Лт Rm\ Rm2 .......... Rmn

Матрица (R_ik) вбирает множество действий, обладающих в данных усло­виях с позиций судящего индивида некой предпочтительностью. Приписывая состояниям мира (результатам), свернутым в (R_ik) числовые субъективные оценки, получаем матрицу полезности (£/_я(Л_д)), где un — функтор полезно­сти. Далее, полагая, что принимающий решение квалифицирует вероятность наступления обстоятельств, строим матрицы независимых и зависимых от действий вероятностейР(U), гдеЦ — знак обстоятельств при / = 1 ...п.

Рациональная теория решений хороша как инструмент экспликации субъ­ективного выбора при неоднозначностях в терминах перебора, ква­лификации пространств возможностей. Острой, конструктивно не решае­мой ее проблемой, однако, остается проблема метризации субъективных позиций, оценок, базиса выбора, без чего тема контекстуальной полезно­сти, приемлемости, эффективности остается положительно не включенной в орбиту математики.

Риск и допустимость и недопустимость риска — понятия гуманитарно-экзистенциальные. Решение «переступать или не переступать» некую грань принадлежит не формалистике, но жизни. Перефразируя А. Франса, мож­но сказать: жизни yi-рожают две вещи — нолитик-немастер и немастер-по­литик.

"Stegmuller W. Enlschcidungs Logik. N. Υ., 1973.

Природа политического

2.8. ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЫНОК

В соответствии с традиционным толкованием рынка политический ры­нок есть сфера формирования спроса и предложения на выражающие инте­ресы ценностно и организационно конституированные политические пози­ции, платформы. Как и в экономике, в политике действует нечто схожее с законом Л. Вальраса: имеется баланс спроса и предложения с неким коле­банием цен на продукцию. Нарушение баланса означает отклонение в сто­рону либо перепроизводства, либо дефицита.

Вариант перепроизводства — неоправданная диверсификация поли­тического спектра, вызванная амбициями. «Лучшим каждому кажется то, к чему он имеет охоту» (К. Прутков); страсть, дереализуя сознание, дезори­ентирует действие, создает одиозный феномен «великого человека на ма­лые дела» — дутые, «под себя» политические структуры (партии, ассоциа­ции, фонды, движения). «Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев — мы ищем и видим только душу... художника» (Л. Толстой). По правилам творчества художник изображает самого себя. Равноценный соблазн (неуемная тяга к историческому величию, славе царств, воле к мо­гуществу) в политике — предприятии социально стойком, самоотвержен­ном, ответственном — плодит химеры. Salus populi suprema lex: высший за­кон политики — благо народа, а не свое собственное. Иначе — не высокая политика, а низкое, мелкотравчатое политиканство.

Вариант дефицита — назревшая, но почему-либо не материализующая­ся (изоляция, давление) общественная потребность политического заявле­ния, институциализации интереса. Прибегая к физической аналогии, мож­но сказать: пассионарная потребность побеждает; в качестве реакции на запрос возникает своеобразная осмотическая тенденция, стимулирующая направленную перекачку вещества и энергии в сторону достижения рав­новесия.

Чуткость политического рынка к производимому жизнью массирован­ному· давлению на политосферу проявляется в динамике ассортимента пред­ложений по вектору покрытия дефицита в связке «потребность — удовле­творение». Любая нетривиальная политическая единица имеет некий запас прочности, кредит доверия, ресурс надежности. Последний выражается как величиной основных фондов (сила, глубина, совершенство удовлетворения спроса), так и размером резервного капитала (запас антикризисных инициа­тив в экстренных случаях — популистское меценатство безнадежно больной КПСС). Но... не устоит город на горе. Хождение по наезженным магистра­лям ли, коллатералям безуспешно. Даже большевики, сила которых исчис­лялась умением находить врагов и пролонгировать властвование борьбой с

77Раздел II

ними, и те вдруг обнаружили: все враги уничтожены. Вместо пути прола-гался тупик.

Панацея от самоисчерпания — мобильное предпринимательство, высо­кая инновационная культура, прогрессивно текучая форма обновления. Не всякая социальная реальность, правда, всему тому способствует. Не являет­ся таковой, к слову сказать, бюрократический социализм, подрывающий заботу о нововведениях: и наиболее масштабные хрущевские попытки ор­ганизации Системы окончились крахом. Как отмечал еще Н. Гоголь, «ника­кой правитель... не в силах поправить зла, как ни ограничивай он в действиях дурных чиновников приставленных в надзиратели других чиновников».

Хотя социальная среда — важный элемент экзогенного регулирования, на политическом, как и экономическом, рынке в итоге ощущается неписа­ный закон «невидимой руки», устанавливающий равновесие спроса и пред­ложения в свободном гражданском взаимодействии индивидов. (Политиче­ская версия экономического тождества Сэя: спрос на товары в совокупности равен предложению товаров.)

Аналогии нередко опасны, ведут к неадекватным выводам, тем не менее еще раз скажем: политика — рынок товаров и услуг, напоминающий эконо­мический рынок. Приступая к производству продукции (политические тех­нологии и апологии), политик применяет метод «затраты— выпуск». В руб­рике «затраты» артикулируются предельные величины, облиго, проводится обсчет деятельности с фиксацией ожиданий. В рубрике «выпуск» налажи­вается производство политического товара — программы, проекты, блоки, демарши, протоколы о намерениях, кооперация, конфронтация, манипуля­ция и т. д. В политическом производстве свои законы, порядок, правила, интегрируемые в политический производительный комплекс,— иниции­рующий контур, охватывающий все стадии продуктивного процесса от пе­реработки ресурсов до готовой продукции. За исключением патологиче­ских форм закрытого общества (автократизм, тоталитаризм) с жестким графиком политических акций в состоянии нормы этот комплекс работает в режиме саморегуляции: в общественной жизни улавливается интерес, в даль­нейшем политически институциализируемый.

Состояние баланса спроса и предложения, интересов и способов их поли­тического отображения именуется политическим равновесием. При его на­рушении имеет место дестабилизация политической жизни, в крайностях при­нимающая вид волнений, выступлений, парламентской, уличной борьбы. Точки политической неравновесности, нестабильности — особые критиче­ские точки. Это специфические распутья «смутного времени», рубежи би­фуркации. Даже минимальное воздействие на них резко меняет мировые ли­нии политических систем в целом. Достаточно обратиться к отечественному

Политология как наука

опьпу революций, войн, общесоциальных кампаний (от коллективизации до перестройки), чтобы понять: точки бифуркации требуют особого с собой обхождения. Здесь противопоказаны, губительны крупномасштабные, ра­дикальные действия. Жизнь не форс-мажор, на ритм революции не рассчи­тана. Ее ток надо обеспечивать нормальным руслом постепенности, эволю-ционности. Каким образом? Посредством ориентации на стационарные состояния. Как хорошо и полно показано в естествознании, «иерархия кри­тических констант позволяет выявлять диапазоны в свойствах систем на каж­дом из уровней иерархии, классифицировать критические точки по уровню их значимости, прогнозировать точки (зоны) резкого усиления критических свойств системы при синхронизации критических рубежей различных уров­ней значимости»¹⁵.

Синергетическая модель этих процессов демонстрирует, что в неравновес­ных условиях присутствуют стационарные (устойчивые) состояния. Социаль­но-политическая их (состояний) интерпретация (в том числе в терминах ФСК) наводит на принятие стратегии парламентаризма, конституционности. Недо­пустимо насилие, от какого бы ультрапросвещенного авангарда (коммуни­стического, демократического) оно ни исходило. Допустимо законотворчест­во, через акты, процедуры обновляющее строй жизни (в нашей реальности — профамма приватизации, отмена централизованного планирования, частич­ная либерализация цен, влекущие легальную диверсификацию собственно­сти, формирование ответственного слоя владельцев и т. д.).

Энергия, мысль, легальная предприимчивость — вот, что восстановит и преобразит Россию.

Жирмунский А. Р. Кузьмич В. И. Критические уровни в развитии природных систем. Л., 1990. С. 200.

Раздел