Предмет общей церковной истории.

Церковная история – дисциплина, очень важная для всякого христианина, тем более, пастыря. Предметом её изучения является христианская Цер­ковь, а глава Церкви – Сам Господь Иисус Христос. Он определяет Церковь как «Свет миру», «Соль Земли»[1]; она есть цель и смысл бытия мира[2]. Поэтому, христианский историк видит воплощение Христа ключевым моментом всей истории мироздания, разделяющим её на две половины: до Рождества Христова, и после.

Для верующего человека мир не может развиваться сам по себе, равно и история не есть цепочка случайностей. Промысл Божий направляет стопы каждого человека и целых народов, но человек при этом остается свободным. Так что наша задача - понять, как осуществляется это взаимодействие Бога и человека в истории, как созидается святая Церковь вопреки тому, что «весь мир лежит во зле»[3].

Прот. Тихон Пелих, бывший при Патриархе Алексии I духовником нашей Академии, советовал всем глубже изучать историю Церкви, особенно читать В.В. Болотова, «чтобы уметь разбираться в церковных вопросах и нестроениях», и восполнять недостаток духовного руководства[4]. Но какая связь возможна между древними ересями и искушениями наших дней?

«В истории Церкви происходит раскрытие, и осмысление данного нам от начала Откровения. Конечно, сегодняшняя Церковь внешне сильно отлича­ется от первой Церкви апостолов в Иерусалиме. Об этом обстоятельстве очень любят говорить протестанты, призывающие вернуться к апостоль­ской простоте. Но на самом деле апостольская Церковь коренным образом отличается от примитивных протестантских молитвенных собраний, а наши богослужение, иерархическая структура, богословие и т. п. при всей их сложности и развитости глубоко укоренены в богослужении, иерархии и бо­гословии ранней Церкви. В нашей вере нет ничего, что не содержалось бы в вере апостола Павла, Игнатия Богоносца и Иринея Лионского. Но то, что там было в зародыше, сейчас развилось во всей своей полноте. Так и раз­весистый дуб внешне отличается от желудя, но в нем нет ни одного элемен­та, которого не было бы в желуде. Проследить этот рост живого организма и является одной из задач церковной истории»[5].

Определить, выделить эту апостольскую веру можно только на основе Священного Предания Церкви — глубочайшей основы нашей веры. И в этом смысле история является при­кладной дисциплиной, необходимой для понимания догматики, патроло­гии, канонического права, литургики, как, впрочем, и любой богословской дисциплины, ибо все они основаны на Предании.

Флоровский определил Предание как «жизнь Святого Духа в Церкви». Это Предание отличается от множества преданий, являющихся временны­ми явлениями, могущими трансформироваться, изменяться и заменяться одно на другое. По словам В.Н. Лосского, Св. Предание «есть жизнь, сообщающая каждому члену Тела Христова способность слышать, принимать, познавать Истину в присущем ей свете, а не в естественном свете человеческого разума». «Оно не навязывает человеческой совести формальных гарантий истин веры, но раскрывает их внутреннюю достоверность. …оно не есть Истина, но сообщение Духа Истины, вне которого нельзя познать Истину»[6]. Этот свет благодати учит нас видеть в святыне святость, и в грехе зло. И без такого просвещения Духом, одно только рационально-научное изучение истории, святоотеческих текстов приведет к заблуждению.

Церковная история много говорит об отцах Церкви, в которых она единодушно признает авторитетных свидете­лей своей веры. «Основным и решающим условием в признании того или иного учите­ля отцом Церкви является апостольская вера. Следует помнить, что Церковь наша определяется как апостольская, а не как святоотеческая. Святым отцом почитается тот, кто в правильных понятиях толкует апостольскую ве­ру для своих современников. Такой человек ясно видит проблемы своего времени и проповедует христианство таким образом, чтобы разрешить эти проблемы, ответить на вопросы и противостоять заблуждениям. Тут невоз­можна никакая четкая юридическая формулировка: критерием служит вся Церковь, все Предание. Это отсутствие четких критериев является серьез­ной сложностью для большинства людей: гораздо проще жить, если можно провести четкую линию разграничения, иметь жесткие, повсеместно при­менимые правила. Именно этим можно отчасти объяснить появление папства или протестантского критерия абсолютности Писания»[7].

Однако нам следует не просто слепо повторять слова св. отцов, но усвоить некую внутреннюю логику святоотеческой мысли. Важно проникнуться их духом, полюбить их «стиль жизни», образ мысли, чтобы иметь с ними духовную преемственность. То есть необходимо деятельное приобщение опыту Церкви, а не только отвлеченное его исследование. И в этом нам — с другим менталитетом, живущим много веков спустя, в другой исто­рической обстановке, другой культуре, — помогает изучение истории, которая неразрывно связана со Св. Преданием.

Необходимо помнить, что отцы Церкви, как живые люди, не были сво­бодны от ошибок, и не были безгрешными: безгрешен лишь один Бог. Только соборный разум Церкви способен узнать в святом святого. С другой стороны, у многих лиц, признанных еретиками, содержатся мно­гие верные и здравые мысли, вспомним, например, Оригена, Тертуллиана, Евагрия. «Только вера Церкви, как единого целого, как сообщества верующих, объединенных и ведомых единым Духом, может «опознать» ересь, провес­ти границу между истиной и заблуждением, объяснить ту преемственность и постоянство христианской мысли во времени и пространстве, которые и составляют сущность Церковного Предания. Такое динамическое понима­ние неизбежно ускользает от взгляда стороннего наблюдателя»[8].

Церковь богочеловечна, и, значит, в её истории одинаково важны и божественный аспект, и человеческий. Если мы забудем о Промысле и станем изучать только человеческую историю, то впадем в несторианство. Другое искушение - такая спиритуализация истории, когда человеческий фактор, наша свобода грешить или каяться, коллективная воля ни во что не ставятся.

Путь православного историка – царский, средний путь. Это не значит, что он конструирует историю в угоду своему мировоззрению, но, наоборот, пользуется Преданием, как прожектором, высвечивающим истинное положение дел во тьме исторических фактов. Такое знание истории позволяет лучше понять действие Промысла Божия, понять Бога, т.е. и самому утвердиться в вере, и стать способным объяснить колеблющимся людям, как в истории «сила Божия в немощи человеческой совершается»[9]. И чтобы не быть голословным агитатором, нужно больше читать серьёзных православных авторов, которые дают научно объективные, и духовно выверенные знания, таких как Болотов, Лебедев, Тальберг. Лучше понять церковную историю помогут и произведения русских православных писателей – Лескова, Достоевского. Особенно интересен «Дневник писателя» последнего, который лучше прочитать в дореволюционном издании, без советской правки, он может пригодиться и в будущей пастырской деятельности.

О нашем курсе.

Вообще, возможно два уровня знания истории:

1) как фактов – Что? Где? Когда?

2) как исторического процесса, с пониманием его причин и связей.

Чтобы подняться ко второму уровню, приходиться рассматривать много примеров, но это не означает, что все их нужно запоминать. Для ответа на экзамене или «отчета о своем уповании» важно понять логику событий и запомнить 1-2 примера для иллюстрации.

Курс общей церковной истории условно принято делить на четыре периода.

I.Древняя Церковь – от Апостолов до св. Константина Великого и миланского эдикта о веротерпимости (313 г.).

II.От Константина до разделения Церкви – 1054 г.

III.От 1054 г. до падения Константинополя (1453 г.).

IV.Новое время, от 1453 г. до наших дней.

Наш курс включает последние 3 периода. Причем многие этапы, события, темы подробно не рассматриваются, т.к. они будут изучаться в других курсах – Истории религий, Сравнительного богословия, Византологии и др.