Психо-физиологические автоматизмы.

Анатомофизиологическим субстратом психопатологии является диада двух систем: коры головного мозга и подкорковых центров, зрительного бугра (thalamus opticus) и центров, расположенных вокруг 3-го желудочка мозга. Но и вся область промежуточного мозга относится к этой области. Подкорка и средний мозг составляют, по Павлову, область безусловных, врожденных и постоянных связей организма с внешним миром, а кора есть область временных, условных и пробретенных связей или рефлексов. Роль коры сводится к тому, чтобы расширить и утончить связи организма с окружающим миром в целях приспособления. Современная наука открыла жизненно важное значение подкорковых центров мозга, как центров чувственности, памяти, инстинктов, влечений и стремлений. Здесь же находятся: и центры вегетативной нервной системы и их связь с центральной нервной системой. Л. К. Мюллер, Кюпперс ⁶¹⁴ и др. рассматривают область 3-го желудочка, как центр души, а Hascowec считает зрительный бугор центром сознания, центром человеческого Я, личности и их высших функции, то есть центром метапсихэ.

Подкорковые центры, как жизненно важные, находятся в состоянии постоянного возбуждения, жизненные функции, не останавливаются ни на мгновение, как напр. в продолговатом мозгу центры кровообращения и дыхания и каждое колебание или торможение их угрожает жизни субъекта. Средний мозг, рассматриваемый, как филогенетически более старая часть центральной нервной системы, есть центр анимальных (животных) функций: инстинктов, влечений и стремлений. Некоторое торможение его, не затрагивающее непосредственно течение жизни, означает восхождение на более высшую, человеческую ступень органического бытия. Так возникает кардинальная проблема торможения и регулирование его, включения его в определенных границах, то есть возникает проблема равновесия между процессами возбуждения и торможения. Здесь выступает роль коры полушарий головного мозга. Катастатически до коры головного мозга достигают только низшие функции подкорковых центров, инстинкты, аппетиты, чувственные влечения. Высшие функции Я, личности и духа, если и доходят до коры, та подавлаются и вытесняются деятельностью биологического ума. У животных, у которых кора менее развита, чем у человека, и тормозящее действие ее слабее, чем у человека, некоторые латентные функции в виде ясновидения, предчувствия и телепатии выражены сильнее. Кора получает постоянные импульсы от подкорковых центров и тем самым находится в состоянии известного тоноса, иначе, при бездействии коры наступает сон. Получая воздействия от низших подкорковых центров, кора контролирует и перерабатывает их, тормозит или возбуждает их в зависимости от жизненных потребностей момента, реализуя биологическую задачу более тонкого и совершенного приспособления организма к окружающей среде помощью душевного ума, рассудка (логикон). Тем самым физиологическая школа вносит биологизм и в психологию человека, ддопуская, что все логические функции разума: суждения, сличения, различения, установления сходства и умозаключения служат биологической цели приспособления. Тем самым биологизм проникает собою всю жизнь человека в рамках животных инстинктов: приспособления, самосохранения, питания, роста и ориетировки. И если философ типа Декарта или Канта пытается оторвать этот биологический разум от биологических функций путем абстракции и ввести в область метафизики для решения основных проблем Бытия, по вопросам теологии, космологии и антропологии, то он оперирует в действительности только этим биологическим разумом, за неимением под рукой другого. И сколько бы ни хлестал кенигсберский наездник (Кант) дон-кихотского Россинанта своим рационалистическим кнутом, из него не вышел божественный Пегас. Хотя и признается бескрылый разум Канта в своей импотенции, тем не менее он берется решать проблемы онтологии, иначе Кант не написал бы самую нелепую их своих книг: «Религия в пределах только разума».

Кора большого мозга находится в двойной связи с остальной центральной нервной системой 1) с низшими подкорковыми центрами и 2) высшими подкорковыми центрами. Третья связь - со всем организмом, включая эндокринную систему (железы внутренней секреции), реализуя анатомо-физиологическую интеграцию (цельность, единство) всего организма. При органическом или функциональном расстройстве связи появляются два автоматизма. Мезенцефалический (среднемозговой) автоматизм, по Натану ⁶¹⁵ есть нарушение связи между корой и средним мозгом или от слабости коры. Происходит эмансипация низших центров с симптомами автономизма и автоматизма и повышением инстинктивных, анимальных и вегетативных функций. В отношении к низшим подкорковым центрам и среднего мозга кора играет контролирующую, регулирующую и центрирующую роль, а в отношении к высшим подкорковым центрам кора играет роль исполнительного органа: центра сознания, личности, Я. При органическом повреждении этих центров, например, при травме, onухолях мозга, энцефалите (воспалении мозга) или при функциональных расстройствах связи, кора начинает работать самостоятельно, автоматически. Это психический автоматизм, по Laignel-Lavastine ⁶¹⁶. Происходит разрыв связи между духом и его центром в мозгу. При повреждении центра сознания (Я) кора также работает автоматически, по Hascowec ⁶¹⁷"". При повреждении 3-го желудочка мозга (центра сознания) наступает бессознательное состояние, в то время как при повреждении коры не наступает бессознательное состояние. В йогическом экстазе Самадхи, когда змей Кундалини поднимается из поясницы в голову и достигает до этого центра сознания, появляется бессознательное состояние, то-есть паралич этого центра.

Вторая анатомо-физиологическая противоположность представлена в виде диады анимальной и вегетативной нервной системы, с центрами последней в основании 3-го желу­дочка мозга. Через вегетативную систему осуществляется связь эндокринного апарата с центральной нервной системой, анимальной. Давид ⁶¹⁸ говорит, что вегетативные центры и эндокринные железы тесно связаны с душой (психэ), но эта связь в значительной степени нарушена и автономия вегетативной системы есть научный факт, она и называется автономной. Вегетативная система имеет свое собственное сознание, обычно изолированное, и связь обоих сознаний, общего и вегетативного, осуществляется в аскетической медитации, что ведет к расширению сознания вообще. Кречмер ⁶¹⁹ говорит, что сознание находится под постоянным воздействием вегетативных центров и подвержено колебаниям. Hascowec ⁶²⁰ говорит о связи между симпатическим нервом (часть вегетативной системы) и сознанием. Связь эндокринного аппарата с вегетативной системой настолько тесна, что говорят о нервно-гландулярном аппарате (Фальта) или о нервно-гуморальном факторе. Кора иннервирует все органы тела, в том числе и эндокринные железы, осуществляя контроль и регуляцию. Диссоциация коры и эндокринного аппарата ведет к образованию диад внутри самой эндокринной системы в виде функционального антагонизма желез внутренней секреции и к целому ряду соматических расстройств в виде эндокринных заболеваний.

В самой вегетативной системе существует диада симпатического и парасимпатического нерва (nervus vagus), и расстройство их равновесия проявляется как вегетативная дистония и анафилактический шок, или аллергия в форме соматических расстройств: бронхиальной астмы, мигрени, сенной астмы и др.

Автономия вегетативной системы и эндокринного аппарата вследствие нарушения анатомической связи или функциональной слабости коры ведет к чрезмерности в форме эмоций.

Болезнь души.

В патологии человеческой тримерии наиболее актуальной является патология души в виду ее промежуточного положения между духом и телом, воздействуя на них и получая болезнетворные импульсы от телесных и духовных расстройств. В то же время как бы сместилась со своего места, она обратилась к телу и произошло «срастворение души с телом», вместо срастворения с духом. Страсти, ведущие к расслаблению души, стали почвой болезней души, и наоборот, больная душа становится почвой для развития страстей, смешения сил и комплексообразования. Исаак говорит:

«Если не будет исцелена страстная часть души, если не обновится и не будет связана с житием духовным, то душа не приобретет здравия» (Сл. 55, 260).

Григорий Палама говорит о роли отдельных сил в патологии души:

«Всеми своими силами душа больна. Пищею гневу (тимос) служит пожелание (эпитимия). Они же при дурном направлении питают гордость ума (логикон). Почему не увидишь никогда здравою раздражительную силу души (тимос) прежде уврачевания желательной части, и мыслительную часть - прежде уврачевания обоих» (Добр, 5, 228, о добродетелях).

Филимон отмечает значение фактора экстраверзии:

«Рассеянность есть болезнь души, принадлежность тех, кто внешни суть» (Добр. 3, 399).

Неврозы.

Физиологическим субстратом невро- и психо­патологии является диада противопложных нервных процессов, возбуждения и торможения, по Павлову ⁶²¹. Это - в то же время, две половины одного и того же процесса (настоящее тожество противоположностей). Каждый человек и каждое животное имеют свои индивидуальные границы раздражимости ⁶²², за которыми следует расстройство или нарушение равновесия. Невроз вызывается, по Павлову ⁶²³ расстройством равновесия обоих процессов. Павлов вызывал экспериментальные неврозы у собак: 1) применением сильных раздражителей, 2) перевозбуждением раздражительного процесса и соответствующим перевозбуждением процесса торможения и 3) столкновением или тяжелой встречей обоих процессов. Но и в обычных жизненных условиях может большое количество раздражителей или смена сильных раздражителей вызвать расстройство и здоровой нервной системы. Средние раздражители, которые не вызывают расстройств у здорового, могут оказаться сильными для людей с врожденной слабостью системы (коры) или при истощении нервной системы от различных экзогенных (внешних) и эндогенных (внутренних) вредностей (инфекционных болезней, наследственных и хронических заболеваний, хронических отравлении, напр, алкоголизма и т. д.).

Кроме двух типов уравновешенной нервной системы соответствующих сангвиническому и флегматическому темпераментам, Павлов устанавливает и наличие двух других, неуравновешенных типов нервной системы, соответствующих холерическому и меланхолическому темпераментам. Возбудимый тип теряет способность торможения, в то время как: он необыкновенно и чрезмерно возбудим, а тормозимый тип теряет способ возбудимости ⁶²⁴. Оба процесса основаны на понижении количества возбуждающего (раздражимого) вещества в нервных клеках, которое основано, по Павлову, или от врожденной слабости коры, или от истощения клеток коры от воздействия эндо- и экзогенных факторов. С внутренним истощающим факторам относятся уже упомянутые: 1) эффективность, 2) эмотивность и 3) имагинативность (фантазия).

Но нельзя сводить всю этиологию неврозов только на расстройство равновесия между основными нервными процессами возбуждения и торможения, как это делает физиологическая школа Павлова, или всю невро- и психопатологию сводить к патологической рефлексологии, как это делает рефлексологическая школа Бехтерева, другими словами, нельзя сводить всю систему патогенеза неврозов и психозов только к телесным расстройствам, то-есть расстройствам функций головного мозга. С энергетической точки зрений неврозы основаны на аномалиях циркуляции нервного или психического тока или энергии. Всякое расстройство обмена нервной энергии должно действовать на нервно-психические функции и так оно и есть на самом деле. Понятие психической энергии занимало в древней иатрософии значительное место и проникло и в современную медицинскую психологию и психиатрию. Первую серьезную попытку в этом направлении сделал Бехтерев. Под влиянием энергетической теории Вильгельма Оствальда и Laswitz ⁶²⁵, который внес энергетизм в философию, и русского философа и филолога И. Грота, внесшего понятие энергии в психологию, Бехтерев построил хорошо обоснованную теорию психической энергии в своей книге «Психика и жизнь» ⁶²⁶. Он говорит, что в душевной жизни мы имеем дело с субъективными явлениями, причину коих составляет особая, скрытая энергия, которая в то же время обусловливает и материльные изменения в мозгу, идущие параллельно психическим процессам. Происхождение этой энергии остается для Бехтерева неизвестным и он допускает превращение физических энергий в латентную психическую энергию. Физические энергии участвуют, по Бехтереву в питании мозга и в тех энергиях, которые воздействут извне на органы внешних чувств. И в том, и в другом случае превращение физической энергии в латентную энергию нервных центров идет параллельно с субъективными процессами в нашем сознании в виде общих чувств, ощущений и подставлений. Бехтерев допускает и обратный процесс превращения латентной психической энергии в физико-химических процессах организма, напр. в мышечной работе, в теплоте и химических процессах в виде «нервного тока» ⁶²⁷. Бехтерев близок к точке зрения древних иатрософов, Гиппократа и Галена, когда он говорит, что «латентная внутренняя энергия» происходит из энергий окружающей природы и сама в организме превращается в другие энергии. Бехтерев близок к индуистской концепции мировой энергии, Праны, из которой исходят все жизненные энергии организма, включая и психическую энергию. «Таким образом происходит с одной стороны, в течении жизни организма, накопление латентной энергии, а с другой стороны - беспрерывное расходование ее» ⁶²⁸. Этой энергии обязаны организмы, по Бехтереву, своим ростом, развитием и эволюцией. Носителем латентной энергии является нервная система, именно большой мозг.

Признав психическую энергию. Freud ⁶²⁹ принял динамическую точку зрения. Brugia ⁶³⁰ признает, что нервные элементы трансформируют принятую извне энергию в другую форму энергии ⁶³¹. Энергия собирается в глубине Я, мысль и воля имеют электромагнитный динамизм.

С точки зрения современной медицинской психологии психическая энергия есть аналог животного электромагнетизма. Это - пневма зотикон древних иатрософов, жизненная сила. Утончение этой энергии происходит в мозгу, в области 3-го желудочка, где пневма зотикон превращается в пневма психикон, по учению древней иатрософии. Учение о психической энергии занимает видное место в современной «Агни Йоге».

Можно себе представить, что при неврозах и психозах происходит нарушение баланса психической энергии, влияющее на правильное течение процессов возбуждения и торможения. Эти нарушения баланса могут быть 5-и родов: 1) чрезмерное, ненормальное, патологическое расходование психической энергии, 2) врожденная или наследственная неспособность организма к восприятию энергии извне, 3) врожденная или наследственная неспособность организма к усвоению или ассимилированию воспринятой энергии, 4) неспособность к собиранию, депонированию и распределению усвоенной энергии и 5) неспособность к переработке низших энергий в высшую. Некоторые из этих аномалий изучены научно, проявляются в виде аффективной реакции, «эмотивного шока», срывной (эксплозивной) реакции, когда происходит сильный нервный разряд наподобие разряда лейденской банки, а за разрядом следует «нервное истощение». О неспособности организма к усвоению внешней энергии (праны) вследствие обычного неритмизированного дыхания учит индо-тибетская Хатха-Йога.

Неврастения.

Как выглядят отдельные члены и силы три-мерии при неврозах и психозах?

Карл Ясперс отмечает следующие черты неврастении: «раздражительную слабость» старых авторов, чрезмерную чувствительность и возбудимость, мучительную чувствительность, ненормально легкую отзывчивость на всякое раздражение - с одной стороны, и ненормально быструю утомляемость и медленность восстановления, многочисленные неприятные ощущения и боли, чувство тяжести в голове, общая подавленность и разбитость, чувство слабости ⁶³². Пренговский ⁶³³ отмечает роль вегетативной конституции и особенно иннервацию сосудов, вазомоторные расстройства (сосудодвигательные). Соматические расстройства при неврастении так явны, что Fleury ⁶³⁴ считает ее телесной болезнью, главным признаком которой является утомляемость и слабость.

Не трудно видеть в этой картине повышение тоноса чувствительности и раздражимости, известный гипертимизм, с неизбежным последовательным расслаблением, понижение контроля и сдерживающего влияния логикой, то есть гипонойя, с понижением не только психической энергии, но и духовной силы-исхис, то есть гипоисхия.

Психастения.

Для психастенического симптомокомплекса Ясперс ⁶³⁵ считает характерным понижение психической силы, отсутствие общей сопротивляемости против переживаний. Исчезает уверенность в себе и решимость; сомнение и фобии (боязнь) делают деятельность невозможной. Психастеник избегает общества, проводит время в самонаблюдении и самоанализе, копаясь в своих ощущениях и чувствах, которым здоровый человек не уделяет внимания. Возникает страх перед всякой деятельностью, выбором, решением и действием. Мечтательность увеличивает стремление к одиночеству.

Здесь - налицо то же отсутствие контроля ума, как и при неврастении, пониженный эпитимизм, отсутствие желаний и стремлений, слабость или отсутствие воли и силы, гипобулия или абулия, и имагинативность, то есть чрезмерная фантазия.

Истерия.

Кречмер ⁶³⁶ отмечает связь истерии с эмотивной жизнью, при чем эта связь здесь сильнее, чем при неврастении, и ведет больных к эмотивному шоку. Здесь проявляется мезенцефалический (средне-мозговой) автономизм и автоматизм, средний мозг и вегетативные центры функционируют автоматически, без контроля коры. Вследствие этого появляется повышенная возбудимость подкорковых центров. Мяринеско ⁶³⁷ отмечает роль конституционного фактора гуморального порядка, то есть эндокринной системы. Истерия есть эмотивный диатез, нервный криз и эмотивный шок необходим для разрядки эмотивной насыщенности (Натан ⁶³⁸). В интеллектуальной сфере наблюдается сужение поля сознания, поглощение всего сознания и психики в аффекте (Janet), легкая внушаемость и самовнушаемость (Janet, Forel). По Форелю истерия есть диссоциативная слабость мозга, которая и обусловливает легкую внушаемость и самовнушаемость ⁶³⁹. Соматические расстройства при истерии проявляются и в другой сфере. Papastratigakis ⁶⁴⁰ говорит, что истерия есть форма психомоторной дебильности (хрупкости), при чем в конституции ее участвуют детские психические реакции, моторные экстрапирамидальные функции. Органические, то есть обусловленные анатомическими повреждениями и функциональные формы истерии, идентичны (Hascowec) ⁶⁴¹. В чрезвычайно сложной, картине истерических состояний существенную черту представляет страсть к преувеличениям, казаться больше и значительнее, чем истерик или истеричка представляются в действительности. Если это стремление выражается в словах и действиях, то обнаруживается театральная сущность субъекта, больной начинает играть роль. Постепенно он входит в свою роль, начинает верить в свое фальшивое Я, вкладывая в него другое, выдуманное содержание, и удивляется, что окружающие не находят в нем того, что он сам находит в себе. Отсюда и стремление к необыкновенному, экстравагантному, фешенебельному, влечение к скандалу, шуму и различным крайностям обыденной жизни. Ясперс ⁶⁴² говорит, что истерик чувствует себя несчастным, если его не замечают, даже хотя бы на время, не уделяют ему внимания. Если у истерика нет ничего другого под рукою, то он пытается привлечь к себе хотя бы своей болезнью, ищет пристанища во лжи, создавая вокруг себя атмосферу лжи. «Больные обманывают не только других, но и самих себя, теряя сознание реальности и ставя фантазию на место действительности». Чем больше, развивается истерическая театральность, тем меньше остается места для нормальных душевных движений.

Для истерии характерна чрезмерная фантастичность, имагинативность, прояляющаяся часто, как митомания (Натан) и детское мышление. Ценно признание истерии, как состояния психизма (Жанэ, Натан). Все низшие формы оккультного психизма: медиумизм, тантрический транс и др. родственны истерии и появляются на истерической почве.

Кроме отмеченных выше эмотивности, эффективности и имагинативности характерны для истерии гипонойя, то есть понижение интеллектуальной сферы с повышением тимизма и эпитимизма, то есть функций раздражительной и вожделевательной сферы. В духовной сфере характерны страсти тщеславия, самовлюбленности.

Ипохондрия.

Повышенная чувствительность, гиперэстезия при неврозах ведет к тому, что целый ряд телесных ощущений, которым здоровый человек обычно не придает значения, привлекают к себе внимание неврастеников, становясь источником неприятных переживаний и наблюдений. Головные боли, сердцебиения, чувства давления и слабости в брюшной полости, колотья в спине и груди, шум в ушах, мерцание век, вырастают в серьезные болезни, внушают страх и ужас. Неврастеник копается в своих ощущениях и в их незначительных нюансах. Направленное на внутренние органы внимание становится само по себе источником новых, неприятных ощущений, составляющих в их совокупности картину ипохондрии. Хотя ипохондрик телесно здоров, но он считает себя больным. «Мнимый больной есть по своей сущности действительно больной» (Ясперс ⁶⁴³). Тяжелые случаи ипохондрии связаны с общим, философским пессимизмом. Ипохондрик видит все в мрачном свете и считает себя жертвой зла и несправедливости в мире. Различные «фобии» дополняют картину ипохондрии, психическим субстратом коих являтся чувство страха.

Ипохондрия, как симптом, а не отдельная болезнь, примыкает с одной стороны к неврастении, а с другой - к истерии. Кроме чувства страха, характерно для ипохондрии ослабление жизненного тоноса.

Психозы.

Утверждение Павлова, что психозы суть лишь углубленные неврозы, справедливо. Психозы отличаются от неврозов не только количественно, в них дезинтеграция человеческой тримерии достигает наивысшей ступени. За количественными изменениями следуют и качественные, при психозах имеют место и другие проявления. И при неврозах налицо психические аномалии и потому Жанэ ⁶⁴⁴ называет их психоневрозами. При психозах наблюдаются более сильное понижение активности, сужение интеллектуального горизонта до минимума, фиксация привычных реакций, повышение аффективной раздражительности вплоть до мании. Вегетативные расстройства при них выражены еще сильнее. Экстрапирамидальные симптомы при психозах также выражены (Steck) ⁶⁴⁵.

При легких формах психозов говорят о двух главных: шизотимии и циклотимии, соответствующие интровертированному и экставертированному типу. Шизотимик груб, замкнут и угрюм, а циклотимик общителен.

Если для неврозов считается характерным диссоциация коры и подкорковых центров среднего мозга, то для психозов считает Hascowec ⁶⁴⁶ характерным симптом диссоциации коры и центров сознания. Когда центр сознания болен, то кора работает самостоятельно и автономно. В основе психозов лежит по Hascowec повреждение центра сознания, которое составляет часть мирового сознания. Центр сознания или Я воспоминаний (памяти), интересов, есть место характера и темперамента, а центр души находится в зрительном бугре, а по Кюпперсу, в области 3-го желудочка. Если вспомнить, что в той же области расположена и пинеальная железа (глаз Брамы), то станет понятным, что в человеческой психопатологии принимает участие и дух. Дело не только в органических повреждениях или функциональном расстройстве этих высших центров, то есть не только в анатомофизиологической диссоциации, но и психосоматических явлениях аномалии самого духа.

В современной психиатрии есть тенденция к упрощению и все многообразие психических аномалий сводится к двум основным формам: маниако-депрессивному психозу и шизофрении. Все старые формы параноидных и дементивных состояний переходят в синдромы двух основных болезненных форм. В маниакально-депресивном психозе аффективная возбудимость достигает крайней формы вплоть до мании и сменяется депрессией, крайней формой торможения.

Шизофрения.

Шизофрения представляет грандиозный психосоматический комплекс, включающий все катастатические черты тримерии. По Блейлеру, давшему название этому комплексу, шизофрения есть психическая диссоциация, как и показывает само название. По Ясперсу ⁶⁴⁷ это - сумасшествие души, падение жизненного тоноса tonus vital (Berze ⁶⁴⁸), с диссоциацией личности, дезаггрегацией памяти. Эта диссоциация - интеллектуального и аффективного происхождения и касается всех трех аспектов личности: интеллектуальной, аффективной (чувство) и волевой сферы (Heyer et Badonnel ⁶⁴⁹). В интеллектуальной сфере шизофрения характеризуется недостаточностью мышления, расстройством ассоциации идей, в волевой сфере - понижением активности. Фантазия играет большую роль, шизофреник живет в нереальном мире (Ясперс), он создает себе фантастический мир. Патологоаyатомически шизофрения есть результат повреждения мозговой оси (Hascowec, Max Meyer, Frangois Naville).

Павлов отмечает слабость корковых клеток, расстройство нормальной объединяющей работы всей коры, все увеличивающийся распад коры больших полушарий. Появляются слабые инвалидные пункты в коре под влиянием сильных жизненных возбуждений ⁶⁵⁰. Появляется стереотипия, упрямое и длительное повторение одних и тех же движений. Характерна эхолалия и эхопраксия, произнесение одних и тех же слов, произносимых собеседником, подражание все тем же движениям того человека, на которого обращено внимание, то есть то, что происходит во время гипноза здорового человека. С одной стороны наблюдается апатия, тупость, остолбенение, а с другой - распущенность, шаловливость и детское поведение. Павлов рассматривает шизофрению, как хронический гипноз ⁶⁵¹. По Кречмеру душа проявляет себя в сновидениях и для них характерны: агглютинация образов, асинтактизм и кататимическая связь. И это все характерно для шизофрении.

Современная наука отмечает также расстройство духа при шизофрении, в форме ментальной абберации и диссоциации духа от психических паразитов (Claude ⁶⁵²).

Современное понятие шизофрении включает в себе целый ряд клинических синдромов, которые еще при Крепелине рассматривались, как определенные болезненные формы. В интеллектуальной сфере - это паранойя, как расстройство логической функции в виде «ложных суждений», навязчивых идей; одновременно также и расстройства в области чувства, как обманы чувств, галлюцинации, связанные с полной неспособностью бороться с беспорядочной, чрезмерно повышенной фантазией. Ментальные расстройства выражаются главным образом в форме нарушений ассоциативной функции. Кречмер ⁶⁵³ говорит об аффективной агглютинации образов, о нереальных ассоциативных группах. Кататимная фальсификация содержания мышления пропорциональна силе аффектов и определяет прочность или подвижность структуры личности. Это обычно сновидное, асинтактическое мышление, которое продолжается и наяву, без вмешательства и контроля коры. Различные виды и степени аффективного и эмоционального мышления протекают по типу катастимного мышления.

Отсутствие контроля и торможения со стороны коры проявляется и в гебефрении, с приступами смешливости, распущенности и детской шаловливости, о чем уже говорилось. Сюда же относится эффективность, гримасничество, страсть к позированию и эффектам, обилие жестов, красивых, высокопарных, большею частью тривиальных слов.

Гебефрения часто связана с кататонией, для которой характерно связь ментальных расстройств с психомоторными, отсутствие координации высших корковых центров с низшими базальными, таламическими, бульбарными и спинномозговыми. Baruk et Jankowska ⁶⁵⁴ считают характерными для гебефренической кататонии глубокое безразличие, отсутствие реакции, моторную и психическую инерцию и одновременные контрактуры мышц. Ступор, негативизм, мутизм, внезапный смех, возбудимость, импульсивность и кошмары дополняют картину.

Аутизм Блейлера есть та форма ментального расстройства, которая рассматривается, как нарушение контакта с действительностью. Все неприятности, затруднения и несовершенства действительности компенсируются мечтательностью, то есть с помощью фантазии (Minkowski ⁶⁵⁵). Человек создает себе свой собственный мир, в котором все желания и домогательства получают удовлетворение и осуществление. Отсутствие реального объекта компенсируется измышленным объектом. Блейлер называет это «инкапсулированием в свой собственный мир». Стремление к реализации своего душевного содержания выражается в истерической лжи, фантастической псевдологии шизафреническом самообмане. Аутизм есть проявление своеобразной, патологической интроверзии, есть нарцизм в смысле Фрейда, как либидо, устновка на свое тело, суть различные формы и этапы катастической филавтии, греховной любви к самому себе.

Различные формы и проявления ментальных расстройств были объединены в старой психиатрии под понятием деменции и это хорошо выражало падение с известного интеллектуального уровня, расстройство интеллектуальных фун­ций шло параллельно дезинтеграции души и духа. Первоначальное, чисто научное выражение вырождение вытеснено чисто эволюционистской точкой зрения, когда все клинические формы рассматриваются, как филогенетические ступени человечества (Кречмер ⁶⁵⁶), как пройденные этапы духовной культуры, как первоначальные и примитивные формы. Они представляются человеку сегодняшнего дня, как болезни, но означают возврат к прежним формам, как вид инфантильности. Levy Bruhl (Levy Suhl ⁶⁵⁷) проводит параллель между продуктами творчества примитивных народов и современных душевных больных.

В каталепсии обнаруживаются чисто соматические проявления диссоциации мозга в виде тонического рефлекса от среднего мозга на скелетную мускулатуру (Павлов ⁶⁵⁸), напряжение скелетной мускулатуры, такое удержание положения тела, точно другой субъект придал это положение. В лаборатории это достигается децерабрацией, введенной Шеррингтоном. Пример аскетической каталепсии мы имеем в йогическом экстазе Самадхи, где наступает полный паралич сознания (функциональный) от грубого воздействия змея Кундалини.

К этим патологическим механизмам Кречмер ⁶⁵⁹ присоединяет гипоноические и гипобулические механизмы. Для первых характерна кататимная агглютинация образов и пониженный психический синтез, а для вторых - расстройство всех высших волевых функций, с появлением низших психомоторных функций. Здесь проявляется катастатический закон эмансипации низших центров при повреждении или ослаблении высших центров. Низшие центры стремятся к самостоятельности и открывают нам их эволюционистические функциональные типы. Установив эти механизмы, Кречмер переносит патогенез неврозов и психозов в духовную сферу.