Естественный прирост и возрастная структура населения в 19 странах мира в 1950–1978 гг.

Источник: Брук С.И. Население мира: Этнодемографический справочник. М., 1981. С. 140–158.

Теперь рассмотрим российский вариант. Среднегодовой естественный прирост с 1861–1865 по 1911–1913 гг. увеличился с 1,42% до 1,68%. Сравнение возрастной структуры россиян в 1897 и 1920 гг. показывает, что эта прибавка не могла существенно повлиять на долю лиц в возрасте 15–24 лет (табл. 12.17).

Таблица 12.17

Лица в возрасте 15–24 лет во взрослом населении страны (в возрасте от 15 лет и старше), в%

Источники: Общий свод. Т. 1. С. 56–58; Статистический ежегодник 1918–1920 гг.: В 2 вып. М., 1921. Вып. 1. С. 38–61.

Согласно двум последовательным переписям, с 1897 по 1920 г. доля лиц в возрасте 15–24 лет во взрослом населении (в возрасте 15 лет и старше) уменьшилась с 30% до 27,8%, среди горожан — соответственно с 33,8 до 28%, среди сельских жителей — с 29,3 до 27,7%. Среди мужчин доля молодежи сократилась еще больше — на 5,4% вследствие военных потерь в Первую мировую и гражданскую войну. Доля молодых женщин приблизительно показывает, какой бы была доля мужчин, если бы не военные потери. В 1920 г. сравнительно с 1897 г. во всем взрослом населении доля женщин в возрасте 15–24 лет осталась неизменной, среди горожан на 0,2 уменьшилась, а среди селян, наоборот, на 0,1% увеличилась. Таким образом, никакого молодежного бугра и омоложения населения в интервале между 1896 г. и 1920 г. не наблюдалось, гипотезу «молодежной революции» приходится отклонить.

Итак, проверка гипотезы о перепроизводстве российской элиты и недостатке ресурсной базы для ее воспроизводства в мальтузианском смысле не подтверждается эмпирически. Не выдержала проверки фактами и «молодежная концепция» революции. Материальное неравенство в обществе начала ХХ в. было умеренным и также не могло быть главным фактором революции (подробнее об этом см. ниже в разделе, посвященном структурной концепции революции). В целом структурно-демографическая теория не дает удовлетворительного объяснения происхождения русских революций, и это не должно удивлять. Во-первых, Голдстоун считает невозможно создать общую теорию революции, предлагая ограничиться сопоставлением различных частных случаев, поиском в них общего и особенного. Во-вторых, Россия никогда не попадала в мальтузианскую ловушку. В-третьих, теория предназначена для анализа воздействия быстрого прироста населения на дестабилизацию ситуации в доиндустриальных обществах, а Россия в начале ХХ в. испытала промышленную революцию. Это, разумеется, не означает, что теория в принципе не верна. Она «работает», но при определенных условиях. Например, как показал Голдстоун, демографический фактор играл заметную роль в Английской революции XVII в. «Молодежный бугор», по крайней мере, отчасти объясняет арабские революции 2010-х гг.[145]

Непосредственные причины революции не привлекают внимания сторонников структурно-демографической концепции революции. Будучи в большинстве представителями точных и естественных наук и приверженцами клиодинамики, они сконцентрировали свои усилия на изучении общих закономерностей социального развития и предпосылок революций.