Риски модерна: методологические и социокультурные подходы

У. Бек по своим воззрениям не столь радикален, как М. Фуко или Ж. Деррида.

По мнению У. Бека, современный мир пока не вышел за рамки модерна, т.е. не

перешел к постмодерну. Скорее, из классической, индустриальной стадии он

развился в стадию общества риска, сохраняя при этом многие черты

предшествующего развития. Однако Бек полностью поддерживает идеи

постструктурализма о неодетерниминизме и нелинейном развитии, отмечая, что тот,

кто <все ещё находится в плену мифа о линейности и разделяет тезис о культурной

конвергенции как непосредственном следствии экономической унификации, -

попросту невежественный человек>22.

Из методологических ориентаций Бека следует, что риски модерна не уходят

корнями в прошлое. Они, скорее, связаны с опасностями настоящего и будущего.

Социолог, подчеркивая свою приверженность неодетерминизму, пишет: <Общество

риска подразумевает, что прошлое теряет свою детерминирующую силу для

современности. На его место - как причина нынешней жизни и деятельности -

приходит будущее, т.е. нечто несуществующее, конструируемое, вымышленное.

Когда мы говорим о рисках, мы спорим о чем-то, чего нет, но что могло бы

произойти, если сейчас немедленно не переложить руль в противоположном

направлении>23.

Как считает Бек, прежние научные методологии, основанные на

принудительной каузальности, более не являются удовлетворительными. Если при

анализе рисков, ставка делается на выявление жестких причинно-следственных

связей, то непредвиденными последствиями тому может быть аккумуляция

современных рисков. <Ученые, - пишет он, - настаивают на <добротности> своей

работы, держат на высоком уровне теоретико-методологические стандарты, чтобы

обеспечить себе карьеру и материальное существование. Именно отсюда вытекает

своеобразная антилогика общения с рисками. Умение настаивать на недоказанности

причинных взаимосвязей вполне приличествует ученому и даже достойно похвалы.

Но для подверженных риску такой подход оборачивается своей

противоположностью: он ведет к накоплению рисков>24.

Социолог отмечает, что риски модерна вошли в противоречие с

ориентациями людей на индустриальные социокультурные ценности, особенно это

касается стремлений к росту благосостояния. Дело в том, что дальнейшее

наращивание производства благ неминуемо ведет к увеличению рисков. <В

индустриальном обществе, - замечает У. Бек, - <логика> производства богатства

доминирует над <логикой> производства риска: Выгода от технико-

экономического <прогресса> все больше оттесняется на задний план производством

рисков>21. Причем новые риски, в отличие от традиционных, не привязаны жестко к

конкретному месту и времени. Так, чернобыльская катастрофа затронула целый ряд

государств, а её генетические эффекты могут проявиться у будущих поколений.

Риски, как и благосостояние, распределяются по социальному принципу: они

становятся, прежде всего, уделом малоимущих. У. Бек пишет: <История

распределения рисков показывает, что риски, как и богатства, распределяются по

классовой схеме, только в обратном порядке: богатства сосредотачиваются в

верхних слоях, риски в низших. По всей видимости, риски не упраздняют, а

усиливают классовое общество. К дефициту снабжения добавляется чувство

неуверенности и избыток опасностей>.25

Эта тенденция, считает Бек, прослеживается и среди стран. Рисков чаще и

больше встречается в менее развитых странах. Там чаще случаются технологические

катастрофы. Более развитые страны могут даже получать экономическую выгоду от

глобального увеличения рисков, разрабатывая технические новинки,

минимизирующие риски, оказывая помощь специалистами по преодолению

последствий катастроф. Однако, замечает социолог, риски модернизации рано или

22 Бек У. Что такое глобализация? М.: Прогресс-Традиция, 2001. - С. 213

23 Там же. - С. 175-176

24 Там же. - С. 75

21 Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-традиция, 2000. - С. 14

25 Там же. - С. 40-41

поздно затрагивают и тех, кто их производит или извлекает из них выгоду. <Им

присущ эффект бумеранга, взрывающий схему классового построения общества.

Богатые и могущественные от них тоже не защищены>23.

Наконец, отметим то, что риски модерна распределены неравномерно. Но это

не значит, что какая-либо из стран мирового сообщества может находиться в полной

безопасности. Социолог считает, что сложившаяся ситуация вовлекает в политику

новых субъектов - <движения и партии граждан мира>, которые проявляют

рефлексивность в отношении рисков.