Необходимость учета

Затруднения препятствующего фактора познавательное

Реагирование

Затруднения организующее

В учете реагирование

Структурирование

Затруднения

В учете

Абстрагирование

Измененное действие

Схема 95

Тем самым, чтобы интеллектуально обсуждать действия необходимо прежде всего иметь "место", где осуществляется подготовка к перестройке действия, где строятся и перестраиваются образы, где они используются в различных рефлексивных функциях. Затем нужны сами образы. Интеллектуальный механизм, обдающий своей специфической устроенностью и зависящий в своем устройстве от "морфологии" (массив образов) и функций (внутренней – бытия образов и внешней – рефлексивного использования) сам по себе интегрирован в целое психики и испытывает его воздействие. Бессознательная часть интеллектуального механизма – это изначальная база всех более развитых форм – за счет рефлексивного самопознания и самоотношения, выделяет сознательную модификацию механизма, которая становится и вместилищем сознаваемых образов, и фактором посредствования активного влияния на "взаимоотношения" образов, их трансформацию и применение со стороны чувственных механизмов, потребностного состояния и его динамики, "Я" и его рефлексивно-корректировочной и волевой активности (см. сх. 96).

бессознательное динамика образного

Многообразия

Поведение рефлексивное

Воздействия самопознание и

Среды самоотношение

Сознательная динамика

Составляющая образного

Многообразия

Самосознательная

Составляющая

Схема 96

Сознательная составляющая возникает, прежде всего, в использовании знаковых средств коммуникации и общения. Вместе с совершенствованием знаковых средств, механизма языка, способов его трансляции и приобретения языковых способностей у людей возникает языко-культурный слой модификации бессознательного интеллектуального механизма, также как и иных механизмов (чувственно-оценочного, мотивационно-потребностного и др.). Основу модификации составляет переход от конкретных образов к абстрактным, к содержаниям иного типа (не созерцательного), а затем и переход от "естественного" течения образов к логически оформляемым переходам от содержания к содержанию, к "оискусствлению" этого процесса. Это требует уже подчиненности "внешним" (культурным) требованиям к содержательному манипулированию. Для реализации необходимости человеку следует формировать основание произвольности манипулирования и соответствия требованиям – "Я" или самосознание, его и познавательного, и корректировочного (рефлексивно-корректировочного) бытия.

Итак, мышление первоначально связано с течением образов и их использованием в организации действия. Затем оно усложняется трансформационными возможностями, выражающимися в структурировании образов и параллельным существованием имитационных и структурированных образов, совмещением положительных следствий параллелизма и отрицательных следствий параллелизма. На следующей стадии происходит вмешательство языковых систем, которые направляют трансформацию и структурирование в русло построения абстракций и их объединений. Вместе с этим возникает сервис сознания, а затем – самосознания, внутреннее структурирование управленческого (рефлексивно-самоорганизационного) звена психики – "Я".

Рефлексивные функции порождают три базовые формы мышления – отражающее, проблематизирующее и депроблематизирующее. Однако все они до использования языка, возникновения сознания и самосознания, придания самокоррекции организованного и социокультурно значимого характера являются лишь предпосылками того, что мы называем проблема, задача, норма (включая норму процесса и результата – цель). Так как вместе с использованием (и историческим порождением, совершенствованием) языка, совершенствованием организации мыслекоммуникативного процесса и механизма меняется сама форма отражения, проблематизации и депроблематизации и их морфология, то можно указать общую схему прихода к задаче и проблеме, к более общим типам норм (стратегия и др.).

В мыслекоммуникации самой по себе, как в "механизме" рефлектирующего мышления выделяются позиции автора, понимающего, критика и арбитра, а также – организатора, совмещающего основные позиции. Оперирование средствами языка, знаками и скрепленными с ними значениями приводит к возможности задавать вопросы на понимание, а затем и критические, арбитражные вопросы. Более того, сама позиция арбитра требует средственного обеспечения в сравнивающем оценивании противостоящих сторон – автора и критика. Поэтому именно арбитражная позиция является порождающей основные возможности языка – обобщение, абстрагирование, парадигматизация, выделение общих правил оперирования абстрактными средствами. Если средств языка не хватает для обслуживания эффективной полемики, то они дополнительно строятся в арбитражной коммуникативной позиции. Поэтому сам механизм коммуникации использует и совершенствует, усиливает возможности языковых средств, а затем и трансформации сознания, самосознания, рефлексивной самоорганизации.

При арбитражном обслуживании понимания или "отражения" в условиях коммуникации появляются вопросы, так как для введения вопросов необходимы абстракции. Ответы на вопросы суть конкретные аналоги вопросов и между конкретными и абстрактными содержаниями мысли устанавливается соответствие.

Вопросы на "допонимание" являются предшественниками задач и задачной формы мышления, а затем и проблемной формы мышления. Проблемная форма внутри коммуникации обслуживает критику автора, а затем и переход к депроблематизации – введения иной, более совершенной точки зрения. Тем самым, как и в устройстве рефлексии, в коммуникации оформляются позиции и отражения, и проблематизации, депроблематизации. Но арбитражная позиция приводит в рефлексивной коммуникации к появлению дополнительной рефлексивной функции – концептуализации, построения обобщенного заместителя как средства, организующего реализацию функций проблематизации и депроблематизации, а затем и функции отражения. Это инструментально-интеллектуальная, средственно-критериальная функция. Она ведет к приданию рефлексии, а затем всему интеллектуальному обеспечению действий, культурной формы. Поскольку проблематизация опирается не только на сопоставление, но и оценивание содержаний, а интеллектуальная оценка связана с мотивационно-потребностной оценкой со стороны "Я", то применение концепций (абстрактного выражения ситуации) порождает переход к охватывающей и в пределе – мировоззренческой концепции, а затем к абстрактным значимостям – ценностям как средствам мотивационно-потребностного оценивания в структуре рефлексии. На этой базе появляются переходы от первичной к высшей мотивации, от стихии появления мотивов к самоопределению.

Иначе говоря, "задачи" опираются на такое использование абстракций, когда вопрос о действии, уже имеет своим содержанием форму (способ) действия и требуется найти ей "содержание", ответ как конкретизацию способа действия в натуре самого действия. При постановке проблемы вопрос содержит более общую форму действия и "конкретизация" формы происходит за счет введения тех конкретных нормативных содержаний, которые можно реализовать в действии. Поскольку проблематизация всегда происходит в ходе анализа ситуации, а ситуация включает предшествующие действия и их недостаточность, неэффективность, приостанавленность из-за затруднений и т.п., то содержание проблемного вопроса – акцентуированно-локальное, предполагает поиск иных конкретных нормативных содержаний в части структуры прежней нормы, прежней задачи. Проблематизация сводится к ответу та технологические вопросы – что оставить в прежней норме, что устранить, что добавить или детализировать к прежнему в норме? Структурно полная проблематизация ведет либо к построению "совершенно иной" по содержанию нормы, либо к переходу к более абстрактному ее выражению с умыслом замены прежней конкретности новой с "сохранением" абстрактной базы (путь к стратегиям как абстрактным проектам деятельности).

Особую роль в мышлении играют "объектная содержательность" и "причино-следственная цепь" в объектно-средовых отношениях. Они нужны и в познании, и в проблематизации, и в прогнозировании, и в нормировании. Психика так устроена, что она может иметь представленность "внешнего" в себе только в замещении. Поэтому даже имитационный образ объекта суть результат "самостроительства". Активность органов чувств и оставление следов этой активности является предпосылкой познания. Однако чтобы использовать эти следы "содержательно" или как отражения объектов, необходимо иметь свойство принятия следов за сам объект ("предметность образа восприятия"). Тем самым, следы собственной активности принимаются за внешнее, "принадлежащее" объектам – объективация и она всегда заместительна в познании (не в проектировании и прогнозировании).

Когда следы имитационного реагирования еще и организуются, структурируются, то это тем более создание своего результата, в рамках возможностей структурирующего механизма, в его досознаваемых и сознаваемых формах. Объективация структуры – также заместительна (см. сх. 97).

Схема 97

Объективация структуры следов имитации, также как объективация структуры языкового конструкта, позволяет оперировать структурой как объектом в пределах сознания и сопоставлять новые следовые фиксации, новые образы с прежним как сопоставление объектов. Сознавание состоит как раз в рефлексивном опознавании этих "объектов". Сознаваемость изменений в "объектах" и их зависимость от самой мыслительной активности в "трансформациях" и "траекториях" объектов является основой сознавательного бытия. Но тогда возникает вопрос об "устройстве" объекта, характере его отношений с другими объектами, со средой. Этот вопрос обращает внимание на детерминированность изменений, влияние внешних и внутренних факторов на бытие объектов (см. сх. 98).

Схема 98

Этот принцип распространяется на целое и часть объекта, на целое и часть среды и т.п. Само воздействие и последующее изменение бытия (состояния, структуры, траектории и т.п.) опосредствованы реагированием (внутренним) в зависимости от специфики устройства объекта и, в частности, чувствительности к воздействию. И тогда оформляется принцип "каузальности" – зависимости последствий от причин. Но точнее его нужно назвать принципом "объектной каузальности", так как одно и то же воздействие вызывает различные последствия, реагирования в зависимости от устройства объекта и внутренних процессов.

И при познании внешней реальности, и при рефлексивном познании общая "картина" не сводится к объектной структуре, так как вмешивается огромное количество сопровождающих воздействий и обстоятельств, внутренних и внешних. Это же сохраняется в мыслекоммуникации и в рефлексивной коммуникации. Различная мера объектности сопровождает использование массива образов и их ассоциаций, влияя на характер использования. Даже в процессе понимания высказываний появление потребности в объектной и объектно-каузальной реконструкции является одной из перспектив в мышлении. В то же время решение задач, постановка задач и проблем, формулирование вопросов, конструирование понятий, теорий, создание стратегий, проектирование технологий и т.п. подводят к прямой необходимости объектно-каузальной ориентации в мышлении. Чаще всего такое приближение к объктности и каузальности связано с контролируемым переструктурированием, когда требуется надежность в организации поиска ответа на содержательный вопрос.

Мышление, в его коммуникативном и рефлексивном вариантах, интегрирует участие всех типов "познавательных", интеллектуальных и не только интеллектуальных механизмов психики. Но одни обслуживают прежде всего базовый процесс изменений в цепи образов, а другие – обсуживают самоорганизацию, единость управления мыслительным процессом, приданием ему формы "квазидеятельности" (решения задач) или деятельности (мыследеятельности). Поэтому можно говорить о мышлении, осуществляемом "Я" в той или иной мере его подчеркнутости (бытии в "центре" или на "периферии").

Вместе с применением языка и созданием коммуникативных форм протекания "единого" мышления целостность формы, начинает реализовываться многими участниками, реальными и потенциальными. Физические границы мышления легко переходят границы отдельного человека, его сознания и самосознания, его "Я". Напряжение мысли, длина ее траектории, эффективность, структурная сложность и др. предполагают распределение всех внутренних и внешних мыслительных функций и специализацию участий в едином мыслительном процессе. Мышление вовлекает многих, вытесняет некоторых из них, меняет свой человеческий состав, но не может протекать без людей. Появляется коллективное сознание и самосознание, чувства и воля и др.

Оформление мыслительных процессов, как мы показали, предопределяется использованием языковых средств. Их содержательная сторона, семантика, представлена значениями и понятиями. Остановимся на этом подробнее.

Наиболее привычный тип мышления – это мышление в коммуникации, при понимании текстов, при построении текстов (автора и критика). В мыслекоммуникации носитель языка включен в условия и систему требований, придающие его внутренним процессам "мышления" определенность и организованность. Статической стороной процессов мышления выступают образы, представления. Специфика языка; как системы средств мыслекоммуникации, состоит в том, что эти образы и представления разделяются на два крайних типа – "смыслы" и "значения". Структурные и содержательные свойства смыслов зависимы от индивидуальности мыслителя, ситуации и ее динамики, тогда как значения стоят над ситуацией и индивидуальностью и выступают как социокультурные средства, конструктивные и обобщенные. Благодаря этим особенностям мышление приобретает те качества, которые и являются специфическими для современной культуры мышления. Их конструктивизм, надиндивидуальность, обобщенность, надситуативность предопределяет трансформации в сознании, появление надиндивидуальных замещений первичных смыслов (см. сх. 99).

Схема 99

В силу огромной важности последствий появления в сознании значений, а затем и их особого типа – понятий, остановимся более подробно на их качествах, выделенных во многих исследованиях.