Лекция 9 Неолитическая революция

Возникновение производящего хозяйства и новые производственные сдвиги. Когда, как и где возникли скотоводство и земледелие? Фор­мальный ответ на эти вопросы относительно однозначен: скотоводство, во всяком случае, возникло в палеолите. На протяжении многих десятилетий в археологической литературе фигурировало утверждение, поддержанное многими палеонтологами, о том, что верхнепалеолитический человек приручил собаку и использовал ее на охоте. Это утверждение базировалось на описании многих остатков якобы домаш­них собак (некоторые из них, правда, потом были оспорены в качестве домашних). Однако не так давно был описан, бесспорно, одомашненный экземпляр из мадленских слоев стоянки Оберкассель на левом берегу Рейна. В общем, приручение и использование собаки в верхнем палеолите вряд ли сейчас вызывает сомнения. Аналогичная проблема существует в отношении лошади - многие исследователи вновь и вновь возвращаются к идее приручения лошади на исходе верхнего палеолита, хотя приводимые для подобного умозаключения аргументы выглядят не очень убедительно. Тем не менее, если даже в распоряже­нии верхнепалеолитических людей были собаки, значит, они уже перешли к разведению животных, следовательно, производящее хозяй­ство зародилось в верхнем палеолите. Столь прямолинейную логику вряд ли можно считать оправданной: ведь производящее хозяйство, действительно, существует тогда, когда происходит обеспеченное оп­ределенными технологическими приемами стабильное воспроизведе­ние общественного продукта. Бесспорно, собака помогала человеку при охоте, может быть, даже при загонной охоте, хотя конкретные формы ее использования определить сейчас трудно, но меняла ли эта помощь кардинально размеры добычи и делала ли ее стабильной? В этом можно сомневаться. Гораздо существеннее доместикация животных, а она произошла позже.

Какова древность более или менее бесспорных находок остатков культурных растений и домашних животных? Они относятся к IX-VIII тысячелетиям до н. э. и происходят из Передней Азии - Палестины, Сирии, юго-восточной Турции. Из растений это полба-эммер, пшеница ячмень, чечевица, одним словом, те растения, которые требовали в то же время изобретения определенных навыков приготовления, чтобы быть употребляемыми в пищу. Археологически зафиксировано интенсивное собирательство этих растений в диком состоянии, поэто­му несомненно навыки их приготовления в пищу относятся к более раннему времени, чем время их введения в культуру. Первыми продуктивными домашними животными были овца и коза, крупный рогатый скот был приручен и начал использоваться позже. Бесспорные свидетельства одомашнивания осла, лошади, верблюда, северного оле­ня, ламы относятся к значительно более позднему времени.

В настоящее время трудно назвать единичный фактор, который бы привел к освоению новых природных ресурсов и переходу к производящему хозяйству. Существовавшие в мезолите техническое вооруже­ние и способы охоты, как их сейчас можно реконструировать, были достаточно продуктивны, чтобы обеспечить существование земледель­ческих общин. Переход к могильникам как к коллективной форме захоронения покойников, зафиксированный именно в это время, косвенным образом свидетельствует об увеличении их числа, а значит, и об увеличении численности коллективов, невозможном при недостаточности средств к жизни. Другое дело, что охотничье хозяйство, как показывают многочисленные этнологические примеры, по природе своей нестабильно. Оно подвержено спадам из-за перемен в природной обстановке, обусловливающих нарушение экологических ниш и резкое падение численности промысловых животных, чревато поэтому пери­одическим наступлением голода, иногда продолжающегося несколько лет. Это обстоятельство было сильнейшим стимулом поиска новых источников пищи и до какой-то степени может рассматриваться как экономический стимул или фактор перехода к производящему хозяй­ству. Но, несомненно, не меньшую роль должно было играть хорошее знакомство с миром животных и растений, приобретенное в процессе многотысячелетней охоты и собирательства. По отношению к животным важность этого знакомства подчеркивается тем обстоятельством, что поведенческие стереотипы животных и птиц, на которых охотился палеолитический и мезолитический человек, были существенно иными, что недостаточно учитывается в современной литературе по доместикации животных. Зоологи обратили внимание на то, что человек смог приручить только тех животных, которые имели в своем собст­венном поведении предпосылки для одомашнивания - отсутствие боязни человека, смирный нрав. Однако весьма вероятно, что отсут­ствие страха перед человеком было вообще свойственно животным палеолитической и мезолитической эпох, этот страх появился как реакция на человека позже, а может быть, есть даже итог естественного отбора на протяжении тысяч поколений (более пугливые животные имели преимущественный шанс выжить при соприкосновении с чело­веком). Человек был естественным компонентам фауны, охота явля­лась таким же естественным процессом, как охота хищников на травоядных, а ведь даже современные биоценозы, скажем, в Африке дают нам картину достаточно локально близкого сосуществования хищников и травоядных. Знание повадок животных и продуктивных свойств растений, а также мест их возможного обнаружения образовало другой фактор или стимул перехода к производящему хозяйству, который можно назвать производственно-познавательным.

При использовании плодов и семян диких растений какая-то часть их оставалась неиспользованной и давала всходы вблизи жилища. Переход от этого в культуру - дело времени. Более того, сразу же начинался процесс, выразительно описанный еще Дарвином, - бес­сознательный отбор, когда человек начинал выращивать рядом с жилищем наиболее крупные семена так же, как он сохранял на племя крупных животных. Приручение их, конечно, начиналось с ловли молодняка, содержания его в неволе и подкармливания, в процессе которого животные привыкали к человеку. В литературе по зоопсихологии и социальной психологии до сих пор нет работ, в которых бы исследовался удивительный феномен - тяготение неполовозрелых особей разных видов друг к другу. Человек в данном контексте не образует исключения. Внимание детей к молодняку и уход за ним, не исключено, играли немаловажную роль на заре одомашнивания. А содержание взрослых животных не составляло трудностей, потому что человек, как уже говорилось, знал их повадки в диком состоянии.

Проблема очагового, т. е. приуроченного к определенным замкну­тым пространствам, или непрерывного по всей ойкумене, так сказать, панойкуменного, возникновения производящего хозяйства представ­ляет собою в настоящее время одну из кардинальных проблем истории первобытного общества. На одном полюсе ее решения стоит крупная фигура Николая Ивановича Вавилова, сформировавшего гипотезу прерывистого очагового происхождения земледелия как в Старом, так и в Новом Свете и аргументировавшего ее результатами тщательных исследований культурного растительного покрова планеты. С другой стороны, ему противостоят современные преемники его гипотезы, указывающие на непрерывность процесса введения растений в куль­туру, отсутствие локальной приуроченности возникновения земледе­лия, скажем, в Африке. Считается, и это неоднократно подчеркивалось в основном в отечественной литературе, посвященной этой проблеме, что новейшие археологические исследования в целом поддерживают гипотезу Вавилова. Следовательно, в намеченных им очагах ими практически везде зафиксировано очень древнее земледелие. Гипотеза очагов сформулирована достаточно широко, чтобы подвести под нее любые археологические открытия последних лет. Но не было ли самостоятельных очагов возникновения земледелия, а, следовательно, и производящего хозяйства за пределами тех территорий, которые традиционно считаются очагами первичного земледелия, например, в Африке или в степной полосе европейской и азиатской частей бывшего СССР? Позитивный ответ на этот вопрос одинаково и вероятен, и невероятен, пока в нашем распоряжении нет достаточно полных археологических и археоботанических данных.

При неполной определенности ответа на поставленный выше вопрос целесообразно все же очертить фигурирующие в литературе представления об очагах перехода к первичному земледелию и произ­водящему хозяйству, восходящие к творчеству Вавилова и обогащенные археологическими раскопками последних лет. Древнейшим из очагов земледелия является, наверное, переднеазиатский в широком смысле слова, охватывающий огромную территорию и настолько слож­ный по составу культурной флоры, что он, по многим высказываниям ученых, сам распадается на самостоятельные и независимые очаги, скажем, кавказский, среднеазиатский, переднеазиатский в узком смыс­ле слова. Близок к нему территориально средиземноморский очаг, сформировавшийся при бесспорном влиянии из Передней Азии и, в свою очередь, распадающийся на западносредиземноморский, балкан­ский, восточносредиземноморский, североафриканский очаги, каж­дый из которых сформировался частично самостоятельно, а частично при значительных воздействиях со стороны. На востоке Старого Света громадным очагом возникновения земледелия и, может быть, самостоятельного введения в культуру животных была Восточная Азия, ока­завшая влияние на возникновение производящего хозяйства на японских островах, в бассейне Амура, в материковой части Юго-Во­сточной Азии. Между этими большими и давшими значительное количество видов культурных растений очагами располагался азиатский, или индийский, очаг, в отличие от предшествующих, похоже, достаточно гомогенный. До сих пор в ботанической, историко-этнологической и археологической литературе фигурирует в качестве цен­трального очага возникновения производящего хозяйства Мексика и Центральная Америка с ответвлениями в разных областях Андийской горной страны - Перу, Боливии, а также на островах Карибского бассейна. Но, похоже, начатки земледелия у североамериканских индейцев также могут иметь самостоятельное происхождение. В Аф­рике, наконец, наибольшую роль в окультуривании растений и доместикации животных сыграли области, расположенные сразу же к югу от пустыни Сахара.

Хронологически можно выделить три этапа процесса возникно­вения и раннего развития производящих форм хозяйства. Первый охватывает эпоху мезолита, когда появились первые островки производящего хозяйства при еще полном господстве присваивающих форм. Второй период относится к неолиту. В это время уже сложились зоны комплексного земледельческо-скотоводческого типа хозяйства, оседлое скотоводство и земледелие обеспечивали жизненные потребности людей. Однако по соседству с этими районами производящего хозяйства в Европе, на Кавказе и Средней Азии существовали значительные территории, где продолжали развиваться традиционные типы хозяйства охотников и собирателей. Третий этап охватывает энеолит и раннюю бронзу. Именно тогда произошло два важных события: территориальное расширение зоны производящего хозяйства сложение в разных природных условиях нескольких хозяйственных типов - оседлого земледельческо-скотоводческого, оседлого с преоб­ладанием земледелия и скотоводческогo, характерного для степной зоны. На первом этапе главную роль играло наличие в том или ином районе исходных диких форм растений и животных. Для всей территории Европы особое значение имела переднеазиатская зона развития производящего хозяйства.

Вопросы для самоконтроля:

1. Кто ввел понятие «неолитическая революция»?

2. В чем состоит сущность «неолитической революции»?

3. Почему первым возникает земледелие?

4. Основные положения теории Вавилова о полицентричности зарождения производящего хозяйства.

5. Особенности неолитической революции в Европе

Лекция 10 Неолит

Неолит - последний период каменного века. Начало его относится VII-VI тысячелетию до н. э. Заканчивается он в разных природно-климатических зонах в разное время. Началом неолита принято считать появление керамики. Факт этот достаточно условный, но имеющий определенное значение как рубеж в материальном производстве, к тому же остальной каменный инвентарь ранней поры неолита не везде отличается от мезолитического.

В неолите в северном полушарии природа приобретает облик, близкий к современному. Вдоль берегов Ледовитого океана расстилалась тундра, южнее шла лесотундра, от Балтики и до Тихого океана протянулась полоса лесов, южнее которых лежали лесостепи и степи.

Возникновение земледелия и скотоводства сопровождалось други­ми сдвигами в развитии производительных сил. Еще в мезолите, как известно, началось приручение животных и был накоплен необходимый опыт по селекции растений. Прежде всего, значительно прогрессировала техника изготовления каменных орудий труда. Еще более усовершенствовалась техника отжимной ретуши. Местами известные уже в мезолите шлифование, или полирование, а также пиление и сверление камня в неолите получили намного большее распространение, так как для расчистки леса под поля и огороды потребовались более эффективные топоры и тесла. Значительные изменения в неолите коснулись первобытной техники. Широкое распространение получили каменные топоры, долота, появилось большое количество крупных, новых по форме каменных орудий, прежде всего орудий для обработки дерева. Пиление камня производилось различными способами: кремневыми пилками, веревкой и костяными орудиями. Высверливание втулок для рукояток в каменных топорах производилось с помощью трубчатой кости, которую вращали, постоянно подсыпая под нее песок. Шлифовальные топоры и тесла, насаженные на деревянные ручки, были довольно совершенными орудиями труда. С их помощью стала возможной постройка деревянных жилищ, изготовление лодок и различных приспособлений из дерева.

Наряду с прежними стали обрабатываться новые, более твердые породы минералов - нефрит, жадеит, обсидиан. Вместе с тем в неолите совершенствовались и старые способы: с помощью отжимной ретуши, так же как и раньше, делали наконечники стрел, дротиков, проколки и ножи. Продолжала развиваться техника изготовления вкладышевых, составных орудий труда - ножей, кинжалов, наконечников дротиков. В ряде мест сохранялись микролиты.

Началась разработка подземных отложений камня, появились крупные «мастерские» каменных орудий, распрост­ранявшихся далеко от места своего производства. Неолитические кремнедобывающие шахты были открыты у д. Свеклино на Верхней Волге, у Красного села в Гродненской области. Сначала в толще меловых отложений прорывалась вертикальная яма глубиной в несколько метров - до кремненосного слоя, потом делался боковой штрек (некоторые из них доходили до 20 метров) и прорывались небольшие углубления - забои для добычи камня. Таким образом, в неолите было положено начало горному делу.

Нужды земледелия потребовали усовершенствования не только топоров, но и других орудий труда. Применявшиеся собирателями палки-копалки и прими­тивные жатвенные ножи эволюционировали в настоящие мотыги и серпы, а зернотерки и ступки с пестами широко вошли в хозяйственный быт. Местами стали практиковаться простейшие приемы мелиорации почв, например ирригации в Передней Азии или дренажа на Новой Гвинее.Там, где развивалось высокоспециализированное охотничье-рыболовческо-собирательское хозяйство, орудия труда также приобрели намного более совершенный облик. В сухопутной охоте стали применяться изощренные ловушки, капканы, силки, в морской охоте и рыболовстве - более усовершенствованные гарпуны, сети, удочки с крючками. Широкое распространение получили средства передвижения: лодки-долбленки, волокуши, в которые со временем стали запря­гать собак, на севере - сани и лыжи. Для изготовления многих из этих орудий труда и транспортных средств требовались новые орудия труда.

Среди крупных нововведений неолита было изобретение керамики. Керамики не знали лишь относи­тельно немногие общества, которые по другим признакам могут считаться неолитическими, и поэтому неолит иногда даже называют керамическим веком. Изготовляли керамику чаще все­го методом налепа, или спирально-жгутовым: глиняные жгуты толщиной в 2-3 см наклады­вали по спирали друг на друга, сдавливали и заглаживали. Обожженная огнеупорная посуда позволила улучшить способы приготовления пищи и расширить ассортимент пищевых про­дуктов. Люди задолго до этого, вероятно, с раннего палеолита, пользовались в хозяйстве посудой из коры и дерева, корзинами из прутьев. Но их применяли только для хранения припасов пищи. Появление же глиняной посуды позволило варить пищу. Древнейшая глиняная посуда проста по форме: обычно она имела коническое, немного заостренное дно и расширяющиеся кверху стенки. Такие сосуды похожи на яйцо, у которого срезана часть его тупого конца. Поэтому они называются яйцевидными. Самые древние глиняные сосуды делали на плетенной из прутьев основе. Слепленная от руки глиняная посуда была грубой, плохо и неровно обожженной. Неолитические сосуды в большинстве своем украшены простым орнаментом в виде ямочек или гирлянд ломаных линий.

Другим крупнейшим достижением неолита было изобретение способов получения тканей. Волокно, пригодное для прядения ниток, вырабатывалось из растений (конопля, крапива) и из шерсти. Развитие текстильного дела дало новый материал для изготовления одежды, мешков, сумок и рыболовных снастей. О развитии ткачества говорят многочисленные неолитические находки пряслиц - не­больших каменных или глиняных кружочков с отверстием в центре, которые надевались на нижний конец веретена, чтобы вращение его было равномерным и длительным.

Таким образом, люди неолита создали новые, не свойственные природе материалы - керамику, текстиль, начали широкий переход от присваивающего типа хозяйства (охота, рыбная ловля и собирательство) к производящему - земледелию и скотоводству.

Однако у значительной части племен, живших в неолите, хозяйство оставалось присваивающим, основу его составляла охота, рыбная ловля и собирательство. В неолите сложились две большие зоны хозяйства: область культур производящего хозяйства, обширная зона культур присваивающего хозяйства, внутри которой возникли различные типы комплексного хозяйства, прочно связанные с конкретными природ­но-географическими условиями. Внутри каждой из зон наметились присущие только ей черты развития взаимоотношений человеческих коллективов с природно-географиче­ской средой, свои традиции в развитии техники, особенности керамики и орнамента.

В настоящее время выделяются три основных центра возникновения раннеземледельческих культур в этом регионе: иордано-палестинский, малоазийский и месопотамский. Имеется достаточно оснований считать эти центры само­стоятельными, но при этом надо учитывать, что раннеземледельческая культура Иерихона (VIII-VII тысячелетия до н. э.) возникла на базе так называемого натуфийскогo мезолита с характерными формами микролитов. О развитии земледелия свиде­тельствуют находки вкладышей от серпов, мотыг, отпечатков зерен развитое строительное дело (сооружения из сырцового кирпича).

В докерамическом неолите по периодизации исследователей (фактически это поздний мезолит) возделывали пщеницу-однозернянку и ячмень, разводили коз, овец, ослов и свиней.

К тому же времени, т. е. к VIII - началу VII тысячелетия до н. э., относятся нижние слои поселения Ходжилар на юго-западе Малой Азии. Для него характерны глинобитные дома с раскрашен­ными стенами и набором земледельческого инвентаря: Материалы раскопок свидетельствуют, что уже в то время возделывался ячмень. Вместе с тем имел место и сбор дикорастущих злаков. Классическим памятником раннеземледельческой культуры Передней Азии является пятислойное поселение Чейюню-тепеси (7250-6750 гг. до н. э.). Уже в двух нижних слоях четко прослеживаются следы охотничье­-земледельческого хозяйства. Жители поселения возделывали пшеницу-двухзернянку и однозернянку. Второе крупное поселение земле­дельческой культуры - Чатал-Хююк в плодородной Конийской долине относится ко второй половине VII- началу VI тысячелетия до н. э. Это целый комплекс, состоящий почти из двух десятков поселений. Центральным являлось поселение Чатал-Хююк, занимав­шее площадь около 13 га. Люди жили в небольших домах, выстроенных из крупных сырцовых кирпичей. Хозяйство было земледельческо-скотоводческим. Известно 14 видов возделывавшихся растений, среди них голозерный ячмень, два вида пшеницы и горох.

Третьим центром раннего евразийского земледелия были Месопотамия и Западный Иран, где известны памятники раннеземледельческих поселений типа Джармо (VII-VI тысячелетия до н. э.). К этой историко-культурной области относятся поселения Джармо, Тепе-Гуран, Телль-Шамшара и другие, находящиеся на территории современного Ирака и Западного Ирана. Для этих поселений характерна пластинчатая и микролитическая кремневая индустрия, кремневые вкладыши, расписная керамика, статуэтки животных и обнаженных женщин с массивными бедрами. В поселении Джармо обнаружены обугленные зерна пшеницы, ячменя, гороха и чечевицы. В нижних слоях найдены кости овцы и козы. Анализ имеющихся материалов показывает, что исторический прогресс здесь стимулировался экологической и исторической ситуацией. Неолитические культуры земледельцев и скотоводов известны в Средней Азии, на Кавказе, Украине и в Молдове.

В VI тысячелетии до н. э. сложилась наиболее хорошо изученная джейтунская раннеземледельческая неолитическая культура в Турк­мении, названная по поселению, расположенному недалеко от Ашгабата. Памятники джейтунской культуры занимают узкую полосу предгорной равнины между отрогами Копет-Дага и песками Кара­кумов. Сейчас известно несколько десятков поселений джейтунской культуры. Поселение Джейтун размещалось на небольшом холме, в трех строительных горизонтах которого находилось около 50 небольших однокомнатных прямоугольных домов. Жилища были сооружены из глины, перемешанной с рубленой соломой. Устройство их было простым: они состояли из жилого помещения площадью около 25 кв. м и примыкавшей к нему подсобной хозяйственной площадки, отгороженной забором. В одной из стенок дома делали узкий вход, который, вероятно, завешивался циновкой или шкурами. Внутри жилища находился массивный прямоугольный очаг. Отдель­ные участки стен были раскрашены трехцветной росписью. В каждом доме жила семья из пяти-шести человек. Население поселка, вероятно, составляло род и насчитывало до 180 человек. Интенсивные многолетние исследования поселений этой культуры проводятся археологом В.М. Массоном.

Сравнение джейтунской культуры с другими древнейшими культурами Переднего Востока и Средней Азии показало, что она относится к раннеземледельческим культурам Передней Азии и является крайним северо-восточным районом раннеземледельческой ойкумены.

Древнейшие земледельцы Туркмении еще не знали оросительных сооружений, а использовали естественный разлив воды во время половодья. Стекая с гор, вода увлажняла поля и приносила с собой массу плодородного ила. Археологический инвентарь поселений в основном каменный. Он представляет собой высокоразвитую микролитическую индустрию мезолитического облика и состоит из кремневых вкладышевых лезвий, серпов, резцов, скребков и проколок, сделанных из ножевидных пластинок. Основу инвентаря составляют пластины-вкладыши с прямыми острыми краями без ретуши, предназначенные для изготовления серпов, жатвенных ножей. В качестве вкладышей использовались микролиты геометрических форм: сегменты, треугольники, трапеции. Из камня сделаны ступки, песты, зернотерки, мотыги и топорики.

В быту древнейшие земледельцы использовали большие сосуды для хранения продуктов (хумы); некоторые из них окрашивались в кремовый или красный цвет, на их поверхность наносился коричневой краской расписной орнамент в виде вертикальных волнистых линий или полукружий. В материалах джейтунской культуры встречаются глиняные женские статуэтки и изображения животных, поделки из камня и глины в виде конусов, которые, вероятно, служили игральными фишками, раковины каури, попавшие сюда с побережья Индийского океана.

Известны погребения джейтунцев: это одиночные скорченные захоронения, обсыпанные охрой. Собрано достаточно много материалов по хозяйству населения джейтунской культуры. Возделывался ячмень, пшеница; из домашних животных разводили коз, собак. Значительную роль еще играла охота.

Неолит земледельцев Средней Азии сложился на основе мезолитической культуры и представлял собой часть более обширной области джейтунской культуры, охватывавшей территорию Северо-Восточного Ирана. Джейтунская культура относится к периоду сложения на значительной территории Переднего и Среднего Востока раннеземледельческих культур с использованием естественного орошения. Они связаны преимущественно с переселениями в предгорные и горные районы и освоением новых земель в конце VII тысячелетия до н. э. Об этом свидетельствуют раскопки поселений Аш-Кош и Мухаммед-Джафар в Месопотамии, созданные культурой горного Загроса, хасунская культура, возникшая на базе архаической культуры земледельцев Джармо, комплексы Самарры с домами из сырцового кирпича и расписной керамикой.

Развитие земледелия в Южной Месопотамии в VI-V тысячелетиях до н. э. прослежено по слоям поселений Эреду, Ура, Урука и Телль-Абеда, объединенных в убедийскую культуру. В соседнем районе - Сирии и Ливане - в VI тысячелетии до н. э. была распространена сиро-киликийская раннеземледельческая неолитическая культура желтовато-серой керамики. В Палестине, в районе р. Иордан и Мертвого моря, в VI-V тысячелетиях до н. э. развивалась культура раннего земледелия. В Иране признаки земледелия обнаружены на поселении Сиалк I (VI тысячелетие до н. э.) в центре Иранского плато. Роспись керамики, и некоторый инвентарь свидетельствуют о его связи с джейтунской культурой. Таким образом, джейтунская культура VI тысячелетия до н. э. Южной Туркмении была типичной локальной раннеземледельческой культурой Передней Азии.

Вторым районом раннеземледельческого неолита было Закавказье. Известно несколько групп неолитических поселений на Черноморском побережье, в Азербайджане и Грузии. Для неолита Кавказа характерен разнообразный набор орудий, сохранение микролитической техники, наличие значительного количества изделий из кости. В окрестностях Адлера исследовано Нижнешиловское поселение, в Грузии наиболее хорошо изучены неолитические поселения Одиши и Кистрик. Костные материалы кавказских неолитических поселений свидетельствуют о преобладании в эпоху расцвета неолита и на позднем его этапе животноводства: разводили крупный рогатый скот, овец, коз и свиней. В конце неолита здесь появилось земледелие, что подтверждают раскопки неолитических поселений в Нахичевани, Карабахе и Гяндже. Земледельческая культура неолита открыта на поселениях Фирус, Нижнеменчегаурском и др. Здесь найдены типичные для земледельческих районов зернотерки, мотыги, характерная керамическая посуда и зерна злаков. Восточное Закавказье является одним из значительных районов древнего производящего хозяйства. Его культура связана с раннеземледельческими памятниками Малой Азии.

Вопросы для самоконтроля:

1. Краткая характеристика основных земледельческих центров и культур.

2. Каковы факторы зарождения скотоводства в различных областях?

3. Каково соотношение центров производящего хозяйства и периферии?

4. Какие технические усовершенствования позволили значительно интенсифицировать производство?

Лекция 11 Энеолит

Эпоха палеометалла, наступление которой связано с началом применения меди в качестве материала для орудий труда, стала важным рубежом в истории человечества. В эпоху палеометалла были заложены основы цивилизации: появились крупные поселения, возникла протогородская культура. Еще одним важным обстоятельством было сложение нового искусства (монументальные каменные стелы в степях, наскальные изображения, украшение сосудов), которое отражало новое мировоз­зрение древних скотоводов и земледельцев, их представления о мироздании, источниках жизни.

В энеолите началось освоение нового материала — металла. Медь была первым металлом, из которого стали делать сначала украшения, а потом орудия труда. Освоение способа добычи меди было связано с южными территориями — Передней Азией, Кавказом, Балканами, т. е. с районами, богатыми медью.

Известны два способа обработки меди — холодный и горячий. Первые орудия могли быть изготовлены способом холодной ковки. В руки людей попадали куски самородной меди, и, применяя к ним традиционный способ обработки, человек познавал особые свойства материала, его способность коваться. Но наряду с этим люди также могли познавать другие свойства самородной меди или кусков медной руды — их способность плавиться в костре и принимать любую форму.

С началом эпохи металла тесно связано расширение культурных контактов между народами, жившими на обширных территориях, значительно удаленных друг от друга. В это время сложился обмен между племенами, владевшими бронзой, и остальным населением, между скотоводческими и земледельческими племенами.

С эпохой металла связано изобретение колесного транспорта — повозки, а позже и боевой колесницы, использование тягловой силы крупного рогатого скота и лошади. А в конце этой эпохи была освоена и верховая езда на лошади.

В эпоху палеометалла наблюдались большие передвижения древних индоевропейцев, а позднее и индоиранцев.

Выплавка металла происходила в специальных ямах, а позднее в керамических горшках и примитивных печах. Яму загружали послойно древесным углем и рудой, затем разжигали костер. По окончании плавки металл выбирали из углубления, куда он стекал, застывая в виде лепешки. Выплавленный металл очищали проковкой, и после этого он шел на изготовление изделий.

В палеометаллическую эпоху сложилась технология первобытного литья. Формы для литья делались из мягкого сланца, известняка, песчаника и глины, иногда из металла. Они были различными по устройству, в зависимости от того, что нужно было отлить. Простые ножи, серпы, некоторые украшения чаще всего отливали в открытых односторонних формах. Для этого на каменной плите вышлифовывали углубление по форме будущего предмета и заливали туда расплав­ленный металл. В такой форме отливали предметы по несколько раз, смазывая ее жиром. Более сложные и объемные предметы отливались в составных дву- или многосторонних формах, изготов­ление которых было делом сложным. Их тоже делали по готовым предметам или моделям, вылепленным из воска или вырезанным из дерева. Составная форма собиралась из разъемных створок, внутри она была полая и точно передавала форму предмета, который собирались отливать. Створки формы плотно соединяли, а в отверстие заливали металл. Некоторые формы использовались неоднократно, другие служили только один раз, после чего их разбивали. Так поступали в том случае, если бронзовую вещь отливали способом вытеснения. Для этого делали восковую модель предмета, обмазывали ее глиной, которая, застывая, превращалась в форму. Потом внутрь через отверстие заливали расплавленный металл. Металл застывал, форму разбивали и получали готовый предмет. Полученные способом отливки предметы дополнительно обрабатывали.

Территория Правобережной Украины, Молдовы, Карпато-Дунайской зоны Румынии и Болгарии была территорией энеолитической культуры оседлого земледелия, известной как культура триполье-кукутени. Вместе с соседними культурами она составляла обширную область Балкано-Дунайского энеолита. Энеолитические поселения располагались на плодородных лёссовых почвах, доступных для обработки энеолитическими орудиями. Выделяются территории раннего, среднего и позднего периодов культуры триполье-кукутени, отдельные хронологические периоды и локальные варианты.

Распространенные на значительной территории энеолитические поселения объединены рядом общих признаков: появление медных изделий наряду с каменными; господство мотыжного земледелия и домашнего скотоводства; наличие расписной глиняной посуды, глинобитных домов, глиняных статуэток и земледельческих культов.

Около 150 поселений относятся к раннему периоду культуры триполье-кукутени. В самых ранних комплексах еще отсутствует такой важный признак, как расписная керамика. Ранний период по-разному делят на несколько этапов. Румынские исследователи выделяют три периода докукутени на основании раскопок у с. Троян в Прикарпатье.

По радиокарбонным данным этот период датируется 4200—3400 гг. до н. э. Для него характерно преобладание небольших поселений площадью около 1 га с глинобитными домами и землянками. Встречается много кремневых отщепов и пластин без ретуши, топоров, тесел, долот. Керамика украшена узором с заполненными белой краской углублениями, который к концу периода выходит из употребления. В Среднем Поднестровье большую часть пищи добывали на охоте; половину поголовья домашних животных составляли свиньи.

В это время шло формирование локальных вариантов культуры триполье-кукутени. Известны памятники в Трансильвании, Молдовском Прикарпатье, в долине р. Прут и Центральной Молдове. Еще одна группа расположена по Днестру; это поселения Флорешты, Александровка I. И, наконец, левобережье Днестра, где известны поселения Лука-Врублевецкая, Бернашовка и др. Последние иссле­дования позволяют сделать вывод о том, что культура триполье-ку­кутени сложилась на базе более ранних культур (Боян и линейно-ленточной керамики) на территории Восточного Прикарпатья и Юго-Восточной Трансильвании на рубеже V—IV тысячелетия до н. э.

Важное значение имеет средний период (IV тысячелетие до н. э.). Он характеризуется резким подъемом керамического производ­ства, овладением навыками изготовления расписной посуды.

Трипольских памятников этого периода известно несколько сотен. Наиболее значительные раскопки проводились на поселениях в Коломийщине и во Владимировке. В урочище Коломийщина близ Киева на площади более чем 6000 кв. м было открыто 39 глинобитных площадок, расположенных по кругу. Эти площадки оказались основаниями наземных глинобитных домов, которые покрывались двускатной крышей. Восстановить устройство помещений помогли глиняные модели трипольских жилищ, найденные на поселениях. Модель из поселения Сушково изображает прямоугольный в плане дом, разделенный внутри на два помещения. Справа от входа, в углу сделана сводчатая печь с примыкающей сбоку лежанкой. В другом углу комнаты на небольшом возвышении помещена фигурка женщины, растирающей зерно на зернотерке. Рядом с ней стоят сосуды. Известны глиняные модели домов трипольской культуры с печами, хозяйственным инвентарем, с крестообразными глиняными жертвенниками.

Во Владимировке было обнаружено свыше 200 жилищ, располо­женных пятью кругами и ориентированных входом к центру круга. Имелись также помещения хозяйственного назначения. Пространство внутри круга служило загоном для скота. Такой поселок, вероятно, дополнительно укреплялся изгородью.

Основным занятием населения трипольских поселений было мотыжное земледелие, о чем свидетельствуют отпечатки и остатки зерен, соломы и мякины пшеницы, проса и ячменя в глине, из которой были сделаны дома, а также земледельческие сельскохозяй­ственные орудия труда.

Землю трипольцы обрабатывали мотыгами из камня, кости и рога. Урожай убирали примитивными серпами. Среди серпов встречаются цельнокаменные, вкладышевые, в поздний период появляются и металлические жатвенные ножи, отлитые из меди. Выращивали трипольцы в основном пшеницу, ячмень и просо. Известно несколько сотен медных трипольских предметов. Только в Карбунском кладе (с. Карбуна в Молдове) было найдено более 400 медных предметов. Среди них два топора из чистой меди, спиральные и пластинчатые медные браслеты, подвески, антропоморфные фигуры, кованые медные бусы. Проведенный анализ трипольских изделий позволил установить, что люди пользовались чистой медью, которую получали из рудников Балкано-Карпатской горной области.

Трипольская энеолитическая глиняная посуда отличается разно­образием форм: появляются большие двуконусные сосуды, кратерообразные, грушевидной формы, конические чаши, сосуды с угловатыми плечиками, кувшины. Различные по размерам сосуды служили для хранения зерна, молока и других припасов, для приготовления пищи и как столовая посуда. Некоторые сосуды снабжены крышками. Многие из них украшены характерным для энеолита расписным орнаментом. Среди разнообразных глиняных изделий встречаются так называемые бинокли. Это весьма загадочные предметы, состоящие из двух полых цилиндров, соединенных перемычками. Они являются характерной особенностью культуры энеолитических земледельцев. Вместе с тем последние трассологические исследования показали, что не везде в трипольских поселениях преобладали орудия земледелия, в ряде мест хозяйство было скотоводческо-земледельческим.

У трипольцев было две породы крупного рогатого скота: мелкий, тонконогий, и крупный, близкий по типу к дикому туру. Разводили также овец и свиней. К концу трипольской культуры появляется домашняя лошадь. Известно несколько скульптурных изображений лошадей из Сушковки и Кошиловцев, Для трипольского скотоводства характерно домашнее содержание скота. Скот пасли близ поселка, а ночью он находился в загонах. На трипольских поселениях часто встречаются кости диких животных — косули, оленя, лося, бобра и зайца. Однако охота и собирательство играли в хозяйстве вспомогательную роль.

В период расцвета культуры триполье-кукутени наблюдались значительные контакты ее носителей с западными культурами Гумельница, Средний Стог II, Злота. Отмечается социальная дифференциация населения, о чем свидетельствуют булавы — символы власти, возникновение крупных многогектарных поселений.

У трипольцев сложились своеобразные идеологические представ­ления, связанные с земледельческим характером хозяйства. Они нашли отражение прежде всего в орнаменте сосудов. Сложный и довольно устойчивый орнамент был связан с представлениями людей об окружающем мире, о Вселенной. В орнаменте выражены представлении о природных явлениях, смене дня и ночи, времен года. Орнаментация сосудов изображала пахоту и посевы, животных и стебли растений. Разнообразие сюжетов поразительно: здесь и переплетение косых потоков дождя, и всходы посевов, охраняемые священными собаками. На культовых сосудах обычно изображалась трехъярусная структура мира: сверху помещался образ Великой Матери мира, из грудей которой источается живительная влага, ниже — чудодейственное прорастание зерен и превращение их в колосья. На ряде священных мисок, предназначенных; по всей видимости, для ритуальных обрядов, нарисованы «космические олени», с которыми связывалось действие небесных космогонических сил. В эпоху расцвета земледелия главенствующим религиозно-мифологическим символом была Великая Мать-Вселенная. Это сама Вселенная: Солнце — ее глаза, а небесный свод изображен в виде бровей.

С культом плодородия связаны трипольские глиняные статуэтки женского божества. Они обобщенно передают фигуру обнаженной женщины с подчеркнутыми признаками пола. При этом голова, лицо и руки не имели существенного значения и обычно показывались схематично. Статуэтки были своеобразными женскими божествами плодородия. К глине, из которой их делали, примешивали зерна пшеницы и муку.

В поздний период развития культуры триполье-кукутени значительно расширилась территория памятников. Они занимали пространство от Приволынья до берегов Черного моря и от Молдавского Прикарпатья до Среднего Приднепровья. На этой территории известно много поселений. Памятники этого периода весьма разнообразны: небольшие поселения и поселения-гиганты с планировкой по кругу. В керамических комплексах наблюдаются территориальные различия, выделяется группа кухонной и расписной посуды. Радиокарбонные даты позднего периода культуры триполье-ку­кутени укладываются в основном в период 3000—2200 гг. до н. э.

Наряду с культурой триполье-кукутени в Молдове и Правобе­режной Украине в энеолите существовали и другие культуры, в основном располагавшиеся на территории Юго-Восточной и Цент­ральной Европы. Так, в низовьях Дуная и Прута находятся памятники раннего периода культуры гумельницы. Известно более 20 поселений первой половины и середины IV тысячелетия до н. э. Наиболее полно исследовано поселение близ г. Белград. Считается, что люди переселились на левобережье Дуная из Северной Добруджи. На территории между Верхней Вислой и Верхним Днестром существовала культура зимно-злота. Известны небольшие поселения, расположенные на высоких мысах. Они укреплены рвами.

В середине IV — середине Ш тысячелетия до н. э. на значитель­ной территории от Рейна и до Полесья на востоке и до верховьев Буга и Днестра, т. е. к северу от зоны триполья-кукутени, развивалась культура воронковидных кубков. Культура занимала значительную территорию Центральной и Восточной Европы вплоть до Прибалтики. Она сыграла исключительную роль в распространении производящих форм хозяйства.

В Ш тысячелетии до н. э. тоже на значительной территории Европы от Эльбы до Среднего Поднепровья сложилась культура шаровидных амфор. Ее памятники сосуществовали с позднетрипольскими и поздними памятниками культуры воронковидных кубков.

Другой значительной областью оседлого земледельческо-скотоводческого неолита была Средняя Азия. В ее южных районах на базе джейтунской раннеземледельческой культуры, распространения ме­талла и новых элементов хозяйства развилась анауская энеолитиче-ская культура. Большое значение имело исследование двух холмов у поселка Анау и холмов Намазга-тепе, Яланчаг и Дашлиджи в Туркмении. Раскопки показали, что это памятники высокоразвитой древней земледельческой культуры, более поздней, чем джейтунская. Каждый холм состоит из нескольких хронологически последователь­ных слоев, которые образовались в результате разрушения глинобитных жилищ и строительства на их развалинах новых домов. Поселение Намазга-тепе занимало площадь около 100 га. Раскопки Анау и Намазга позволили разработать стратиграфию слоев энеолита и бронзы в этом районе. В Анау было выделено пять хронологических слоев, из которых Анау IA, Б и Анау II относятся к энеолиту и шесть слоев поселения Намазга, из которых слои I—III относятся к энеолиту и датируются V— первой третью Ш тысячелетия до н. э. Комплексы Южной Туркмении хорошо согласуются со стратиграфией памятников Сиалк и Гиссар соседнего Ирана, где довольно рано, уже в VI—начале V тысячелетия до н. э. (слой Сиалк 1) появляются первые изделия из бронзы. А расположение поселений вдали от гор свидетельствует об умении строить каналы, подгрудные сооружения и регулировать орошение. Такого же характера культура открыта в Центральном Иране в пос. Чешме-Али. О расцвете энеолитической земледельческой культуры Иранского плоскогорья и Переднего Востока свидетельствуют слои Сиалк Ш, Сузы I, Джовы, Тали Бакун (у Шираза), Гисар I, относящиеся к концу V — началу IV тысячелетия до н. э. Характерным является наличие бронзовых изделий: плоских топоров, шильев, тесел, зеркал, разнообразной глиняной посуды, в том числе сделанной на гончарном круге. В узорах на посуде наряду с геометрическими мотивами широко использовались стилизованные изображения животных (козлов, рас­пластанных в беге собак, летящих птиц, рыб) и людей. Наряду с Сиалк Ш, занимающим площадь 3,5 га, известны поселения Чемше-Али, Исламабад. Известны многокомнатные дома из сырцо­вого прямоугольного кирпича. Культуру Сиалк III надо рассматривать как мощный очаг местной энеолитической культуры.

К западу от Ирана, в Малой Азии, в пос. Хаджилар также открыты раннеземледельческие комплексы V тысячелетия до н. э., для которых характерны медные изделия, глинобитные постройки, расписная керамика, терракотовые статуэтки. Глинобитные пост­ройки, расписная керамика и медные изделия отличают и хассунскую культуру в Ираке. Характерным памятником является поселение Ярым-депе I.

Для всех указанных территорий в той или иной степени можно установить связь с предшествующими раннеземледельческими не­олитическими и мезолитическими культурами. Так, хассунская культура связана традициями с предшествовавшей культурой типа Джармо. Глинобитные дома, полихромная роспись, керамика с геометрическим орнаментом и глиняные фигурки сидящих женщин характерны для халафской культуры V тысячелетии до н. э. Синхронизация археологических памятников и слоев Средней Азии с иранскими и месопотамскими (прежде всего Намазга III, Сиалк III, Гиссар I, II) позволили отнести Намазга 1 к раннему, Намазга II к развитому, а Намазга Ш к позднему энеолиту.

В Средней Азии большой материал дали раскопки памятников Кара-депе у Артыка, Геоксюр 1, Алтын-депе. Это крупные поселения площадью в несколько десятков гектаров. В большинстве своем они возникли в раннем энеолите и существовали на протяжении 2—3 тыс. лет; их верхние слои относятся уже к эпохе бронзы. Поселения группировались в отдельные оазисы. Наиболее значительная группа расположена в Геоксюрском оазисе вдельте Теждена.

Размещение энеолитических поселений в Туркмении показывает, что для земледелия использовались долины небольших рек, воды которых орошали поля. Здесь возводились искусственные ороситель­ные системы. Сеяли в основном злаковые культуры, среди которых первое место занимал ячмень; разводили овец и быков, коз и собак, несколько позже были приручены верблюды, лошади и свиньи. Орудия труда (мотыги, серпы, зернотерки) делались главным образом из камня. В нижних слоях поселения Анау IA, Мондуклы, Чакмаклы встречаются медные шилья, листовидные ножи, топоры, наконечники копий, булавки, иглы и украшения.

Энеолитический облик этой культуры подчеркивает типичная для древних земледельческих культур посуда, украшенная нарядным расписным орнаментом, глинобитные постройки и глиняные женские статуэтки. Посуда энеолитических поселений Туркмении расписана главным образом геометрическим узором в виде чередующихся треугольников, ромбов, квадратов, волнистых и прямых линий. Ранняя керамика украшена стилизованными изображениями животных, птиц и человека. Несколько позже появляется полихромная многоцветная посуда. Она представлена двумя основными группами: более грубая, хозяйственная (котлы, тазы, хумы для хранения посуды) и столовая посуда (глубокие чаши, миски, горшки, кувшины, тарелки).

Строения возводились из сырцового прямоугольного кирпича. Стены этих жилищ, как и сосуды, часто украшались росписью в виде треугольников и ромбов. Один из домов в Геоксюре имел 14 помещений, расположенных вокруг небольшого внутреннего дворика. Комплекс состоял из жилых комнат, кухни с очагом и кладовых. Одна из комнат этого комплекса носила культовый характер: вдоль стены обнаружены следы костра и масса костей принесенных в жертву животных.

Комплексы Геоксюр I, Намазга III, Кара-депе, слои Алтын-депе и другие относятся к позднему энеолиту. Они характеризуются многокомнатными домами — массивными, образующими весьма слож­ный планировочный лабиринт с хозяйственным двором и зерно­хранилищем, разнообразной монохромной керамикой с преобладанием узоров в виде многоступенчатых крестов, сетки, изображений козлов, пятнистых животных и орлов с распростертыми крыльями. Ведущими формами керамики являются полусферическая чаша, миски, кубки. Весьма характерны зооморфные и антропоморфные скульптуры, воспроизводящие сидящую женщину с плавной линией ног и бедер, без гипертрофированной тяжеловесности. Число медных изделий по-прежнему невелико: четырехгранные пробойники, ножи, шилья, булавки. В позднем энеолите отмечаются некоторые различия в культуре различных районов, в керамике карадепинского, геоксюрского типов, т. е. западной и восточной групп памятников. В Геоксюре I открыто 30 гробниц, сложенных из сырцового кирпича, со скорченным положением погребенных головой на юг.

Мировоззрение энеолитических земледельцев Туркмении очень близко жителям других земледельческих районов. Свидетельством тому являются женские статуэтки и орнамент. Статуэтки воссоздают образ спокойно сидящих или стоящих женщин с пышными бедрами. Они, очевидно, имели культовое назначение и использовались в различных церемониях. Магический характер носил и условный геометрический орнамент культуры анау.

Многие элементы культуры анау (каменный инвентарь, мотыги, роспись керамики, появление достаточно совершенных предметов из меди) позволили высказать мнение, что эту энеолитическую культуру создали местные племена при взаимодействии с переселенцами из Ирана. Поэтому она имела много общего с культурами соседнего Ирана и являлась частью обширного круга земледельческих энеолитических культур Центральной Азии.

В период Намазга I и последующее время земледелие и скотоводство составляли основу хозяйства. Сеяли мягкую пшеницу и двурядный ячмень. Ограниченность естественного орошения побуж­дала к раннему переходу к искусственному орошению, что прослеживается на памятниках Геоксюрского оазиса. Поступление воды на поля регулировалось массивными мотыгами, урожай собирался прямыми серпами с кремневыми вкладышами. В слоях поселений обнаружены кости мелкого и крупного рогатого скота и верблюда. Подсчеты, произведенные на поселении Дашлыджи-депе, показали, что мясо домашних животных составляло более 80% мясного рациона.

На Кавказе и в Закавказье древняя земледельческая энеолитиче­ская культура изучена по поселениям VI—IV тысячелетий до н. э. в Азербайджане, Грузии, Армении и Дагестане. Только в Азербай­джане известно более 50 раннеземледельческих поселений. Самыми значительными являются поселение Кюль-тепе I у Нахичевани, Тойре-тепе I, Иланлы-тепе, Чаланган-тепе в Бабадервиш в Западном Азербайджане, Техут в Грузии, Адаблур I и Шенгавит I в Армении. В Северном Дагестане исследовано поселение Гинчи. Выделяются две локальные группы памятников Южного и Центрального Закав­казья, которые можно рассматривать как самостоятельные эне­олитические культуры.

Получена серия радиокарбонных дат для раннеземледельческих поселений Закавказья в пределах от 5560 г. до н. э. (Шому-тепе) до 3807 г. до н. э. (Кюль-тепе I). Вероятно, формирование энеолита Закавказья относится к VI тысячелетию до н. э. и смыкается с неолитом, а его позднейший период — к IV тысячелетию до н. э.

По имеющимся сейчас материалам в Закавказье выделяются две крупные группы энеолитических памятников VI—IV тысячелетий до н. э.: центральнокавказская и южнозакавказская.

Центральнокавказская группа включает Западный Азербайджан и районы Грузии по среднему течению Куры. Здесь выделяется шулавери-шомутепинская культура. Вторую группу составляют памятники, расположенные от Нахичевани на западе до Мугани на востоке. Считается, что памятники центральнокавказской группы относятся к более раннему периоду развития кавказского энеолита.

В центральнокавказской группе хорошо изучены поселения Шулаверис (культурный слой 8 м), Шому-тепе и др. Они располагались группами на небольших холмах на речных аллювиаль­ных равнинах. На многих поселениях открыто несколько строитель­ных горизонтов с однотипными жилыми и хозяйственными постройками из сырцовых кирпичей и глинобитных круглых жилых помещений диаметром до 3 м. Перекрытия были куполообразные. У стен располагались очаги. Входом служил небольшой проем в стене, через отверстие в куполе выходил дым и поступал свет. Площади поселений были плотно застроены без четкой планировки. Рядом с жилищами располагались хозяйственные постройки. На поселениях найдено много кремневых вкладышей для серпов, глиняные фигурки людей и домашних животных. Обнаружено большое количество костей домашних животных: быка, свиньи, мелкого рогатого скота. Развитие земледелия подтверждается находками костяных и роговых мотыг, обсидиановых и кремневых ножевидных пластин — вкладышей для серпов, большого числа каменных зернотерок, пестов и массивных каменных ступок. Отмечается широкое развитие каменной пластинча­той техники: вкладыши серпов, скобели, ножи, резцы, проколки. Особую группу составляют зернотерки, песты, долота, топоры. Весьма интересно, что в инвентаре поселений совсем отсутствуют нако­нечники стрел. Обнаружены остатки мягкой и твердой пшеницы, полбы, двурядного и многорядного ячменя, диких бобовых культур и вики. Глиняная посуда грубая по выделке, плоскодонная, без ручек. На некоторых сосудах вместо ручек имеются выступы. Известны большие толстостенные сосуды. Основная масса керамики черного и серого цветов, встречается небольшое количество керамики со следами краски. Металлических предметов совсем мало, и обнаружены они не на всех поселениях: это плоские ножички и обломки четырехгранных шильев. На поселении Кюль-тепе Iи некоторых других между жилыми постройками и под ними открыты одиночные погребения. Погребенные лежали я скорченном положении на боку и на спине.

Несколько отличается нахичеваньско-муганская группа эне­олитических памятников. Открытые на Кюль-тепе I круглые и прямоугольные в плане жилища диаметром 6—8 м сооружены из сырцового кирпича и камня. Каменный инвентарь типичен для энеолитических памятников, встречается расписная керамика, укра­шенная сложным геометрическим узором, который выполнен коричневой, черной и красной красками.

Хуже изучена энеолитическая культура Кавказского Причерно­морья и Центрального Кавказа, лучше других здесь исследовано поселение Тетралица на р. Риони. Каменный инвентарь этой группы памятников весьма архаичен (аналогичен энеолитическому инвента­рю). В нем преобладают скребки, резцы, пластины, отщепы и нуклеусы. Известны крупные мотыгообразные орудия, зернотерки, кремневые вкладыши серпов, что свидетельствует о наличии на побережье и в прилегающих к нему долинах земледелия.

К сожалению, мы еще мало знаем об энеолите Северного Кавказа и судим о нем в основном по Нальчикскому могильнику и Агубековскому поселению, инвентарь которых не отличается от энеолитических памятников Закавказья. В Нальчикском могильнике обнаружены скорченные погребения с украшениями из камня, стекловидной пасты, клыков. Обращает на себя внимание медное кольцо и каменные браслеты, аналогичные месопотамским (Джармо). На Кавказе они известны и в других памятниках и продолжают существовать до эпохи бронзы.

Мировоззрение энеолитических жителей Кавказа отражало развитие земледелия и скотоводства. Значительную роль играло женское божество, символизирующее идею плодородия. Поэтому на поселениях встречаются глиняные и костяные женские статуэтки, фигурки коз, овец, быков. В эти изображения несомненно вклады­вался магический смысл.

По некоторым особенностям (постройки, орудия труда, керамики) энеолитическая культура Закавказья близка к раннеземледельческим культурам Ближнего Востока, и в частности Северной Месопотамии.

Вопросы для самоконтроля:

1. Какова роль освоения металла в мировой истории?

2. Было ли освоение металла повсеместным и почему?

3. Почему сохранялось соотношение отдельных производящих центров-культур и периферии?

4. Что такое металлургическая провинция?

5. Почему возникает широкая сеть торговых связей именно в эпоху палеометалла?