БЫСТРОЕ РАЗВИТИЕ СУБКУЛЬТУРЫ

Мы живем уже в XXI в. — эпохе невиданных скоростей, сверхновых тех­нологий, гуманитарного преобразования мира. Его называют также инфор­мационным обществом. А это означает, что расширение кругозора, попол­нение знаний, овладение смежными профессиями станут моделью поведе­ния для будущих поколений. Мгновенное переключение с одной области знаний на другую, постоянная смена места работы и своевременное реаги­рование на изменение ситуации на рынке труда, продолжающееся всю жизнь обучение, наконец, обязательное высшее образование — все это очерчива­ет контуры того мира, в котором приходится жить молодежи.

Отличительным признаком молодеж­но-подростковых субкультур является возраст. Юные граждане еще не вступи­ли во взрослую жизнь и не знают цен­ ностей производительного труда. Их основная ориентация — потребитель­ство. Этим определяются главные черты такого рода субкультур. На потре­бительских интересах молодежи в США выросли целые индустрии с мно­гомиллиардными оборотами. Особенно заметно это стало в 1950—1960-е гг. Потребляемые товары, с точки зрения молодежи, были специфичны по от­ношению к товарам для «взрослых»: подростки покупали больше всего одеж­ды, обуви, спиртных напитков и табачных изделий, конфет и шоколада, закусок, тратили много денег на кино, театр, журналы, газеты, пластинки и книги³⁶. Формами репрезентации молодежно-подростковой культуры стали досуговые виды деятельности: времяпрепровождение в кофейнях, молочных барах, молодежных пабах; демонстрация модной одежды, причесок, косме­тики; культурные пристрастия — записи рок-н-ролла, просмотр фильмов и чтение журналов; новые типы невзрослой активности — увлечение мотоцик­лами и дискотеками. Исследование М. Абрамса показало, что молодежь не просто тратит больше денег на модную одежду и записи модных песен, но также и то, что молодежь тратит деньги на специфическую одежду и кассеты. Когда у молодежи появляются лишние деньги, она тратит их иначе, чем взрослые, обремененные заботами о пропитании семьи, строительстве дома,

³⁶ Abrams M. The Teenage Consumer. London, 1959.

приобретении машины. Потребительский приоритет взрослых — предметы длительного пользования и недвижимое имущество. Приоритеты молоде­жи — «краткосрочный гедонизм», «моментальное удовольствие», т.е. отдых и развлечения. Взрослые и подростки иначе смотрят на деньги: для одних они заработанные, для других — выданные на карманные расходы или вы­прошенные у родителей. Взрослые предпочитают инвестировать их в дол­госрочные проекты и в собственность. Покупательские привычки молоде­жи не обременены социальной и семейной ответственностью. Молодежь — перводвигатель массовой культуры.

Определение молодежной субкультуры как формы массовой культуры позволило социологам Франкфуртской школы (Г. Маркузе, Т. Адорно) рас­пространить на нее классовый подход и рассматривать молодежную субкуль­туру как объект капиталистической эксплуатации, контроля и манипуляции со стороны государства и СМИ. По их воззрениям, социальный и идеоло­гический контроль общества над рабочим классом переносится с рабочего времени на сферу досуга; буржуазия действительно пытается контролиро­вать и досуг, и свободное время рабочего класса. Они утверждали, что тако­го рода субкультуры — это искусственный продукт, конструируемый и соз­даваемый не молодежью, а для нее кем-то еще (Р. Хоггарт). Т. Адорно и М. Хоркхеймер исходили из того, что так называемая «массовая культура» в современном обществе — ТВ, кино, радио, газеты, журналы, модные ро­маны (популярное чтиво), поп-музыка — не являлась собственно культурой, идущей от самих масс (т.е. народной культурой), а была культурой для масс.

Британский социолог Ричард Хоггарт, основатель знаменитого Бирмин­гемского Центра современных культурных исследований (BCCCS), изучая образ жизни английского рабочего класса, приходит к выводу, что духовное обеднение национальной культуры связано, в том числе с молодежным по­требительством американского типа. Голливуд, по его мнению, «ослеплял» молодежь³⁷. Но и нынешним состоянием британской культуры он не очень доволен. Он полагает, что существует «наследственное» хамство, которое сохраняется в отдельных слоях общества. Среди них, в частности, «люди дна», беднейшие 10% населения, которые фактически выпали из нормаль­ной жизни. Однако сейчас, говорит он, грубо и жестоко ведут себя не толь­ко люмпены. Скажем, становятся все более распространенными такие яв­ления, как «дорожная ярость» (road rage), когда водители машин оскорбля­ют друг друга. Встречается также air rage — «самолетная ярость» против стюардесс в самолетах, и «ярость покупателей» в магазине³⁸.

Теоретики постмодернизма 1980—1990-х гг. возражали им, полагая, что молодежь — причина самой себя, а не следствие репрессивных режимов или буржуазной культуры. Защищая свою точку зрения, они обращали внима­ние на культурные явления, создаваемые молодежью для самой себя (напри­мер, «фанзины» — журналы, посвященные особым течениям в музыке или отдельным музыкальным группам и выпускаемые самими «фанами», моло­дежные радио- и телепередачи, наконец, веб-сайты), и, в известной степе­ни, противопоставляемые культурной продукции, предлагаемой ей взрос­лыми. Серьезно различаются и типы культуры: для взрослых это серьезное

³⁷ Hoggart R. The Uses of Literacy: Aspects of Working Class Culture. Harmondsworth, 1958.

³⁸ Hoggart R. The Way We Live Now. London, 1995.

профессиональное творчество, во главу угла которого ставятся философские и духовные вопросы бытия, для молодежи культура — пространства игры и экспериментирования с новыми формами, особенно в сфере культуры тела (бритье головы, татуировки, нанесение шрамов, пирсинг, бодибилдинг и др.)- Даже употребление наркотиков рассматривается как своеобразный способ экспериментирования — манипуляции со своей телесностью и чув­ственностью.

Подростково-молодежная субкультура, которая и в прошлые века изменя­лась, пожалуй, даже быстрее, чем взрослая мода, особенно женская, сегодня

опережает естественную смену поколе­ний. Так, например, еще в середине 1990-х гг. российская пресса обсуждала вопрос «нужен ли студенту пейджер?». Тогда они еще не входили в массовый обиход и многим были недоступны. В конце 1990-х гг. наиболее продвину­тая часть отечественной молодежи уже вовсю ставила свои авто на «пейджин-говую сигнализацию». Студенты ис­пользовали пейджер весьма своеобраз­но. Например, присваивали пейджеру свой интернетовский ник (псевдоним), дублировали все сообщения и содержи­мое информационных каналов на адрес электронной почты, отправляли сооб­щения на пейджер через Интернет. Один третьекурсник, подрабатывавший в турфирме курьером, страдал патоло­гической забывчивостью: то вовремя не забирал из посольства визы, то не отвозил в МИД паспорта, то терял важные документы, то путал авиабилеты и вместо своей брони забирал чужую. Началь­ство грозилось уволить, но выручил пейджер, который каждые пять минут посылал ему напоминания. Работа и карьера вскоре наладились. Голосом мамы пейджер напоминал о необходимости принять противоаллергенные таблетки, голосом декана — о предстоящем зачете.

В 2003 г. сотовые телефоны стали у молодежи более популярны, чем пей­джеры. В студенческих аудиториях — на лекциях или семинарах — посто­янно раздается неприятный призыв «сотового дружка», который заставля­ет срочно выбегать в коридор или извиняться перед соседями.

Если в середине 1990-х гг. продвинутая молодежь вынуждена была шер­стить секондхэнды в поисках ну хоть одной модненькой вещички с Запада, то через 5—6 лет мальчики и девочки все чаще становились завсегдатаями дорогих магазинов. Уже не в диковинку было увидеть у одноклассников рубашечку из «NAFNAF», брючки из «Diesel», маечку, штанишки или кур­точку из «PlayLife». Внешний вид нашей молодежи зависит конечно же от ее собственных финансовых возможностей, а еще больше — от финансовых возможностей родителей. Поскольку ВВП России за 2000—2003 гг. вырос на 30%, то соответственно поднялся у многих категорий населения и уровень жизни.

Расслоение российского общества, начавшись у взрослых, передается детям. И они делятся на бедных, зажиточных и богатых. Соответственно своему классовому положению, месту в обществе и жизненным шансам (ви­дам на будущее) у них формируются: мировоззрение, жизненные планы, идейные установки.

Какими они станут завтра? Некоторые эксперты считают, что часть ны­нешних 10-летних станет высокоинтеллектуальной элитой, которой будут доступны все дороги и пути благодаря папиному кошельку. Еще одна часть — управляемая и ищущая радикального вождя масса, в которой индивид ли­шен личной ответственности. И третья часть — «разночинцы», дети интел­лигентов-неудачников, у которых велик интеллектуальный потенциал, но отсутствуют социальные возможности³⁹. Примерно такой же расклад сил наблюдался в России накануне Октябрьской революции 1917 г. Эксперты, к сожалению, редко ошибаются.

Исследования показывают: если предыдущее поколение студентов ока­зывало предпочтение тем же партиям, что и их родители, то сегодняшняя молодежь в большинстве своем склонна самостоятельно делать политиче­ский выбор, не ориентируясь на семейные традиции. Этот факт говорит о том, что молодежь не хочет слепо следовать родительским установкам, а ее система ценностей подвергается активному воздействию внешних факторов.

³⁹ Батенева Т. День зашиты детей. От кого? // Известия. 1999.06.01.