СОЗНАНИЕ И КОНТРОЛЬ ДЕЙСТВИЯ 3 страница

В последнем разделе этой главы (см. 4.4.1) мы подробно рассмот­рим другие, в том числе и нейропсихологические данные, позволяющие трактовать эффекты внимания в терминах взаимодействия нескольких уровней обработки. В качестве предварительного итога можно сделать следующий вывод: вместо того чтобы быть фиксированным структур­ным элементом, внимание в современных исследованиях обнаруживает черты хамелеона, принимающего все новые обличья в зависимости от тонких особенностей решаемой задачи. Затянувшийся процесс проверки сравнительных достоинств моделей ранней и поздней селекции привел к тому, что в начале 1980-х годов появились структурные модели, «обору­дованные» целым «каскадом» фильтров. Широкое распространение

получили теории, вообще отрицающие представление о фильтрации. Не­которые из них рассматривают возможность уровневой организации вни­мания. К обсуждению эволюции этих альтернативных теорий и связан­ных с ними экспериментальных доказательств мы сейчас и переходим.

4.2 «Творческий синтез» как альтернатива

4.2.1 Позитивная трактовка внимания

Этому разделу нужно предпослать краткое разъяснение. Рассмотренные в начале предыдущего раздела структурные модели, оперирующие по­нятием фильтра, можно, с известной долей условности, назвать моде­лями негативной трактовки внимания. Они возникли в сугубо техни­ческом контексте применения теории обнаружения сигнала (см. 2.1.2). Основной функцией фильтра, особенно в моделях ранней селекции, является улучшение отношения сигнала к шуму, ведущее к повышению чувствительности, или d'. Это достигается за счет селективного подав­ления («отфильтровывания») шума и пропуска сигнала в гипотетичес­кий «канал с ограниченной пропускной способностью». Вплоть до того как развернулась экспериментальная дискуссия о раннем или позднем расположении фильтра, ничего более увлекательного о судьбе самого выделенного сигнала сказать было нельзя.

Основной альтернативой подобным структурным моделям стали значительно более общие психологические теории, которые первое вре­мя находились на периферии этой области исследований. Примером могут служить теории Улрика Найссера (Neisser, 1967) и Джулиана Хох-берга (Hochberg, 1970). Внимание понимается этими авторами как ак­тивное предвосхищение результатов восприятия, ведущее к синтезу сенсорных данных на основе внутренних схем. Напомним, что уже в «Когнитивной психологии» Найссер выделил два уровня познаватель­ных процессов: грубые, быстрые и параллельные процессы предвнима-тельной обработки были противопоставлены детальным, медленным и последовательным процессам фокального внимания. Подчеркивание ак­тивного синтеза в качестве содержания фокальной обработки чрезвы­чайно близко пониманию творческого синтеза как основы апперцеп­ции в работах Вильгельма Вундта (см. 1.2.2)¹².

¹² Приходится вновь и вновь удивляться тому, каким образом основатель научной пси­хологии смог затронуть такое огромное количество тем, продолжающих вызывать споры и сегодня. Так, справедливости ради следует напомнить, что разработка проблемы «бес­сознательного» в психологии была начата совсем не психоанализом. Уже в 1862 году лек­ции В. Вундта включали раздел под соответствующим названием. Фрейду исполнилось 280 тогда шесть лет.

В отличие от авторов структурных моделей внимания, Найссер подчеркивает циклический, разворачивающийся во времени характер познавательной активности. По его мнению, бессмысленно пытаться локализовать «воронку» ближе к стимулу или ближе к ответу, так как в перцептивном цикле стимулы неразрывно связаны с ответами. Найссер также отмечает позитивный характер фокального внимания. Он пред­лагает следующую аналогию: срывая яблоко с ветки, мы никак не по­давляем и не тормозим оставшиеся яблоки, мы просто ничего с ними не делаем. Точно так же не подавляется и иррелевантная информация — она просто не испытывает преимуществ дополнительной активной пере­работки. Для иллюстрации этого тезиса Найссером совместно с Р. Бек-лином (см. Найссер, 1981) были проведены ставшие классическими ис­следования.

Речь идет о методике так называемого селективного смотрения, в которой на одном экране совмещаются видеозаписи двух различных последовательностей событий, например, двух спортивных игр. Испы­туемые должны следить за одной из игр, регистрируя нажатием на ключ релевантные события, например, переход мяча с одной стороны поля на другую. Результаты показали, что даже при высоком темпе релевантных событий (до 40 в минуту) присутствие на том же экране интерферирую­щего фильма практически не снижало успешности работы по сравне­нию с контрольными условиями. Высокая эффективность избиратель­ного внимания сохраняется при общем визуальном сходстве двух игр и не связана с необходимостью следить глазами за релевантной игрой. По мнению Найссера, эти данные представляют собой веский аргумент против концепции фильтра, так как любая структурная единица систе­мы переработки информации должна либо наследоваться, либо форми­роваться прижизненно для решения определенной задачи. В данном эк­сперименте испытуемые сталкиваются с совершенно уникальной задачей — никто никогда не наблюдал две цепочки событий в одно и то же время в одном месте. Только теория внимания как схематического предвосхищения развития событий, направленного на выделение дина­мических признаков типа тех, которые отличают одну спортивную игру от другой, позволяет понять эти результаты.

Еще один, довольно неожиданной результат этих экспериментов состоял в отсутствии восприятия происходивших на самом виду, в цен­тре поля зрения испытуемых дополнительных иррелевантных событий, таких как спокойное прохождение по спортивной площадке... женщи­ны с зонтиком (а в позднейших модификациях этой эксперименталь­ной ситуации даже человека, переодетого гориллой). Речь идет об од­ной из самых первых демонстраций слепоты к изменениям, подробно рассмотренной нами в конце данной главы (см. 3.3.3 и 4.4.1).

Не ставя под сомнение гениальную простоту и оригинальность мето­дики селективного смотрения, следует отметить, что эта ситуация все же не является абсолютно уникальной. Две последовательности событий можно одновременно наблюдать и при совсем других условиях, а имен­но в военной авиации, где с 1970-х годов прошлого века используются так называемые head-up дисплеи — технология вынесения наиболее важ­ных индикаторов с расположенной внизу (head-down) приборной цане-ли непосредственно на лобовое стекло кабины самолета. Аргументы в пользу такого представления информации настолько очевидны, что воз­можность широкого гражданского использования head-up дисплеев рас­сматривается сейчас многими автомобильными компаниями. Прежде всего, эти дисплеи экономят время на движениях глаз и головы к при­борам и обратно к виду из кабины. Далее, предполагается, что они по­зволяют лучше распределять внимание между показаниями приборов и воспринимаемой ситуацией вне самолета, ведь теперь вся эта информа­ция одновременно находится внутри одного пространственного «кону­са» отчетливого зрения.

Результаты Найссера и Беклина имеют непосредственное отношение к этому предположению. Их значение состоит в том, что они поставили под сомнение не только модели фильтра, но и чисто пространственные представления о зрительном внимании как луче прожектора. Последние данные о возникающих при использовании head-up дисплеев ошибках пилотов подтверждают результаты этих психологических эксперимен­тов, Оказалось, что предъявляемая в центральном поле зрения инфор­мация способна настолько полно поглощать внимание, что пилот пере­стает видеть происходящие прямо перед ним события, особенно если они носят несколько неожиданный характер. Примером может служить показанная на рис. 4.8 ситуация посадки истребителя (сама посадка, впрочем, была виртуальной и совершалась на современном тренажере), в которой 2 из 12 профессиональных летчиков вообще не увидели выру­ливающий на ту же полосу пассажирский самолет (см. аналогичные при­меры в 4.4.1). Из 10 оставшихся 8 заметили самолет слишком поздно. Авторы исследования сообщают, что один из совершивших ошибку пи­лотов, ознакомившись с видеозаписью, решил досрочно уйти на пен­сию! Очевидно, при конструировании устройств отображения инженер­ная мысль слишком увлеклась поддержкой фокального внимания в ущерб амбьентным формам обработки. Между тем для пилота часто са­мой сложной операцией является не попадание в цель, а посадка само­лета, особенно если посадка осуществляется в осложненных условиях, например, на палубу авианосца.

Рассмотрим кратко вторую теорию этого же общего типа, предло­женную Дж. Хохбергом (например, Hochberg, 1970; 1998). На протяже­нии многих лет он развивает представления, которые лишь в нескольких пунктах расходятся с только что изложенной точкой зрения Найссера. Восприятие для него является подтверждением меняющегося набора предвосхищений сенсорной стимуляции. На хранение в память при этом переводится информация, подтвердившая наши ожидания. Сти-

Рис. 4.8. Совмещение двух динамических последовательностей событий при использо­вании head-up дисплея.

мулы, которые не подтвердили ожидания, почти сразу же забываются, если только они не обладают какими-либо особенно заметными свой­ствами. Поскольку в задачах на селективное внимание мы пытаемся предвосхитить характеристики сообщения, поступающего по релевант­ному каналу, иррелевантная информация, как правило, не соответ­ствует нашим ожиданиям и, следовательно, не запоминается. Функция ожиданий полностью соответствует роли активного синтеза в теории Найссера.

Главное различие двух теорий состоит в понимании соотношения детального — внимательного — перцептивного анализа и предвнима-ния. Найссер, как отмечалось выше, во многом следует взглядам Вундта (см. также 1.2.2 и 2.2.2). По мнению Хохберга, напротив, без какого-либо участия сознания возможны генерирование и проверка очень тон­ких и специальных перцептивных предвосхищений. Вообще в теории Хохберга сознание выступает в качестве пассивной инстанции: осозна­ние некоторого материала определяется лишь тем обстоятельством, пе­реводится ли он на хранение в память. Данная теоретическая интерпре­тация позволяет если и не объяснить, то, по крайней мере, подойти к объяснению протекающих без участия сознания сложных форм перцеп­тивных и сенсомоторных координации, так называемых автоматизмов (см. .4.3.2). Вместе с тем, она противоречит отмечавшемуся уже Клапа-редом факту преимущественного осознания содержаний, расходящихся с нашими ожиданиями и установками (см. 1.2.3).

Во многих отношениях позиция Хохберга близка точке зрения Фрей­да. Как известно, сознание выполняет в его трехуровневой модели пси­хики (включающей, кстати, также «предсознание») относительно пас­сивную роль. В своем раннем «Проекте научной психологии» Фрейд (Freud, 1895/1981) обсуждает распределение внимания в форме свобод­ной психической энергии на объекты восприятия и мысли, противопос­тавляя ему связанную (контролируемую) энергию, которая тратится на то, чтобы не пропустить определенное содержание в сознание¹³. ВГэтом разделении неподконтрольной и контролируемой энергии можно уви­деть прообраз современных двухуровневых моделей, выделяющих про­цессы автоматической и контролируемой обработки (см. 4.3.3). При же­лании в работах Фрейда можно также обнаружить признаки позитивной трактовки внимания — внимание ведет к активному развитию, а не к торможению идей (хотя оно и связано в основном со сферой бессозна­тельного). Наконец, некоторым современным теориям внимания, к об­суждению которых мы как раз переходим, соответствуют представления об ограниченности общего количества энергетических ресурсов и отно­сительном энергетическом балансе различных подструктур психики.

На этом примере можно видеть, как просто при подобной общности понятий находить многочисленные аналогии между различными теоре­тическими конструкциями. Как мы увидим в дальнейшем, данные экс­периментальных исследований, напротив, часто не согласуются с пози­тивной трактовкой внимания, свидетельствуя о том, что избирательный и произвольный характер наших действий обеспечивается, прежде все­го, с помощью торможения альтернативных активностей. Так, напри­мер, анализ методики селективного смотрения Найссера выявил в пос­леднее время некоторые особенности, которые говорят о торможении восприятия игнорируемой последовательности событий (см. 4.4.2). Ис­следование нейрофизиологических эффектов также скорее подтвержда­ет негативную трактовку, хотя и не обязательно в варианте классической теории фильтра. Согласно этим данным, внимание к объекту не обяза­тельно меняет характеристики ответов нейронов в центральной области их рецептивных полей, но обычно уменьшает размеры последних, что объективно ведет к подавлению процессов переработки периферической информации (Tovee, 1996).

При всей их многозначности и относительно слабой эмпирической обоснованности взгляды сторонников позитивной трактовки оказали заметное влияние на «второе поколение» теорий внимания в когнитив­ной психологии. Их суть в ряде случаев трудно выразить в виде блок-схем, а подчас они прямо противопоставляются структурным моделям. Для этого «энергетического подхода» характерно подчеркивание огра-

¹³ Для обозначения этих двух форм энергии в английских переводах произведений Фрейда используются псевдогреческие термины «катексис» и «гиперкатексис». Удиви­тельным образом эти слова отсутствуют в текстах немецких оригиналов. В качестве об­щего термина для обозначения психической энергии Фрейдом, как известно, использо-284 валось понятие «либидо»

ниченности 'общего объема внимания, находящегося в распоряжении индивида. Эти новые тенденции, казалось бы, уже не связаны непосред­ственно с компьютерной метафорой. Вместе с тем сама гипотеза фикси­рованного «пула ресурсов» соответствует известным ограничениям вы­числительных возможностей любого, даже очень мощного компьютера. Близкие положения энергетических теорий внимания Вундта и Фрейда, разумеется, имели другое происхождение. На них, как и на многих со­временников, произвело глубокое впечатление открытие Ю. Майером и Г.ф. Гельмгольцем закона сохранения энергии.

4.2.2 Внимание как умственное усилие и ресурсные модели

Когнитивные исследования традиционно направлены на изучение струк­туры процессов переработки информации. Представления об активации, энергетических затратах и ресурсах организма, напротив, типичны для психофизиологии и прикладных исследований функциональных состоя­ний — стресса и утомления. В когнитивной психологии первой и до сих пор наиболее известной концепцией, объединяющей оба подхода, стала теория внимания, разработанная Даниелом Канеманом¹⁴. Внимание ин­терпретируется в ней как внутреннее усилие, связанное с решением зада­чи. Наши усилия ограничиваются количеством (пулом) энергетических ресурсов. Общее количество ресурсов в каждый момент времени являет­ся постоянной величиной, но оно может меняться в незначительных пре­делах под влиянием состояний и раздражителей, сдвигающих уровень физиологической активации (рис. 4.9). Центральным когнитивным зве­ном модели является механизм, распределяющий ресурсы на выполнение отдельных действий (деятельностей). Принятие решений этим механиз­мом определяется как постоянными предпочтениями, так и ситуативны­ми обстоятельствами.

Канеман подчеркивает связь внимания с решением задач. Хотя мы субъективно осознаем наши усилия, их величина определяется не столько желаниями и сознательными интенциями, сколько объектив­ной сложностью задачи, о чем свидетельствует следующий простой тест:

«Во-первых, попытайтесь умножить в уме 83 на 27. За­кончив решение этой задачи, представьте себе, что вам долж­ны дать четыре цифры и что сохранение вашей жизни зависит от того, сможете ли вы удержать их в памяти в течение десяти секунд. Эти цифры семь, два, пять и девять. Закончив и эту

¹⁴ Его книга с описанием этой теории (Kahneman, 1973) была переведена и издана на
русском языке спустя 30 с лишним лет. За это время спектр научных интересов Канемана
сдвинулся в область процессов принятия решений и их зависимости от эмоциональных
(«гедонистических») переменных (см 8.4.1). 285

поведение Рис. 4.9. Модель внимания как внутреннего усилия (по: Kahneman, 1973).

задачу, вы, возможно, согласитесь, что даже ради сохранения собственной жизни нельзя работать с таким же напряжени­ем, удерживая четыре цифры, как перемножая два двузнач­ных числа» (Kahneman, 1973, р. 14).

По мере роста сложности задачи происходит некоторое повыше­ние уровня активации, а также увеличивается количество ресурсов вни­мания, выделяемых на решение задачи. Но количество выделяемых ре­сурсов (= внимания) постепенно отстает от растущей сложности задачи, поэтому процессы решения начинают давать сбои, что выража­ется в появлении ошибок. При всех условиях часть ресурсов обязатель­но остается в резерве для обеспечения решения каких-либо неожидан­ных задач¹⁵.

286

^ь Подобное описание можег привести к ошибочному выводу, чго повышение уровня физиологической активации, увеличивая количество ресурсов, ведет к монотонному улуч­шению выполнения действия. На самом деле, соотношение активации и успешности не­монотонно. Чрезмерная активация ведет к проблемам в распределении внимания, в част­ности, к упоминавшимся эффектам туннельного зрения Похожая закономерность извест­на и из исследований мотивации, где соответствующее отклонение от монотонности но­сит название закона Йеркса-Додсона. Близость феноменов внимания и мотивации не­однократно отмечалась нами выше (см. 4 1.1).

Важной особенностью работ Канемана является демонстрация свя­зи стратегий распределения внимания с законами перцептивной организа­ции (см. 1.3.1). Как отмечают Д. Канеман и А. Хеник, «пренебрежитель­ное отношение к гештальтистским понятиям в современной психологии обычно оправдывается на том основании, что они имеют скорее описа­тельный характер. Но, поскольку гештальтпсихологи были великими мастерами очевидного, игнорирование их наблюдений иногда сочета­ется с созданием теорий, которые лучше объясняют мелкие и сомни­тельные эффекты, чем крупные и очевидные» (Kahneman & Henik, 1976, p. 319). В простых экспериментах, которые сделали бы честь и гештальтпсихологам, эти авторы показали, что воспроизведение предъявляемой на короткое время зрительной информации определяет­ся не столько остротой зрения и маскировкой, сколько перцептивной организацией материала и стратегиями распределения внимания. Пер­цептивное поле подвергается группировке, и на образовавшиеся группы символов последовательно выделяется все меньшая доля общих ресур­сов. Распределение ресурсов внутри каждой группы оказывается при­мерно равномерным.

В проведенных Канеманом и Хеником исследованиях определенная перцептивная организация навязывалась испытуемым либо цветовым кодированием, либо пространственной группировкой стимулов, приме­ром чего служат ряды цифр в табл. 4.1 слева (цифры обозначают здесь номера позиций, в эксперименте они выбирались случайно). Как пока­зывают данные, частично приведенные в той же таблице, перцептивная группировка ведет к появлению характерного профиля изменения веро­ятности правильных ответов и их корреляции по позициям. При этом прежде всего наблюдается относительная однородность успешности вос­произведения внутри групп и резкие перепады успешности между груп­пами с выраженной тенденцией ее уменьшения от первой группы к сле­дующей. Кроме того, хорошо виден негативный эффект включения в перцептивную группу иррелевантного элемента («зрительного суффик­са»), что, по-видимому, связано с отвлечением части выделенных данной группе ресурсов на его обработку. Эффект суффикса, кстати, доказыва­ет, что механизм, распределяющий ресурсы, сам по себе предвнимате-лен — он «не знает» идентичности элементов внутри группы и каждый элемент, независимо от его релевантности, получает определенную долю ресурсов.

Эффекты перцептивной организации особенно важны в задачах зри­тельного поиска, которые будут подробно рассмотрены-в конце этого раздела. Обычно присутствие иррелевантных объектов — дистракторов — затрудняет нахождение целевого объекта. Легко показать, однако, что добавление дистракторов может значительно облегчить зрительный по­иск, если в результате они образуют визуально компактные группы, по­зволяющие игнорировать их как целое (Banks, Bodinger & Ilüge, 1974). В контексте предложенного Найссером различения предвнимательных и фокальных процессов перцептивная организация относится к одной из

Таблица 4.1.Успешность воспроизведения цифр по позициям в зависимости от про­странственной группировки и присутствия иррелевантной буквы, или зрительного суф­фикса «к» (по: Kahneman & Henik, 1976).

* Корреляции для пар позиций, принадлежащих к одной перцептивной группе, даны в скобках.

функций предвнимания (другой функцией может быть отслеживание внезапных изменений привычного течения событий — см. 4.4.1). Дей­ствительно, выделение фигуры из фона определяется такими характери­стиками стимуляции, которые могут не совпадать с выделяемыми при внимательном рассматривании. Например, для группировки нескольких объектов существенна высокая степень сходства ориентации контуров, тогда как взаимное расположение деталей практически не играет роли. Напротив, при фокальном анализе мы часто не замечаем незначитель­ных различий в ориентации, но зато различия в форме объектов имеют для нас первостепенное значение (см. 3.3.1).

Вернемся, однако, к представлению об ограниченном пуле ресур­сов как основе феноменов внимания. Степень изменения «ресурсоем­кое™» некоторой задачи по ходу ее решения можно, по мнению Кане-мана, определять, измеряя время простой двигательной реакции на неожиданный сигнал другой модальности. Представим себе очень про­стую задачу сравнения физической идентичности двух последовательно показываемых букв. Если на разных фазах выполнения этой задачи иногда давать неожиданный звуковой сигнал, требующий немедленно­го ответа, то возникает характерная картина. При совпадении акусти­ческой пробы с первой буквой или при ее попадании в интервал между буквами, когда предположительно происходили процессы «кодирова­ния» информации, увеличение времени реакции было небольшим — порядка 250 мс. Оно резко возрастало — до 600 мс, когда звуковой сиг­нал предъявлялся чуть ранее или одновременно со второй буквой, со­впадая, таким образом, с процессами принятия решения в основной за-

даче. Эти и аналогичные данные считаются подтверждением того, что два структурно независимых процесса могут интерферировать. Такая интерференция носит энергетический характер и обусловлена повы­шенными требованиями двух задач к ресурсам (= вниманию) из одного и того же ограниченного резервуара¹⁶.

Попытка последовательного объяснения эффектов селективного и распределенного внимания в рамках представления об ограниченных ресурсах внимания была предпринята Д. Норманом и Д. Боброу (Norman & Bobrow, 1975). Если Канеман (Kahneman, 1973) еще разво­дит структурную интерференцию и интерференцию, вызванную сум­марными требованиями двух задач к ограниченному количеству ресур­сов, то эти авторы вообще отказываются от рассмотрения каких-либо структурных механизмов. По их мнению, любое ухудшение в решении некоторой задачи обусловлено влиянием двух типов ограничений по­знавательных возможностей человека: «ограничений по ресурсам» и «ограничений по данным» (то есть недостатком информации, необхо­димой для решения). Определив для каждой задачи положение грани­цы между ограничениями первого и второго типа, можно — в теории — предсказать результаты совместного решения таких задач. Хотя данный подход позволяет описать в терминах ресурсов и ограничений значи­тельное количество ранее полученных результатов, у многих исследо­вателей возникли сомнения в его продуктивности, так как нет никакой уверенности в существовании единой для разных задач шкалы усилий, а тем более единого резервуара ресурсов внимания.

Складывается впечатление, что это направление, по крайней мере в его актуальном состоянии, оказалось тупиковым. Чем больше приво­дилось теоретических графиков, описывающих распределение ресурсов между задачами, тем меньше было эмпирических данных, доказываю­щих справедливость этих взглядов, а главное, хоть как-то проясняющих природу самих ресурсов. Так, известный инженерный психолог Крис­тофер Уикенс выдвинул в 1980-е годы предположение о существова­нии 6 видов специализированных ресурсов (см. новую версию этого подхода в работе Wickens, Gordon & Liu, 1999). Другие авторы говорят с уверенностью только о двух — вербальных и невербальных, предполагая к тому же, что эти ресурсы избирательно связаны с работой, соответ­ственно, левого и правого полушария мозга. В последнее время также стала рассматриваться возможность уровневой организации ресурсов —

¹⁶ Канадский исследователь Колин Маклеод впоследствии опроверг эту интерпрета­
цию. Он обратил внимание на то, что в подобных экспериментах ответы в основной (зри­
тельной) задаче и во вторичной (акустической) пробе предполагали нажатие на кнопки,
то-есть требовали осуществления очень похожих движений. Поэтому он минимально мо­
дифицировал эксперимент, прося испытуемых при возникновении акустического сигна­
ла просто говорить «бип». В этом случая интерференция с этапом принятия решения в
основной задаче исчезала, а вместе с ней и доказательство существования центрального
пула ресурсов. 289

наряду с ресурсами относительно низкоуровневых, модально-специфи­ческих механизмов постулируется существование центрального пула ре­сурсов, связанного с работой префронтальных механизмов коры. Эти представления все больше начинают напоминать соответствующие структурные модели памяти и оперативной обработки информации, ко­торые мы рассмотрим позднее (см. 4.4.2 и 5.2.3).

Эмпирической основой для выводов о существовании общих для двух задач ресурсов обработки служат данные об их интерференции при со­вместном выполнении по сравнению с контрольными условиями вы­полнения каждой из этих задач в отдельности. При этом, конечно, крайне трудно разделить структурные и энергетические компоненты. Пример структурной интерференции можно найти в экспериментах ка­надского психолога Ли Брукса (Brooks, 1968). Он просил испытуемых представить себе букву, показанную на рис. 4.10А. Затем им предлага­лось мысленно двигаться по краю буквы в указанном стрелкой направ­лении, отмечая каждый раз направление поворота. В трех группах испы­туемых отчет о направлении поворотов должен был даваться тремя различными способами: указанием одной из двух букв в специально подготовленном бланке (рис. 4.10Б), нажатием левой или правой ногой на педали и, наконец, просто произнесением вслух «да» и «нет» при по­вороте налево или направо. В другой серии испытуемые должны были удерживать в сознании хорошо знакомую фразу типа «Лучше синица в руке, чем журавль в небе» и, переходя от слова к слову, определять по отношению к каждому из них, является ли оно существительным. По ходу мысленного движения отчет должен был даваться теми же тремя способами. Результаты показали, что интерференция имела селектив­ный характер: если визуализация резко затрудняла отчет в форме зри­тельного поиска, то сканирование предложения отрицательно интерфе­рировало с вербальными ответами.