Богослужебное использование книги Бытия

Книга Бытия практически полностью используется в богослужении. На протяжении шести седмиц Великого поста в седмичные дни вычитывается ее большая часть. Помимо этого рассказ о первых трех днях творения (см. Быт. 1:1-13) читается на Рождество, Богоявление и в Великую Субботу в качестве первой паремии. В Вербное воскресение читается повествование о благословении Иакова Иуде (см. Быт. 49:1, 2, 8-12); в Великую Субботу (10 паремия) – о жертвоприношении Исаака (см. Быт. 22); в Богородичные праздники – о лестнице Иакова (см. Быт. 28:10-17).

Пролог книги Бытия

Первые 11 глав книги Бытия выделяются из ее общего повествования. Дело в том, что мы не можем с большой долей определенности отождествить те события, о которых они повествуют, с какими-то конкретными историческими событиями всемирной истории. Небиблейские данные, которыми мы располагаем и которые могли бы пролить свет на произошедшее, – это в первую очередь мифологический материал, зафиксированный в памятниках различных древних народов (повествование о творении, о золотом веке, о потопе, а башне и т.п.) Никаких других четких научных свидетельств у нас нет.

Поэтому в библейской науке историческое пространство Пролога часто называют метаисторией, то есть тем, что находится над историей. В первую очередь этот текст мы должны воспринимать как важный источник вероучительных истин, но не как исторический источник. Фундаментальные духовные истины переданы при помощи языка образов и символов. Это не значит, что первые 11 глав книги Бытия не носят исторического характера. Скорее их историчность мы должны понимать как историчность православной иконы[1], на которой с одной стороны изображены конкретные исторические персонажи и конкретные исторические реалии (например, образ «Гостеприимство Авраама»), однако выражены они при помощи символического ряда для того, чтобы в первую очередь передать истины духовного характера.

Вот как об этой сложной проблеме пишет известный православный библеист еп. Кассиан (Безобразов): «В понятии метаистории есть двойственность. Метаистория не исключает истории. Но, раскрываясь в истории, она превышает наше разумение. И исторические события, в которых она раскрывается, теряют для нас интерес в смысле конкретных исторических фактов. Они получают значение символическое: через них мы касаемся вечной истины. Таким образом, метаисторическое понимание делает несущественными отдельные подробности библейских фактов в их конкретном историческом значении: ребро Адама, плод древа познания добра и зла, породы животных, выведенных в ковчег и т.д., и т.д.

Но метаистория имеет и свои пределы. Толкование Писания не должно противоречить учению Церкви. Православное толкование не может растворить ветхозаветных прародителей в потоке мифологических образов. Они почитаются Православной Церковью в лике святых. Мы, живущие члены воинствующей Церкви, находимся с ними в молитвенном общении. «Я Бог Авраама и Бог Исаака, и Бог Иакова. Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф 22:32). Ответ Спасителя саддукеям остается в силе и для нас. Это – одна сторона, с другой стороны, книга Бытия говорит о сотворении мира, о грехопадении, о наказании согрешивших. Что это: мифология или история? Христианство учит о Боге Творце. Христос пришел на землю искупить падшее человечество. События книги Бытия предполагаются Новым Заветом? Мифологическое понимание Ветхого Завета отнимай почву у Нового: лишнее доказательство связи Заветов. Они вместе стоят и вместе падают»[2].

[1] Замечательно эту мысль формулирует в своей «Исагогике» о. Александр Мень: «Одна из главных особенностей Ветхого Завета в том, что он учит богооткровенным истинам с помощью истории. Однако библейский Пролог не является историей в обычном, современном смысле слова. Это скорее духовная история начала мира и человечества, где события глубокой древности переданы языком образов, символов, наглядных картин. Богословие Пролога подобно богословию иконы , которая сообщает откровение высшего мира условными знаками линий, красок и форм. «Библия – это глубина; древнейшие ее части, и прежде всего Книга Бытия, развертываются по законам той логики, которая не отделяет конкретного от абстрактного, образа от идеи, символа от символизируемой реальности. Возможно, это логика поэтическая или сакраментальная, но примитивность ее – только кажущаяся. Она пронизана тем Словом, которое придает телесности (не отделяя ее от слов и вещей) несравненную прозрачность» (В. Н. Лосский)» (см.: http://krotov.info/library/13_m/myen/1_8_104.html).

[2] Кассиан (Безобразов), еп. Принципы православного толкования Слова Божия (см.: http://predanie.ru/groups/info/i/82854/).