Глава 14. Многополюсный мир

Осуществлять гегемонию в современном пестром мире непросто. Государства неравновелики, соответственно разнится степень их влияния. Из примерно 200 современных государств 87 населены ме­нее чем 5 млн человек, 58 государств насчитывают менее 2,5 млн, а 35 государств — менее полумиллиона. <...>

Полицентричная система. Соединенным Штатам, при всем их могуществе, не удалось создать такого мирового порядка, который делал бы предпочтительной благожелательную гегемонию и обесценивал бы интерес нескольких очевидных претендентов на владение собственной сферой влияния. В частности, «отношения СЩА-Ф об­ласти безопасности с Россией и Китаем не обнадеживают. Обнажились серьезные разногласия с Россией по поводу расширения НАТО, противоракетной обороны, распространения средств массо­вого поражения, каспийской нефти. Очевидны трения с Китаем по поводу Тайваня, Тибета, гражданских прав, средств массового по­ражения, распространения ядерного оружия, регионального ПРО, шпионажа и экономической политики. Война между НАТО и Сер­бией, бомбардировка китайского посольства в Белграде и даже кон­цепция «гуманитарной интервенции» усилили существующие про­тиворечия». В мировой эволюции обнажились серьезные противоречия, по многим параметрам не совпадающие с желательным Америке развитием событий. <...>

Критические умы даже в США приходят к выводу: «Если ни мировое правительство, ни возглавляемая Америкой система обеспечения безопасности не способны дать достойные гарантии, тогда между­народный мир должен стать предметом совместной, ответственности небольшой группы государств, каждое из которых возьмет на себя обязательство поддерживать мир в подведомственном регионе». Не­малое число аналитиков соглашаются с американским политологом П. Тейлором, который видит в будущем «мозаику национальных эко­номик, остающуюся основой мира вопреки массивной глобализации не в меньшей степени, чем при Адаме Смите и Дэвиде Рикардо». Как пишет видный американский политолог К. Уолте, «всем, кроме жертв близорукости, на горизонте видна многополярность... Более слабые государства системы будут стремиться восстановить баланс, повернуть систему к биполярности и многополярности».

Аналитики английского журнала «Экономист» считают, что к се­редине будущего века ситуация будет напоминать существовавшую до начала холодной войны и мощь будет распределена по полйтической карте мира более равномерно, чем ныне.

Способность обеспечить гарантированный ответный ядерный удар начала служить сдерживающим средством против самых могучих дер­жав. Великий упроститель — ядерное оружие — предлагает крупным государствам шанс возвращения к статусу мировых центров. Фор­мированию многополюсного мира будет содействовать распростра­нение средств массового поражения (СМП), прежде всего ядерного оружия (освобождающего от необходимости создания дорогостоя­щих армий и флотов). Политическая структурна многополюсного или полицентричного мира будет состоять, полагают многие эксперты, из «автономных центров, обладающих собственной, отчетливо выра­женной культурой, имеющих собственный арсенал ядерного оружия и космические системы... Каждый из центров обзаведется собствен­ной сферой влияния. Это будет вариант близкий к классическому типу баланса сил». Конкретной реализацией этого процесса является становление трех блоков: Европейского союза, Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) и восточно-азиатской группи­ровки. Скажем, Массачусетский технологический институт предска­зывает формирование «трехполюсного мира, основанием которого явятся Япония, Европейский Союз и Соединенные Штаты». Другая группа аналитиков: «Азия, Европа и обе Америки возникнут как региональные экономические блоки соответственно во главе с Япони­ей, Германией и Соединенными Штатами. Остальной мир во все воз­растающей степени будет зависеть от этих трех ключевых регионов в плане технологического развития». <...>

Немалое число аналитиков не верят в наднациональные объеди­нения типа Европейского союза. Они полагают, что к глобальному возвышению, помимо США, пойдут суверенные государства, прежде всего Китай. «Еще четырьмя претендентами на роль великих держав являются: Европа, если она решит отойти от Америки и увеличить вдвое-втрое свои военные расходы на создание вооруженных Сил, равных американским; Россия, если китайское давление не бросит ее в объятия Запада; Япония, если она выйдет из-под защиты Америки и готова будет соревноваться с Китаем; и, возможно, Индия»,

Ряд футурологов призывают учитывать возрастающую роль Азии в глобальной экономике и особо выделяют Японию, Китай и Индию. В руках этих стран возможности, которые европейский ум еще с тру?
дом постигает. Другая группа футурологов дает шанс ведущим ев­ропейским странам. «В очень недалеком будущем, скажем в тече­ние ближайших 10-20 лет, — пишет американский исследователь
К. Уолте, — три политические силы могут вырасти до статуса вели­ких держав: Германия или сформировавшееся Западноевропейское государство, Япония и Китай». Классик современной политологии С. Хантингтон предсказывает выявление трех уровней стран: аме­риканская мировая сверхдержава — главные региональные державы (Бразилия, Индия, Южная Африка, Нигерия, Иран, Китай и, воз­можно, Япония, Россия, Франция, Германия) — второстепенные ре­гиональные державы (Аргентина, Пакистан, Южная Корея, Украина, Британия). <...> .

А. И. Уткин