Социальное как этап саморазвития материи

Ерёмин А.Д.

1. Введение

Многообразие объектов природы и общества может быть понято как иерархическая многоуровневая система целостных образований, возникающих и развивающихся на основе диалектического единства организации и самоорганизации, как результат саморазвития внутренних противоречий и адаптации систем к условиям окружения. На каждом последующем уровне развития «снимаются» предыдущие формы самоорганизации и возникают новые, обусловленные преобразованными формами внутренних противоречий и условий развития. Таким образом складывается единая цепь восходящего саморазвития форм движения и форм организации материи. В настоящей статье постараемся показать, что человеческое общество является закономерным этапом единого процесса саморазвития материи, а также наметить основные черты механизма «снятия» низшего в высшем.

2. Человеческая деятельность

Психические способности человека являются результатом длительной эволюции механизмов адаптации и систем саморегулирования живых организмов, обеспечивающих преодоление исходных противоречий существования и пределов развития живого. Уже у растений возникает система гомеостаза, обеспечивающая поддержание требуемых параметров внутренней среды организма, и зарождаются элементы сенсорно-двигательной системы. У животных эти системы получают дальнейшее развитие и дополняются системами оценки и мотивации. При этом, любые совершаемые животным действия импульсивны и вызываются определенными биотическими потребностями, животное не может управлять своим поведением и принимать свободное волевое решение – животное раб своих потребностей и внешних воздействий. Кроме того, животное не способно к действиям, в результате выполнения которых не предполагалось бы биотического подкрепления. Даже когда несколько животных выполняют совместные действия, каждое из них направлено к «здесь-и-сейчас» чувственно воспринимаемой и биотически значимой цели.

Переход от животного состояния к человеческому обществу связан с дальнейшей эволюцией в сфере негенетических механизмов адаптации на основе мышления и социального способа бытия. Важнейшим элементом этого процесса явилось формирование деятельности как социального процесса. Известную мысль Ф.Энгельса, о том, что труд создал человека[42], нельзя понимать упрощённо и сводить всё к изобретению орудий и их использованию - в жизнедеятельности различных животных также наблюдаются эффективные формы орудийной деятельности. Здесь важно понимать принципиальное отличие человеческого труда, т.е. человеческой деятельности с важнейшим для формирования человечества фактором - разделением труда, от использования животными орудий в их жизнедеятельности. Именно в этом моменте заключается принципиальное отличие человека от животного.

«Общественная организация человеческой деятельности, - пишет Л.С. Рубинштейн, - объективный факт разделение труда порождают своеобразный характер ее мотивации. Поскольку деятельность человека и входящие в ее состав действия служат при разделении труда непосредственно для удовлетворения не личных, а общественных потребностей, действия человека, направляясь не на предметы, служащие для удовлетворения его потребностей, не могут возникнуть инстинктивно, а лишь в силу осознания зависимости удовлетворения личных потребностей от выполнения действий, направленных на удовлетворение общественных потребностей: в силу общественного характера человеческой деятельности она из инстинктивной – какой была у животных – становится сознательной»[43].

Результат совместной деятельности связан с промежуточным мотивом, но непосредственно не дан особи в её действиях в чувственной форме. Конкретное действие приобретает социальное содержание, а для особи ещё и смысл, только в системе совместной деятельности, только таким образом действие становится трудом. И здесь нет автоматизма связи действий с операциями жизнедеятельности особи по аналогии с миром живого – не любые операции в рамках человеческой жизнедеятельности являются трудом, а только направленные на абстрактный совместный результат, который не нагляден и дан только через мышление. Важно помнить, что животному это не требуется – оно, не ведая об экосистемной связи, участвует в ней фактом своей жизнедеятельности.

Поведение животных определяется генотипическими инстинктами и шаблонами, вырабатываемыми научением, а мотивируют животных к выполнению операций физиологически воспринимаемые предметы, которые и являются целью. У человека формирование специфических для него психических механизмов и систем (в том числе двигательных навыков, мышления и речи) происходит в результате овладения им орудиями и трудовыми операциями, совместной деятельностью. При этом, естественно, способ формирования действий (идеальный компонент) отличается от навыков практических операций и опирается на различные слои в социально-психической матрице (СП-матрице): практические операции используют двигательные шаблоны, а идеальные действия – социальные шаблоны. Психические механизмы представляют собой не что иное, как отложившиеся, овеществленные в мозге внешне-двигательные операции и умственные действия. Л.С. Выготский и А.Р. Лурия отмечают, что

«с каждой новой психологической способностью или формой поведения, появляющейся в филогенетическом развитии, мы отмечаем и новое образование в мозгу животного, в силу которого и возникает данная способность»[44].

У человека разделение труда разрывает непосредственную связь биотически значимого мотива и социальной цели, у него формируются психические средства управления своим поведением на основе мышления, свободного выбора и волевого решения, и этим человеческое поведение поднимается на более высокую ступень развития. Анализируя употребление орудий животным и человеком, Л.С. Выготский пишет:

«… Филогенетическая история практического интеллекта человека тесно связана не только с овладением природой, но и с овладением собой… Человек создавал не только орудия труда, с помощью которых он подчинял своей власти силы природы, но и стимулы, побуждающие и регулирующие его собственное поведение, подчиняющие собственные силы своей власти. Это заметно уже на самых ранних ступенях развития человека»^[45].

Важным является различие деятельности, действий и операций - это разные плоскости рассмотрения. Действия целенаправлены и являются компонентами общественной деятельности, как идеального бытия социального, а операции - материальны, являются звеном, создающим материальные условия для достижения целей и реализации действий. Деятельность можно представить как социальный аналог экосистемной связи, которая обеспечивает удовлетворение потребностей животного в ресурсах. Деятельность «снимает» материальную специфику отдельных операций человека (или машины) по преобразованию материальной среды, этот «снятый» аспект операций и есть действие – оно идеально. Именно поэтому неважно, кто выполняет операции – человек или машина, важно, что они обеспечивают целостность материального процесса, замыкающегося своими аспектами (действиями) на деятельность как целое. Кстати отметим, что в этом свойстве операций – быть независимыми от субъекта исполнения – заложена основа для всего последующего развития техники в человеческом обществе, обеспечившего постепенное вытеснение человека из материального производства как физического исполнителя операций.

У животных важную роль в повышении эффективности жизнедеятельности приобрело развитие совместных действий, отдельные виды которых сформировалась в привычные, повторяющиеся и взаимно согласованные (насколько это возможно) формы индивидуального поведения. Но только у человека деятельность приобрела системный, самовоспроизводящийся и развивающийся характер, позволяющий последовательно накапливать и транслировать в поколениях образцы технических изобретений, удачных операций и эффективных технологий.

«…Деятельностью, в отличие от индивидуального поведения, - отмечает Г.П. Щедровицкий, - является только то, что зафиксировано в форме образцов, эталонов, норм и живет в истории благодаря процессу воспроизводства, тиражирования, отпечатывания, складываясь затем в пространство культуры, а затем отпечатываясь опять и т.д. … Если мы эту трансляцию не организуем, то нашли мы решение или не нашли, значения не имеет: никто им воспользоваться все равно не сможет.» ^[46]

3. Мышление

Научные исследования процессов мышления у человека в ХХ веке приобрели систематический характер, накоплены значительные эмпирические данные, сформировались естественно-научные и философские школы. Среди них важную роль играют российские учёные, которым удалось получить значительные научно-теоретические и философские обобщения. Для дальнейшего изложения воспользуемся результатами исследований Э.В. Ильенкова и Г.П. Щедровицкого.

Необходимость осознания промежуточных и конечного результатов совместной деятельности в процессе формирования разделения труда привела к развитию у человека способности к абстрактному мышлению, сформировались сознание, самосознание и речь. Способность к абстрактному (разумному) мышлению, свойственная человеку, является высшей формой развития адаптационных механизмов целостных систем и следует за способностью к рассудочной форме мышления, присущей уже животным. Э.В. Ильенков отмечает:

«мышление, если его определять в самом общем виде, и есть не что иное, как способность обращаться с любым другим телом, находящимся вне своего собственного тела, сообразно с формой, расположением и значением его в составе окружающего мира»[47]

В этом плане рассудочное мышление можно понимать как способность животного строить свое поведение, сообразуясь с формой и расположением внешних тел, а не только собственного тела. Рассудочное или наглядно-действенное мышление оперирует с образами вещей и схематизмами движений. Схемы действия, чтобы быть эффективным, должны отражать пространственно-временные схемы объектов. Соответственно, сенсомоторная схема, которую мышление животного вырабатывает и воспроизводит как образец его жизнедеятельности — это пространственно-временная форма вещи, развернутая движением животного во времени, это схема процесса, воспроизводящего геометрию внешнего тела.

Способность к разумному мышлению у человека имеет ряд особенностей, в первую очередь, в том, что, в отличие от животного, человек способен строить свои действия не только в соответствии с текущим состоянием окружающей реальности, но также с перспективой последующих изменений на основе познания совокупной мировой необходимости. Кроме того, ни одна форма человеческой деятельности, в отличие от операций животного, ни одна человеческая способность не наследуются вместе с анатомической организацией тела, а вырабатываются в процессе социализации. Есть особенности и в функционировании мышления: человеческая деятельность формируется и осуществляется вначале в виде мысленного образа, модели, а только затем уже осуществляется практически.

«...Самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально»[48].

Важнейшее достижение человека заключается в том, что он способен отделить от себя идеальный образ, опредметить его и действовать с ним, как с вне себя существующим предметом, изменять идеальный образ внешней вещи или форму своей деятельности, не трогая до поры до времени самой вещи. В приведенном примере К. Маркса архитектор строит дом не просто в голове, а с помощью головы, представляя его на ватмане, на плоскости чертежной доски. Это значит, что архитектор изменяет один чувственно воспринимаемый предмет вместо другого, а это и есть основной признак идеальности такой деятельности и её результата.

Формы человеческой деятельности и формы мышления складываются в ходе истории независимо от воли и сознания отдельных лиц, они противостоят человеку как формы, образцы, шаблоны исторически развивавшейся системы культуры и активно детерминируют его волю и сознание. Отдельный индивид не только не вырабатывает всеобщие формы человеческой деятельности в одиночку, но он и не может их выработать. Он усваивает эти формы готовыми в ходе освоения культурного наследия, в том числе, вместе с языком и выраженными в нем знаниями.

Механизм нормирования деятельности и выработки социально значимых форм, воспроизводства и трансляции их в человеческих поколениях является определяющим в процессах существования человеческого общества и охватывает все его сферы, включая воспроизводство не только взаимоотношений и социальных структур, но и самого человека. Человеческое общество можно рассматривать как самовоспроизводящийся процесс нормированных форм деятельности и условий их осуществления, превращения их в передаваемые как традиция по социальной эстафете[49] образцы и шаблоны:

«… главный процесс в человеческом обществе – это процесс воспроизводства структур деятельности на непрерывно уходящем и возобновляющемся человеческом материале»[50].

При этом, условием самосохранения общества является то, что следующее поколение относится к этим формам именно как к образцам, "надевая" их на себя и начиная воспроизводить далее. Нормирование и выработка образцов составляет суть не только человеческой деятельности и взаимоотношений в обществе, но и самой способности человека к мышлению:

«Мышление есть некоторая культурная функция, - пишет Г.П. Щедровицкий, – то, что создало, сконструировало человечество, и что затем, за счет специальной организации обучения, накладывается на материал мозга, где мозг работает как блок памяти, благодаря которому все это затем воспроизводится… Мышлением отправления человеческой головы становится только тогда, когда они, эти отправления, соответствуют определенной культурной норме»[51].

Именно поэтому бессмысленно отождествлять процесс мышления с сугубо индивидуальными состояниями психики отдельного лица в данный момент. Мышление – это социальный процесс, а отдельный человек принимает в нем участие в той мере, в которой его индивидуальные психические процессы обеспечивают функционирование социального. В целом, воспроизводство человека не сводится к воспроизводству только организма животного вида Homo Sapiens, а требует, чтобы его мозг, тело и руки были за счёт генетически присущей им пластичности сформированы в соответствии с используемыми в обществе орудиями труда и средствами мышления, со структурой деятельности. И это осуществляется за счет социальных эстафет обучения, образования и воспитания, трансляции культуры. Как отмечает Г.П. Щедровицкий, ребенок должен усвоить в процессе социализации

«всеобщие нормы той культуры, внутри которой просыпается к сознательной жизни отдельный индивид и требования которой он вынужден усваивать как обязательный для себя закон своей собственной жизнедеятельности. Это и нормы бытовой культуры, и грамматически-синтаксические нормы языка, на котором он учится говорить, и «законы государства», в котором он родился, и нормы мышления о вещах окружающего его с детства мира и т.д. и т.п. Все эти нормативные схемы он должен усваивать как некоторую, явно отличную от него самого (и от его собственного мозга, разумеется) особую «действительность», в самой себе к тому же строго организованную…»[52].

Каждый индивид вынужден с детства считаться с этими нормами не менее, чем с окружающими материальными объектами и ситуациями или с органическими влечениями, желаниями и потребностями своего тела.

4. Идеальное бытиё социального

Рассмотренные представления позволяют перейти к анализу ключевого для понимания специфики социального бытия вопроса – проблемы идеального. При этом будем придерживаться концептуальных подходов, сформулированных в работах Гегеля, К. Маркса и Э.В. Ильенкова.

Как отмечает Э.В. Ильенков, Гегель исходил из того вполне очевидного факта, что для сознания отдельного индивида «материальным», а вовсе не «идеальным», оказывается вся вещественно зафиксированная духовная культура человеческого рода, внутри которой и посредством приобщения к которой этот индивид просыпается к «самосознанию». Она-то и противостоит индивиду как мышление предшествующих поколений, осуществленное («овеществленное», «опредмеченное», «отчужденное») в чувственно воспринимаемых образах, в книгах и статуях, в формах храмов, конструкциях машин и государственных учреждений, в научных и нравственных системах и т.д. Все эти предметы по своему существованию, по своему «наличному бытию» вещественны, «материальны», но по сущности своей, по происхождению «идеальны», ибо в них воплощено коллективное мышление людей, «всеобщий дух» человечества[53]. И главная трудность заключается не в различении всего, что находится в индивидуальном сознании и вне его, а в том, чтобы разграничить:

· мир общественного бытия - мир реальной социальной жизни, каким он существует благодаря деятельности людей, как система их устойчивых связей и взаимодействий со всеми его вещественно зафиксированными всеобщими схемами и структурами организации, а существует этот мир вне и независимо от индивидуального сознания и мышления, а также от общественного сознания;

· мир общественного сознания – объективно и реально, вне и независимо от сознания отдельного индивидуума существующий мир коллективно исповедуемых представлений, весь эмоционально организованный мир духовной культуры, со всеми социально сложившимися устойчивыми схемами и структурами;

· и, наконец, объективный и реальный – материальный – мир, каким он существует вне и независимо от сознания человека, помимо форм человеческого «опыта» и представлений.

Идеальное является бытиём социальной формы материи и существует в двух формах - общественного бытия и общественного сознания. Идеальное - это то, чего нет и вместе с тем есть, то, что не существует в виде внешней, чувственно воспринимаемой вещи и вместе с тем существует как деятельная способность человека, как совокупность не зависящих от сознания и воли человека социальных связей и структур, значений и ценностей. Это бытие, которое равно небытию, или наличное бытие внешней вещи в фазе ее становления в деятельности субъекта, в виде его внутреннего образа, потребности, побуждения и цели.

Человек существует как субъект деятельности, направленной на окружающий мир и на самого себя, пока он активно производит свою реальную жизнь в формах, созданных его собственным трудом. Труд, реальное преобразование окружающего мира и самого себя в общественно созданных и узаконенных формах, и есть совершенно независимо от мышления начинающийся и продолжающийся процесс, внутри которого рождается и функционирует идеальное, совершается идеализация действительности, природы и общественных отношений, рождается язык символов как внешнее тело идеального образа внешнего мира. Существование идеального Э.В. Ильенков представляет в форме следующего процесса:

«…форма внешней вещи, вовлеченной в процесс труда, «снимается» в субъективной форме предметной деятельности; последняя же предметно фиксируется в субъекте в виде механизмов высшей нервной деятельности. А затем обратная очередь тех же метаморфоз — словесно выраженное представление превращается в дело, а через дело — в форму внешней, чувственно созерцаемой вещи, в вещь. Эти два встречных ряда метаморфоз реально замкнуты на цикл: вещь — дело — слово — дело — вещь»^[54].

От структур мозга и языка идеальный образ предмета принципиально отличается тем, что он — форма внешнего предмета. От внешнего же предмета идеальный образ отличается тем что он предметен непосредственно не во внешнем веществе природы, а в органическом теле человека и в теле языка - как субъективный образ. Идеальное есть, следовательно субъективное бытие предмета, или «инобытие» предмета — бытие одного предмета в другом и через другое. Важнейшей формой такого «инобытия» идеального в человеческой деятельности, в коммуникации является знак, слово:

«Слово как знак, как название не имеет ничего общего с тем, знаком чего оно является. Это «общее» обнаруживается только в акте превращения слова в дело, а через дело — в вещь (а затем и в обратном процессе), в практике и усвоении ее результатов»^[55].

Идеальное – это те связи, процессы взаимодействия между людьми и формы их деятельности, которые исходно существуют как социальные шаблоны в общественном сознании и, как следствие социализации, – в индивидуальном сознании, затем в процессе этих взаимодействий социальные шаблоны сопрягаются с мотивами и волевыми решениями отдельных индивидов, мотивируют их к действиям и стохастически складываются в систему интегральных, не зависящих от конкретных индивидов связей – это общественное бытиё. А интегральные, социально принятые представления о содержании и формах этих взаимодействий и связей – есть общественное сознание. Здесь просматривается аналогия с экосистемной связью, которая существует независимо от действий конкретных особей биоценоза и формируется как процесс и системный аспект интегрального результата их взаимодействий. В этом, по нашему мнению, заключается фундаментальное свойство системных взаимодействий и связей, как объективной реальности, на любом уровне организации материи от атома и элементарных частиц до человеческого общества: целое существует как процесс, как динамический объект, вне зависимости от направленности действий своих элементов. Именно в этой независимости системного результата от действий отдельных элементов (элементарных частиц, ионов, … особей) состоит суть свойства целостности, а принадлежность отдельных взаимодействий элементов к системной связи придаёт им системное свойство (функцию).

Социальная форма является закономерным этапом саморазвития материи от низших форм к высшим, при этом происходит накопление и совершенствование механизмов адаптации и сохранения целостных образований. ЭОКС возникает на основе химического механизма целостности, который является равновесным, но содержит в себе элементы саморегулирования и адаптации к изменению условий окружения. Частное, преходящее и преодолеваемое за счёт химических механизмов саморегулирования (термодинамический и Ле Шателье) состояние уравновешивания химической каталитической системы превращается в основной способ существования ЭОКС – в открытое и неравновесное состояние. В ЭОКС в максимальной степени раскрываются адаптационные возможности каталитических систем в создании механизма регулирования с обратной связью и поддержания условий для неравновесного существования. Таким образом, ЭОКС – это только аспект химического, одно из его проявлений, специфический способ существования химических систем в условиях неравновесности на основе каталитического саморегулирования.

Экосистема уже не является непосредственно химической системой, хотя химические процессы и продолжают играть фундаментальную роль в биотическом бытии также, как, впрочем, и физические. Носителями первичных взаимодействий в экосистеме являются живые организмы, бытиё которых является физиологическим. Экосистема при этом существует как целое на основании экосистемной связи – нового механизма, не противоречащего, но и не сводимого к физико-химическому или физиологическому. Биотическое, как элементарный уровень экосистемного, вносит свой вклад в обязательные условия его существования – это размножение и популяционный механизм самовоспроизведения биоценоза. Экосистема возникла за счёт дифференциации живого и его адаптации к многообразию экологических условий, формирования организмов, специализированных в экологических нишах. Это стало возможным на основе эволюционных процессов (мутация, наследование, отбор) и обеспечивает накопление механизмов адаптации, т.е. экосистема обладает способностью запоминать прошлое, и это является её сущностным свойством. У материи на уровне экосистемной организации появляется история. Таким образом, экосистемное не вытекает непосредственно из химического и ЭОКС-ного, но является способом бытия, обеспечивающим самосохраняющееся существование живого (биотического).

Социальное - это специфический способ существования материальных систем, снимающий экосистемную форму организации как низшее, и приобретающий новый механизм целостности – способность лучше адаптироваться к изменениям внешнего для него целого (природной среды) за счёт прогнозирования его изменений. Новый механизм целостности у социума возникает на основе качественного развития его элементов (личностей), а именно: развития негенетического способа совершенствования адаптационных механизмов, формирования способности к абстрактному мышлению. Это собственно и повлекло существенные изменения в способе существования сообщества животных и переходу его к человеческой социальности[56]. В результате изменения ценностей биотическое доминирование в популяционной группе наиболее физически сильных особей, характерное для животного мира, сменилось доминированием, основанном на приоритете негенетической адаптационной информации, возникают недоступные животным социальные механизмы обеспечения устойчивости и развития популяционных групп, в том числе нормирование поведения особей на основе внутригрупповых моральных норм и нравственности особей, образуется механизма и орган управления группой.

Таким образом, переход от генетических механизмов адаптации в живой природе к негенетическому способу производства и накопления адаптационной информации у отдельного вида Homo sapiens привел к существенным последствиям: возрастанию полового диморфизма особей, переходу от естественного биотического отбора особей к биосоциальному отбору групп, обеспечению устойчивости и развития популяционных групп на основе морально-нравственного нормирования поведения особей и внутригруппового управления.

Характерная особенность любой целостной системы заключается в характере взаимодействий и содержании системной связи, в том, что собственно в этой системе является системообразующим процессом. В экосистеме таким процессом является поток веществ и энергии, который обеспечивает целостность и самосохранение всей иерархии экосистем вплоть до биосферы на основе механизма замыкания экосистемной связи и самовосстановления ресурсного потенциала экосреды.

На первом этапе становления и развития человеческого общества системообразующий процесс сохраняется прежний, общество развивается на несобственной ему – биотической основе. Основные социальные механизмы направлены на обеспечение материальных условий жизнедеятельности и выживания человека как живого организма, а это - пределы развития живого, раскрытые А.П. Руденко при исследовании ЭОКС. Соответственно, на данном этапе системообразующая связь носит материальный (экономический) характер, а интеллектуальная и духовная жизнь человека является вспомогательным, вторичным процессом – условием самосохранение отдельных элементов системы – личностей. Здесь видна аналогия с физиологией у живых организмов. Физиология необходима для отдельной особи как способ её существования, а для экосистемы в целом физиологические формы не интересны и «снимаются» в качестве деталей низшего уровня организации. Но без низшего - физиологии (в социуме - духовности), нет и высшего – экологического (социального).

5. Интеллектуальные основы социального

Возникновение абстрактного мышления – как существенного свойства и процесса в человеческом обществе - привело к появлению новых механизмов адаптации целостных систем, присущих этому обществу, в том числе в форме науки и техники. История развития науки и техники имеет хотя и тесно взаимосвязанный, но специфический характер, они обеспечены различными механизмами функционирования, основаны на различных формах и уровнях мышления. В дальнейшем изложении будем опираться на опубликованные результаты исследований по истории науки и техники, в том числе на фундаментальные работы Дж. Бернала.

В течение практически всей истории человечества зарождающаяся наука черпала из практики темы исследования, но обратная связь фактически отсутствовала и техника развивалась независимо от научных достижений. Дж. Бернал прослеживает эту тенденцию на богатом историческом материале и показывает, что она прерывается только в XIX веке:

«Хотя наука, как осознанная дисциплина, существует со времени зарождения цивилизации, до XVI века, когда без нее не могло обойтись мореходство, она не имела существенного значения для каких-либо технических целей; а до XIX века, когда наука стала необходимой для химии и инженерного дела, она не имела широкого применения… Триумф Эдисона знаменует конец эпохи изобретателя и начало новой эпохи — эпохи направленного научного исследования в промышленности, роль которого все возрастает в наше время»^[57].

Определяющими, для возможности эффективного взаимодействия науки и техники и слияния их в единый процесс научно-технического прогресса, явились социально-экономические условия:

«В середине XIX века не существовало средств для организованной эксплуатации научной идеи, которые обеспечивали бы ее рентабельность. Стоило только найти такие способы, как дальнейшее развитие ее практического применения уже нельзя было больше задержать»^[58].

Таким образом, до XIX века техническое развитие осуществлялось в основном изобретательностью и умением ремесленников, реализовывалось в повседневной практике за счёт присущего им здравого смысла, обыденного опыта и смекалки, т.е. наглядно-действенного практического мышления, а возможности абстрактного мышления были не востребованы. Ситуация резко меняется к началу ХХ века со слиянием научного и технического интеллектов как факторов развития человечества, наступает новый этап его прогресса – научно-техническая революция.

«Преобразование экономики путем использования науки является весьма, недавним событием. Оно, можно сказать, достигло решающего значения в начале XX века… Возникновение науки как важной действующей силы в общественной сфере представляет собой решающий и необратимый шаг во всей человеческой истории»^[59].

Такие решающие изменения, в первую очередь, связаны с радикальным изменением механизмов адаптации целостных систем, присущих социальной форме материи. Животное адаптируется к окружающей среде за счёт генетически обусловленных морфофизиологических приспособлений организма и адаптационного поведения. Уже первые орудия труда человека, как и всё последующее техническое развитие, были направлены на повышение возможностей человека в воздействии на окружающую среду и смягчение имеющихся ограничений его организма. Вначале была повышена планка простейших физических ограничений: рычаг – ограничение по силе воздействия, нож и топор – по давлению, копьё – по скорости, а праща и лук позволили запасать энергию и увеличивать мощность воздействий.

Использование энергии природных сред (вода, ветер) в средневековье подготовило почву для преобразования экономики на технической основе, а последующее изобретение и внедрение искусственных источников энергии (пар, электричество) привело к грандиозному росту мощности человеческой цивилизации. Человек непосредственно был фактически исключен из производства как узкое звено в механических силовых операциях, а с изобретением и внедрением средств автоматизации было снято и последнее органическое ограничение человека в развитии экономики – его нервно-психические способности по управлению материальными процессами производства.

Механизмы органической адаптации человека фактически утратили своё определяющее значении в дальнейшем развитии человечества, техническое развитие привело к интенсивному преобразованию природной среды в соответствии с локальными экономическим потребностям. Это означает что фактически произошла инверсия механизмов адаптации социальных систем, и к середине ХХ века масштабы промышленной деятельности человека достигли уровня мощности глобальных геологических процессов, способность локальных природных систем к саморегуляции была ограничена, а местами и полностью разрушена, начали проявляться признаки глобального экологического кризиса.

Таким образом, с момента зарождения человеческого общества требования к уровню развития мышления личностей как элементов общества ограничивались способностью человека понимать и прогнозировать локальные процессы в природе и обществе. Но на определенном этапе социального развития происходит инверсия адаптационных механизмов, человечество приобретает новое свойство – формируется способность изменять и приспосабливать природную среду к своим потребностям, т.е. изменять природу как системное целое, в которое человечество входит элементом. При этом имевшиеся способы обоснования научно-технического развития общества, определявшееся, в конце-концов, уровнем мышления, оказались не способными прогнозировать и учитывать закономерности дальнейшего совместного развития общества и природы, что в сочетании с ростом мощности человеческой цивилизации привело к угрозе разрушения её биотического основания. Перед человечеством предстала альтернатива: погибнуть или направить культурную эволюцию по пути восстановления гармонии с природой. Механизмы для положительного разрешения этой альтернативы были намечены В.И. Вернадским в его концепции ноосферы, опирающейся на понимание научной мысли как геологической силы. В.И. Вернадский не сомневался в прогрессивном развития человеческого общества, в способности научного мышления овладеть закономерностями гармоничного отношения человеческого общества к своему природному окружению[60].

Данную ситуацию необходимо рассматривать как критическую стадию в развитии человечества, требующую смены оснований развития общества: от не собственных биотических оснований, обусловленных материальными потребностями и пределами развития живого, необходимо перейти к собственным основаниям, к свободному от материальной зависимости развитию, к основанной на научном познании коэволюции общества и природы в рамках целостной системы – ноосферы. Переход на ноосферный путь развития человечества, предсказанный В.И. Вернадским, ограничивается уровнем развития абстрактного мышления, способностью человека понять диалектику социальных целостностей, и духовности человека, в частности – его способности принять индивидуальную жизнь, природу и социум как высшие и равноправные духовные ценности. Абстрактное диалектическое мышление и духовность становятся критическим свойством элементов социума, определяющим возможность дальнейшего существования человечества. Оказалось, что человек как элемент, по-прежнему, вносит свои ограничения в развитие социального целого, но теперь уже не по физическим и психическим возможностям организма, а по уровню развития его абстрактного мышления и духовности, которые становится востребованным в социальном мире полной мере.

Здесь мы входим в круг философских подходов в понимании сущности человека, его свойств и способностей, которые уже сформулированы, но предстоит ещё не простой путь их научно-философского исследования.

6. Заключение: механизмы самоорганизации материи

Результаты проведенного анализа механизмов самоорганизации и развития целостных систем в природе и обществе можно сформулировать в виде следующих тезисов:

1. Физический вакуум является глобальным фоном, активной средой, в которой самоорганизуется и эволюционирует всё многообразие материальных образований. Физические объекты самоорганизуются на основе атомарных матриц и уравновешиваются в окружающей среде за счет эластичности структуры.

2. Целостность химических систем обеспечивается изменением состава компонентов, специфическим саморегулированием скоростей и направлений реакций. В каталитической системе возникает механизм регулирования с обратной связью целого в зависимости от изменений окружающей среды.

3. Элементарные открытые каталитические системы (ЭОКС) приобретают оболочку, способность к существованию в условиях неравновесности и открытости, а также способность к эволюции и накоплению у особи адаптационных приспособлений. У них формируются пределы развития, сохраняющими своё значение и в человеческой истории.

4. Генетический механизм позволил живому накапливать эффективные способы адаптации и дифференцироваться по экологическим нишам, придал эволюции непрерывный и направленный характер. Возникли два ряда надорганизменных систем:

· популяционно-видовой – обеспечивающий непрерывное воспроизводство активной самоорганизующейся среды и генофонда живого;

· экосистемный – воспроизводит условия и ресурсный потенциал среды обитания.

5. С возникновением психики у животных эффективность адаптации повысилась счет накопления в психической матрице индивидуального опыта и результатов научения, сформировалось адаптационное поведение. Возникла социальная самоорганизация животных, что потребовало дополнить биотическое воспроизводство особей их социализацией на основе социально-психической матрицы.

6. Возникновение человеческого общества связано с формированием у человека способностей прогнозирования изменений окружения на основе абстрактного мышления, создания орудийных средств изменения окружающей среды и знаковых средств управления собственным поведением. Самовоспроизведение социального обеспечивается механизмом «социальной эстафеты» на основе социально-психической матрицы и знаковых форм коммуникации.

7. Важнейшим компонентом социального явилась деятельность как самовоспроизводящийся коллективный процесс обеспечения условий жизни человека. Разделение труда привело к отделению социальной цели от биотически значимого мотива и потребовало развития у человека новых психических способностей, в том числе абстрактного мышления, сознания и самосознания, а также речи.

8. Развитие негенетических механизмов адаптации происходило в социальных формах техники и науки, что привело к преодолению вначале физических, а затем и психических ограничений человека в воздействии на природу и, как результат - к инверсии механизмов адаптации. Для преодоления возникшей вследствие этого угрозы разрушения биотической основы человеческой цивилизации необходим переход к ноосферному способу существования социального на основе нового - диалектического уровня абстрактного мышления.

9. Процесс саморазвития от физических до социальной форм материи сопровождался закономерной эволюцией механизмов адаптации целостных образований и способов их системного существования: уравновешивание – у физических и химических систем, неравновесности у ЭОКС и живых систем, идеального – в человеческой социальности.

[6]

Философия науки:

История и теория (учебное пособие)

Никифоров А. Л.