Сущность судебно-властных правоотношений в уголовном процессе

Н.А. Колоколов

Причин сегодняшнего, весьма далекого от идеала состояния российской судебной системы много, особое место в их иерархии занимает дефицит фундаментальных общеправовых научных знаний о сущности судебной власти. Несмотря на то что в массовое правосознание пришло понимание того, что знания о сущности судебной власти нуждаются не только в серьезном переосмыслении, но и в обобщенном изложении в рамках единой доктрины, они, тем не менее, до сих пор разбросаны по целой группе гуманитарных наук, отраслевым правовым наукам. Как известно, все эти дисциплины перегружены задачами прикладного характера, поэтому ожидать концентрации их усилий на анализе судебной власти, как минимум, наивно.

В то же время очевидно, что без соответствующей общетеоретической базы эффективное решение проблем судебной власти, а вместе с этим и уголовного судопроизводства просто невозможно. Актуальность данной темы предопределена уникальностью характера правоотношений, возникающих в процессе разрешения социального конфликта, возникновение которого обусловлено противоправным поведением виновного. Суду, разрешающему такой социальный конфликт, необходимо трансформировать реальный преступный результат, взбудораживший общественное сознание, пусть и в нечто ирреальное, но понятное обществу. Уголовное наказание по своей сути ирреально, ибо нет, да и не может быть никакой четкой зависимости между смертью потерпевшего и конкретным сроком лишения свободы другого лица. Однако определение наказания, толкуемого обществом как справедливое, по приговору суда способно общественное мнение умиротворить.

Разрешая вопрос о сущности судебных властеотношений в уголовном судопроизводстве, всегда следует помнить, что природа власти во всех случаях одна. В первую очередь, она - психологическая, во вторую - социальная. В ее основе лежит практическое сознание (рутина) - привычные, поэтому уже давно воспринимаемые человечеством как должное повседневные социальные действия. Например, кто виновен в убийстве - будет лишен свободы. Осуществляя их, люди практически не задумываются о значимости содеянного, его алгоритме, поскольку, как они сами выражаются, действовали "механически", "автоматически", "на автопилоте" и т.п.

В социальной природе власти обнаруживается некая разумная составляющая, изначально свойственная социальным образованиям, - дискурсивное сознание (поведенческая цепочка, в основе которой лежат рассуждения и умозаключения акторов - субъектов, осуществляющих действие), степень сложности которого и предопределяет уровень организации отношений господства-подчинения в них.

Так что же такое власть? Во-первых, "человек, как и силу тяжести, власть не придумал - он только использует ее за счет изобретения социальных механизмов. Власть действует естественно и автоматически, как только в ней появляется потребность"*(209).

Во-вторых, опасно упрощать проблему власти до бытового уровня, что свойственно многим авторам политических реформ, понимающих под властью способность субъекта "А" подчинить себе субъект "Б"*(210).

В-третьих, "размещать власть в надстройке столь же ошибочно, как и считать, что ее можно обосновать в норах права, ограничить законом, т.е. полагать, что она может быть "присвоена" и "быть во владении" одного или многих государственных институтов, либо принадлежать доминирующему политическому субъекту (классу, партии или личности)"*(211).

В-четвертых, власть и судья не одно и то же. Судья - всего лишь потенциальный "носитель власти", а "источниками власти" являются естественные законы, которые он должен правильно применять в своей практической деятельности. Судья только имеет право на управление системой власти, при этом он вынужден действовать только так, как эта система власти ему позволяет.

В-пятых, судья, получивший право на отправление правосудия, получает и право на модернизацию системы властеотношений. В данном случае ему требуются научные знания о закономерностях власти.

В-шестых, изменятся мир - изменяется и конструкция судебной власти.

Власть всегда характеризуют два аспекта. Первый - извне - это принцип порядка, который отделяет правителей от управляемых и указывает, каким образом большинство должно подчиняться командующему меньшинству. Второй - изнутри - это принцип действия, на которое рассчитывает общество*(212). Подавляющее большинство россиян видит власть исключительно "извне", т.е. в виде официальной иерархии отношений в рамках конструкции "господство-подчинение", и совершенно не задумывается об ее внутреннем содержании, а там более о природе власти.

В то же время, очевидно и другое: доступный нашему чувственному восприятию "образ власти" не раскрывает в полной мере присущего ей содержания. Таким образом, власть - это то, что в рамках текущего научного дискурса принято определять как феномен.

Что первично: суд или судебная власть? Если под "судебной властью" понимать только власть суда - конкретного государственного учреждения, а любой суд как элемент государственного аппарата определенной властью, безусловно, обладает, то понятие "власть суда" легко спутать с понятием "судебная власть". Хотя понятия "власть суда" и "судебная власть" также разительно отличаются друг от друга, как понятия "кровь с молоком" и "молоко с кровью".

Так что же такое судебная власть? Во-первых, судебная власть - частный случай проявления власти вообще, она - одна из форм публичной власти, а именно государственной власти. В этой связи, судебная власть - историческая реальность, уникальные и в то же время закономерно возникающие общественные отношения, социальная природа которых заключается в потенциальной способности человечества, базируясь в своей деятельности на такую социальную ценность, как право, посредством только одному ему ведомых средств, речи, символов и знаков мобилизовать свои ресурсы для разрешения определенных категорий социальных конфликтов, а равно наличие у общества права не только принимать решения в процессе их разрешения, но и добиваться путем неукоснительного следования нормам права обязательного их исполнения.

Судебная власть - это присущее социальной природе человека средство и необходимое условие функционирования высоко развитой социальной общности, а равно средство всеобщей связи (коммуникации), возникающее между высокоорганизованными людьми в процессе разрешения определенных категорий социальных конфликтов, символический посредник, обеспечивающий выполнение взаимных для граждан и государства обязательств на основе норм права.

Судебная власть - институализация ожидания обществом того, что возникшим социальным конфликтам, их разрешению в соответствии с законами и на их основе будет уделено достойное внимание.

Судебная власть - это принятая определенной человеческой общностью процессуально-правовая парадигма поведения субъектов права при разрешении социальных конфликтов.

Судебная власть характеризуется многоаспектностью, сложностью и системностью*(213).

Во-вторых, наличие в комплексе судебных властеотношений народа, нации, политического (гражданского) общества, в которых народ, нация, политическое (гражданское) общество одновременно и объект и специфический субъект, так как существование государственной власти, а следовательно и судебной власти вне народа, нации, политического (гражданского) общества, абсолютно невозможно, поскольку сами они - ее источники.

Суд (судебная система) - это аппарат судебной власти, особые государственные учреждения (по сути своей уникальная особая форма государственно-властных правоотношений организационно-структурного характера), специфическим образом катализирующие процесс государственного управления при разрешении социальных конфликтов. При разрешении конкретного социального конфликта суд - государственное учреждение выступает не только носителем судебной власти, но и является субъектом процесса.

В-третьих, приказ субъекта, осуществляющего судебную власть, - фактически воля народа в редукции органов государства - судов по отношению к объекту, т.е. к этому же народу, в обязательном порядке сопровождается угрозой применения санкции в случае неповиновения.

Обязательные элементы власти: авторитет, легитимность и угроза применения насилия, в случае отказа субъектов властеотношения выполнить свои обязанности.

Угроза может быть выражена в самых различных формах. Особенность применения силы государством в данном случае заключается в том, что она исходит не только от государства (изнутри), а и от его аппарата (извне)! При удачном ходе судебного разбирательства в обществе быстро вызревает уверенность в том, что установившийся характер судебно-властных правоотношений для него благо, поэтому необходимость во внешней силе отпадает или минимизируется. Социальные конфликты разрешаются судом не посредством внешней силы, а путем совершенствования, специализации властеотношений. Именно результатом такого развития властеотношений является появление самостоятельной и независимой судебной власти - судебно-властного правоотношения, составным элементом которых являются судебно-властные правоотношения, свойственные уголовному процессу.

В-четвертых, подчинение народа субъекту, т.е. фактически господствующему в нем мнению, - это подчинение воле осуществляющего власть субъекта, в реальной жизни выглядит как подчинение решению суда - решению конкретного государственного учреждения.

В-пятых, правовые нормы, устанавливающие, что отдающий "приказы" субъект - суд имеет на это право, а объект - народ (как участники конкретного судоговорения, так и общество в целом) обязан подчиниться его приказам. Таким образом, судебная власть легитимизируется и распадается на совокупность рядовых правоотношений власти - подчинения процессуального характера.

Безусловно, судебная власть - ресурс, который необходим для осуществления каких-либо определенных целенаправленных действий. Конечно же, судебная власть в этом случае в умах людей предстает как мощь, сила, воля, в основе которых лежит почитаемые ими право, законы.

В организации судопроизводства используется все, что может быть конвертировано в судебную власть, в том числе и богатство, и влияние, и культура. При этом судебной властью как ресурсом народ обладают, он ее передает (делегирует) судам (судьям), которые по общему признанию выступают как носители судебной власти.

В то же время судебная власть - устойчивые человеческие отношения, поэтому она не располагается в конкретном государственном аппарате, в самом обществе ничего не изменится, если мы лишь сменим название судов, провозгласим состязательность процесса или, наоборот, отменим ее, а равно призовем на службу новое поколение судей. Судебная власть в данном случае есть не что иное, как функция. Судебная власть в государстве в качестве функции не может быть присвоена одним лицом. Отчужденную, неперсонифицированную судебную власть рассматривают как судебную машину.

Наконец, судебная власть - форма творчества, она позволяет находить новые оригинальные конфигурации прежних ресурсов и функций. Надстраиваемая ею коммуникация порождает новый смысл жизни народа, гарантирует новую увязку целей и средств, выдвигает новые критерии и основания власти и эффективность достижения цели.

В настоящее время как в отечественной, так и мировой юридической науке судебная власть иногда приравнивается к так называемой усмотрительной власти (discretionary power). В числе сторонников данной концепции К. Дэвис, Д. Галлиган, Дж. Венези, О.А. Папкова. Последняя, в частности, считает, что судебная власть - усмотрение, во-первых, ограничено юридическими нормами. Во-вторых, оно осуществляется только в процессуальной форме. В-третьих, судейское усмотрение должно быть мотивированным. В-четвертых, судейское усмотрение ограничено лишь выбором варианта решения. В-пятых, судейское усмотрение - не более чем разновидность правоприменительной деятельности*(214).

Как видим, феномен судебной власти многогранен. В то же время для него, как и власти вообще, характерны следующие аспекты.

Директивный аспект, в соответствии с которым судебная власть понимается как реальное господство, имеющее материальное составляющее уже в силу того, что она является знанием целого народа, целой нации.

Технологический аспект - совокупность социальных практик, позволяющих реализовать потенцию государственной власти в рамках разрешения конфликтных ситуаций.

Коммуникативный аспект подразумевает, что судебная власть - это язык, понятный всем субъектам государственно-правового властеотношения.

В научной литературе судебная власть четко отграничена от авторитета, влияния, зависимости, воздействия, принуждения, насилия, произвола суда, имеется стройная и завершенная классификация функций судебной власти.

И, естественно, судебная власть - это своеобразный язык закона, форма его жизни. Сравните die Rechtsprechende Gewalt (нем.) - официально судебная власть, а дословно - правоговорящая власть, да и судопроизводство в немецком die Rechtsprechung - дословно - правоговорение.

Возникает еще один вопрос: можно ли власть судебную власть рассматривать как разновидность власти политической? Судебная власть - составная часть государственной власти. Таким образом, чтобы ответить на вышеозначенный вопрос, сначала следует определиться: является ли государственная власть политической? М.И. Байтин писал: термины "политическая власть" и "государственная власть" - синонимы. В своих рассуждениях он апеллирует к К. Марксу. Оказывается, последний в данном вопросе был весьма конкретен: в статье "Морализующая критика и критизурующая мораль" он прямо отождествляет оба анализируемых нами понятия*(215).

Сказанное позволяет нам прийти к однозначному выводу о том, что судебная власть (в том числе, и в уголовном процессе), так же как и две другие ветви власти, носит политический характер, в этой связи ей наравне с ними предстоит решать не только "чисто правовые", но и политические проблемы. О том, что две другие ветви власти: законодательная и исполнительная - носят политический характер - спора обычно нет. Следовательно, суд - субъект уголовной политики, и в этом нет ничего удивительного, поскольку, реализуя свои полномочия в отношении миллионов людей, он неизбежно оказывает управляющее воздействие на все общество*(216).

Судебная власть обладает своей собственной структурой. В ее основе лежит легитимность суда и авторитет суда. Следует отметить, что понятия "авторитет суда", "авторитет судебной власти"*(217) в российской юриспруденции разработаны весьма слабо. Причина этого прозаична. В советский период развития общества внимания им уделялось немного, т.к. для исследователей той поры не совсем была понятна природа как самого суда, так и осуществляемой им власти. Суд рассматривался в качестве составного элемента командно-административной машины, в авторитете которой до поры до времени никто особо и не сомневался. Поскольку авторитетом априори обладало целое, то частное - "советский суд был авторитетен сам по себе"*(218). Вместе с тем проблема авторитета судебной власти требует инициативной постановки, новых подходов и теоретических разработок.

Об уровне авторитета суда можно судить на основе оценок, исходящих как от официальных органов государственной власти, так и по тем оценкам, которые ему дают различные общественные структуры, а равно юристы-профессионалы. Давно подмечено, что охрана авторитета суда является функцией верховной власти*(219). Истоки авторитета судебной власти неразрывно связаны с общим уровнем развития права, качеством правосознания конкретного народа, сбалансированностью судебно-правовой политики, а также порядком формирования судов, самостоятельностью, независимостью и неподкупностью судей, законностью их деятельности.

Так, например, еще в XVIII в. Ж.-Ж. Руссо в своих исследованиях вышел на факторы политической, социальной и правовой реальности, подрывающие авторитет судебной власти. В их числе он назвал отсутствие во Франции выборных органов правосудия, произвол судейских чиновников, выход их из-под контроля центральной власти, вследствие чего они нередко превращаются в силу, противостоящую гражданину. По этому поводу один из основателей концепции разделения властей писал: "Никто не сочтет, сколько же в истории отдельных стран было несправедливых и жестоких судебных расправ"*(220).

Авторитет судебной власти обусловлен целым перечнем факторов. Вот наиболее важные из них.

1. В основе авторитета судебной власти лежит реальная, а не декларированная подсудность: перечень категорий споров, разрешение которых входит в компетенцию суда. Чем шире данный перечень, тем авторитетнее суд.

2. Об уровне авторитета судебной власти свидетельствуют частотные и количественные характеристики судебно-властных правоотношений. Чем чаще участники споров вступают в данный вид отношения, тем увереннее можно судить об их авторитетности.

3. Авторитет суда, как ни странно, обусловлен стабильностью судебно-правовой политикой государства.

В то же время об авторитете судебной власти ни в коем случае нельзя судить по авторитету конкретных судебных учреждений, поскольку судебная власть - это общественные отношения в целом, а об авторитете конкретного судебного учреждения судят обычно по качеству работы отдельных чиновников. Причем не исключено, что авторитет конкретных чиновников от правосудия может быть исключительно высок, в то время как уровень авторитета судебной власти в целом - низок.

О реальном существовании судебной власти в государстве можно говорить только в том случае, когда налицо: все ее главные источники, ее носители, а сама она выполняет свойственные ей функции. При этом постоянно следует помнить, что судебная власть - производная от многих иных частных случаев власти. В частности, власти законодательной, власти исполнительной, власти политической. Ослабление любой из них тут же приводит к психопатологии власти в государстве, и, как следствие, к психопатологии власти судебной.

Источник судебной власти - общество, только в нем возможно возникновение и существование судебно-властных правоотношений. Поскольку речь идет о правоотношениях, то существование судебной власти невозможно без развитой системы права. Судьи - элемент судебной системы - аппарата судебной власти. Следовательно, категории "суд", "судья" - производные от категорий "судебная власть", "судебно-властное правоотношение".

Фактически перечень носителей судебной власти гораздо шире. Нет препятствий для того, чтобы заявить о существовании судебной наукократии, т.е. власти знающих над незнающими. К числу знающих в данном случае можно отнести представителей сторон, не только обладающих специальными познаниями, а, в первую очередь, верящих в пригодность судебно-властных правоотношений для разрешения конкретных социальных конфликтов.

Для общества характерна судебная демократия - власть большинства, признающего эффективность судебного разбирательства, над меньшинством, предпочитающим самосуд.

Судебная партократия - власть организованных над неорганизованными - проявляется при лоббировании законодательства, регламентирующего вопросы судебного строительства, организации судопроизводства и т.п.

Судебная автократия - власть сильных, организованных в государство членов общества над слабыми, пытающимися пренебречь общими правилами поведения.

Ключевую роль в судопроизводстве играет судебная бюрократия - власть уполномоченных (судей) над неуполномоченными (участниками процесса). Данная составляющая судебной власти в определенной степени эквивалентна власти одного индивида (судьи) над другим индивидом (например, подсудимым), т.е. тому, что Б. Рассел называл "голой властью". Формирование управляющей прослойки - судейского корпуса чревато его отрывом от общества, в результате чего управляющая прослойка трансформируется в самостоятельную корпорацию, имеющую свои узковедомственные интересы. Для судебной бюрократии, впрочем, как и для иных видов бюрократии, характерны следующие недостатки: 1) дела рассматриваются только с позиций соответствующего чиновника; 2) судебная власть не склонна брать на себя ответственность за принятые решения; 3) судебная власть изощряется в изобретении способов обхода законов; 4) дела рассматриваются в зависимости от вкуса начальства; 5) судебная власть подвержена коррупции.

В то же время судебная власть в целом - категория неперсонифицированная, ее основное отличие от исполнительной власти - скромная роль судебной бюрократии.

Для уголовного судопроизводства характерно, что разрешение социальных конфликтов осуществляется: во-первых, специально на то уполномоченными органами государственной власти - судами (судьями, судебными составами*(221)), во-вторых, на основе норм права (как материального, так и процессуального)*(222).

В-третьих, от несудебных форм разрешения социальных споров*(223) судебный выгодно отличается тем, что государство в данном случае соглашается на максимально полное удовлетворение потребности каждой из сторон обосновать перед самостоятельным, независимым и поведенчески предсказуемым судом (судьей) правильность избранной ею позиции. В результате этого социальный конфликт трансформируется в состязание*(224), особенностью которого является то, что оно проводится в соответствии с общепризнанными, апробированными временем процессуальными правилами и под контролем государства. Особо следует подчеркнуть, что сущность правосудия как состязательного процесса неизбежно извращается, если тяжущиеся стороны (а равно одна из них) необходимыми качествами самостоятельных субъектов судебно-властного правоотношения не обладают. В числе этих качеств: знание норм права по существу спора и признание их главенства, способность реализовать свою процессуальную позицию, отказ от злоупотребления своим правом.

В-четвертых, государство в лице суда (судьи) не только самостоятельно, публично*(225), т.е. от имени народа, порой и ex officio (от лат. - по обязанности), принимает в широком смысле этого слова общеобязательное решение в споре обратившихся к нему за помощью сторон, но еще и, в-пятых, как правило, гарантирует им, а равно и всему обществу его исполнение. В-шестых, судебный способ разрешения социальных конфликтов позволяет сторонам избежать неоправданного применения силы и самоуправства.

Наконец, в-седьмых, наличие суда экономически выгодно сторонам, поскольку в этом случае расходы по разрешению конфликта в значительной степени распределяются между всеми членами общества.

Сказанное позволяет выделить следующие сущностные характеристики судебной власти вообще и в уголовном судопроизводстве в частности:

1. Судебная власть реальна, она обладает всеми видовыми, родовыми признаками и чертами, свойственными любой иной власти.

2. Судебная власть как любое иное социальное явление существует только в динамике - процессе.

3. Судебная власть в пределах своей компетенции сильнее любой организации или индивида, обладающих той же компетенцией на территории конкретного государства, т.е. речь идет о верховенстве судебной власти, ее непререкаемости.

4. Судебная власть одновременно носит частноправовой и публично-правовой характер.

5. Судебная власть проявляется в правоприменительной сфере, правотолковательной сфере, правотворческой сфере, участвуя, таким образом, в управлении обществом.

6. Судебная власть не существует вне нормативного регулирования.

7. Судебная власть опосредуется в правосудии (процессах), его результатах (судебных актах).

8. Судебная власть является животворящим источником права. Ей, в частности, характерны особые способы формирования процедурных норм (судебный прецедент) и их трансформации (судебная практика). Правотворческая потенция судебной власти противоречива: ей под силу как оживлять "мертворожденные нормы", так и умертвлять реально действующие предписания.

Наконец, главным назначением судебной власти является разрешение политических, социальных, экономических и прочих видов конфликтов.

Таким образом, судебная власть в уголовном процессе - разновидность власти вообще, государственной власти в частности. Судебная власть - это особые общественные отношения, возникновение и существование которых обусловлено способностью социума при необходимости генерировать механизм разрешения конфликтов на основе норм права, обеспечиваемый мощью государства.

Судебная власть проявляется в специфической форме властного вмешательства государства в конфликтную ситуацию в социуме, в особом властном воздействии государства на участников конфликта, отношения между ними. В процессе такого вмешательства (воздействия) государство вступает с участниками конфликта, а равно с третьими лицами в многочисленные и разнообразные властеотношения. Подавляющая часть этих властеотношений возникает и существует как правовые. Они порождают у государства (в том числе и в лице суда), прочих участников процесса состояние, связанное с их правами и обязанностями. В рамках этого состояния государство в лице суда, самостоятельные и независимые члены общества, их объединения, а также юридические лица (в число которых входит и государство) стремятся к цивилизованному достижению своих интересов.

Складывающиеся при этом властеотношения, как правило, приобретают юридическую форму, их содержание конкретизируется, они становятся судебно-властными отношениями, юридически закрепленной взаимосвязанностью поведения суда и сторон. В основе судебно-властного отношения в большинстве случаев лежит идея удовлетворения посредством судебного разбирательства жизненной потребности сторон, общества, государства.

Судебно-властное отношение - обычное властное отношение веления подчинения по урегулированию конфликта, только регламентированное совокупностью норм права. Судебно-властные отношения, как отношения веления-подчинения, а равно правоотношения вообще не могут быть сведены только к их правовой стороне (юридической форме), так как они определяются не только нормами права, но и законами физики и психологии, нормами морали и нравственности, имеют свою теорию, статистику, историю. В то же время судебно-властные отношения не могут существовать вне правильно устроенного общежития. Только в нем они определяются общими для всех обязательными правилами, ограждаются от нарушений, восстанавливаются в случае нарушения. Ценность судебно-властного отношения заключается в том, что оно предсказуемо, поскольку облечено в правовую форму и является результатом реализации норм права. Судебно-властные отношения не только регулируются исходящими от государства правовыми нормами, но еще и обеспечиваются угрозой государственного принуждения, а при необходимости и его силой. Следовательно, сущность судебно-властного отношения заключается в том, что оно выполняет определенную роль в процессе урегулирования социальных конфликтов, при его посредстве нормы права регулируют отдельные отношения между конфликтующими сторонами. При этом судебно-властное отношение может рассматриваться как всего лишь орудие, посредством которого достигается проведение в жизнь того, что и так живет в народе.

Государство вмешивается в отношения сторон, во-первых, только тогда, когда спор между ними уже возник, развивается, обостряется. Во-вторых, разрешение этого спора без вмешательства государства по каким-то причинам либо невозможно, либо нежелательно. При этом в разрешении спора иными, внесудебными средствами, могут быть не заинтересованы как сами спорящие стороны, так и общество, а равно государство, иные социальные силы. В-третьих, как показывает практика, в некоторых исключительных случаях судебно-властные отношения возникают по инициативе государства в лице суда, который в данном случае действует в режиме ex officio, т.е. по обязанности.

Для судебно-властных отношений характерны следующие признаки:

1) возникают в процессе реализации органами судебной власти (судами, судьями) своих функций;

2) имеют в качестве обязательного субъекта судебную власть - один (или сразу несколько) ее носителей - органов судебной власти - суд, суды, судью, судей;

3) всегда публичны, поскольку все виды судопроизводства осуществляются только от имени государства;

4) являются отношениями власти и подчинения, а поэтому характеризуются юридическим неравенством суда и сторон, участвующих в деле;

5) их цель - разрешение конфликтов путем применения судами, судьями норм права;

6) отличаются особой процессуальной формой;

7) характеризуются специфическим правовым режимом обеспечения законности и правовой защиты.

С учетом изложенного судебно-властным отношениям могут быть даны следующие определения.

Во-первых, самое простое и короткое, оно выдержанно в духе классического нормативизма: судебно-властное отношение - это разновидность правоотношений, которые возникают в процессе разрешения конфликтов между субъектами права и особыми субъектами - судами.

Во-вторых, если мы признаем факт обособления судебного права в самостоятельную отрасль права, то определение анализируемому нами объекту может быть изложено в следующей редакции. Судебно-властные отношения - это регулируемые нормами судебного права общественные отношения, складывающиеся в процессе выполнения органами судебной власти ее функций.

Наконец, в-третьих, нами предлагается еще одно наиболее емкое и точное определение, согласно которому судебно-властные правоотношения - это общественные отношения, возникающие в процессе реализации судами в установленных законом случаях и в установленной законом форме государственной власти при разрешении конфликтов, возникающих в процессе взаимодействия между субъектами права.

Объектом судебно-властных отношений в широком смысле этого понятия является деятельность участников конфликта, разрешение которого отнесено к компетенции судебной власти.

Объектом судебно-властных отношений в узком смысле этого понятия является конкретный социальный конфликт, за разрешением которого участники правоотношения обратились к суду.

Содержание судебно-властного отношения характеризуется фактической и юридической его составляющими.

Наряду с общими признаками, характерными для всех видов правоотношений, судебно-властные отношения имеют и свои особенности.

В основе уголовного судопроизводства лежит алгоритм, состоящий, как правило, всего лишь из трех действий, осуществляемых органами государственной власти: во-первых, преступление регистрируется; во-вторых, лицо, его совершившее, выявляется органами предварительного расследования; в-третьих, оно осуждается судом за совершение конкретного преступления.

Однако возникает вполне закономерный вопрос: достигнуты ли в данном случае цели правосудия?

Даже допустив, что нарушений материального и процессуального права по уголовному делу допущено не было, то исследователь государственной деятельности все равно не вправе утверждать о высокой, тем более стопроцентной эффективности уголовного судопроизводства как самостоятельного вида государственной деятельности, и тем более достижении целей правосудия. Ответ на вышеперечисленные вопросы положительным может быть только в одном случае: когда уголовное судопроизводство рассматривается как закрытая система, полностью изолированная от общества.

Если в этом ключе и дальше абстрагироваться от реалий жизни, то только в рамках вышеозначенной схемы (осужден за преступление - цель достигнута) нетрудно прийти к весьма распространенному выводу: преступность искоренима, для чего достаточно*(226) число осужденных за преступления приблизить к количеству лиц, их совершивших. Идея о значимости неотвратимости наказания в уголовной политике со времен Ч. Беккариа на удивление широко распространена в юридической науке. Лицами, уверенными в скорой победе в борьбе с преступностью, временами она даже вводится в число базовых принципов уголовного судопроизводства. Вместе с тем еще в XIX в. известный немецкий криминолог Ф. фон Лист совершенно справедливо отмечал, что "уголовный приговор получает свое содержание и значение только через приведение его в исполнение"*(227), а вот достижениями в этой сфере деятельности современные общества похвастать пока не в состоянии. По этому поводу В.Н. Кудрявцев обоснованно отмечает, что цена изоляции от общества лица, совершившего преступление, неоправданно велика, лишение виновного свободы уже давно не самоцель, с задачей исправления преступника оно никак не связано, да и вообще противоречит современным нравственным представлениям*(228).

Действительно, государство, поставив перед собой высокую цель - разрешение социального конфликта, возникновение которого обусловлено противоправным поведением только одного из членов управляемого им общества, затратив значительные человеческие и материальные ресурсы путем временной изоляции преступника от общества, на самом деле конфликта не только не разрешает, а порождает целый ряд новых конфликтных ситуаций, обусловленных разрывом социальных связей между обществом и осужденным. Приходится констатировать, что цель государством перед судом была поставлена, скорее всего, неверно, а достижение им этой ложной цели привело к появлению целого комплекса новых конфликтных ситуаций.

Не секрет, в России нет ясной и четкой уголовной политики. Чтобы убедиться, что это действительно так, достаточно проанализировать изменения, вносившиеся в отечественное уголовное законодательство в последние два десятилетия. За эти годы судами общей юрисдикции РФ осуждено свыше 20 млн. чел., из них к лишению свободы на определенный срок - около 7 млн. чел. Данные цифры, с одной стороны, свидетельствуют, что цели, поставленные государством перед органами предварительного расследования, прокуратуры и судами в сфере борьбы с преступностью, в какой-то мере были достигнуты. С другой - нельзя забывать, что значительная часть осужденных до 2000 г. включительно в России амнистировалась. Однако чтобы восстановить социальную справедливость, порожденную официальным правосудием, этого оказалось недостаточно.

В 2002 г. была проведена "тайная" амнистия, которая позволила исключить из числа осужденных в 1996-2002 гг. многих лиц, совершивших хищение чужого имущества на сумму менее пяти минимальных размеров оплаты труда.

Следующий этап демократизации уголовного судопроизводства начался 8 декабря 2003 г. За истекший с того времени период времени судами было скорректировано свыше 2 млн. приговоров. Не будет преувеличением констатация, что вышеприведенные явные и "теневые" массовые амнистии есть не что иное, как признание ошибок в организации уголовного судопроизводства на официальном уровне.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что эффективность правосудия напрямую зависит не от количественных показателей судебной деятельности, а от достижения ими социально значимых целей.

Поскольку суды могут стремиться к достижению заведомо ложных целей, то даже 100%-ное их достижение совершенно не влияет на эффективность судебной политики государства в целом. Прежде чем приступить к соотнесению результатов деятельности судебных систем с некогда стоявшими перед ними целями, следует проанализировать разумность и обоснованность постановки конкретных целей перед судами. Немаловажное значение имеет и исследование наличия у судов (судебных систем) реальных возможностей для достижения поставленных перед ними целей. Таким образом, анализ эффективности правосудия следует начинать, как это принято, не с оценки статистических результатов судебной деятельности, а с исследования разумности и обоснованности наделения судов той или иной предметной подсудностью.

Основным показателем качества уголовного судопроизводства сегодня является его соответствие мировым стандартам, правосознанию общества. Непосредственно общество, а равно свойственные ему социально-политические и государственные институты - среда, в которой предстоит действовать УПК. Удалось ли законодателю в 2001 г. решить поставленную перед ним задачу: создать действительно новый, гармоничный в юридико-техническом отношении УПК? Соответствуют ли содержащиеся в нем нормы и правила правосознанию российского общества, в первую очередь, запросам правоприменителя?

УПК оценивают по-разному. Автору, посвятившему четверть века уголовному судопроизводству, очевидно одно: принципиальных изменений в отечественном уголовном процессе пока не произошло! Как и в период сталинизма, насилие - зачастую "повивальная бабка" уголовно-процессуального доказывания, ибо в судебном разбирательстве "сказанное следователю порой дороже произнесенного в суде". В России по-прежнему нет сторон, так как за результаты рассмотрения уголовного дела перед обществом отвечает только суд.

А где же совокупность процессуальных гарантий, которой так хвастались авторы УПК? Они, как и прежде при "социализме", зачастую всего лишь ширма, за которую уже научился прятаться российский правоприменитель образца XXI в.!