Проблемы совершенствования стадии назначения судебного заседания 4 страница

Однако сколько бы серьезными ни были нарушения уголовно-процессуального закона при производстве предварительного расследования, и независимо от их числа, не это является главным фактором, определяющим необходимость возвращения дела прокурору. Стадия назначения судебного заседания является неким фильтром для некачественно расследованных уголовных дел, поэтому суд в случаях установления недостатков, ошибок и нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных в досудебном производстве, должен, в первую очередь, принять меры к их устранению, и только при невозможности сделать это самостоятельно вправе возвратить дело прокурору.

Именно такую позицию занимает и Конституционный Суд РФ, который в своем Постановлении от 08.12.2003 N 18-П указал: "...суд как орган правосудия призван обеспечивать в судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, т.е. законного, обоснованного и справедливого, решения по делу, и принимать меры к устранению препятствующих этому обстоятельств, а значит, он должен быть наделен уголовно-процессуальным законом соответствующими правомочиями. В противном случае обеспечение в должном объеме права на судебную защиту было бы невозможным". Конституционный Суд при этом рекомендовал, что в случае выявления допущенных органами дознания или предварительного следствия нарушений суд обязан принять меры к их устранению либо тем органом или должностным лицом, которые их допустили, либо самим судом, чем и обеспечивается гарантированное Конституцией право на судебную защиту. Среди таких мер Конституционный Суд РФ назвал и возвращение дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Еще одно основание возвращения уголовного дела прокурору - невручение обвиняемому копии обвинительного заключения или обвинительного акта ввиду отказа или уклонения от ее получения (п. 2 ч. 1 ст. 237 УПК) - требует более четкого правового регулирования.

Обязанность по своевременному и надлежащему вручению указанных выше документов, а также по представлению данных об их вручении полностью лежит на стороне обвинения, а если быть точнее, то на прокуроре. Вместе с тем на практике встречаются случаи, когда копия обвинительного заключения (акта) вручается следователем или дознавателем. Исходя из позиции Конституционного Суда РФ, такие действия существенным нарушением уголовно-процессуального закона признать нельзя, однако в этом можно усмотреть пренебрежительное отношение со стороны следователя и прокурора к соблюдению установленной законом процедуры.

Законодатель не урегулировал вопрос о решении судьи при обнаружении им факта невручения копии обвинительного заключения или обвинительного акта защитнику или потерпевшему, если они об этом ходатайствовали по окончании предварительного расследования. С одной стороны, закон обязывает суд обеспечить права и законные интересы этих лиц, в том числе и в стадии назначения судебного заседания. С другой стороны, закон не устанавливает, что в таком случае суд должен вручать копии обвинительного заключения или обвинительного акта защитнику или потерпевшему, тем более, если они об этом суд не просят.

Особые затруднения на практике вызывает вопрос о данных, которые должны бесспорно свидетельствовать о надлежащем вручении обвинительного заключения или обвинительного акта обвиняемому, поскольку закон не отрегулировал его на должном уровне. Так, ч. 3 ст. 222 УПК предусматривает вручение этих актов обвиняемому под расписку, но только в том случае, если он содержится под стражей. Из ч. 2 ст. 222 усматривается, что в остальных случаях обвиняемый вызывается для вручения прокурором копии обвинительного заключения или обвинительного акта, но каким документом оформляется этот факт, законодатель не предусмотрел, хотя, на наш взгляд, в любом случае должна отбираться расписка.

В целях обеспечения явки обвиняемого для вручения ему копии обвинительного заключения или обвинительного акта целесообразно было бы использовать такие принудительные меры, как получение у обвиняемого обязательства своевременно явиться по вызову прокурора для вручения ему копии обвинительного заключения или обвинительного акта (ст. 112 УПК) и (или) привода (ст. 113 УПК). По-видимому, эти меры не используются следователем, дознавателем и прокурором только потому, что законодатель "разрешает" им не принимать никаких мер по обеспечению явки обвиняемого, и более того, устанавливает, что если обвиняемый отказался от получения копии обвинительного заключения или обвинительного акта либо не явился по вызову или иным образом уклонился от получения копии этого документа, то прокурор направляет дело в суд с указанием причин невручения копии обвинительного заключения или обвинительного акта обвиняемому (ч. 4 ст. 222 УПК), тем самым переложив эту обязанность на суд.

Вместе с тем законодатель должен был предусмотреть, кто все же в таких случаях обязан вручать копии этих документов обвиняемому. Из смысла нормы, предусмотренной п. 2 ч. 1 ст. 237 УПК, следует, что, поскольку такая ситуация исключает возвращение дела прокурору для вручения копии этих документов обвиняемому, а закон не обязывает судью вручать их, то судья без проведения предварительного слушания вправе назначить судебное заседание (если нет оснований для принятия иных решений), заранее зная, что обвиняемому, в нарушение его права на защиту, не вручена копия обвинительного заключения или обвинительного акта.

Таким образом, этот вопрос в соответствии с ч. 2 ст. 265 УПК вновь встанет в подготовительной части судебного разбирательства. Однако законодатель не разъясняет, как должен поступить суд уже на этом этапе процесса - сам вручить копии этих документов или обязать прокурора сделать это. По мнению отдельных авторов, поскольку получение копии обвинительного заключения (акта) является правом обвиняемого, которое должно быть ему обеспечено органами расследования, то в случае, если обвиняемый отказывается получить их копии, а также всячески уклоняется от этого, то установленный и процессуально закрепленный факт невручения копии этого документа нельзя рассматривать как основание к возвращению уголовного дела прокурору*(1137), а значит, в подготовительной части судебного разбирательства этот вопрос в порядке ч. 2 ст. 265 УПК суд вправе уже не выяснять*(1138), т.е. начать рассмотрение уголовного дела при условии невручения обвиняемому копии обвинительного заключения (акта).

Но как бы ни решил законодатель, или как бы ни сложилась судебная практика в отношении этого пробела в законе, на наш взгляд, назначать судебное заседание даже при точном установлении того факта, что невручение копии обвинительного заключения или обвинительного акта произошло по уважительной причине, нельзя. Поэтому, независимо от причин невручения этих документов обвиняемому (а также защитнику и потерпевшему, при наличии такого ходатайства), эти обстоятельства должны стать основанием проведения предварительного слушания, на котором прокурор и должен вручить им эти документы. Если же обвиняемый не явится и в суд, то это должно стать поводом для выяснения вопроса, нет ли оснований для приостановления производства по делу в силу, например, того, что обвиняемый скрылся от суда или заболел. Обсуждать этот вопрос в подготовительной части судебного разбирательства, когда вызваны все его участники, неэффективно, так как в этом случае последует отложение или приостановление производства по делу, и самое главное, такой порядок будет свидетельствовать о том, что стадия назначения судебного заседания себя не оправдывает, задачи, стоящие перед ней, остаются не достигнутыми, поскольку не обеспечивается нормальный ход производства по уголовному делу.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 22.12.2009 N 28 рекомендует судам в каждом конкретном случае выяснять, по каким причинам обвиняемому не вручена копия обвинительного заключения (обвинительного акта), оформлен ли отказ в его получении в письменном виде, подтвержден ли документально факт неявки по вызову и т.п. Выяснение этих фактов целесообразно осуществлять именно на предварительном слушании, в рабочем порядке, во избежание волокиты уже после назначения судебного заседания.

Уголовно-процессуальным законом не предусмотрены также некоторые ситуации, возникающие в ходе осуществления производства о применении принудительных мер медицинского характера, которые также могут воспрепятствовать рассмотрению уголовного дела по существу.

На наш взгляд, возвращение уголовного дела прокурору по основанию необходимости составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера, в большей степени обусловило появление в юридической литературе высказываний о том, что новый институт возвращения дела прокурору для устранения препятствий фактически является аналогом института дополнительного расследования. Действительно, в п. 3 ч. 1 ст. 237 УПК речь идет только о необходимости составления обвинительного заключения (акта), но ведь совершенно очевидно, что прежде чем составить указанные процессуальные акты, имеющие значение как итоговые, необходимо провести определенные следственные действия, которые не осуществлялись при производстве по делу в порядке гл. 51 УПК, в том числе провести дополнительную или повторную судебно-психиатрическую экспертизу, предъявить обвинение лицу, допросить его и т.п.

Кроме того, создается интересная ситуация, проявляющаяся в следующем. В соответствии с п. 2 ч. 5 ст. 439 УПК прокурор в случае несогласия с доводами следователя о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера вправе принять решение о возвращении уголовного дела для производства дополнительного расследования. Суд же в точно такой же ситуации, только на другой стадии процесса, возвращая дело прокурору, в решении указывает о необходимости составления только лишь обвинительного заключения (акта).

Как видится выход из такого положения? Проще всего было бы предложить внести в закон положение о том, что в данном случае суд должен возвратить уголовное дело прокурору для производства дополнительного расследования. Вместе с тем, учитывая дух времени и волю законодателя о невозможности возврата к прошлому, но понимая в то же время, что в случае установления основания, предусмотренного п. 3 ч. 1 ст. 237 УПК, производство расследования неизбежно, можно предложить такой вариант разрешения этой проблемы - изложить ст. 440 УПК следующим образом:

"1. Получив уголовное дело о применении принудительной меры медицинского характера, судья проводит подготовительные действия и принимает решения в порядке, установленном главой 33 настоящего Кодекса.

2. В случае если есть необходимость производства предварительного расследования по данному уголовному делу с составлением обвинительного заключения или обвинительного акта, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе назначает предварительное слушание.

3. По результатам предварительного слушания судья принимает одно из следующих решений:

1) о назначении судебного заседания по уголовному делу о применении принудительных мер медицинского характера;

2) о возвращении уголовного дела прокурору для производства предварительного расследования в порядке, установленном разделом VIII настоящего Кодекса".

В данном случае предпочтительнее будет производство предварительного, а не дополнительного расследования ввиду того, что первоначально предварительное расследование по уголовному делу хотя и проводилось, но с определенными изъятиями и особенностями, предусмотренными гл. 51 УПК. Поэтому при возвращении уголовного дела прокурору по вышеуказанному основанию расследование фактически будет сводиться не к дополнению или восполнению отдельных материалов уголовного дела, а к полноценному установлению обстоятельств совершения преступления лицом, о котором ранее ставился вопрос о применении к нему принудительных мер медицинского характера, с соблюдением всех процедур и гарантий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом. В данном случае речь идет о новом, а не дополнительном, производстве по уголовному делу с появлением нового лица - обвиняемого.

Соответствующие изменения и дополнения должны быть также внесены в ст. 229, 236, 237, 443 УПК.

В новом УПК, в отличие от УПК РСФСР, законодатель, следуя веяниям времени, отказался от института возвращения уголовного дела для производства дополнительного расследования как рудимента обвинительной формы уголовного судопроизводства, не согласующегося с принципом состязательности и равноправия сторон при производстве по уголовному делу. Кроме того, как отмечается в юридической литературе, "отказ от данного института обусловлен целями стимулирования качества расследования и обеспечения права обвиняемого быть судимым без неоправданной задержки" (ч. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека)*(1139). Взамен в уголовно-процессуальный закон введен новый институт - возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Между этими институтами имеется много общего как механизма реагирования судом на обнаруженные нарушения закона. Но имеются и существенные отличия, в первую очередь сводящиеся к тому, что прежде судьи, возвращая дело на доследование, чаще всего преследовали цель восполнить неполноту предварительного расследования, осознавая порой, что возможности не только суда, но и предварительного расследования уже исчерпаны. Поэтому вместо вынесения оправдательного приговора уголовные дела возвращались прокурору часто по надуманным или формальным основаниям, производство по делу на дополнительном расследовании в таких случаях, как правило, прекращалось. Подобная порочная практика серьезно подорвала авторитет суда как органа правосудия, противоречила нравственным принципам, справедливости, прежде всего.

Введение нового института ставит своей целью реализацию одного из основных направлений судебной реформы - утверждение самостоятельной и независимой судебной власти, повышение авторитета суда, его статуса, лишение его полномочий, позволявших хоть сколько-нибудь сомневаться в его беспристрастности и справедливости. Поэтому возвращение дела прокурору из стадии назначения судебного заседания в рамках общих задач этой стадии преследует цель создать нормальные условия для дальнейшего рассмотрения уголовного дела по существу в стадии судебного разбирательства. В связи с этим законодатель в новом УПК существенно сужает основания возвращения дела прокурору, исключив такие, как неполнота дознания или предварительного следствия; существенное нарушение уголовно-процессуального закона при производстве предварительного расследования; наличие оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения, связанного с ранее предъявленным, либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении; наличие оснований для привлечения к уголовной ответственности по данному делу других лиц при невозможности выделить о них материалы дела. УПК устанавливает новые или существенно видоизменяет прежние основания возвращения дела прокурору.

Вместе с тем новый уголовно-процессуальный институт российскими процессуалистами был встречен неоднозначно. Так, многие авторы в своих публикациях утверждают, что этот институт не что иное, как восстановленный, или видоизмененный институт возвращения дела для производства дополнительного расследования*(1140). Аргументируют они свою позицию тем, что устранение многих недостатков предварительного расследования при возвращении уголовного дела не может быть не связано с производством следственных действий, на что указал и Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 08.12.2003 N 18-П. Более того, некоторые из этих авторов предлагают расширить полномочия суда по указанию в постановлении, какие следственные действия необходимо выполнить при возвращении дела прокурору*(1141); восстановить такие основания возвращения дела прокурору, как неполнота предварительного расследования*(1142); наличие оснований для изменения обвинения на более тяжкое в связи с его несоответствием фактическим обстоятельствам совершения преступления, указанным в фабуле обвинительного заключения либо следующим из материалов дела*(1143); наличие оснований для выделения уголовного дела*(1144), т.е. фактически речь идет о полном реанимировании института возвращения уголовного дела для производства дополнительного расследования.

Действительно, новый институт вызывает много вопросов и споров, но, на наш взгляд, возвращение к прошлому в данном случае неверно. И дело здесь не в правовой или политической конъюнктуре, а в необходимости создания на самом деле эффективного механизма устранения нарушений закона, допускаемых в досудебном производстве, которые выявляются в стадии назначения судебного заседания и препятствуют направлению дела в следующую стадию для разрешения дела по существу.

Поэтому нам ближе позиция процессуалистов, считающих, что "...при состязательной форме (строе) процесса юридическое и социальное назначение этого процессуального института заключается лишь в устранении объективных препятствий к судебному рассмотрению и разрешению дела по существу. В данной связи он объективно не может служить "законным" средством продолжения или дополнения обвинительной деятельности, дополнительным инструментом исправления ошибок обвинительной власти, явно или завуалированно используемым в ее интересах"*(1145). Разделяет эту точку зрения и Н.Н. Ковтун, отмечающий, что "...в настоящее время институт возвращения уголовного дела прокурору во многом представляет собой эклектический набор элементов из (отмененного) института возвращения дел на дополнительное расследование и еще не до конца осмысленного законодателем института возвращения дел прокурору, имеющего своей целью лишь устранение явных препятствий для разрешения дела по существу"*(1146).

Поиск оптимального разрешения этой проблемы еще не окончен. Об этом свидетельствуют и неоднократные разъяснения Постановлений Пленума Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ, и осторожность, недосказанность, непоследовательность, противоречивость законодателя в правовом регулировании настоящего института. Прежде всего, это касается полномочий прокурора по устранению препятствий рассмотрения уголовного дела судом и процессуальных средств, обеспечивающих эту деятельность, в том числе объема и пределов процессуальных действий, которые вправе осуществлять следователь и дознаватель после поступления уголовного дела из суда.

Исключив из ст. 237 УПК ч. 2, 4 и 5, содержавшие основные положения, ограничивавшие возможности прокурора и органов предварительного расследования при получении уголовного дела от суда, законодатель взамен ничего не предложил, фактически "развязав им руки" в этой деятельности. Так что же - институт дополнительного расследования возвращен? Но в законе нет ни намека на возможность его проведения, тем более не прописана процедура его осуществления. Значит, появился некий новый (или старый?) институт-невидимка, который нуждается в быстрейшем правовом регламентировании.

В качестве варианта механизма устранения препятствий и недостатков, выявленных судом в стадии назначения судебного заседания, предлагается следующий: необходимо дополнить УПК, по аналогии со ст. 221 и 226 УПК, ст. 222.1 "Решение прокурора по уголовному делу, возвратившемуся из суда в соответствии со статьей 237 настоящего Кодекса" следующего содержания:

"1. Прокурор рассматривает поступившее из суда уголовное дело и в течение 10 суток с момента его поступления принимает по нему одно из следующих решений:

1) о прекращении уголовного дела либо уголовного преследования по основаниям, предусмотренным статьями 24-28 настоящего Кодекса (по уголовным делам, предварительное расследование по которым производилось в форме дознания);

2) о направлении уголовного дела следователю (дознавателю) для производства отдельных процессуальных действий в целях устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона и недостатков, выявленных судом; либо для пересоставления обвинительного заключения или обвинительного акта со своими письменными указаниями;

3) о направлении уголовного дела следователю (дознавателю) для производства предварительного расследования в порядке, установленном разделом VIII УПК, в случае, предусмотренном п. 3 ч. 1 ст. 237 УПК;

4) о направлении уголовного дела следователю (дознавателю) для производства дополнительного расследования со своими письменными указаниями;

5) о принесении апелляционного или кассационного представления на постановление судьи о возвращении уголовного дела.

2. В случаях, предусмотренных частью первой настоящей статьи, производство процессуальных действий осуществляется в порядке, установленном разделом VIII настоящего Кодекса.

3. Производство отдельных процессуальных действий следователем (дознавателем) осуществляется в 10-дневный срок, а производство дополнительного расследования - в 30-дневный срок в соответствии с ч. 6 ст. 162 УПК, если дело направляется следователю, и в 20-дневный срок, если дело направляется дознавателю.

4. В случае необходимости продления установленного срока он может быть продлен в порядке, установленном ч. 7 и 8 ст. 162 настоящего Кодекса, но не более чем на один месяц, если производится предварительное следствие, и не более чем на 10 суток, если производится дознание".

Следует возвратить в ст. 237 УПК ч. 2 со следующей формулировкой: "По поступившему уголовному делу прокурор принимает одно из решений, предусмотренных частью первой статьи 222.1 настоящего Кодекса".

При таком регулировании у прокурора и следователя (дознавателя) отпадет необходимость искать обходные пути для устранения выявленных судом нарушений.

На предварительном слушании судья вправе прекратить уголовное дело или уголовное преследование полностью либо частично в отношении всех обвиняемых, одного либо нескольких при наличии оснований, указанных в ч. 1 и 2 ст. 239 УПК, не доводя его до судебного разбирательства, что является важной гарантией против необоснованного предания суду. Как совершенно верно замечает Н. Юркевич, "действительно, нет смысла назначать судебное разбирательство, вызывать стороны и иных участников в судебное заседание, если при ознакомлении с материалами дела судья обнаружил, что истекли сроки давности уголовного преследования или наступила смерть обвиняемого. Судья при этом удостоверяется лишь в наличии того или иного юридического факта, который является препятствием для дальнейшего производства, не вдаваясь при этом в исследование существа дела - вопроса о виновности"*(1147).

Следует заметить, что законодатель в новом УПК, в отличие от прежнего уголовно-процессуального закона, сузил основания прекращения уголовного дела в стадии назначения судебного заседания, исключив возможность прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям: ввиду отсутствия события преступления; отсутствия в деянии состава преступления; непричастности обвиняемого к совершению преступления.

Вместе с тем в соответствии с ч. 1 ст. 239 УПК уголовное дело может быть прекращено на предварительном слушании в случае отказа прокурора от обвинения в порядке, установленном ч. 7 ст. 246 УПК, по тем же основаниям. Таким образом, суд без исследования фактических обстоятельств уголовного дела ни по собственной инициативе, ни по ходатайству, например, стороны защиты не вправе прекратить уголовное дело по реабилитирующим основаниям. Отказ же прокурора от обвинения влечет за собой прекращение уголовного дела судом по вышеназванным основаниям в обязательном порядке. На наш взгляд, такое положение недопустимо, поскольку противоречит положениям Постановления Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 N 18-П, указывающим, что отказ прокурора от обвинения должен быть мотивирован на ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты. И хотя такое разъяснение касается стадии судебного разбирательства, оно подчеркивает, что на предварительном слушании принятие судом решения о прекращении уголовного дела ввиду отказа прокурора от обвинения тем более невозможно в силу отсутствия надлежащих условий для проверки доводов прокурора, поэтому указанное основание прекращения уголовного дела на предварительном слушании необходимо из УПК исключить, внеся соответствующее изменение в ч. 1 ст. 239.

В заключение необходимо отметить, что, высоко оценивая действительную новизну в регламентировании стадии назначения судебного заседания, принципиально ее изменившую, законодателю, тем не менее, необходимо откорректировать некоторые положения, что повысит эффективность этой стадии.

Помимо усовершенствования правового регулирования настоящей стадии, необходимо также переориентировать и психологию тех судей, которые проводят ее формально, явно недооценивая ее роль в обеспечении необходимых условий для качественного судебного разбирательства по уголовному делу.