ПРОСВЕЩЕНИЕ И НАУКА 4 страница

Литературная карта Америки отмечена множеством потерь, которых
невозможно ни восполнить, ни измерить, ни оценить. Индейская традиция
знала лишь устные, фольклорные формы, и при вымирании племени ухо-
дившее в небытие литературное наследие не оставляло по себе никаких
следов. Несмотря на угрозу истребления, индейские племена упорно со-
противлялись культурной ассимиляции, отстаивая самобытность своей
культуры, препятствуя ее подчинению доминирующей культуре колони-
стов, сохраняя освященные веками легенды, обычаи, ритуалы, верования.

Трагически сложилась на Американском континенте судьба негритян-
ской культуры. Рабы лишились родного языка, что предопределило высо-
кую степень их культурной ассимиляции. Его утрата сделала невозмож-
ным сохранение богатых традиций устного народного творчества с при-
сущей ему образностью. Когда же после приобщения к английскому
языку и христианству появились писатели-негры и в негритянской среде
начали вновь зарождаться фольклорные формы, это — в отличие от ин-
дейцев — происходило уже на основе иной, чужой для них культурной
традиции. Но ассимиляция и в данном случае была далеко не полной.
Негры сохраняли отдельные связи с корнями африканской культуры,
проявлявшиеся в экстралингвистических формах, прежде всего музыкаль-
ных: мелодика, ритмы и т. д.

Тем не менее оттесняемые на задний план традиции искусства або-
ригенов и подвергшихся сильной ассимиляции негров оказали огромное
воздействие на американскую культуру, особенно на передовую общест-
венную мысль, возникшую буквально в первые годы существования ко-
лоний. Соседство культур, рожденных в недрах различных цивилизаций,
стимулировало развитие самобытных черт американской литературы, при-
общая ее к историческому, духовному и эстетическому опыту, который
лежал за пределами европейских культурных традиций.

Важное значение имел для формирования американской литературы
характер эмиграции из Англии, во многом определивший пути развития
американского общества, его идеологию и художественное сознание. В то
время, когда в Америке возникли первые поселения англичан, метропо-
лия переживала период глубинных изменений, связанных с подготовкой
Английской буржуазной революции. Недовольные результатами останов-
ленной на полдороге реформации, буржуазия и значительная часть народ-
ных масс выступили под знаменем пуританства. Жестокие преследования
со стороны официальной церкви вынудили многих пуритан, простившись
с родными берегами, искать укрытия в Америке.

Здесь старые споры вспыхнули с новым ожесточением, однако на этот
раз крайнюю нетерпимость в отношении инакомыслящих проявляло те-
перь пуританство, претендовавшее на роль единственно истинной религии.
Его оплотом стала Новая Англия. Было бы ошибкой полагать, что борьба

направлений реформированной церкви велась исключительно вокруг ре-
лигиозных догматов. Под покровом теологии бурлили политические стра-
сти. Истолкование Библии становилось не только средством утверждения
фундаментальных основ веры, но и откликом на волновавшие всех вопро-
сы общественного бытия.

На протяжении почти целого столетия американская общественная
мысль развивалась едва ли не исключительно в форме религиозных уче-
ний. Согласно представлениям американских пуритан, следовавших догма-
там сурового кальвинизма, искусство и литература не имели смысла сами
по себе. Их единственной целью объявлялось служение религии. Все, что
не было непосредственно связано с нею, считалось безнравственным.
«Обычно пуританин отвергал образность, предназначенную лишь для
того, чтобы ею восхищались, он использовал лишь те средства, которые
могут облегчить понимание истины, причем предпочитал, чтобы они чер-
пались непосредственно из Библии... Все, что задевало чувства настолько
сильно, чтобы помешать сосредоточенной работе ума, казалось ему опас-
ным» ¹.

Утилитаристский подход к искусству, которое мыслилось пуританами
исключительно в «прикладном» качестве, препятствовал развитию свет-
ского искусства. Их враждебность искусству наряду с задачами, которые
выдвигала необходимость освоения континента,— одна из главных причин
того, что в американской литературе XVII в., в которой ведущая роль
принадлежала Новой Англии, слабо представлены художественные жан-
ры. В прозе, помимо названных «записок» и хроник, доминировали жан-
ры богословских сочинений. В поэзии преобладали религиозно-пиетист-
ские мотивы. Драматургия отсутствовала вообще.

Основные черты литературы того времени определялись тем, что в ее
основе лежало сугубо религиозное сознание. Истоком всех жизненных
представлений и высшим авторитетом являлась Библия. Жизнь мыслилась
как проявление божественного предопределения, в силу которого происхо-
дящее есть результат волеизъявления божественной силы и в свете кото-
рого открывается его истинный смысл. С провиденциальностью мышления
пуритан связана и другая его черта — эмблематичность, выражающаяся
в трактовке предмета или явления как знака или символа действия
трансцендентных сил. Такой подход не оставлял места случайности и
свободе выбора, а вся человеческая деятельность превращалась в испол-
нение верховной воли бога. Из этого вырастало у пуритан ощущение
исключительности собственной миссии: явить погрязшему в грехах и
скверне миру образец общества, где царствует божественный закон.

Один из самых интересных памятников, воплотивших характерные
черты своего времени,—дневник Уильяма Брэдфорда (1590—1657)
«О Плимутской колонии». Хотя опубликовано это сочинение первого гу-
бернатора колонии было лишь в 1856 г., по существу оно сделалось до-
стоянием общественной мысли еще в XVII в. Брэдфорд прибыл в Америку
в 1620 г. на борту «Мэйфлауэра» и в дневнике запечатлел важнейшие
события из жизни колонии, уклад и нравы пуританской общины. Что
еще существеннее — в нем нашли отражение взгляды и настроения пер-
вых поселенцев, раскрыты особенности их мышления. Пуритане сознава-

1 Литературная история Соединенных Штатов Америки: В 3-х т. / Под ред. Р. Спил-
лера, У. Торпа, Т. Н. Джонсона, Г. С. Кэнби. М., 1977, т. 1, с. 96.

IV. НАУКА И КУЛЬТУРА

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА

ли себя участниками мировой драмы, и это ощущение сообщало суровую
величавость страницам дневника Брэдфорда.

Как показывает дневник, отцы-пилигримы принесли с собой в Аме-
рику не только теологию английского пуританства, но и его социальные
идеи. Среди них важнейшее значение имела теория ковенанта. Ее вопло-
щением стало знаменитое соглашение на «Мэйфлауэре», утвердившее
принципы ковенанта как основу социального устройства колонии и сы-
гравшее важную роль в дальнейшем развитии американской обществен-
ной мысли. Как справедливо указывал крупнейший исследователь в этой
области В. Л. Паррингтон, на «Мэйфлауэре» «были завезены в Новую
Англию два кардинальных принципа, по сути дела слившихся в один,—
принцип демократической церкви и принцип демократического государ-
ства» ².

Брэдфорд не был автором соглашения, хотя как один из наиболее
влиятельных членов пуританской общины, вероятно, принимал участие в
его составлении. Зато он сохранил для потомства этот ценнейший доку-
мент эпохи, приведя его в дневнике полностью.

Описывая историю возникновения и существования колонии, Брэдфорд
как истинный пуританин заострял внимание на потаенном значении со-
бытий, открывающем их провиденциальный смысл. Много места занимают
в его дневнике и рассуждения о греховности человеческой природы, но в
отличие от большинства представителей пуританской верхушки он не был
склонен к религиозному фанатизму. Рациональность суждений, основан-
ных на здравом смысле, нередко одерживала у него верх над пуритан-
ской догмой. Повествование заканчивается рассказом о ликвидации
Плимутского поселения, члены которого под влиянием различных бедст-
вий приняли решение о слиянии с колонией Массачусетского залива.
Этот конец был по-своему эмблематичен, явив крушение великой пури-
танской утопии — создание в Америке «града господня».

Аналогичным образом развертывались истории и всех последующих
пуританских хронистов. Но даже и тогда, когда американская мысль
освободилась от покровов теологии, повествование Брэдфорда не утратило
своего значения, явившись как бы прообразом произведений, отражаю-
щих крах идеи избранничества Америки, ее особых исторических судеб.

Пуританских авторов связывали с Брэдфордом не только общие идей-
ные установки, но и представления о стиле повествования. Брэдфорд
сформулировал требования «простого стиля», которым неуклонно следо-
вал в дневнике. Впоследствии они были восприняты в качестве своеоб-
разной нормы, сохранившей значение вплоть до конца XVII в.

Черты, свойственные повествованию Брэдфорда, отчетливо проявились
в сочинениях его современника Джона Уинтропа (1588—1649), одного из
-крупнейших деятелей пуританской Новой Англии начального периода.
Он разделял общее убеждение пуритан относительно двойственной при-
роды всех явлений, в которых за видимым существует скрытый эмбле-
матический смысл. Страницы его дневника пестрят сообщениями о все-
возможных ничтожных событиях (например, о схватке мыши со змеей
или о сгрызенном мышами катехизисе), которым неизменно приписыва-
лось провиденциальное значение.

Разделял Уинтроп и идею избраннического предназначения колоний
Нового Света. В проповеди «Образец христианского милосердия» (1630),
произнесенной на борту отплывшей в Америку «Арабеллы», он опреде-
лял миссию пуритан как создание божьего «града на холме». На форми-
рование взглядов Уинтропа оказали влияние аристократические предрас-
судки, и его пуританская утопия приобрела ярко выраженный элитарный
характер. Сторонник суровой ортодоксии в религии, он выступил в поли-
тике поборником авторитарной власти, которую подкреплял ссылками на
признание церковью верховной власти бога. Характеризуя позицию Уин-
тропа, американский исследователь П. Миллер писал: «Словно сверхъесте-
ственным образом почувствовав, что может значить Америка для простого
люда, Уинтроп принял меры, чтобы напрочь выбить у них из головы
представление о том, что в пустыне бедные и убогие когда-либо достигнут
такого самосовершенства, что превзойдут в достоинстве богатых и
знатных» ³.

Наиболее полно развиты социальные теории Уинтропа (утверждавшие
закрепление навечно имущественного неравенства и отвергавшие сти-
хийно эгалитарные стремления более демократического крыла пуритан-
ства) в речи о магистратской власти, воспроизведенной в дневнике.
Любое неподчинение властям Уинтропом трактуется как покушение на
верховную власть бога. Как правитель Массачусетса, проповедник и идео-
лог пуританства он содействовал утверждению в колониях Новой Англии
теократии.

Среди позднейших пуританских хроник-дневников обращает на себя
внимание дневник С. Сьюолла (1652—1730), также одного из видных
представителей пуританской общины Новой Англии. Сохраняя черты,
общие для мировосприятия пуританских авторов, его дневник вместе с
тем вносит новые акценты за счет усиления элементов интроспекции и эмо-
ционально-индргвидуального начала. Сьюоллу принадлежит первый опубли-
кованный в Америке трактат против рабства «Продажа Иосифа» (1700).

Большое значение имела в духовной жизни колонии проповедническая
литература. В устных проповедях и теологических сочинениях столпов
пуританской церкви Джона Элиота (1604—1690), Джона Коттона (1584—
1652) и связанных с ним кровными узами Инкриза Мезера (1639—
1723) и Коттона Мезера (1662—1727), если только назвать виднейших,
развивались основные положения пуританской доктрины, отстаивались
принципы теократии. Для них характерна крайняя нетерпимость в вопро-
сах веры, враждебность всякому инакомыслию. Эту же роль в сущности
играли и многочисленные апологетические по духу жизнеописания вид-
ных деятелей пуританской общины, из которых самым грандиозным по
замыслу был фундаментальный труд Коттона Мезера «Великие деяния
Христа в Америке» (1702).

Нельзя сказать, что пуританская ортодоксия не встречала сопротив-
ления. Уже на первых порах существования колонии находились люди,
не принимавшие пуританского учения. Так, Томас Мортон (1575
(1590?) — 1647?) попытался перенести на американские берега ренессанс-
ные традиции. Следуя древним английским обычаям, он устраивал на-
родные празднества на Веселой горе, водил дружбу с индейцами и безо
всякого почтения относился к пуританским пастырям. Последние не по-

2 Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли: В 3-х т. М., 1962—1963,
т. 1, с. 56.

3 Miller P. Errand in the Wilderness. Cambridge (Mass.), 1956, p. 5.

IV. НАУКА И КУЛЬТУРА

желали терпеть рядом подобной скверны, арестовали и выслали его из
колонии, повторив это дважды, когда он осмелился нарушить их запрет.
В 1637 г. в Амстердаме Мортон выпустил книгу «Новоанглийский Хана-
ан», где в сатирическом духе изобразил пуритан, отвергавших радости
бытия ради христианской догмы, а вместе с тем движимых алчностью
под маской благочестия.

После Мортона попыток возрождения ренессансных традиций в Но-
вой Англии не предпринималось. Часто к этой традиции относят Ната-
ниэла Уорда (1578—1652). Его «Простой сапожник из Агавама» (1647)
пользовался в свое время немалой популярностью благодаря острому сло-
гу, сдобренному грубоватым юмором. По существу же книга направлена
на защиту пуританских догматов, в чем автор единодушен с отцами
церкви.

После изгнания Мортона и угасания даже слабых отблесков культуры
Возрождения, которую он тщетно пытался привить в Новой Англии, борь-
ба направлений в американской мысли велась вплоть до начала XVIII
столетия исключительно в рамках теологии. Хотя положения, вызывав-
шие острую полемику, облекались в теологические покровы, их смысл
далеко не исчерпывался вопросами веры, церковных установлений или
обрядности. В выступлениях против пуританской ортодоксии находило
выражение недовольство низших слоев властью теократической элиты,
сковывавшей духовную жизнь требованиями беспрекословного подчине-
ния как в сфере общественных отношений, так и в сфере интеллектуаль-
ной.

Наиболее радикальную позицию среди противников ортодоксального
пуританства занимал Роджер Уильямc (1603—1683), за что он и был
изгнан из Массачусетской колонии. Он не только выступил против же-
стоких гонений, которым пуритане подвергали своих идейных противни-
ков. В противовес пуританскому ригоризму Уильямc обосновал принцип
свободы сознания, призывал к веротерпимости, распространяя право сво-
боды сознания не только на христианский, но и нехристианский мир.
Глубоким демократизмом отличалась выдвинутая им теория государства,
в основу которой была положена исходящая из естественного права тео-
рия договора и народного суверенитета. Наконец, Р. Уильяме первым вы-
ступил в защиту прав индейцев, объявив незаконным присвоение коло-
нистами их земель. Это позволяет рассматривать его как одного из непо-
средственных предшественников философии Просвещения.

Свои взгляды Р. Уильяме изложил в сочинениях научно-философско-
го характера, по большей части принимавших форму религиозного трак-
тата. В их числе «Ключ к языку Америки» (1643), «Кровавый догмат
преследования за убеждения» (1644), «Кровавый догмат, еще более окро-
вавленный» (1652). Сходными настроениями пронизаны и стихотворения
Р. Уильямса. Наряду с характерными мотивами медитативной поэзии
XVII в. (утверждение бренности мирских благ перед светом истины и доб-
ра, призывы к нравственному совершенствованию) в них представлены
темы, отражающие широту его философских и социальных взглядов.

Р. Уильяме первым ввел в американскую поэзию индейскую тему. Что
особенно важно, он изобразил индейца не порождением и олицетворением
дьявола, каким рисовала его пуританская традиция, а существом, наде-
ленным естественным благородством души, предвосхитив просветитель-
ский образ «благородного дикаря».

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА 557

К демократической оппозиции примыкал и Томас Хукер (1586—1647).
Его взгляды по вопросам религии и социального устройства колоний пе-
рекликались с идеями Р. Уильямса, хотя он более умерен в критике тео-
кратии и основ кальвинизма. Идеи Хукера были изложены в «Обзоре
церковного устава» (1648), а также нашли отражение в «Основных уло-
жениях Коннектикута» (1639). Наиболее характерной для него формой
была проповедь, многие из которых широко распространялись в списках,
сохранивших значительную часть наследия Хукера.

Собственно литературные задачи играли в произведениях подобного
рода подчиненную роль. Единственное, в чем они непосредственно сопри-
касались с художественной литературой,— это стиль. Предъявляемые к
нему требования — точность описания, выразительность кратких харак-
теристик, способность легко переходить от конкретных описаний к рас-
суждениям отвлеченного, как правило, метафизического, религиозного ха-
рактера и т. п.— оказали немалое воздействие на формирование стиля
американской литературы в его важнейших, сущностных компонентах.
Но роль этих ранних памятников не ограничена в дальнейшем воздейст-
вием лишь на стиль американской прозы. Наличие длительной, сущест-
вовавшей на протяжении двух столетий традиции документально-хрони-
кальной литературы заметно повлияло на развитие американского рома-
на, зарождение которого относится к концу XVIII в., приведя к устой-
чивому закреплению в нем «документальности» (безусловно отличной от
документализма современной литературы) как эстетического качества.

В середине XVII в. в североамериканских колониях появляются пер-
вые поэтические произведения. Тесно связанная с пуританством, поэзия,
в которой господствовали религиозно-пиетистские настроения, развива-
лась в основном в двух направлениях: в жанре дидактической поэмы,
как правило религиозного содержания, и медитативной лирики. Нагляд-
ное представление о том, как понимали пуритане назначение поэзии, дает
поэма Майкла Уигглсуорта (1631—1705) «Судный день» (1662). Она
написана в духе самого сурового кальвинизма и носит откровенно мора-
листский характер. Ее тема — неотвратимость божьей кары, ожидающей
грешников. Центральное место отведено описаниям уготованных им мук.
Мрачность картины отнюдь не отталкивала пуританскую аудиторию,
находившую в ней то, что более всего отвечало ее духовным устремлени-
ям,— прилежное изложение пуританской доктрины, не допускавшее ма-
лейших отклонений от основ кальвинизма. На протяжении столетия поэ-
ма пользовалась необычайным успехом, оспаривая пальму первенства у
Библии и Катехизиса, и неоднократно переиздавалась. Но одной лишь
убежденности автора в истинах, которые он преподносит в назидание
читателю, недостаточно для того, чтобы превратить его в поэта. Не оза-
ренный подлинным поэтическим чувством, «Судный день», не поднимает-
ся выше обычной версификации.

Иное впечатление производит творчество старшей современницы
Уигглсуорта Энн Брэдстрит (1612—1672), чьи наибольшие успехи связа-
ны с обращением к лирике. Ее первый поэтический сборник под красно-
речивым названием «„Десятая муза", недавно объявившаяся в Америке»
был опубликован в Лондоне в 1650 г. Как и Уигглсуорт, Брэдстрит про-
являет себя в поэзии правоверной пуританкой.

Однако главным импульсом ее поэзии служило не стремление изло-
жить в стихах основы кальвинизма, а отразить свои впечатления и жиз-

IV. НАУКА И КУЛЬТУРА

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА

ненные наблюдения. Размышления на абстрактные, но большей части мо-
ральные темы нередко, особенно в поздних стихотворениях, оживлены лич-
ными переживаниями. За общими идейными и нравственными установ-
ками пуританства в поэзии Брэдстрит отчетливо вырисовывается инди-
видуальность. Субъективность восприятия ощутимо сказывается и в кар-
тинах окружающей природы, и в зарисовках семейной жизни, придавая
им задушевность звучания. Теплота чувства, согревающая стихи Брэд-
стрит, делает их притягательными и для современных читателей.

Вершина пуританской поэзии — творчество Эдварда Тэйлора (1645—
1729), крупнейшего поэта Америки колониального периода. Подобно
другим пуританским авторам, Тэйлор не мыслил поэзии вне связи с ре-
лигией и свою задачу видел в донесении света христианских идей. В его
творчестве мы обнаруживаем оба ведущих жанра того времени: дидак-
тическая поэма представлена «Предопределением Господним относи-
тельно избранных» (дата написания не установлена), медитативная ли-
рика (наиболее ценная часть поэтического наследия Тэйлора) — двумя
сериями «медитаций». Он писал их на протяжении всей жизни, по боль-
шей части параллельно с проповедями на соответствующий библейский
текст. Имеется также небольшая группа стихотворений, написанных по
разным случаям.

Развиваясь в русле характерных для метафизической поэзии
XVII в. идей и тем (бренность земного существования и мирских благ,
греховность человеческой природы, спасение души и т. п.), поэзия
Тэйлора несет на себе отпечаток самобытности и индивидуальности. В ней
нет и следа характерной для пуританского мышления холодной рассудоч-
ности, назойливой назидательности, прагматически-примитивного понима-
ния задач и назначения поэзии. Лирика Тэйлора глубоко интроспектив-
на и ставит целью не устрашение грешника, а достижение божественно-
го откровения в индивидуальном переживании. На фоне аналогичных
явлений английской и американской поэзии того времени ее особенно от-
личает огромный внутренний драматизм, бурное кипение страстей, сме-
лость и неожиданность образов, взволнованность поэтической речи, в чем,
несомненно, проявились черты поэтики барокко.

Тэйлор-поэт неизвестен современникам. Его наследие согласно воле
автора хранилось в рукописи и было извлечено на свет в XX в. Первые
публикации его стихов относятся к 1939 г. Тот факт, что в свое время
поэзия Тэйлора не могла быть оценена по достоинству, не заслонил ни
ее подлинной ценности, ни ее своеобразия: ныне она удостоилась чести
встать рядом с лучшими образцами английской метафизической поэзии
XVII в.

Если литературная традиция пуритан достигала в поэзии своей вер-
шины в творчестве Э. Тэйлора, то апогеем ее развития в прозе явилось
творчество Джонатана Эдвардса (1703—1758). Хотя современные иссле-
дователи нередко говорят о поэтической природе его дарования, сам Эд-
вардc никакой тяги к творчеству как самоцели не испытывал. Искусство
и для него оставалось служанкой религии. Круг философских проблем
пуританства определил содержание всего, что написано Эдвардсом. Он
отверг новые веяния, принесенные Просвещением, хотя помимо воли ис-
пытал на себе их воздействие. Это прежде всего относится к трактату
Локка «О человеческом разуме», утверждавшему чувственный опыт как
основу познания. Но выдвинутые временем вопросы о сущности бытия,

свободы воли, человеческой природы Эдвардc решал, оставаясь в пределах
метафизики.

Правда, современное ему пуританство, погрязшее в практицизме и
схоластике, утратившее влияние среди населения из-за жестокого фана-
тизма и корыстолюбия духовных пастырей, не удовлетворяло его. Однако
выход из создавшегося положения Эдвардc видел не в разрывав с пури-
танством, а в его укреплении. Этому делу он отдал блестящий интеллект
философа, воображение и красноречие поэта. В таких сочинениях, как
«Личное описание» (1739, опубликовано в 1830 г.), «Грешники в руках
разгневанного бога» (1741), «Свобода воли» (1754), «Природа истинной
добродетели» (1755), «В защиту великой христианской доктрины перво-
родного греха» (1758), Эдварде отстаивал идеи, занимавшие центральное
место в системе взглядов пуритан (верховной власти бога, предопреде-
ления, порочности человеческой природы как следствия первородного
греха и т. д.). Но в их истолковании он несколько отходит от устояв-
шихся канонов. Рядом с разгневанным и карающим богом кальвинистов
у него появилась фигура милосердного бога, рассуждения приобрели от-
тенок пантеизма, а система аргументации осложнилась драматизмом
мысли.

Ныне более всего сочинения Эдвардса обращают на себя внимание
ощущением беспредельного трагизма бытия, которое он первым ввел в
американскую литературу, и пластической выразительностью образов. Ду-
ховная изоляция Новой Англии, с которой связал свою судьбу Эдварде,
губительно повлияла на его творчество. Он отверг призывы Века Разума
в пользу догм пуританства, ограничив свои возможности как мыслитель
ихудожник поисками того, что уже в его время уходило в прошлое.
Тем самым он обрывал связь с Америкой, которая сделала иной выбор.

Творчеством Эдвардса по существу завершается первая фаза развития
американской литературы колониального периода. Ее достижения были
довольно скромны. Однако с точки зрения становления национальной
литературы они не выглядят малозначащими: в это время складывается
ряд ее существенных признаков и характерных черт, хотя до завершения
этого процесса было еще далеко. Объясняется это не столько особенностя-
ми собственно литературного развития, сколько условиями формирования
нации. В XVII в. были заложены основы национального самосознания,
но по существу оно оставалось колониальным с характерной для него
зависимостью от метрополии.

Решительный поворот в сознании североамериканских колоний про-
изошел в XVIII в. и связан с эпохой Просвещения и войной за незави-
симость. Он составляет вторую фазу колониального периода. XVIII век
явился важной вехой в развитии американской литературы. Впервые за
все существование колоний общественная мысль сбросила теологические
покровы, обратившись непосредственно к области политических и соци-
альных доктрин. То же наблюдалось и в литературе. Она стала светской
ио проблемах политики заговорила наконец языком политики.

Это привело к существенному перераспределению литературных жан-
ров. Теологические сочинения (хотя произведения подобного рода про-
должали появляться и в XVIII в., и позднее) уступили ведущее положе-
ние публицистике, пережившей в то время подъем, равного которому она
не знала за всю историю американской литературы. Расцвет публицисти-
ки был вызван одновременно и значительностью стоявших перед лите-

IV. НАУКА И КУЛЬТУРА

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА

ратурой общественных задач, и тем, что на протяжении большей части
столетия она оставалась едва ли не единственной областью литературы,
воплощавшей духовные поиски народа.

Тот перелом, который принес в литературу XVIII век, еще не привел
к расцвету жанров, обозначаемых общим понятием «художественная ли-
тература». Но почва для него была подготовлена, что подтвердило ее раз-
витие в следующую эпоху — эпоху романтизма. Идейной основой этого
перелома стала идеология Просвещения, которая и в ряде европейских
стран с развитой литературной традицией отдавала предпочтение фило-
софско-публицистическим жанрам.

Идеология Просвещения сообщила мощный стимул развитию нацио-
нального самосознания. Учение о естественном праве с вытекающими из
него идеями всеобщего равенства стало одним из главнейших постулатов,
на которых строились доказательства правомерности свержения колония-
ми власти метрополии и образования самостоятельного государства. В нем
увидели американские философы и политические деятели фундамент то-
го общественного здания, которое они собирались возвести после уничто-
жения колониального гнета, намереваясь превратить страну в царство
свободы и справедливости. Тяготение колоний к метрополии сменилось
оппозицией, недовольство произволом властей — осознанием узурпации
короной права народа на самоуправление.

Сочувственно был воспринят в колониях просветительский идеал «но-
вого человека», выдвигавший в качестве мерила ценности личности не
знатность и положение в обществе, а ее собственные достоинства. Осо-
бое внимание уделялось чертам, способствовавшим воспитанию «полезного
гражданина». Живой отклик встретила в Америке объединявшая всех
просветителей вера в Разум как средство совершенствования человека и
общества. В этом вопросе европейские теории были дополнены и расши-
рены американскими философами, осмыслившими революцию как рычаг
общественного развития.