Этика утилитаризма.

. Термин «утилитаризм» происходит от латинского «utilitas» - польза, выгода. Теория утилитаризма разработана в XIX в., основные ее представители - британские философы Д.Юм (1711-1776), И.Бентам (1748-1832) и Д.С.Милль (1806-1873), хотя многие взгляды, связываемые с этой теорией, сложились намного раньше. Основной принцип утилитаристских теорий - принцип учета результата, пользы (или вреда), то есть послед­ствийконкретного действия. Именно это и есть сущность моральной оценки действия, а не следование при его выборе неким абстрактным, абсолютным или навязанным правилам. Иногда утилитаристские теории могут называть также телеологическими(от греч. telos - цель), поскольку определяющим элемен­том поступка или действия является его цель. При этом все, что относится к замыслам, на­мерениям, мотивам действующего лица, к тому, насколько оно руководствовалось моральными соображениями при выборе как цели, так и средств для ее достижения, остается на втором плане либо вовсе не принимается во внимание.

Позиции классического утилитаризма могут быть суммированы в ряде положений:

- действие считается правильным или неправильным не само по себе, но только по своим последствиям;

- благо или зло измеряется результатом, тем счастьем или несчастьем, к которому ведут действия (понятно, что правильными признаются действия, ведущие к наибольшему счастью);

- для человека важен как его личный интерес, так и интересы окружающих, поэтому правильными будут действия, которые ведут к наибольшему счастью большинства людей;

- нравственные чувства являются приобретенными, но они естественны, органичны природе человека, мораль при этом практична и деятельна, фактически тоже полезна.

Для позиции утилитаризма много резонов и оснований. Во-первых, весьма удобный способ выбран для оценки поступка, поскольку последствия легко увидеть, измерить, зафиксировать. Внешний наблюдатель видит их в качестве фактов много лучше, чем способен оценить побуждения, мотивы, о которых можно знать только со слов того, кто совершил поступок. Более того, и сам человек может ошибать­ся в истолковании мотивов собственного поведения, приписывать себе одни мотивы и скры­вать от самого себя другие, о чем много говорит современная психология.

С точки зрения утилитаризма действие будет морально оп­равдано в той мере, в какой оно ведет к возрастанию некоторо­го внеморального блага, которое, таким образом, выступает в качестве критерия для моральной оценкидействия. Таким благом могут быть красота, здоровье, знание, удовольствие, наслаждение и т.п. Отсюда, кстати, понятно, почему дея­тельность в таких областях, как искусство, медицина, наука, производство и пр., хотя она и не направлена на решение собственно моральных проблем, оказывается морально зна­чимой и подлежащей моральной оценке.

Какие же возражения возможны для вполне стройной и учитывающей, кажется, важнейшие факторы человеческого бытия концепции утилитаризма? Дело не только в том, что смысл термина «утилитаризм» нередко примитивизируется, и тогда говорят, что с утилитаристской точки зрения «цель оправдывает средства», а точнее - позитивные последствия позволяют оправдать даже безнравственные по своему замыслу действия, как «обеспечивающие наибольшее благо для наибольшего числа людей» хотя бы и ценой несчастья одного. Более принципиальными моментами является то, что в утилитаристской теории признается единствен­ный этический принцип - принцип пользы: мы должны действовать таким образом, чтобы достичь наилучшего из возможных соотношений между позитивными и негативными последствиями нашего действия, либо - если последствия при любом варианте будут негативными - наименьшего суммарного вреда. То есть, наш выбор оправдан, если предложенное решение по­рождает больше блага, чем любое другое. Но польза, принесенная одному, как правило, сочетается с причинением вреда кому-то другому. Если же перейти к учету не только количественных параметров, или к решению практических проблем, то использование принципов утилитаризма еще более затруднительно. Так, в медицине, как разрешить вопрос о предпочтительном выполнении операции пациенту высоко статусному, заслуженному, но в возрасте или ребенку, только начинающему жить (конечно имеется в виду ситуация вынужденного выбора и ограниченных ресурсов)? Как здесь соотнести баланс пользы и вреда?

Справедливости ради, скажем, что этика утилитаризма продуктивна и широко используется для обоснования некоторых практических мероприятий. Так, проведение «калькуляции» хотя бы как прикидки, когда грубо оцениваются плюсы и мину­сы каждой из имеющихся альтернатив, имеет смысл при планировании крупномасштабных мероприятий в медицине, когда, например, решается вопрос о соотношении затрат и риска. Так внедряются широкомасштабные программы вакцинаций, обследований на выявление вирусоносительства или профилактические мероприятия. То есть логика утилита­ристского рассуждения неизбежна при обосновании весьма ответственных и серьезных решений, затрагивающих интересы множества лю­дей. Более того, многие способы подготовки таких решений, как, например, процедуры статистической оценки риска, появились благодаря исследованиям на базе утилитаризма.

Но много сложнее разрешить вопрос о неизбежном вреде. Если для счастья миллионов необходима гибель или боль одного или нескольких людей? Для последовательно проповедующего утилитаризм, вопрос решается легко, но так ли это, не будет ли такое рассуждение оправданием совершенно аморальных поступков? Вспомним знаменитое выражение о «слезинке ребенка», а в общественно-историческом масштабе именно жители нашей страны особенно хорошо знают, что стоит за уверениями о пользе для миллионов. И, главное, где граница между допустимой и недопустимой мерой зла, как их учитывать? Отметим, что именно по этому пункту наиболее очевидны расхождения этики утилитарной и этики принципов, последние не знают исключений.

Кроме того, еще одно соображение портит стройную картину утилитаристского подхода. Это вопрос о том, что считать пользой, благом. Действительно, то, что полезно для одного человека, вовсе необязательно будет полезным и для другого. Люди весьма разнятся в своих представлениях о добре и пользе. В связи с этим, было предложено понятие «внутреннего блага» или«внутренней пользы» - как такого блага, которое признается все­ми, независимо от различий во мнениях и пристрастиях. Это внутреннее благо есть благо само по себе, а не просто средство для достижения какого-либо другого блага. Таким внутренним благом, например, может считаться здоровье или отсутствие боли; тогда внешним благом будут те действия, которые на­правлены на восстановление здоровья или облегчение боли. Среди теорий внутреннего блага, в свою очередь, различают теории последовательно гедонистические(гедонизм - этическая позиция, утверждающая, что высшим благом является удовольствие)и теории, учитывающие несколько различных критериев внутреннего блага (плюралистические). Казалось бы, в чем сложность, ведь так легко под удовольствием определить все то, что дает выгоду, преимущество и предотвращает боль. Но есть много случаев, когда люди действуют не во имя счастья или удовольствия, либо их действие во имя удовольствия противоречит иным видам блага. Если перед нами наркоман, которому хорошо в момент принятия психоактивных веществ, разрушающих его здоровье и личность, его жизнь, что следует поставить во главу угла при оценке его действий – его удовольствие или внешнюю оценку последствий? Если ученый, проводя исследование, использует собственное тело для поиска нового знания, получает благо для других и удовлетворение от сделанного открытия для себя, но пренебрегает собственными счастьем или здоровьем? Эти и многие другие примеры показывают недостаточность рассматриваемого подхода.

Предпринимались попытки некоторого пересмотра классического утилитаризма путем интеграции его с этикой правил. Безусловно, важно при оценке действий или их планировании учитывать их последствия. Понятно, что прин­цип пользы - в качестве универсального средства морального оценивания, может использоваться для оценки не только конкретных действий, но и общих правил. Отсюда выводим утилитаризм правил, который позволяет оценить общие правила, такие, как «не укра­ди», «не лги» и т.п., и обосновать их через принцип пользы. Такая позиция использовалась одним из известных представителей медицинской этики XIX в. - американцем У.Хукером. Он полагал моральное правило значимым и ценным не само по себе, но потому, что следование ему может увеличивать общее благо. Например, для правила, требующего от врача всегда быть правдивым перед пациентом, рассуждения могут носить следующий характер. Добро, которого в немногих случаях можно достичь обманом, почти ничтожно в сравнении с тем злом, ко­торое следует от него во многих случаях. Обман, даже если кажется полезным иногда для блага пациента, при систематическом использовании принесет неизмеримо более вреда, разрушив атмосферу доверия, необходимую для успешного излечения многих пациентов. Следовательно, правило правдивости находит свое обоснование через стремление к максимизации общего блага.

Конечно же, могут быть возражения и против этой позиции. Буквальное следование правилам часто невозможно, кроме того, утилитаризм позволяет оценивать и сами правила, оправдывая их пересмотр. Высшим критерием оценки является принцип пользы, поэтому если, скажем, эмпирическим путем, на ос­нове изучения множества конкретных случаев, когда данное правило нарушалось, будет выяснено, что отказ от него не вле­чет серьезных негативных последствий для общей морали и, сверх того, позволяет максимизировать общее благо - в таком случае в глазах сторонника утилитаризма пересмотр правила будет вполне оправданным. Правила скорее просто подсказки, своего рода обобщения, выработанные предшествующим опытом лю­дей и позволяющие им ориентироваться при принятии реше­ний в конкретных ситуациях.