Трутни, богачи и народ

— Разделим мысленно демократическое государство на три части — да это и в действительности так обстоит. Одну часть составят подобного рода трутни: они возникают здесь хоть и вследствие своево­лия, но не меньше, чем при олигархическом строе.

— Это так.

— Но здесь они много ядовитее, чем там.

— Почему?

— Там они не в почете, наоборот, их отстраняют от занимаемых должностей, и потому им не на чем набить себе руку и набрать силу. А при демократии они, за редкими исключениями, чуть ли не стоят во главе: самые ядовитые из трутней произносят речи и действуют, а ос­тальные усаживаются поближе к помосту, жужжат и не допускают, чтобы кто-нибудь говорил иначе. Выходит, что при таком государствен­ном строе всем, за исключением немногого, распоряжаются подобные люди.

— Конечно.

— Из состава толпы всегда выделяется и другая часть...

— Какая?

— Из дельцов самыми богатыми большей частью становятся и наи­более собранные по своей природе.

— Естественно.

— С них-то трутням всего удобнее собрать побольше меду.

— Как же его и возьмешь с тех, у кого его мало?

— Таких богачей обычно называют сотами трутней.

— Да, пожалуй.

— Третий разряд составляет народ — те, что трудятся своими ру­ками, чужды делячества, да и имущества у них немного. Они всего многочисленнее и при демократическом строе всего влиятельнее, осо­бенно когда соберутся вместе. [...]

Печатается по: Платон. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1993. Т. 3. С. 93, 94, 107, 118, 129—133, 136, 139, 140, 181, 183, 186—189,192, 196—199, 202—204, 207, 218, 219, 221, 226, 229, 230, 232—234,

106 Раздел 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

238, 252, 253, 270—272, 328—330, 333, 335, 336, 338, 339, 341, 343—345,347, 350—353.

АРИСТОТЕЛЬ

Политика

К н и г а п е р в а я (А)

I. 1. Поскольку, как мы видим, всякое государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради ка­кого-либо блага (ведь всякая деятельность имеет в виду предполагае­мое благо), то, очевидно, все общения стремятся к тому или иному благу, причем больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством или общением политическим. [...]

2. [...] Соответственно общение, естественным путем возникшее для удовлетворения повседневных надобностей, есть семья. [...]

7. Общение, состоящее из нескольких семей и имеющее целью об­служивание не кратковременных только потребностей, — селение. [...]

8. Общество, состоящее из нескольких селений, есть вполне завер­шенное государство, достигшее, можно сказать, в полной мере само­довлеющего состояния и возникшее ради потребностей жизни, но су­ществующее ради достижения благой жизни. Отсюда следует, что вся­кое государство — продукт естественного возникновения, как и пер­вичные общения: оно является завершением их, в завершении же ска­зывается природа. [...]

9. Из всего сказанного явствует, что государство принадлежит к тому, что существует по природе, и что человек по природе своей есть существо политическое. [...]

II. 1. Уяснив, из каких элементов состоит государство, мы должны прежде всего сказать об организации семьи, ведь каждое государство слагается из отдельных семей. Семья в свою очередь состоит из эле­ментов, совокупность которых и составляет ее организацию. В совер­шенной семье два элемента: рабы и свободные. Так как исследование каждого объекта должно начинать прежде всего с рассмотрения мель­чайших частей, его составляющих, а первоначальными и мельчайшими частями семьи являются господин и раб, муж и жена, отец и дети, то и

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ П0ЛИТОЛОГИИ 107

следует рассмотреть каждый из этих трех элементов: что каждый из них представляет собой и каковым он должен быть.

2. [Отношения, существующие между тремя указанными парными элементами, можно охарактеризовать] так: господское, брачное (сожи­тельство мужа и жены не имеет особого термина для своего обозначе­ния) и третье — отцовское (и это отношение не обозначается особым термином). Пусть их будет три, именно названные нами; существует еще один элемент семьи, который, по мнению одних, и есть ее органи­зация, а по мнению других, составляет главнейшую часть ее; я имею в виду так называемое искусство накопления. [...]

4. Собственность есть часть дома, и приобретение есть часть семей­ной организации: без предметов первой необходимости нельзя не толь­ко хорошо жить, но и вообще жить. [...]

11. Согласно нашему утверждению, во всяком живом существе прежде всего можно усмотреть власть господскую и политическую. Душа властвует над телом, как господин, а разум над нашими стремле­ниями — как государственный муж. Отсюда ясно, сколь естественно и полезно для тела быть в подчинении у души, а для подверженной аф­фектам части души — быть в подчинении у разума и рассудочного эле­мента души и, наоборот, какой всегда получается вред при равном или обратном соотношении.

21. [...] Из предыдущего ясно и то, что власть господина и власть государственного мужа, равно как и все виды власти, не тождественны, как это утверждают некоторые. Одна — власть над свободными по природе, другая — власть над рабами. Власть господина в семье — мо­нархия (ибо всякая семья управляется своим господином монархичес­ки), власть же государственного мужа — это власть над свободными и равными.

22. Господином называют не за знания, а за природные свойства;

точно также обстоит дело с рабом и свободным. [...]

V. 1. Наука о домохозяйстве предполагает три элемента власти: во-первых, власть господина по отношению к рабам (об этом мы говорили выше); во-вторых, отношение отца к детям; в-третьих, отношение мужа к жене. Действительно, властвуют и над женой, и над детьми как суще­ствами свободными, но осуществляется эта власть не одинаковым об­разом.

2. Власть мужа над женой можно сравнить с властью политического деятеля, власть отца над детьми — с властью царя. Ведь мужчина по своей природе, исключая лишь те или иные ненормальные отклонения,

108 Раздел I. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

более призван к руководительству, чем женщина, а человек старший и зрелый может лучше руководить, чем человек молодой и незрелый.

При замещении большей части государственных должностей между людьми властвующими и подчиненными соблюдается очередность: и те и другие совершенно естественно стремятся к равенству и к уничтоже­нию всяких различий. Тем не менее, когда одни властвуют, а другие на­ходятся в подчинении, все-таки является стремление провести разли­чие между теми и другими в их внешнем виде, в их речах и в знаках по­чета.[...]

К н и г а в т о р а я (В)

II. 4. [...] Собственность должна быть общей только в относительном смысле, а вообще — частной. Ведь когда забота о ней будет поделена между разными людьми, среди них исчезнут взаимные нарекания; на­оборот, получится большая выгода, поскольку каждый будет с усердием относиться к тому, что ему принадлежит. [...]

III 11. [...] Итак, правильнее суждение тех, кто смешивает несколько видов, потому что тот государственный строй, который состоит в соеди­нении многих видов, действительно является лучшим. [...]

IV 12. Основное во всем этом — не столько уравнять собствен­ность, сколько устроить так, чтобы люди, от природы достойные, не же­лали иметь больше, а недостойные не имели такой возможности; это произойдет в том случае, если этих последних поставят в низшее поло­жение, но не станут обижать. [...]

V 1. Гипподам, сын Еврифонта, уроженец Милета, [...] проектиро­вал государство с населением в десять тысяч граждан, разделенное на три части: первую образуют ремесленники, вторую — земледельцы, третью — защитники государства, владеющие оружием. Территория государства также делится на три части: священную, общественную и частную. Священная — та, с доходов которой должен отправляться ус­тановленный религиозный культ; общественная — та, с доходов кото­рой должны получать средства к существованию защитники государст­ва; третья находится в частном владении земледельцев. По его мысли, и законы существуют только троякого вида, поскольку судебные дела возникают по поводу троякого рода преступлений (оскорбление, по­вреждение, убийство). 3. Он предполагал учредить и одно верховное су­дилище, куда должны переноситься разбирательства по всем делам, ре­шенным, по мнению тяжущихся, неправильно; в этом судилище должно состоять определенное число старцев, назначаемых путем избрания.

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 109

Судебные решения в судах должны, по его мнению, выноситься не путем подачи камешков: каждый судья получает дощечку, на которой следует записать наказание, если судья безусловно осуждает подсуди­мого, а если он его безусловно оправдывает, то дощечка оставляется пустой; в случае же частичного осуждения или оправдания пишется оп­ределение. Современные законоположения он считает неправильны­ми: вынося либо обвинительный, либо оправдательный приговор, судьи вынуждены нарушать данную ими присягу. 4. Сверх того, он устанав­ливает закон относительно тех, кто придумывает что-либо полезное для государства: они должны получать почести; и дети павших на войне должны воспитываться на казенный счет, коль скоро такого установ­ления еще нет у других. Такого рода закон в настоящее время сущест­вует и в Афинах, и в других государствах. Все должностные лица долж­ны быть избираемы народом, т.е. теми тремя частями государства, о ко­торых упомянуто ранее. Избранные должностные лица обязаны иметь попечение о государственных делах, а также о делах, относящихся к чу­жестранцам и сиротам. [...]

К н и г а т р е т ь я (Г)

I 1. Исследователю видов государственного строя и присущих им свойств надлежит прежде всего подвергнуть рассмотрению вопрос о го­сударстве вообще и разобрать, что такое собственно государство. В на­стоящее время на этот счет существует разногласие; одни утверждают, что то или иное действие совершило государство, другие говорят: нет, не государство, а олигархия или тиран. В самом деле, мы видим, что вся деятельность государственного мужа и законодателя направлена ис­ключительно на государство (polis), а государственное устройство (politeia) есть известная организация обитателей государства. 2. Ввиду того что государство представляет собой нечто составное, подобное всякому целому, но состоящему из многих частей, ясно, что сначала следует определить, что такое гражданин (polites), ведь государство есть совокупность граждан. Итак, должно рассмотреть, кого следует называть гражданином и что такое гражданин. Ведь часто мы встречаем разногласие в определении понятия гражданина: не все согласны счи­тать гражданином одного и того же; тот, кто в демократии гражданин, в олигархии часто уже не гражданин.

5. [...] Мы же считаем гражданами тех, кто участвует в суде и в народном собрании. Примерно такое определение понятия гражданина лучше всего подходит ко всем тем, кто именуется гражданами.

110 Раздел I. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

II 1. [...] Гражданин, говорим мы, находится в таком же отношении к государству, в каком моряк на судне — к остальному экипажу. Хотя моряки на судне занимают неодинаковое положение: один из них гре­бет, другой правит рулем, третий состоит помощником рулевого, чет­вертый носит какое-либо иное соответствующее наименование, все же, очевидно, наиболее точное определение добродетели каждого из них в отдельности будет подходить только к нему одному, но какое-либо общее определение будет приложимо в равной степени ко всем; ведь благополучное плавание — цель, к которой стремятся все моряки в со­вокупности и каждый из них в отдельности. 2. То же самое и по отно­шению к гражданам: хотя они и не одинаковы, все же их задача заклю­чается в спасении составляемого ими общения, а общением этим явля­ется государственный строй. [...]

9. [...] Но существует и такая власть, в силу которой человек власт­вует над людьми себе подобными и свободными. Эту власть мы назы­ваем властью государственной; проявлять ее правитель должен на­учиться, пройдя сам школу подчинения; например, чтобы быть гиппархом, нужно послужить в коннице, чтобы стать стратегом, нужно послу­жить в строю, быть лохагом, таксиархом. И совершенно правильно ут­верждение, что нельзя хорошо начальствовать, не научившись повино­ваться. [...] 11. Рассудительность — вот единственная отличительная добродетель правителя; остальные добродетели являются, по-видимо­му, необходимым общим достоянием и подчиненных, и правителей; от подчиненного нечего требовать рассудительности как добродетели, но нужно требовать лишь правильного суждения; подчиненный — это как бы мастер, делающий флейты, а правитель — это флейтист, играющий на его флейте. [...]

IV 1. [...] Государственное устройство (politeia) — это распорядок в области организации государственных должностей вообще, и в первую очередь верховной власти: верховная власть повсюду связана с поряд­ком государственного управления (politeyma), а последний и есть госу­дарственное устройство. Я имею в виду, например, то, что в демокра­тических государствах верховная власть — в руках народа; в олигархи­ях, наоборот, в руках немногих; поэтому и государственное устройство в них мы называем различным. С этой точки зрения мы будем судить и об остальном.

V 1. Государственное устройство означает то же, что и порядок го­сударственного управления, последнее же олицетворяется верховной властью в государстве, и верховная власть непременно находится в

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 111

руках либо одного, либо немногих, либо большинства. [...] 2. Монархи­ческое правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкновенно на­зываем царской властью; власть немногих, но более чем одного — аристократией (или потому, что правят лучшие, или потому, что имеется и виду высшее благо государства и тех, кто в него входит); а когда ради общей пользы правит большинство, тогда мы употребляем обозначе­ние, общее для всех видов государственного устройства, — политая. [...] 4. Отклонения от указанных устройств следующие: от царской влас­ти — тирания, от аристократии — олигархия, от политии — демократия. Тирания — монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдет выгоды состоятельных граждан; демо­кратия — выгоды неимущих; общей же пользы ни одна из них в виду не имеет.[...]

5. Тирания, как мы сказали, есть деспотическая монархия в области политического общения; олигархия — тот вид, когда верховную власть в государственном управлении имеют владеющие собственностью; на­оборот, при демократии эта власть сосредоточена не в руках тех, кто имеет большое состояние, а в руках неимущих. [...] 7. Итак, из приве­денных соображений, по-видимому, вытекает следующее: тот признак, что верховная власть находится либо в руках меньшинства, либо в руках большинства, есть признак случайный и при определении того, что такое олигархия, и при определении того, что такое демократия, так как повсеместно состоятельных бывает меньшинство, а неимущих боль­шинство; значит, этот признак не может служить основой указанных выше различий. То, чем различаются демократия и олигархия, есть бед­ность и богатство; вот почему там, где власть основана — безразлично, у меньшинства или большинства — на богатстве, мы имеем дело с оли­гархией, а где правят неимущие, там перед нами демократия. [...]

8. [...] Так, например, справедливость, как кажется, есть равенство, и так оно и есть, но только не для всех, а для равных; и неравенство также представляется справедливостью, и так и есть на самом деле, но опять-таки не для всех, а лишь для неравных. Между тем упускают из виду вопрос «для кого?» и потому судят дурно; причиной этого является то, что судят о самих себе, в суждении же о своих собственных делах едва ли не большинство людей — плохие судьи. 9. Так как справедли­вость — понятие относительное и различается столько же в зависи­мости от свойств объекта, сколько и от свойств субъекта. [...]

13. [...] Итак, ясно, что государство не есть общность местожитель­ства, оно не создается в целях предотвращения взаимных обид или ради

112 Раздел 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

удобств обмена. Конечно, все эти условия должны быть налицо для су­ществования государства, но даже и при наличии их всех, вместе взя­тых, еще не будет государства; оно появляется лишь тогда, когда обра­зуется общение между семьями и родами ради благой жизни, в целях совершенного и самодовлеющего существования.

VI 3. [... ] Не лучше ли, если власть будет сосредоточена в руках одно­го, самого дельного? Но тогда получится скорее приближение к оли­гархии, так как большинство будет лишено политических прав. Пожа­луй, кто-либо скажет: вообще плохо то, что верховную власть олице­творяет собой не закон, а человек, душа которого подвержена влиянию страстей. Однако если это будет закон, но закон олигархический или демократический, какая от него будет польза при решении упомянутых затруднений? Получится опять-таки то, о чем сказано выше. 4. Об ос­тальных вопросах речь будет в другом месте. А то положение, что пред­почтительнее, чтобы верховная власть находилась в руках большинст­ва, нежели меньшинства, хотя бы состоящего из наилучших, может считаться, по-видимому, удовлетворительным решением вопроса и за­ключает в себе некое оправдание, а пожалуй, даже и истину. Ведь может оказаться, что большинство, из которого каждый сам по себе и не является дельным, объединившись, окажется лучше тех, не порознь [...]

6. [...] Над чем, собственно, должна иметь верховную власть масса свободнорожденных граждан, т.е. все те, кто и богатством не обладает, и не отличается ни одной выдающейся добродетелью? Допускать таких к занятию высших должностей не безопасно: не обладая чувством спра­ведливости и рассудительностью, они могут поступать то несправедли­во, то ошибочно. С другой стороны, опасно и устранять их от участия во власти: когда в государстве много людей лишено политических прав, когда в нем много бедняков, такое государство неизбежно бывает пере­полнено враждебно настроенными людьми. Остается одно: предоста­вить им участвовать в совещательной и судебной власти.

12. [...] Ведь властью является не член суда, не член совета, не член народного собрания, но суд, совет и народное собрание; каждый из по­именованных членов представляет собой только составную часть самих учреждений (я называю такими составными частями членов совета, на­родного собрания и суда), так что народная масса с полным правом имеет в своих руках верховную власть над более важными делами: и народное собрание, и совет, и суд состоят из многих, да и имуществен-­

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 113

ный ценз всех, вместе взятых, превышает имущественный ценз каждого в отдельности или немногих, занимающих высокие посты в государстве.

VII 8. [...] Равным образом справедливы и притязания большинства предпочтительно перед меньшинством, потому что большинство во всей его совокупности и сильнее, и богаче, и лучше по сравнению с меньшинством. [...]

X 1. Итак, вот четыре вида царской власти: во-первых, царская власть героических времен, основанная на добровольном подчинении ей граждан, но обладавшая ограниченными полномочиями, а именно: царь был военным предводителем, судьей и ведал религиозным куль­том; во-вторых, царская власть у варваров, наследственная и деспоти­ческая по закону; в-третьих, так называемая эсимнетия — выборная тирания и, в-четвертых, царская власть в Лакедемоне, представляю­щая собой в сущности наследственную и пожизненную стратегию. Эти четыре вида различаются указанными выше свойствами. 2. Пятым видом царской власти будет тот, когда один человек является неогра­ниченным владыкой над всем, точно так же как управляет общими де­лами то или иное племя или государство. [...]

7. Если правление нескольких людей, всех одинаково хороших, сле­дует считать аристократией, а правление одного лица — царской влас­тью, то аристократия оказалась бы для государства предпочтительнее царской власти, все равно, будет ли власть опираться на вооруженную силу или же обойдется без нее, лишь бы только оказалось возможным привлечь к правлению нескольких подобных людей. [...]

XI 3. Поэтому справедливость требует, чтобы все равные властво­вали в той же мере, в какой они подчиняются, и чтобы каждый пооче­редно то повелевал, то подчинялся. Здесь мы уже имеем дело с законом, ибо порядок и есть закон. Поэтому предпочтительнее, чтобы властво­вал закон, а не кто-либо один из среды граждан. На том же самом ос­новании, даже если будет признано лучшим, чтобы власть имели не­сколько человек, следует назначать этих последних стражами закона и .его слугами. [...]

10. [...] Уже самой природой заложены одно начало права и пользы для деспотии, другое — для царской власти, третье — для политии; только для тирании такого начала природа не создала, равно как и для остальных видов государственного устройства, являющихся отклоне­ниями, потому что все эти виды противоестественны. Из сказанного ранее также ясно, что среди подобных и равных полновластное господ­ство одного над всеми не является ни полезным, ни справедливым не-

114 Раздел I. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

зависимо от того, есть ли законы или их нет, и этот один сам олицетво­ряет закон, и независимо от того, хороший ли царствует над хорошими, или плохой над плохими, или добродетельный над менее добродетель­ными. [...]

11. Но прежде всего следует определить, что должно разуметь под началами монархическим, аристократическим и политическим. Мо­нархическое начало предполагает для своего осуществления такую на­родную массу, которая по своей природе призвана к тому, чтобы от­дать управление государством представителю какого-либо рода, воз­вышающемуся над нею своей добродетелью. Аристократическое на­чало предполагает также народную массу, которая способна, не по­ступаясь своим достоинством свободнорожденных людей, отдать правление государством людям, призванным к тому благодаря их добродетели. Наконец, при осуществлении начала политии народная масса, будучи в состоянии и подчиняться и властвовать на основании закона, распределяет должности среди состоятельных людей в соот­ветствии с их заслугами.

XII 1. Из трех видов государственного устройства, какие мы призна­ем правильными, наилучшим, конечно, является тот, в котором управ­ление сосредоточено в руках наилучших. [...]

К н и г а ч е т в е р т а я (Д)

II 1. В нашем предыдущем рассуждении о видах государственного устройства мы распределили их так: три вида правильные — царская власть, аристократия, полития — и три отклоняющиеся от них, тира­ния — от царской власти, олигархия — от аристократии, демокра­тия — от политии. Об аристократии и царской власти говорилось выше (рассмотрение наилучшего вида государственного строя равносильно рассуждению именно об аристократии и царской власти и определению того, что скрывается под этими названиями, так как и аристократия, и царская власть предполагают для своего осуществления наличие добродетели, которой сопутствуют благоприятные внешние условия). Было определено ранее также и то, в чем отличие аристократии от цар­ской власти и когда государственный строй следует считать царской властью. Остается, таким образом, подвергнуть обсуждению тот вид государственного устройства, который носит общее название политии, а также остальные, т.е. олигархию, демократию и тиранию.

2. Ясно, какой из видов, отклоняющихся от правильных, является наихудшим и какой ближе всего к нему. Конечно, наихудшим видом

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 115

будет тот, который оказывается отклонением от первоначального и самого божественного из всех видов государственного строя. Царская власть, если это не пустой звук, если она существует действительно, основывается на высоком превосходстве царствующего. Таким обра­зом, тирания, как наихудший из видов государственного устройства, от­стоит далее всего от самой его сущности; к ней непосредственно при­мыкает олигархия (аристократия далеко не то же, что олигархия); наи­более же умеренный из отклоняющихся видов — демократия.

III 4. Однако главными видами государственного устройства, по-ви­димому, являются два — демократия и олигархия, подобно тому как го­ворят главным образом о двух ветрах — северном и южном, а на ос­тальные смотрят как на отклонение от этих двух. [...]

8. [...] Таким образом, демократией следует считать такой строй, когда свободнорожденные и неимущие, составляя большинство, имеют верховную власть в своих руках, а олигархией — такой строй, при ко­тором власть находится в руках людей богатых и благородного проис­хождения и образующих меньшинство.

15. [...] О том, что существует несколько видов государственного устройства и в силу каких причин, сказано ранее. Теперь поговорим о том, что существует несколько видов демократии и олигархии.

IV 2. Характерным отличием так называемого первого вида демо­кратии служит равенство. Равенство же, гласит основной закон этой демократии, состоит в том, что ни неимущие, ни состоятельные не имеют ни в чем каких-либо преимуществ; верховная власть не сосре­доточена в руках тех или других, но те и другие равны. Если, как пола­гают некоторые, свобода и равенство являются важнейшими призна­ками демократии, то это нашло бы свое осуществление главным обра­зом в том, чтобы все непременно принимали участие в государственном управлении. А так как народ представляет в демократии большинство, постановления же большинства имеют решающее значение, то такого рода государственный строй и является демократическим. Итак, вот один вид демократии.

3. Другой ее вид — тот, при котором занятие должностей обуслов­лено, хотя бы и невысоким, имущественным цензом. Обладающий им должен получить доступ к занятию должностей, потерявший ценз ли­шается этого прав. Третий вид демократии — тот, при котором все граждане, являющиеся бесспорно таковыми по своему происхожде­нию, имеют право на занятие должностей, властвует же закон. Четвер­тый вид демократии — тот, при котором всякий, лишь бы он был граж-

116 Раздел 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

данином, пользуется правом занимать должности, властвует же опять-таки закон. При пятом виде демократии все остальные условия те же, но верховная власть принадлежит не закону, а простому народу.

4. Это бывает в том случае, когда решающее значение будут иметь постановления народного собрания, а не закон. Достигается это через посредство демагогов. В тех демократических государствах, где ре­шающее значение имеет закон, демагогам нет места, там на первом месте стоят лучшие граждане; но там, где верховная власть основана не на законах, появляются демагоги. Народ становится тогда едино­державным, как единица, составленная из многих: верховная власть принадлежит многим, не каждому в отдельности, но всем вместе. А какой вид многовластия имеет в виду Гомер, говоря, что многовлас­тие — не благо, тот ли, который нами только что указан, или тот, когда власть сосредоточена в руках нескольких людей, причем каждый из них лично пользуется ею, остается неясным. 5. В этом случае про­стой народ, являясь монархом, стремится и управлять по-монаршему (ибо в этом случае закон им не управляет) и становится деспотом (по­чему и льстецы у него в почете), и этот демократический строй больше всего напоминает из отдельных видов монархии тиранию; поэтому и характер у них один и тот же: и крайняя демократия, и тирания по­ступают деспотически с лучшими гражданами; постановления такой демократии имеют то же значение, что в тирании распоряжения. Да и демагоги и льстецы в сущности одно и то же или во всяком случае схожи друг с другом; и те и другие имеют огромную силу — льстецы у тиранов, демагоги у описанной нами демократии. 6. Они повинны в том, что решающее значение предоставляется не законам, а поста­новлениям народа, так как демагоги отдают на его решение все. И выходит так, что демагоги становятся могущественными вследствие сосредоточения верховной власти в руках народа, а они властвуют над его мнениями, так как народная масса находится у них в послушании. Сверх того, они, возводя обвинения на должностных лиц, говорят, что этих последних должен судить народ, а он охотно принимает обвине­ния, так что значение всех должностных лиц сводится на нет. 7. По-видимому, такого рода демократии можно сделать вполне основатель­ный упрек, что она не представляет собой государственного устройства: там, где отсутствует власть закона, нет и государственного уст­ройства. Закон должен властвовать над всем; должностным же лицам и народному собранию следует предоставить обсуждение частных во­просов. Таким образом, если демократия есть один из видов государ-

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 117

ственного устройства, то, очевидно, такое состояние, при котором все управляется постановлениями народного собрания, не может быть признано демократией в собственном смысле, ибо никакое постанов­ление не может иметь общего характера.

Вот так должны быть разграничены отдельные виды демократии. V 1. Отличительный признак первого вида олигархии состоит в сле­дующем: занятие должностей обусловлено необходимостью иметь столь значительный имущественный ценз, что неимущие, хотя они представляют большинство, не допускаются к должностям; последние доступны только тем, кто приобрел имущественный ценз. Другой вид олигархии — тот, когда доступ к должностям также обусловлен высо­ким имущественным цензом и когда люди, имеющие его, пополняют не­достающих должностных лиц путем кооптации; если это производится из всех таких лиц, то такой строй, по-видимому, имеет аристократичес­кий оттенок; если же только из ограниченного числа, то олигархичес­кий. При третьем виде олигархии сын вступает в должность вместо отца. Четвертый вид — когда имеется налицо только что указанное ус­ловие и когда властвует не закон, а должностные лица; этот вид в оли­гархическом строе — то же, что в монархическом тирания, а в демо­кратическом — то, что мы назвали крайним его видом. Такого рода олигархию называют династией.

2. Вот сколько видов олигархии и демократии. Не следует забывать, что во многих местах государственное устройство в силу тамошних за­конов не демократическое, но является таковым в силу господству­ющих обычаев и всего уклада жизни; точно так же в других государствах бывает обратное явление: по законам строй скорее демократический, а по укладу жизни и господствующим обычаям скорее олигархический. Подобного рода явления встречаются чаще всего после государствен­ных переворотов, когда не сразу переходят к новому строю, но сначала предпочитают мелкие взаимные уступки, так что существовавшие ранее законы остаются в силе, власть же имеют те, кто изменил госу­дарственное устройство.

3. Что существует столько видов демократии и олигархии, ясно из сказанного. Ведь неизбежно участие в управлении принимают либо все упомянутые части народа, либо одни из них принимают участие, другие — нет. Когда управление государством возглавляют земледельцы и те, кто имеет средний достаток, тогда государство управляется законами. Они должны жить в труде, так как не могут оставаться праздными; вследствие этого, поставив превыше всего закон, они со-

118 Раздел I. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

бираются на народные собрания лишь в случае необходимости. Ос­тальные граждане могут принимать участие в государственном управ­лении лишь после приобретения установленного законами имущест­венного ценза; всякий, кто приобрел его, имеет право участвовать в государственном управлении. И если бы это право не было предо­ставлено всем, то получился бы олигархический строй; предоставить же всем возможность иметь досуг невозможно, коль скоро нет средств к жизни. Указанные причины и ведут к образованию первого вида де­мократии. 4. Второй вид демократии отличается от первого следующими признаками: хотя все люди, в принадлежности которых к граж­данам на основании их происхождения нет никакого сомнения, могут участвовать в управлении, однако участвуют только те, кто может иметь досуг; в такого рода демократии властвуют законы, потому что для необходимого досуга не хватает доходов. При третьем виде демо­кратии принимать участие в управлении могут все свободнорожден­ные, однако в действительности участвуют по указанной выше при­чине не все, так что и в такого рода демократии неизбежно властвует закон. Четвертый вид демократии — тот, который по времени образования в государствах следует за предыдущими. 5. Вследствие уве­личения государств по сравнению с начальными временами и вслед­ствие того, что появилось изобилие доходов, в государственном уп­равлении принимают участие все, опираясь на превосходство народ­ной массы, благодаря возможности и для неимущих пользоваться до­сугом, получая вознаграждение. И такого рода народная масса осо­бенно пользуется досугом; забота о своих собственных делах нисколь­ко не служит при этом препятствием, тогда как богатым именно эта забота и мешает, так что они очень часто не присутствуют на народ­ных собраниях и судебных разбирательствах. Отсюда и происходит то, что в государственном управлении верховная власть принадлежит массе неимущих, а не законам. Вот сколько видов демократии и ка­ковы они вследствие указанных неизбежных обстоятельств.

6. Виды олигархии следующие. Первый вид — когда собственность, не слишком большая, а умеренная, находится в руках большинства; собственники в силу этого имеют возможность принимать участие в го­сударственном управлении; а поскольку число таких людей велико, то верховная власть неизбежно находится в руках не людей, но закона. Ведь в той мере, в какой они далеки от монархии, — если их собствен­ность не столь значительна, чтобы они могли, не имея забот, пользо­ваться досугом, и ни столь ничтожна, чтобы они нуждались в содержа-

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 119

нии от государства, — они неизбежно будут требовать, чтобы у них гос­подствовал закон, а не они сами. 7. Второй вид олигархии: число людей, обладающих собственностью, меньше числа людей при первом виде олигархии, но самый размер собственности больше; имея большую силу, эти собственники предъявляют и больше требований; поэтому они сами избирают из числа остальных граждан тех, кто допускается к управлению; но вследствие того, что они не настолько еще сильны, чтобы управлять без закона, они устанавливают подходящий для них закон. 8. Если положение становится более напряженным в том отно­шении, что число собственников становится меньше, а самая собствен­ность больше, то получается третий вид олигархии — все должности сосредоточиваются в руках собственников, причем закон повелевает, чтобы после их смерти сыновья наследовали им в должностях. Когда же собственность их разрастается до огромных размеров и они приобрета­ют себе массу сторонников, то получается династия, близкая к монар­хии, и тогда властителями становятся люди, а не закон — это и есть четвертый вид олигархии, соответствующий крайнему виду демократии.

9. Кроме демократии и олигархии есть еще два вида государствен­ного устройства. [...] Эти четыре вида суть: монархия, олигархия, демо­кратия и так называемая аристократия. Пятый вид государственного устройства носит название, служащее обозначением государственного устройства вообще, — его называют просто политией. Этот вид встре­чается не часто, поэтому его и упускают из виду те, кто ставит своей задачей перечисление отдельных видов государственного устройства; в своем перечислении они, как и Платон, ограничиваются только четырь­мя видами.

10. Аристократией с полным основанием можно назвать тот вид го­сударственного устройства, о котором речь шла в предыдущем рассуж­дении. Именно: аристократией, по справедливости, можно признавать только тот вид государственного устройства, когда управляют мужи, безусловно наилучшие с точки зрения добродетели, а не те, кто доблес­тен при некоторых предпосылках; ведь только при этом виде государ­ственного устройства хороший муж и хороший гражданин — одно и то же, тогда как при остальных хорошими бывают применительно к дан­ному государственному строю. Однако существуют некоторые виды го­сударственного устройства, отличающиеся от олигархических и от так называемой политии и именуемые аристократическими. Это такие виды, при которых избрание на должности обусловливается не только богатством, но и высокими нравственными качествами. 11. Такой вид

120 Раздел 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

государственного устройства отличается от обоих и носит имя аристо­кратии. Ибо и в тех государствах, которые вообще не предъявляют осо­бенных требований к добродетели граждан, встречаются все-таки люди, пользующиеся доброй славой и слывущие людьми порядочными.

[...]

VI 1. Нам остается сказать еще о так называемой политии и о тира­нии. Политию мы отнесли сюда, хотя она, равно как и только что упо­мянутые разновидности аристократии, не является отклонением. [...]

2. Сущность ее станет более ясной, после того как определен харак­тер олигархии и демократии. Говоря попросту, полития является как бы смешением олигархии и демократии. Те виды государственного строя, которые имеют уклон в сторону демократии, обычно называются политиями, а те, которые склоняются скорее в сторону олигархии, обыкновенно именуются аристократиями, потому что люди, имеющие больший имущественный достаток, чаще всего бывают и более обра­зованными, и более благородного происхождения. [...]

IX 1. Какой же вид государственного устройства наилучший? [...]

3. [...] В каждом государстве есть три части: очень состоятельные, крайне неимущие и третьи, стоящие посредине между теми и другими. (...]Люди первого типа становятся по преимуществу наглецами и круп­ными мерзавцами. Люди второго типа часто делаются злодеями и мел­кими мерзавцами. А из преступлений одни совершаются из-за наглос­ти, другие — вследствие подлости. Сверх того, люди обоих этих типов не уклоняются от власти, но ревностно стремятся к ней, а ведь и то и другое приносит государствам вред.

8. Итак, ясно, что наилучшее государственного общение — то, ко­торое достигается посредством средних, и те государства имеют хоро­ший строй, где средние представлены в большем количестве, где они — в лучшем случае — сильнее обеих крайностей или по крайней мере каждой из них в отдельности. Соединившись с той или другой крайнос­тью, они обеспечивают равновесие и препятствуют перевесу противни­ков. Поэтому величайшим благополучием для государства является то, чтобы его граждане обладали собственностью средней, но достаточной; а в тех случаях, когда одни владеют слишком многим, другие же ничего не имеют, возникает либо крайняя демократия, либо олигархия в чистом виде, либо тирания, именно под влиянием противоположных крайностей. Ведь тирания образуется как из чрезвычайно распущенной демократии, так и из олигархии, значительно реже — из средних видов государственного строя. [...] |

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 121

Х 4. Только там, где в составе населения средние имеют перевес либо над обеими крайностями, либо над одной из них, государственный строй может рассчитывать на устойчивость; не может быть опасения, что богатые, войдя в соглашение с бедными, ополчатся на средних: ни­когда ни те ни другие не согласятся быть рабами друг друга; если же они будут стремиться создать такое положение, какое удовлетворило бы и тех и других, то им не найти никакого иного государственного устрой­ства, помимо среднего. [...]

К н и г а п я т а я (Е)

I 4. Вот каковы бывают, так сказать, первоисточники внутренних междоусобиц, вот где зарождаются мятежи. Поэтому и государствен­ные перевороты встречаются двоякого рода: иногда посягают на суще­ствующее государственное устройство, чтобы заменить его другим, на­пример демократическое — олигархическим, олигархическое — демо­кратическим, олигархию и демократию — аристократией и политией или наоборот; иногда на существующее государственное устройство не посягают, оно остается прежним, но стремятся сами взять в свои руки правление, например в олигархии или монархии.

6. [...] Вообще повсюду причиной возмущений бывает отсутствие ра­венства, коль скоро ему не соответствует действительное неравенство, ведь и пожизненная царская власть есть неравенство, если она имеется среди равных. И возмущения поднимаются вообще ради достижения равенства. [...] 9. Как бы то ни было, демократический строй представ­ляет большую безопасность и реже влечет за собой внутренние распри, нежели строй олигархический. В олигархиях таятся зародыши двоякого рода неурядиц: раздоры друг с другом и с народом; в демократиях же — только с олигархией; сам против себя народ — и это следует подчерк­нуть — бунтовать не станет. Сверх того, государственное устройство, основанное на господстве средних, ближе к демократии, нежели к оли­гархии, а она из упомянутых нами государственных устройств пользу­ется наибольшей безопасностью.

III 1. Итак, внутренние распри возникают не по причине мелочей, но из мелочей; распри поднимаются всегда по поводу дел важных. [...]

7. [...] Государственный строй изменяется и в том случае, когда ока­жется, что противоположные части государства, например богатые и простой народ, уравняются в количестве, а средних граждан не будет вовсе или их будет совсем незначительное число. Если одна из указан-

122 Раздел 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И теории ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

ных частей достигнет большого перевеса, то другая не хочет рисковать вступать с ней в борьбу. [...]

IV 1. [...] В демократиях перевороты чаще всего вызываются необу­зданностью демагогов, которые, с одной стороны, путем ложных доно­сов по частным делам на состоятельных людей заставляют этих послед­них сплотиться (ведь общий страх объединяет и злейших врагов), а с другой стороны, натравливают на них народную массу. [...]

VI 3. Но главной причиной крушения политий и аристократий явля­ются встречающиеся в самом их государственном строе отклонения от справедливости. Начало крушения заключается в том, что в политии в неправильном соотношении объединены демократия и олигархия, в аристократии же — та и другая и еще добродетель, в особенности же указанные два элемента. Имею в виду демократию и олигархию, потому что именно их пытаются соединить политии и большая часть так назы­ваемых аристократий. 4. Ведь и отличаются аристократии от так назы­ваемых политий именно в этом отношении, а поэтому первые менее, вторые более устойчивы. Те государственные устройства, которые от­клоняются более в сторону олигархии, называют аристократическими, а те, которые более склоняются в сторону демократии, — политиями. Поэтому последние более прочны, чем первые: большинство имеет большую силу, и люди больше любят порядок, при котором осущест­вляется равноправие, тогда как обладатели большого состояния, если государственный строй предоставит им значительный перевес, стре­мятся проявить наглость и корыстолюбие. 5. Вообще, в какую сторону клонится государственный строй, в том направлении и происходит из­менение, так как те и другие стремятся усилить то, что им выгодно; полития, например, перейдет в демократию, аристократия — в олигар­хию. Или изменение пойдет в противоположном направлении, т.е. аристократия обратится в демократию (если менее обеспеченные, терпя обиды, станут тянуть в противоположную сторону), а полития — в олигархию. Ведь устойчивым государственным строем бывает един­ственно такой, при котором осуществляется равенство в соответствии с достоинством и при котором каждый пользуется тем, что ему принад­лежит.

VII 9. Но самое главное при всяком государственном строе — это посредством законов и остального распорядка устроить дело так, чтобы должностным лицам невозможно было наживаться. За этим с особой тщательностью должно следить в государствах олигархических. [...] 10. Если бы кому-нибудь удалось устроить это, то единственно таким об-

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 123

разом мыслимо объединение демократии и аристократии: стало бы воз­можным и для знати, и для народной массы иметь то» чего и та и другая для себя желает. Ведь, с одной стороны, допустить всех к правлению — правило демократическое, с другой — занятие должностей знатны­ми — правило аристократическое; а это будет в том случае, когда нель­зя будет наживаться, занимая должности. [...]

14. Тремя качествами должны обладать те, кто намерен занимать высшие должности: во-первых, сочувствовать существующему государственному строю; затем, иметь большие способности к выполнению обязанностей, сопряженных с должностью; в-третьих, отличаться добродетелью и справедливостью, соответствующими каждому виду го­сударственного строя. [...]

20. Но самое важное из всех указанных нами способствующих со­хранению государственного строя средств, которым ныне все прене­брегают, — это воспитание в духе соответствующего государственного строя. Никакой пользы не принесут самые полезные законы, едино­гласно одобренные всеми причастными к управлению государством, если граждане не будут приучены к государственному порядку и в духе его воспитаны, а именно если законы государства демократические — и духе демократии, если олигархические — в духе олигархии; ведь если недисциплинирован один, недисциплинированно и все государство.

VIII 6. Царь должен наблюдать за тем, чтобы владеющие собствен­ностью не терпели никаких обид, а народ ни в чем не терпел оскорбле­ний. Тиран же, как неоднократно указывалось, не обращает никакого понимания на общественные интересы, разве что ради собственной выгоды. Цель тирана — приятное, цель царя — прекрасное. Поэтому тиран видит свое преимущество в том, чтобы приумножить свои средства; царь же главным образом в приумножении чести. [...]

IX 8. Все то, что мы до сих пор рассмотрели, можно, коротко говоря, гнести к трем пунктам. Именно, тиран стремится к трем целям: во-первых, вселить малодушие в своих подданных, так как человек малодушный не станет составлять против него заговоры; во-вторых, поселить взаимное недоверие — тирания может пасть только тогда, когда некоторые граждане будут доверять друг другу, поэтому тираны — враги порядочных людей, как опасных для их власти, и не только потому, что эти люди не выносят деспотической власти, но и потому, что они пользуются доверием как в своей среде, так и среди других и не станут заниматься доносами ни на своих, ни на чужих; в-третьих, лишить людей политической энергии: никто не решится на невозможное, значит, и на низ-

124 Раздел 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ

вержение тирании, раз у него нет на то силы. 9. На указанные три цели направлены все помыслы тиранов. Их можно было бы свести к следу­ющим предпосылкам: чтобы люди не доверяли друг другу; чтобы не могли действовать; чтобы прониклись малодушием. [...]

К н и г а с е д ь м а я (Н)

II 3. Итак, ясно, что наилучшим государственным строем должно признать такой, организация которого дает возможность всякому человеку благоденствовать и жить счастливо. Но даже те, которые согласны в том, что всего более предпочтительна жизнь, согласная с требования­ми добродетели, спорят, чему отдать предпочтение: политической ли и практически деятельной жизни или такой жизни, которая свободна от всякой внешней деятельности, например, той созерцательной жизни, какую некоторые только и считают достойной философа. Легко видеть, что люди, всего выше ставящие достоинство и честь, почти всегда из­бирают один из этих двух образов жизни — практически деятельный и философский; так было раньше, так обстоит дело и теперь.

IV 2. [...] Первым условием для обеспечения существования госу­дарства является совокупность граждан; возникает вопрос, как велико должно быть их количество, какие они должны иметь природные каче­ства, точно так же какого размера должна быть территория и каковы должны быть ее свойства.

5. Опыт подсказывает, однако, как трудно, чтобы не сказать невоз­можно, слишком многонаселенному государству управляться хороши­ми законами; по крайней мере мы видим, что все те государства, чье устройство слывет прекрасным, не допускают чрезмерного увеличения своего народонаселения. [...]

VII 4. Итак, мы должны перечислить задачи государства, и тогда во­прос станет ясным. Должно быть прежде всего пропитание; затем — ремесла (человеческая жизнь нуждается во многих орудиях); в-третьих, оружие (оружие необходимо для участников государственного общения как для поддержания власти против неповинующихся внутри государ­ства, так и против внешних врагов, если они попытаются нанести обиду); также известный запас денежных средств для собственных надобностей и для военных нужд; в-пятых, и это прежде всего, попечение о религиозном культе, т.е. то, что называется жречеством; в-шестых по счету, но самое необходимое — решение о том, что полезно и что спра­ведливо в отношениях граждан между собой.

Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 125

XII 1. [...] Благо при всех обстоятельствах зависит от соблюдения двух условий: одно из них — правильное установление задачи и конеч­ной цели всякого рода деятельности, второе — отыскание всякого рода средств, ведущих к конечной цели. Может случиться, что оба этих тре­бования будут противоречить друг другу, и может случиться, что они будут совпадать, ведь иногда цель определена прекрасно, но соверша­ются ошибки в средствах, ведущих к ее достижению; в другой раз име­ются все средства, ведущие к достижению цели, но сама цель постав­лена плохо. [...]

Печатается по: Аристотель. Сочинения: В 4 т. М., 1983. Т. 4. С.376—378, 380, 381, 383, 386, 398, 410, 418, 422—424, 444, 445, 449, 452, 455, 457—459, 461 —464, 466, 470, 476, 477, 479, 481, 483, 484, 488, 489, 491, 492, 495—502, 506—508, 511, 527—529, 533, 535, 536, 542, 543, 547, 548, 551, 553, 561, 562, 591, 596, 597, 603, 612.

Н. МАКИАВЕЛЛИ

Государь

Г л а в а I