Имена Божии в Библии

Вопрос об именах Божиих, о том, как называть Бога—далеко не праздный. Это вопрос о том, что открывает Бог человеку о себе и как, какими словами человек может это выразить. При случае мы сможем задуматься над русским словом «Бог» и над тем, чему оно соответствует в Библии в ее еврейском оригинале и переводе LXX. Точно так же и в случае с другим, не менее употребимым в русском языке, словом—«Господь», которое нам кажется абсолютно равнозначным синонимом слова «Бог». Встречаются и другие, менее часто употребимые имена, обозначающие Бога в Библии: «Вседержитель», «Всевышний», «Саваоф», «Сильный» и т. д. Библейское повествование с самых первых строк строго определенно использует различные имена Бога.

Имена Божии до Исхода. Главное убеждение священных писателей состоит в том, что до Исхода человек, прежде всего в лице праотцев Израиля, называл Бога именами, которые хотя и выражали какую-то подлинную сторону существа Бога, но не самую главную, точнее, не самую ценную для человека. Это имена, созвучные или прямо взятые из общечеловеческого религиозного контекста Древнего Востока, конечно, лишь постольку, поскольку они соответствуют библейскому монотеизму.

Элогим. אֱלהִים Прежде всего, это общевосточное семитское Элогим, обозначающее Бога-Господина, Владыку всего, Верховное божество (в политеистическом контексте). Грамматическая форма этого еврейского слова—множественное число (окончание -им), имеющее значение превосходной степени (pluralis maiestatis, «множ. число величества»). Оно образовано от архаичного Эл, от которого, кстати, также образовано имя Божие в другой монотеистической религии—исламское Аллах. Имени Элогим в греческой Библии соответствует Θεός, а в славянской и русской —Бог. Имя Элогим отражает прежде всего идею верховенства и превосходства Божества над всем (для языческого политеизма —над всеми другими божествами и, естественно, всем миром; для библейского монотеизма—это идея превосходства как таковая, над всем сущим). Идея важная и правильная, но скорее отвлеченнофилософская, нежели имеющая жизненное значение для человека.

Шаддай. שַֹדַּי Еще более архаичным, но менее употребимым в Библии именем является [Эл] Шаддай, которое в русской Библии переведено как [Бог] Всемогущий (Быт. 17, 1) или Вседержитель (Иов. 5, 17). Если же все-таки попытаться сохранить архаику еврейского слова и избежать не свойственного еврейскому тексту абстрактно-догматического уровня мышления о Боге, можно перевести это слово как Крепкий. Имя Шаддай отражает идею силы и могущества Бога. Так именовал Бога Авраам.

Есть и другие имена, называющие Единого Бога в Библии, но сейчас мы обратимся к истории центрального откровения.

Для этого откроем первые главы книги Исход, где, помимо описания бедственного положения евреев в Египте, подробно говорится об истории чудесного рождения, воспитания и, наконец, призвания пророка Моисея. С ним-то и связано самое важное и самое дорогое для Ветхого Завета откровение — откровение Имени Божия, ставшего Именем по преимуществу.

Исх. 3,14

Вступив в диалог с Моисеем, Бог прежде всего называет Себя. Это не имя, а напоминание, самоидентификация:

«Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (Исх. 3, 6).

После чего Бог приказывает Моисею идти в Египет, чтобы вывести оттуда Израиль. Но Моисей спрашивает: «Вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им?» (Исх. 3, 13).

Далее в русской Библии мы читаем:

«Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам» (Исх. 3, 14)

Вопрос Моисея. Сначала попытаемся понять, что стоит за вопросом Моисея. А затем уже остановимся на божественном ответе.

Мы уже отметили, что память о Боге, говорившем с праотцами Авраамом, Исааком и Иаковом, для евреев в Египте и для Моисея была священным преданием. Но перед ними стоял вопрос: кем, каков был этот Бог (кроме того, что Он был Богом их отцов); будет ли Он иметь с ними такие же особые отношения, как и с патриархами. Поэтому Моисей и спрашивает у Бога о Его имени: «Что сказать мне им?»

Но вопрос Моисея имеет за собой и другой, гораздо более богатый фон, предысторию, контекст, чем просто желание познакомиться и узнать, каким образом, с каким именем обращаться к Богу.

Чтобы понять это, нужно уяснить, что значило на Древнем Востоке имя вообще.

В те времена имя считалось символом личности, то есть между именем и его носителем существовала неразрывная связь, как между существенными частями единого целого. Считалось, что знание имени давало власть над именуемой вещью или личностью.

«“Истинное” имя личности, как и имя любого предмета, для магически мыслящего человека—не просто обозначение. Имя—сущность личности, извлеченная из ее реальности, так что личность одновременно присутствует и в реальности и в именисущности. В нем личность пребывает таким образом, что каждый, знающий истинное имя и умеющий произнести его должным образом, может обладать личностью, осилить ее. Сама личность недоступна, она оказывает сопротивление, но в имени она становится доступной, произносящий его располагает ею».

Примером может служить наречение Адамом животных именами в знак господства над ними (Быт. 2, 19). По тем же причинам Бог меняет имя Авраму на Авраам (Быт. 17, 5) Саре на Сарру (Быт. 17, 15)—в знак избрания и установления особых отношений с ними, особых прав на них. Наконец, Бог меняет имя Иакову (Быт. 32, 28), о чем позднее говорится у Исайи: «Я назвал тебя по имени твоему; ты Мой» (Ис. 43, 1).

Понятно, что особое значение на Древнем Востоке имело знание имени того или иного божества. Люди не сомневались, что человеческую жизнь таинственно окружали и определяли различные божественные силы. Если человек не знал, с каким божеством он имел дело, т.е. если он не знал имени божества и не имел возможности его призвать, это вызывало у него сильное беспокойство. Без имени невозможен был культ, как средство воздействия на божество (для умилостивления, если это злое божество, или для выполнения просьбы, если это божество-покровитель).

Именуемый или призываемый посредством известного имени бог обязательно должен был услышать того, кто его призывает или произносит его имя. Конечно, это имело магическое значение. Часто высшие божества Востока имели множество имензаменителей, за ширмой которых скрывалось подлинное, таинственное имя,—чтобы остаться верховным и неподвластным. Мардук, верховное божество Вавилона, имел пятьдесят имен. В египетской мифологии мы тоже встречаем мифы, связанные с именами божеств, например, Ра. Амон имел много имен, но настоящее имя было сокрыто из боязни, что человек с помощью знания имени возымеет власть над ним.

В Библии мы встречаем эпизоды, когда Бог отказывается называть Свое имя в знак своей неподвластности человеку и непознаваемости (Быт. 32, 29; Суд. 13, 18).

Итак, имя—это символ личности и, следовательно прямой путь к ее познанию.

Ответ Бога. Разница текстов. Именно в описанном контексте нужно понимать вопрос Моисея об имени Божием. Что он слышит в ответ?

Привычный нам русский перевод ответа Бога «Я есмь Сущий» не вполне соответствует еврейскому оригинальному тексту. Эта разница восходит к различию между еврейским текстом и греческим переводом LXX. Ниже мы разберем эту разницу и ее причины, но при этом будем помнить, что оба текста имеют равный авторитет, часто как будто взаимодополняя друг друга, как в этом, так и в других случаях.