Установление истины в уголовном процессе

В науке выделяют четыре вида человеческой деятельнос­ти: преобразовательную, познавательную, ценностно-ориентационную и коммуникативную (или общения). Каждый вид деятельности имеет свою специфику, однако ни одна из них не может быть результативной, если не опирается на объективно-правильное, адекватное отражение действительности, на ис­тинное знание о фактах и явлениях окружающего мира.

В юридической литературе нет единства мнений в воп­росе о содержании истины. Так, М.С. Строгович[6] считал, что понятие истины относится к установлению фактов, обстоя­тельств уголовного дела, но не к юридической оценке, квали­фикации этих фактов. Само же деяние, событие преступления и вина, совершившего его лица, ни в какой мере не зависят от судей и являются для них объективным фактом, который последние должны установить, познать таким, каким он был в действительности. Некоторые авторы считают, что в содер­жание объективной истины входит еще вопрос о назначении справедливой меры наказания виновному.

С последней позицией согласиться нельзя хотя бы пото­му, что назначение меры наказания зависит от действующего закона, предусматривающего ответственность за это деяние, и от выводов, которые делает суд при применении закона к этому деянию. Ведь выводы суда по конкретному делу не ус­танавливают истину, а основываются на установленной исти­не, т. е. на тех фактах, которые соответствовали объективной действительности. Определение меры наказания во многом за­висит от обстоятельств дела, от самого субъекта преступления и от условий общественной жизни, но само оно не может ни изменить, ни отменить уже установленные судом фактические обстоятельства дела. Поэтому оно не может определить истину, устанавливаемую в ходе производства по уголовному делу. Позицию о том, что содержание истины по делу включает вопрос о квалификации содеянного, отстаивают, как правило, представители уголовно-правовой науки. Однако с их поло­жениями и выводами нельзя согласиться, поскольку понятие истинности вообще неприменимо в отношении квалификации преступлений. Ведь истина — это адекватное отражение объ­екта познающим субъектом, воспроизведение этого объекта так, как он существует сам по себе, вне зависимости от чело­века и его сознания. С этим определением истины согласны все ученые, хотя и делают, опираясь на него, противополож­ные выводы. Но если истина есть адекватное отражение пред­метной природы воспринимаемых вещей, то квалификация преступления не может охватываться понятием истины уже потому, что квалификация преступления не только отражает, фиксирует предметную природу содеянного, но и выражает свое отношение к этой природе. Это значит, что квалификация преступления может быть правильной или неправильной в за­висимости от того, установлена ли истина по делу и соответс­твует ли правовая оценка содеянного смыслу и содержанию применяемого в данном конкретном случае уголовного закона. Но квалификация не может быть истинной или неистинной, как не может быть истинной или ложной сама деятельность по применению закона. Ведь «понятие истины распространя­ется только на мысли, которые действительно могут быть или истинными, или ложными» Деятельность по применению за­кона и особенно ее результаты есть объективно существующее явление, которое само по себе может быть предметом или объ­ектом мысленного отражения. Но истина не присуща самим предметам или явлениям, не может быть их свойством: «Нет столов истинных или ложных, а есть столы письменные и сто­ловые, школьные и канцелярские»

Поэтому квалификация преступлений, применение уго­ловного закона как определенные явления правовой действи­тельности не могут анализироваться с позиций учения об объ­ективной истине. Но это отнюдь не значит, что категория объективной истины неприменима к процессу установления самих предпосылок пра­вовой квалификации преступления и применения уголовного закона в целом. Напротив, требование истинности для пра­вильной квалификации преступлений является принципи­ально важным. Только достижение истины при установлении обеих предпосылок квалификации преступлений способно обеспечить точность и справедливость применения уголовного закона в каждом конкретном случае.

В спорах о том, входит ли в содержание истины правовая оценка определенных фактов, устанавливаемых по делу, как правило, допускается неточность в трактовке объективной ис­тины. Такое упущение создает почву для различных выводов о содержании истины, объеме этого содержания. Обычно юрис­ты пишут, что понятие истины относится к установлению фак­тов, обстоятельств уголовного дела. Это правильно, если речь идет об определенном этапе в установлении истины, но не о решении вопроса в целом.

Соединение в понятии истины сущности содеянного и его правовой оценки приводит к смешению двух различных аспектов в процессе правоприменительной деятельности — установлении истины по делу произвольной правовой оценкой совершенного конкретным лицом деяния, что неизбежно ведет к нарушениям прав и свобод человека и гражданина при расследовании и су­дебном рассмотрении конкретных уголовных дел.

В связи с этим вызывает удивление вывод о том, что «ус­тановление объективной истины судом в свете решения Кон­ституционного суда не представляется возможным» Достоверность вывода подтверждаётся Постановлением КС РФ от 20.04.99 № 7-П «По делу о проверке конституционности поло­жений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуально­го кодекса РСФСР в связи с запросом Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород» (СЗ РФ. 1999. № 17. Ст. 2205). Но речь в названном решении КС РФ идет не о невозможности уста­новления судом объективной истины, а о состязательности и равноправии сторон и о том, что если суд инициирует следс­твенную деятельность по обоснованию обвинения, то, по сути, выполняет несвойственную ему обвинительную функцию.

Процесс доказывания — это процесс установления истины по уголовному делу, это полное и объективное рассмотрение обстоятельств дела, осуществляемое для разрешения задач уголовного судопроизводства.

Стремление к истине в сочетании с принципом состяза­тельности — характерная черта не только российского, но и ка­ахстанского, французского, германского и американского законодательства. Хотя напрямую статьи УПК РФ не утверждают это, но, тем не менее, в комментариях к УПК говорится о требованиях сбора и оценке доказательств, делается вывод, что иное ведёт к неполноте и односторонности в иссле­довании обстоятельств дела, преждевременным и ошибочным выводам по уголовному делу в целом.

В соответствии со ст. 310 УПК Франции судья-председательствующий принимает меры, «которые он сочтет полезными для установления исти­ны» Часть 2 ст. 244 УПК ФРГ сформулирована так: «В целях установления истины суд обязан исследовать все факты и до­казательства, которые имеют значение для разрешения дела» Правило 2 Федеральных правил использования доказательств в судах США требует, чтобы судопроизводство велось «с целью установления истины» В российском Уставе уголовного судо­производства говорилось о способствовании «достижению ис­тины«*. В модельном УПК для стран СНГ тоже содержалось требование об установлении истины.

Достаточно длительный период в научном споре присутс­твует теоретическая проблема соотношение истины и вероят­ности в уголовно-процессуальном познании. Как это не прискорбно, но представления об этом достаточно часто менялись в зависимости от политических взглядов авторов.

Исторический опыт свидетельствует, что отрицание объек­тивной истины и возможности её достижения по уголовному делу, как минимум, служило оправданию ошибок, допускае­мых следствием и судом при производстве по уголовному делу. Поэтому проблема истины, возможность и необходимость ее установления по каждому уголовному делу представляют не только теоретический, но и практический интерес. Неслучайно эта проблема постоянно находится в центре внимания ученых-процессуалистов как в недавнем прошлом, так и в нынешнее время.

Однако и до настоящего времени некоторые аспекты учения об истине в уголовном судопроизводстве решаются в теории неоднозначно. В частности, нег единства взглядов на характер и содержание истины, устанавливаемой в процессе производства по делу и по ряду других вопросов.

Объективная истина, на достижение которой направлены усилия следствия и суда, не лежит на поверхности. Её нужно обнаружить, а для этого необходимо проделать большую и сложную работу по установлению и исследованию всех об­стоятельств, относящихся к определению объекта, признаков объективной стороны, вины лица, его совершившего, и другим положениям, предусмотренным ст. 73 УПК РФ. Однако отри­цание возможности достижения объективной и абсолютной (т. е. полной, всесторонней) истины в уголовном судопроизводс­тве, нацеливание практики не на ее достижение, а на установ­ление максимальной вероятности того или иного события или отношения дезорганизует следственную и судебную деятель­ность, приводит ее к грубейшим нарушениям законности.

В юридической литературе высказывались мнения и о том, что якобы философские категории истины применимы только к научному познанию и не могут быть отнесены к деятельности суда, поскольку он по роду своей деятельности практичен и не открывает никаких закономерностей в природе и обществе, каса­ющихся данной проблемы. Авторы этой точки зрения предлагали упразднить в уголовном процессе понятия абсолютной и относи­тельной истины, заменить ее достоверностью и доказанностью обвинения и называть доказанность объективной истиной.

Тезис о том, что при поисках истины по уголовному делу следователь и суд используют правдоподобные умозаключе­ния, которые с формальнологической стороны способны обес­печить получение лишь более или менее вероятного знания, продолжает активно обсуждаться в теории уголовного процес­са. Так, председатель Совета судей РФ М.М. Бобров сказал: «В процессе судебного исследования не истина устанавливается. Это блеф»

Представляется, что такое истолкование теории познания является недостаточно корректным. Ведь эта теория охваты­вает все сферы познавательной человеческой деятельности, а не только познание научное, направленное на постижение за­кономерностей природы и общества.

Судебная деятельность относится к ценностноориентационному виду, поскольку суд не только должен, с помощью сторон обвинения и зашиты, установить истинные факты и обстоятельства конкретного случая совершения преступле­ния, но и дает этим фактам оценку с точки зрения закона. Ведь справедливо отмечалось в юридической литературе, что «пра­вильная оценка действительности возможна лишь на основе объективной истины» В процессе расследования и судебного рассмотрения дела также устанавливается объективная истина, которая по своему характеру представляет собой единство аб­солютной и относительной истины.

Контрольные вопросы:

1. Соотношение истины и вероятности в уголовно-пролоцессуальном познании

2. Охарактеризуйте взаимосвязь и различия абсолютной и относительной истины по делу.

3. Охарактеризуйте процесс доказывания как процесс поиска и установления истины.

4. Место понятия истины в уголовно-процессуальном познании.

Литература:

1. Кобликова А.С. Уголовный процесс. Норма. 2009.

2. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса в 3 томах. Т 1. Основные положения науки советского уголовного процесса. М.: Политиздат. 1968.

3. Яблоков Н.П. Криминалистика. М.: Норма. 2012.