ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ БУРЖУАЗНОЙ ФИЛОСОФИИ И ПСИХОЛОГИИ 1 страница

Для современной буржуазной философии характерны идеализм, агностицизм, иррационализм *, ложное философское истолкование достижений науки, тесная связь с религией, отрицание мировоззренческого значения науки: у религиозных философов — в пользу веры, откровения, у иррационалистов — в пользу философии, понимаемой как выражение непосредственных переживаний, интуиции, эмоций и т. д.

Согласно экзистенциализму, философия претендует на решение тайны человека: для чего он живет, в чем смысл его жизни, каково его место в мире и чем обусловлен выбор им своего жизненного пути? Эти действительно очень важные вопросы, которые не могут не волновать людей, экзистенциалисты не решают научно. В основе их взглядов — субъективизм, индивидуализм и ограничение познания интуицией. Экзистенциализм исходит из единичного человеческого существования,

¹ Понятием иррационализм (от лат. Irrationalis — нерааум-иый) объединены философские учения, ограничивающие возможности разумного постижения мира и противопоставляющие разуму созерцание, инстинкт, чувства, веру.

которое характеризуется как комплекс отрицательных эмоций: озабоченность, страх, сознание приближало щейся смерти. Чтобы осознать себя как нечто существующее, человек должен оказаться в «пограничной ситуации», например перед лицом смерти. Тогда мир для него становится «интимно близким». Постижение мира, по мнению экзистенциалистов, осуществляется прежде всего путем интуиции, «экзистенциального озарения».

Особое место в экзистенциализме занимает проблема свободы, определяемая как выбор человеком одной из бесчисленных возможностей. Рассматривая эту проблему, экзистенциалисты неоправданно отрывают свободу от необходимости, личность от общества. Самое важное для человека, по мнению экзистенциалистов,— это факт его личного существования. Но существование человека конечно: он родится, живет и умирает. На этом основании жизнь рассматривается ими как нечто глубоко иррациональное, как мучительное ожидание прихода смерти. Не мы активно созидаем жизнь и движемся по ней, а нас несет по жизни — несет в рождение, в старение, в смерть; нас продолжает нести и во сне, и в гневе, и в радости. Мир представляется экзистенциалистам ареной замученных и запуганных существ, где преобладает страдание, где человека на каждом шагу подстерегают неприятности. Под маской «друг для друга» люди действуют друг против друга. Важнейшее понятие философии экзистенциализма — страх. Мир тем более страшен, что он бессмыслен и непостижим.

Современный экзистенциализм как система мировоззрения в целом (независимо от религиозной или атеистической позиции отдельных его представителей) немыслим без психологии катастрофы, ощущения кризиса. Неуверенность в будущем, страх перед завтрашним днем, перед безработицей, перед сильными мира сего, перед войной — вот социальные и психологические корни той философии, которая делает страх онтологической характеристикой человека. Такая философия — одно из проявлений общего кризиса капитализма.

Неопозитивизм сознательно исключает из рассмотрения вопрос об отношении сознания к внешнему миру. Мы черпаем наши знания из опыта. А опыт — это наши же ощущения, переживания. Значит, мы черпаем наши

знания из самих себя. Ученый уподобляется пауку: ой выпускает из себя паутину знаний и ткет узоры науки.

Прагматизм истолковывает всякое знание как «прагматическую веру» (в кантовском смысле), субъективно-идеалистически понимает практику. Человек, по Пирсу, настолько полно заключен в пределах своего возможного практического опыта, его ум настолько сведен к тому, чтобы быть инструментом его нужд, что он не может ни в малейшей степени иметь в виду что-либо выходящее за эти пределы. Согласно прагматизму, человек действует, ничего не зная о законах мира; мир — это хаос ощущений и переживаний, лишенный внутреннего единства и не поддающийся разумному осознанию. У. Джемс говорил: быть может, мы находимся в мире так же, как собаки в наших библиотеках; они видят книги и слышат разговор, не улавливая во всем этом никакого смысла. Согласно прагматизму, человек руководствуется в своем поведении не знаниями, а слепой верой: реально то, в реальность чего мы верим.

Практическое значение мышления человека прагматисты видят не в том, что оно является отражением мира, а лишь в умении вывернуться из затруднительного положения и добиться успеха. Разновидность прагматизма — инструментализм — рассматривает понятия, идеи в качестве орудий упорядочения мира, первоначально выступающего в виде бесформенного хаоса, «мраморной глыбы», из которой можно изваять статую с помощью понятий — инструментов.

Прагматизм, как и всякий идеализм, тесно связан с религией. Он считает религиозное учение весьма полезным, а потому и истинным. Мир, с точки зрения прагматизма, есть то, что из него делает человек, который создает этот мир по своему произволу. Человек как субъект приобретает в прагматизме значение средоточения мироздания, а ось мира, по словам Джемса, проходит через эгоистические центры человека. Реакционный характер прагматизма в политическом отношении заключается в оправдании авантюризма в политике, агрессивных тенденций и устремлений империалистической буржуазии.

Неотомизм, усматривая вслед за Фомой Аквинским задачу философии в необходимости упорядочивать все

в стройную иерархию, претендует на «цельную и оптимистическую концепцию мироздания». Для неотомистов мир — не абсурд, не арена «заброшенности» человека, как у экзистенциалистов, не игрушка произвольной человеческой активности, как у прагматистов, не цепь логической данности, как у неопозитивистов, а «реальное творение благого бога», заслуживающее полного «приятия» и почтения к его внутренним законам.

Для современной буржуазной философии и психологии в целом характерно нигилистическое отношение) к сознанию, умаление роли человеческого разума. Это нашло в свое время яркое выражение в работе У. Джемса «Существует ли сознание?», в которой он доказывал, что сознание испарилось. Современные исследователи любят ссылаться на агностическое положение Гексли: «Что представляет собой сознание, мы не знаем, и каким образом в результате раздражения нервной ткани происходит такая удивительная вещь, как сознание, столь же непонятно, как и появление джинна из лампы Алладина» 1.

Исходя из ложной предпосылки, будто сознание невозможно раскрыть научными средствами, К. Г. Юнг полагал, что сознание лучше не определять, а описывать с помощью картин и метафор. Юнг представлял себе сознание примерно так: прожектор внимания освещает сознательный сектор внутреннего и внешнего мира и этим подбирает определенное психическое содержание; актуальные психические переживания таким путем задерживаются, ограничиваются и отрываются от неосознанной темноты физиологических и потенциальных психических процессов.

Представители бихевиоризма считают, что сознание — лишь «уважаемая гипотеза», а его наличие у человека — иллюзия, которая не может служить основанием для изучения его поведения.

У психологов и физиологов капиталистических стран нет хотя бы в какой-то степени общего подхода к проблеме сознания, что проявилось на ряде международных симпозиумов последних лет. Существует точка

1 У. Пенфилъд, Г. Джаспер. Эпиленсия и функциональная анатомия головного мозга человека. М., 1958, стр. 258—259.

2*

вревйя, что сознание вообще не подлежит строгому определению. Ее сторонники стремятся отказаться от него как от чего-то находящегося за бортом науки. Так, психолог и врач Рапопорт заявил, что термин «сознание» несколько устарел, что последние 30 лет психологи по традиции смотрели на сознание как на очень субъективное неустойчивое явление. Вместе с тем признается, что именно сознание открывает дорогу к изучению природы человека 1. Некоторые пытаются дать эмпирическое описание явлений сознания, исходя из практических нужд, например, клиники. Пенфильд, например, считает сознание человека нормальным, если обнаруживается, что он сознает окружающее и свои собственные потребности так, как наблюдатель считает нормальным. Сознание отсутствует, если наблюдатель не обнаруживает никаких признаков активности, кроме автоматических действий, а больной не проявляет никаких признаков осведомленности о том, что он делает и что испытывает². Сознание рассматривается как состояние, при котором человек отдает себе полный отчет в собственных мыслях и намерениях. Фишгол утверждает, что сознанием обладает субъект, который имеет достаточный контакт с окружающей средой, связан с реальностью, ориентирован относительно места, времени и собственной личности. Бремер полагает, что сознание — это различительная и выборочная реактивность, которую выявляет мозг в процессе своей деятельности.

Сознание определяется и как качество функционирования нервной системы, допускающее получение опыта в восприятии чувственных данных окружающего мира и нашего тела, приобретение знаний и сохранение их в памяти. По мнению Фессара, функцией сознания является интеграция жизненного опыта, объединение бессознательных явлений. Высказываются мнения, согласно которым сознание отождествляется с состоянием бодрствования. Так, Клейтман подошел к сознанию, как к вертикали, которая начинается с нулевого состояния спящего новорожденного и идет к побуждаемой активно-

¹ См. «Problem of consciousness». Transactions of the second conference March, 1951.

² См. У. Пенфильд, Г. Джаспер. Эпилепсия и функциональная анатомия головного мозга человека, стр. 259—260.

ети взрослого. Линдсей продолжил эти идеи и создал своеобразную таблицу различных состояний сознания: эмоциональное состояние гнева и беспокойства, сильного возбуждения, бдительное внимание, ненапряженное бодрствующее состояние, дремота, легкий сон, глубокий сон, смерть. Хогланд подчеркнул чувство времени как еще один индекс сознания, означающий ориентацию во времени и пространстве. Монье говорит о сознании как системе связей, снабженной обозначениями, которые используются в качестве шифра при переводе на психологический язык физиологических нервных явлений. Он характеризует сознание как результат объединенных в одно целое функций мозга.

Международные симпозиумы выявили наличие различных точек зрения и на собственно психологические аспекты сознания. Утверждалось, что сознание проявляет себя, когда субъект сталкивается с конфликтом, для которого старые формы деятельности недостаточны и необходим переход к более высоким ее формам. Зильбург, например, считает, что уровни сознания связаны с изменяющейся структурой содержания. Сознание — это функция связи человека с внешним миром. Монтагью определил сознание как социальную конструкцию, основанную на социализирующем опыте. Он ссылается на мнение Пиаже, который рассматривает сознание как рефлективное явление, зависящее от социализации. Позиция Парсона выражается в том, что сознание следует рассматривать как условие для расширенных связей более высокого уровня между субсистемами в системе отдельной личности, а также между личностями как участниками социальной системы. Сознание — явление личности, а не организма. Оно встречается в системе познавательных, а не биологических систем. Это система комплексов из символов и значений иди из мотивов для значений¹.

Некоторые буржуазные психологи рассматривают сознание как непостижимое чудо. Другие его характеризуют как переживание внешних впечатлений, доходящее до «Я». Человек прибегает к помощи сознания лишь в минуты трудности. При этом сознание, по существу,

¹ См. «Problem of consciousness». Transactions of the fourth conference. March, 1953, New York.

отождествляется с вниманием, рассматривается как тиш изнутри напряженного внимания1.

Можно было бы продолжить изложение различных точек зрения на сознание. Но, и приведенных достаточно, чтобы понять основной методологический перок концепций сознания, не выходящих за рамки идеалистического буржуазного философского мировоззрения: они вращаются в кругу внутриорганических отношений, рассматривая сознание не как отражение внешнего мира в мозгу человека, а как спонтанную деятельность мозга, некую данность, вне ее отношения к социально-исторической реальности.

* * *

В качестве исходного пункта для анализа сознания марксизм берет общественно-историческую практику, преобразующую и внешний мир и самого человека. Mapксизм исходит из активноотражателъной природы сознания, что предполагает существование реального мира вне сознания: «Сознание... никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием... а бытие людей есть реальный процесс их жизни» ².

Основные положения марксизма о сознании неразрывно связаны с диалектико-материалиетической трактовкой личности: ведь именно люди в процессе своей деятельности по развитию материального производства и материальных отношений изменяют и развивают также свое сознание. Сознание — это особая, идеальная форма, внутренний аспект человеческой деятельности. Строение сознания, его содержание и направленность закономерно связаны с этой деятельностью, с образом жизни человека, с его положением в обществе. Даже на той ступени развития, когда сознание приобретает относительную самостоятельность, практика остается его основой и критерием истинности его содержания.

Сознание может быть научно понято лишь в том случае, если оно рассматривается в развитии, начиная с его биологических предпосылок в виде психической деятельности животных, с которыми человек связан узами

¹ См. Е. Rotchacker. Zur Genealogie des menschlichen Berwu|3tseins. Bonn, 1966.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 25.

генетического родства. Но развитие психики в животном мире составляет лишь предысторию сознания. «Сознание... с самого начала есть общественный продукт и остается .им, пока вообще существуют люди» 1.

Одним из основополагающих марксистских подходов к сознанию является принцип историзма: современное состояние сознания есть продукт всей истории человечества. Марксизм оставляет позади себя философию и психологию, не возвысившихся до историзма в понимании сознания.

Социально-исторический подход к сознанию предполагает анализ тех объективных материальных и духовных процессов в жизни общества, которые обусловили его возникновение, развитие и сущность. Главный механизм формирования и развития сознания человека — это усвоение исторически выработанных и фиксированных в формах культуры видов практической и теоретической деятельности.

Ленин характеризует сознание как субъективный образ объективного мира. Не существует «ничьих» ощущений, мыслей, чувств. Всякое ощущение, мысль, идея есть ощущение, мысль, идея определенного человека. Они есть деятельность субъекта. Вместе с тем сознание управляет деятельностью человека, вооружает его планами разумного практического воздействия на мир и постоянно контролирует процесс их реализации. Оно включается тем самым в реальный процесс жизни человека и общества, приобретая огромную роль в судьбах человечества. Поэтому принцип отражения совершенно несовместим с его трактовкой как пассивно-созерцательного процесса.

Сознание, в понимании Ленина, это такая духовная деятельность, которая направлена на активное, творческое преобразование действительности. Признание активного, творческого характера сознания является необходимым требованием марксистско-ленинского понимания человеческой личности: люди одновременно и продукты и творцы истории.

Исходя из основополагающих принципов, сформулированных Марксом, Энгельсом и развитых Лениным, советские философы и психологи, обобщая новый факта-

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 29.

ческий материал, достижения естествознания и общественных наук, внесли свой вклад в творческую разработку проблемы сознания. В последние два десятилетия вышло большое число отдельных монографий, специально посвященных проблемам сознания, его сущности, происхождения1. Состоялся специальный всесоюзный симпозиум, посвященный проблемам сознания, на котором высказали свои суждения по данному вопросу многие десятки ученых самых разнообразных специальностей. Результаты работы этого симпозиума опубликованы в двух книгах: «Проблемы сознания» (М., 1966), «Сознание» (М., 1967).

Проблемы сознания рассматриваются в связи с вопросами теории познания, кибернетики, психологии, языкознания, физиологии высшей нервной деятельности и пр. История разработки этих проблем нашла свое отражение в специальных трудах обобщающего характера ².

¹ См. С. Л. Рубинштейн. Бытие и сознание. М., 1957; И. П. Антонов. Происхождение и сущность сознания. Иваново, 1959; А. Н. Леонтьев. Проблемы развития психики. М., 1959; П. Ф. Протасеня. Происхождение сознания и его особенности. Минск, 1959; А. Г. Спиркин. Происхождение сознания. М., 1960; Е. В. Шорохова. Проблемы сознания в философии и естествознании. М-, 1961.

² См. А. В. Петровский. История советской психологии. М., 1967; М. Г. Ярошевский. Психология в XX столетии. М., 1971; Е. А. Будилова. Философские проблемы современной психологии. М., 1972.

МОЗГ ЧЕЛОВЕКА — СОЦИАЛЬНО СФОРМИРОВАННЫЙ ОРГАН ПСИХИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ

МОЗГ И ПСИХИКА

Исходным пунктом диалектико-материалистического рассмотрения сознания является уяснение его естественно-научных предпосылок. В кругу этих проблем, если идти как бы «снизу вверх», проблема «мозги психика» является отправной. Кажется банальным утверждение: нельзя отделить сознание от материи, которая сознает. А между тем некоторые психологи рассуждают так: мы — подобно узнику под стеклянным куполом, думающему, что свет исходит не от Солнца, а от самого купола,— считаем, что мысль рождается мозгом, но логически вполне допустимо утверждение, что она всего лишь проникает к нам через мозг 1.

Среди многочисленных тайн природы, над разгадкой которых работает современная наука, пожалуй, одной из самых сложных является головной мозг — тончайший нервный аппарат, представляющий собой наивысшую форму организованной материи в известной нам части вселенной. Это шедевр природы и общества. Предполагая, что именно мозг составляет материальную основу психических явлений, ученые всегда стремились выяснить, как он устроен и функционирует. Уже древнегреческий врач и анатом Алкмеон выдвинул положение о головном мозге как органе жизни и деятельности души. Гиппократ говорил, что люди должны звать, что из мозга, и только из мозга, возникают наши удовольствия, радости, смех и шутки, так же как и наши горе-

См. Джемс. Прагматизм. М., 1910.

сти, боль, печаль и слезы. G помощью мозга мы думаем, видим, слышим, отличаем уродливое от красивого, плохое от хорошего, приятное от неприятного. Иначе говоря, с помощью мозга осуществляется то, что мы называем «духовная жизнь». Человек использовал искусство, литературу, философию и исторические науки, «чтобы пролить свет в эту тьму» 1. Тем не менее нейрофизиологический механизм духовной жизни и сейчас еще окутан для нас глубоким мраком.

Существование психики невозможно вне материи функционирующего мозга. От уровня структурной организации мозга зависит и уровень его отражательной способности. Одни и те же внешние воздействия на мозг рыбы отражаются в виде «рыбьей» психики, на мозг змеи — «змеиной», а в мозгу курицы рождаются «куриные мысли», в обезьяньем мозгу мир отражается более совершенным образом. Сознание человека формируется в связи с развитием его мозга. Врожденное недоразвитие мозга сопровождается слабоумием, слабостью волевой сферы, проявляющейся в беспомощности при попытке заставить себя сосредоточенно работать, безынициативностью, медлительностью, полной пассивностью. Когда в глубокой старости мозг сильно «дряхлеет», нередко наступает старческий маразм. Буйство подкорки может проявляться виде истерических приступов, сопровождаясь плачем, воплями, судорогами, иногда немотой и даже слепотой. Когда нарушается структура лобных долей мозга, больные не могут создавать и удерживать сложные замыслы поведения. Они не имеют устойчивых намерений и легко отвлекаются побочными раздражителями, не могут должным образом осуществлять самоконтроль. У них снижена инициатива, ослаблена организованность, проявляется эмоциональная несдержанность в виде взрывов смеха, вспышек раздражения или ярости, отсутствует творческая игра воображения и сила абстракции» При поражении затылочно-теменных отделов мозговой коры левого полушария нарушаются ориентировка в пространстве, оперирование геометрическими отношениями, счет в уме и анализ некоторых грамматических конструкций ².

¹ И. П. Павлов. Избр. произв. М., 1951, стр. 132.

² См. А. Р. Лурия. Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга. М., 1962.

Какие причудливо замысловатые узоры образов, мыслей ткет больная фантазия шизофреника! Какие нелепые страхи и властные влечения терзают помраченную душу психически больного человека; какие странные и даже чудовищные поступки совершает он! В психических расстройствах играют роль и социальные, и психологические, и биохимические, и иные факторы. Но все они могут вывести психику из нормы, лишь оказав свое пагубное влияние на ее материальный субстрат — мозг.

Учение о мозге прошло длительную историю, в которой выделяются две основные тенденции: концепция строгой локализации психических явлений и точка зрения, согласно которой мозг функционирует как единое целое. В начале прошлого столетия австрийский ученый Ф. Галль попытался построить органологию мозга. Он рассматривал мозг как совокупность органов, в которых будто бы помещаются чувства, память, родительская любовь, поэтический талант, хитрость, преданность и пр. Против этого выступал французский ученый Ж.-П. Флуранс, утверждавший, что мозг — однородная масса, функционирующая как единое целое. Эта концепция находила свое не только теоретическое, но и опытное подтверждение. Вместе с тем накапливался материал и в пользу однозначно локализационной теории. Так, было обнаружено, что разрушение лобной извилины левого полушария ведет к поражению речи. При поражении левой височной области мозга человек перестает слышать и воспринимать чужую речь. Поражение же заднелобных отделов левого полушария ведет к утрате способности говорить. Была установлена связь зрениях затылочными долями полушарий, а слуха — с височными. Экспериментальные исследования выявили двигательную зону коры, установив, что при раздражении одной из извилин лобной доли сокращалась определенная мышца.

Эта линия исследований продолжается до сих пор. К примеру, Хосе Дельгадо вживлял в мозг животных металлические нити толщиной с волос и пропускал через них электрический ток. Под влиянием раздражений различных участков мозга животное осуществляло разнообразные, даже неестественные движения (скажем, вращение глазами), обходило препятствия, неуклонно добиваясь цели. Раздражение других участков мозга

выдавало «реакцию замирания». В своих опытах Дельгадо овладел мастерством управления эмоциями животного. Раздражая подкорковые части, удается вызвать агрессию у миролюбивых животных. Миролюбие восстанавливается с прекращением раздражения. Обнаружены участки мозга, которые, напротив, заведуют «кротостью». Стоит прекратить действие электрического «укротителя», и у животного восстанавливается агрессивное состояние. Выявлены участки в мозгу, раздражение которых вызывает искусственный голод, даже если перед этим животное утолило свой голод и отказывалось от еды.

Многие из такого рода опытов были воспроизведены на душевнобольных, которым вживлялись электроды с целью лечения. Попутно осуществлялись экспериментальные исследования. Вызывались страх, расположение, злоба, ощущение пустоты, неуверенность в своей половой принадлежности, половое возбуждение, шутливое настроение. При раздражении, например, верхней височной извилины человек вспоминал музыкальные звуки, мелодии знакомых песен, голоса людей и даже целые фразы, вызывавшие реакцию смеха1. Опыты показали, что в мозгу существуют участки, раздражение которых вызывает у животного удовольствие («центр удовольствия»). Удалось обнаружить и «центр неприятности», «пункт ярости» и пр.

В итоге длинного ряда исследований установлено, что мозг дифференцирован на различные участки, обладающие функциональным своеобразием. Психические функции оказываются в прямой зависимости от деятельности определенных участков мозга, которые играют главную роль в их осуществлении: разрушение ограниченных участков мозга приводило к комплексу определенных психических дефектов. На основе этих опытов некоторые попытались сделать далеко идущие выводы, будто со временем с помощью кнопок можно будет, как марионеткой, управлять самыми сложными формами поведения животных и даже человека.

Классическое учение о локализации подверглось, однако, резкой критике сторонниками иной точки зрения. Оппоненты рассуждали при этом так: допустим, что од-

¹ См. X. Дельгадо. Мозг и сознание. М., 1972.

на из колесиков в часовом механизме сломалось и часы перестали показывать время. Можно ли на этом основании сказать, что именно данное колесико ведало функцией показания времени? Или: можно ли считать, что мелодия локализована в одном определенном месте музыкального инструмента только потому, что в результате поломки в этом месте мелодия перестает звучать? Известно, что поражение левой височной области вместе с нарушением понимания речи вызывает и распад письма, затруднения в повторении слов, названий предметов, в устном счете и т. п. Уже одно это позволяет предположить, что функции каждой конкретной области мозга гораздо шире и сложнее.

Благодаря успехам тонкой анатомии головного мозга, физиологии (в частности, электрофизиологии), психологии, неврологии и нейрохирургии удалось показать, что мозг — это прежде всего сложнейшая система, действующая как дифференцированное целое. Соответственно любая сложная психическая функция является сложно организованной и саморегулирующейся системой. Мыслительные процессы осуществляются па высших этажах мозга — в его коре. Это серое вещество, которое тонким слоем извилин облегает большие полушария мозга, заходя во все углубления и борозды 1. Кора головного мозга состоит из огромного, числа (до 15 млрд.) нервных клеток — нейронов. Если эти клетки расположить в ряд, то они образуют цепь длиной в 5 тыс. км. Каждая из них с помощью отростков (длинных — аксонов и коротких — дендритов) находится в контакте (через синапсы) с тысячами других, образуя в целом ажурную сеть с неисчислимым множеством связей, уходящих по нервным волокнам к нервным окончаниям органов чувств. Нервные окончания — это своего рода «щупальца» мозга. Когда на них падают определенные воздействия или сигналы, они приходят в состояние возбуждения, которое по соответствующим нервам передается в кору головного мозга, где постоянно возникают, «рассыпаются» и вновь образуются связи между его различными областями. Каждый человек ежеднев-

1 См. Грей Уолтер У. Живой мозг. М., 1966; Г. Мзгун. Бодрствующий мозг. М., 1965; Я. Вулдбридж. Механизмы мозга. М., 1965.

но через свои органы чувств получает десятки тысяч ощущении.

Как показали исследования советских ученых, в аппарате мозга можно выделить несколько блоков, различных по своему строению, связям и функциям. Первый блок достоит из группы аппаратов, расположенных в глубине мозга и имеющих прямое отношение к обмену веществ и к регуляции «внутреннего хозяйства» организма. Это образования так называемой подбугорной области, некоторые ядра «зрительного бугра», участки наиболее древних отделов мозговой коры. Они образуют единую систему, которая регулирует химический обмен в организме, является источником влечений и потребностей человека и служит как бы «энергетическим блоком» человеческого мозга. «Подкорковый» аппарат ответствен за инстинктивные влечения и эмоциональные состояния. Их раздражение вызывает или удовольствие, радость и блаженство, или страдание и злобу. От нормальной работы этого блока зависит уровень бодрствования организма, возможность срочно сохранить следы прежнего опыта. Если поражены участки этой области мозга, человек становится чрезмерно возбужденным или, наоборот, впадает в сон; мысли его начинают путаться.

В состав второго блока входят нервные приборы, сконцентрированные в задних отделах больших полушарий — в затылочной, височной и теменной области, на различной глубине, которые служат для получения, переработки и хранения информации, доходящей до человека из внешней (а частично и из внутренней) среды.

Путь этой информации начинается с органов чувств, проходит через нервные узлы, где расположены первичные аппараты анализа внешних раздражителей, и кончается в сложных зонах коры головного мозга. Первичные участки этих зон принимают, а еще более сложные — вторичные — перерабатывают, т. е. анализируют и синтезируют сигналы, приходящие из внешнего мира; выделяют наиболее существенные элементы информации и тормозят, «гасят» реакцию на побочные, малозначимые сигналы. Отдельные участки коры головного мозга, входящие во второй блок, строго дифференцированы: затылочные воспринимают и перерабатывают зрительную, височные — слуховую, теменные — кожную

информацию. Болезненные поражения этих участков второго мозгового блока вызывают нарушения психических процессов, чаще всего ограниченные только одной какой-либо сферой (например, затруднения в анализе речевых звуков, понимании речи или письма). На границах, где участки сливаются, кора головного мозга несет наиболее сложную функцию, объединяющую работу всех этих «каналов».