Социально-нравственные добродетели

вовсе не обязательно быть личными друзьями и делиться личными секретами. Им даже не очень важно глубоко понимать друг друга в сферах, не имеющих отношения к работе. Феноменологическая социология показала в XX в., что для совместного достижения цели различие биогра­фий несущественно. Главное, чтобы люди умели в слу­чае необходимости стать на точку зрения другого, посмот­реть на ситуацию его глазами и принять сообразно этому верное решение. Товарищество, как судьбинное, так и возникшее по интересам предполагает такие черты в отно­шениях между товарищами:

• честность;

• порядочность;

• доброжелательство;

• взаимопомощь и взаимовыручка;

• уважение к товарищу и забота о нем;

• отсутствие претензий на особую душевную открытость.

Товарищество далеко не всегда нуждается в постоян­ном личном контакте между людьми. Можно быть това­рищами по партии и видеться только на собраниях или товарищами-коллегами и встречаться на конференциях раз в три года, однако при этом обмениваться професси­ональными суждениями или, к примеру, писать на рабо­ты друг друга благожелательные рецензии с умеренной критикой. Дружбы при этом нет, но к ней и не стремят­ся, партнерам по общению вполне хватает наличного уров­ня контактов.

Товарищество возможно лишь тогда, когда люди не находятся между собой в состоянии жесткой конкурен­ции. Конкуренция — недруг товарищества, его разру­шитель. В свое время в Советском Союзе были популяр­ны социалистические соревнования, которые как бы не отменяли товарищества, а, напротив, предполагали его, но даже фильмы тех лет показывают, что соревнование есть соревнование: там, где на беговой дорожке один стремится опередить другого (будь то улучшение качества

Лекция 9

или выполнение плана), добрые чувства выживают с тру­дом. Товарищество здесь может заключаться лишь в том, что конкурента не стремятся вовсе погубить или воздер­живаются от глубоко аморальных средств, но никаким обоюдным благорасположением здесь и не пахнет. Воп­рос «кто из нас лучше?» предполагает неравенство, кото­рого надо добиваться и которое надо подтвердить, поэтому о товарищеской поддержке речи быть не может. Кто же это будет помогать препятствию на собственном пути?

При переходе нашей страны к рыночной экономике жесткая конкуренция стала проникать во все поры соци­альной жизни. Впрочем, она еще не развернулась в пол­ной мере, и главные испытания пока впереди. Для не­многих сохранившихся от прежних времен коллективов принцип товарищества еще не утратил своей значимос­ти, но он уже серьезно размыт там, где прошли крупные увольнения и где коллеги заинтересованы не в товари­щеской солидарности, а в простом выживании. Многие предприниматели специально формируют свои экономи­ческие структуры так, чтобы в рамках коллектива боро­лись между собой отдельные группы, не помогая друг другу, а состязаясь в силе, ловкости и изворотливости. Товарищество умирает, сменяясь взаимной слежкой и под­сиживанием. Является ли это веянием времени? Может быть. Но ценность товарищества от этого не исчезает, а, напротив, увеличивается, как увеличивается ценность всего редкого и поистине нравственного. Кто знает, а вдруг товарищество возродится на новом витке истории?

Человеколюбие, пли гуманность — это доброе отноше­ние ко всем людям вообще и к каждому конкретному чело­веку в частности. Можно сказать, что это априорное, заведомое доброжелательство, предполагающее общую позитивную оценку человеческого рода как такового и аыражаюшееся в приветливости и незлобивости.

Гуманность не равнозначна гуманизму, хотя тесно свя зана с ним. Гуманизм (как всякий .«изм») — это, прежде