Лекция 13 Хараппская цивилизация

К настоящему времени археологами обнаружено около тысячи поселений, относимых к хараппской культуре. Среди многочисленных городов и поселений лучше всего исследованы три главных центра - Мохенджо-Даро и Хараппа, в меньшей степени - города Чанху-Даро, Калибанган, Лотхал, Банавали, Суркотада. Все крупные поселения характеризуются регулярной планировкой и чрезвычайно разумной организацией их внутреннего про­странства. Самым значительным и впечатляющим центром по-преж­нему остается Мохенджо-Даро. Его общая площадь составляет 848 кв. км, а число жителей определяется в 35 000-41 000, по разным оценкам. Большая часть исследованных хараппских поселений образует группу городков, площадь которых исчисляется в 5-12 га, но есть и мелкие поселки площадью до 1 га.

Эти поселения располагались на территории, протянувшейся с севера на юг более чем на 1100 км и с запада на восток более чем на 1600 км, группируясь преимущественно в долинах рек Инда, Рави, Биаса, Луни, Сабармати, Нарбады, доходя на южных границах до р. Годавари и занимая территорию современных индийских штатов Пенджаб, Гуджарат, Раджастхан, Уттар-Прадеш, Харьяна, а также современного Западного Пакистана (Индская равнина и Макранское побережье).

Некоторые археологические памятники хараппского образца обнаружены археологами в Афганистане и Средней Азии. Поселение хараппского типа было открыто и далеко за пределами собственно ареала протоиндийской цивилизации. Имеется в виду Шортугай в среднем течении Амударьи, где в нижних слоях обнаружена хараппская керамика, не оставляющая никаких сомнений в своей культурной принадлежности. Предполагается, что здесь находилась одна из факторий - свидетельница древних торговых связей между цивилизациями Инда и Средней Азии, служившая важным центром по доставке бадахшанского лазурита в долину Инда. Печати протоиндийского типа найдены и в Южной Туркмении; в Алтын-депе.

Поселения хараппской культуры, традиционно называемые городами, имеют различную площадь, им свойственна двучленная структура, состоящая из цитадели и нижнего. Города долины Инда поражаютсовременного человека величием, грандиозностью и размахом, чётким и аккуратным планированием, продуманным санитарным устройством, вписанностью в окружающий пейзаж и гармоничной слаженностью с экологическими условиями. Так, поселение в Хараппе представляет собой в плане прямоугольник, ориентированный продольной осью на север, перпендикулярно древнему руслу, совпадающему с современным, ибо река была блуждающей. Ежегодногрозившая наводнением река (во время муссонных ливней и от таяния снегов) вынуждала особенно тщательно укреплять обращенную к ней сторону прямоугольника: с этой стороны имеются «бастионы» (по терминологии Уилера), выложенные из сырцового или обожженного кирпича, иногда из камня или гальки с глиной. Обводная стена вокруг поселения возводилась на высоту 2.5-4.5м и имела ширину около 7 м.

Нижний город хараппского типа представляет собой прямоугольник или квадрат, окруженный стенами и пересеченный внутри сетью взаимно перпендикулярных улиц, ориентированных строго с севера на юг и с запада на восток. Такое взаиморасположение улиц и устроенные на них дренажные стоки были прекрасно приспособлены для сведения к минимуму разрушительных последствий муссонных ливней. Кроме того, ориентация улиц по направлениям ветров обеспечивала их естественную вентиляцию. Реконструированный по планам Мохенджо-Даро протоиндийский го­род имел в среднем 12 блоков, образуемых пересечением улиц, широкие имели до 10 м в ширину. Дома, составлявшие кварталы, возводились из обожженного кирпича и состояли, как правило, из нескольких помещений, группировавшихся вокруг дворика. Кирпич клался не на известковом растворе, а на илистой промазке из глины, взятой в окрестностях города. Сточные каналы, имевшиеся на каждой улице, представляют собой едва ли не самую древнюю в мире отлаженную систему городской канализации.

На уличных магистралях под мостовой проходили каналы – один или два выложенные кирпичом и перекрытые плитами. Они образовывали как бы подземные галереи, служившие для отвода сточных вод и спуска осадков, которые в обилии обрушивались на город в период муссонных дождей. Вода по специальной системе водоотводов устремлялась к окраинам, где имелись сводчатые водостоки. В каналах на определенном расстоянии друг от друга были размещены отстойники, которые регулярно чистились. Вообще плановое начало в городской структуре было сильным и действенным. Об этом красноречиво свидетельствует четкая структура уличной сети, продуман­ная система канализации и, например, такие детали, как округление домов на перекрестках, чтобы не препятствовать движению повозок.

Архитектурно доминировал и был подчеркнуто обособлен в городе участок, называвшийся условно цитаделью. Выделенность этого участка в общем городском комплексе ни у кого не вызывает сомнений. Строения, помещенные здесь, воздвигались на высокой платформе (до 6 м), фасад комплекса был укрегглен мощными кладками, а располагавшиеся здесь общественные здания (бассейн, зернохранилище, зал собраний) скомпонованы в единый массив с четкой и внушительной планировкой.

В последние годы индийскими археологами обстоятельно изучен Калибанган и дан подробный анализ структуры этого памятника. Он представляет собой в плане два правильных параллелограмма, обнесенных стенами с контрфорсами. Так называемая цитадель состоит здесь из двух смыкающихся ромбов, размером каждый 120 х 120 м. В «южном ромбе» отсутствуют хозяйственные и жилые постройки, но имеются явные свидетельства культовых церемоний: здесь найдены «алтари огня» у расположенных в ряд платформ из сырцового кирпича и алтари со следами жертвоприношений крупного рогатого скота. Kак предполагает исследователь этот памятника Б.Б. Лал, цитадель являет собой крупный культовый комплекс, близкий функционально к шумерским храмам, но имеющий иное архитектурное оформление. В «северном ромбе» подобные ритуальные сооружения отсутствуют, здесь находятся обычные жилые дома.

«Нижний город» Калибангана занимал площадь около 9 га и имел ту же четкую планировку уличной сети, что и крупные центры Мохенджо-Даро и Хараппа, и тот же обрамляющий четкий прямоугольник обводных стен, что и другие памятники этой культуры.

Исследователи обращали специальное внимание на стремление жителей городов вычленить из окружающего пространства централь­ную часть поселения, ограждая ее обводными стенами. Вопрос ы хараппской фортификации окончательно не прояснены, но, по-видимому, она выполняла не столько военную функцию, сколько функцию убежища. Серьезное развитие фортификация получила лишь на окраинах метрополии, где хараппские поселения как военные аван­посты выдвигались в глубь осваиваемых территорий, заселенных инокультурными соседями.

Быт обитателей хараппских городов был благоустроенным. По-­видимому, в своих основных чертах хараппский образ жизни крупных городах и мелких поселениях носил общий характер, различаясь главным образом уровнем благосостояния. Жилые дома, выделяемые при раскопках по наличию в них очага, были предположительно двухэтажными, состояли из 5-9 комнат максимальной общей площадью до 355 кв.м. В главных центрах хараппской культуры в период ее расцвета дома строились из обожженного кирпича, в других районах, где древесного топлива было мало, - из сырцового. Дома отличались великолепной кирпичной кладкой, четкой организацией, тщательностью­ строительной отделки, строгостью и простотой форм, продуман­ностью архитектурного замысла. Есть и так называемые баракоподобные жилища, состоящие из одного помещения и контрастирующие с благоустроенными комплексами основных жилых кварталов. Внешний вид главных улиц Мохенджо-Даро был довольно уныл: окон не было, входы в дома укреплялись глинобитными платформами, а с внутренней стороны к примыкали незастроенные дворики. Индийские строители заботились в первую очередь об удобствах повседневной жизни: в каждом доме есть прихожая, гостиная, дворик, лестница, скамейки, и почти во всех жилищах есть туалеты.

Пищу готовили главным образом во дворе, в хорошую погоду он являлся центром домашней жизни. В некоторых домах имелись, кроме небольшие кухни, часто с весьма основательным и сложным оборудованием. В каждом доме была комната для омовений и уборная, и нечистоты стекали по кирпичному каналу ступенчато-колен­чатого строения, так что прохожие были защищены от случайных брызг нечистот. В кухнях для водослива употреблялись сосуды с отверстием на дне.

Столь же удобным и прекрасно налаженным было водоснабжение в городах, о чем свидетельствует большое количество выложенных кирпичом колодцев. По предположению Маршалла, в Мохенджо-Даро существовала и баня, нагреваемая горячим воздухом и расположенная недалеко от бассейна. Окруженный мощными обводными стенами, этот двучленный комплекс (цитадель - нижний город) образовывал, по всей вероятности, нечто подобное городам-государствам, аналогичным сходным образованиям в Египте и в Междуречье Тигра и Евфрата. В городах протоиндийской цивилизации представлены все морфологические особенности архаического города как места концентрации населения (и его социальной интеграции), торгово-ремесленной деятельности и орудий производства, а также известного культурного потенциала, как идеологического и организационно-хозяйственного лидера.

Руины города свидетельствуют о неравномерном распределении имущества среди городского населения. Вместительные двухэтажные дома с внутренними дворами и многочисленными жилыми помещениями резко контрастируют с маленькими двухкомнатными домами и строениями типа бараков, ютившимися чаще всего у подножия холмов. Такой диапазон в различиях жилищ уже сам по себе дает представление о наличии социальной стратификации среди населения протоиндийских городов.

За обводной стеной, иногда на отдельном холме^, располагались могильники, как правило, в южной или северо-западной стороне. Наиболее значительный по количеству и выразительный материал раскопан М. Уилером в могильнике Р-З7 в Хараппе. Покойников укладывали чаще всего лицом вверх, головой на север. В качестве сопроводительного материала в могилы помещали сосуды (иногда по нескольку десятков штук), часто и украшения (браслеты, бусы и т.д.). Могильную яму иногда выкладывали сырцовыми кирпичами.Было принято также хоронить трупы всосудах, чрезвы­чайно редкимибыли парные захоронения.

Города неизбежно становились центрами торговли. Оживленная торговля велась, по-видимому, с городами побережий Индийского ­океана, а караванные пути связывали хараппские поселения со многиминаселенными пунктами субконтинента и с более отдаленными районами, например с Месопотамией.

О высоком уровне развития и налаженной организации торговли можно судить и по обильному распространению гирь разнообразной формы (шаровидных, бочкообразных, кубических, конических), изготавливавшихся чаще всего из отполированного сланца, алебастра, кварцита, известняка, яшмы. Система веса, существовавшая на Инде, не соответствует египетской и месопотамской. Меры веса образовывали серию в следующем соотно­шении: 8,16, 32, 64, 160, 200, 320, 640, 1600, 3200, 4000, 8000, 128000.

Судя по найденным археологами глиняным и бронзовым моделям, жители протоиндийских городов эксплуатировали разнообразные виды транс­порта:двухколесные телеги, арбы, крытые фургоны, четырехколес­ныеповозки. Кроме того; в распоряжении земледельцев были лодки.

Обрабатывающая промышленность в городах хараппской культу­ры соответствовала ремеслам, практиковавшимся в тот же период в Египте и Месопотамии. Были развиты гончарное производство, ме­таллургия, работа по камню, ткачество.

Ремесласоставляли важнейший компонент технологическогоспособа производствапротоиндийской цивилизации. Наиболее прогрессивный сектор составляли металлургия и металлообработка. Применялись различные сплавы, в том числе меди с мышьяком, оловом, свинцом. Использовались разнообразные технические приемы, наряду с холодной и горячей ковкой было освоено литье в открытых и закрытых матрицах, а также изготовление бронзовых скульптур по утрачиваемой модели. О высоком уровне развития металлообработки свидетельствуют статуэтки людей и животных, модели повозок, сосуды из серебра и бронзы. Орудия труда, изготовленные преимущественно из меди и бронзы, во всех поселениях хараппской культуры отличаются стандартными размерами и формой Набор их невелик: металлические, длинные и короткие клиновидные прямоугольные топоры, симметричные долота, листовидные и асимметричные треугольные ножи на деревянных рукоятках, пилы, отбойники, сверла, рыболовные крючки, бритвы, зернотерки, песты и т.д. Боевое оружие, изготовленное из металла, не отличалось большим разнообразием: копья с листовидными наконечниками, трезубцы,булавы, стрелы, кинжалы и мечи.

Металл использовался и для ковки или отливки посуды, которая повторяла форму и размеры керамической, была проста и незамысловата, лишена декоративных излишеств. Из металла делали украшения: бусы, булавки, браслеты, кольца, отливали статуэтки людей и животных, причем их отдельные образцы с точки зрения современых эстетических стандартов заслуженно относят к числу шедевров (например, статуэтка танцовщицы). О местном характере металлургического производства свидетельствуют остатки его во многих поселениях: металлические тигли, слитки, руда, шлаки, ямы, выложенные кирпичом и использовавшиеся, видимо, в качестве печей.

Изделий из кости сравнительно немного, еще меньше из золота и серебра. Эти материалы шли преимущественно на мелкие поделки и украшения: гребни, браслеты, кольца, бусы и т.п.

Ювелирное дело было выделено в особую специализированную область. Традиционное для многих земледельческих культур Индостана изготовление бус из различных пород камней приобрела в Хараппе и других городах большой размах.

Работа по камню, существовавшая в городах долины Инда, дошла до нас в виде образцов разнообразных бус и других украшений. Они делались из жадеита, стеатита, корнелиана, яшмы, оникса и других камней, добывавшихся в разных частях Индии и Афганистана. Судя по найденным образцам, хараппские гранильные мастера умели искусно обыграть красоту камня и не боялись рискованного соперничества с природой в правильности и гармоничности расположения прожилок в камне, имитируя природный рисунок при составлении бусин из разных пород камня, тщательно пригоняя части друг к другу .

Едва ли не главным критерием, выделяющим хараппскую культуру, который был одновременно и выдающимся продуктом этой культуры, явилсяобильный и разнообразный керамический материал. Огромное количество фрагментов керамики и целых сосудов, распис­ных и гладкостенных, различающихся по степени тщательности отделки, форме, орнаменту и т.д., свидетельствует о высоком уровне развития гончарного ремесла. Разнообразие форм не оставляет никаких сомнений в умении мастеров использовать заложенные в глине возможности. Орнаментация хараппской керамики имеет пышный и своеобразный натуралистический стиль, который свидетельствует о зрелости и уверенности мастеров, владеющих тонкостями своего искусства. Излюбленными мотивами в орнаментации были различны растительные стилизации, иногда сочетавшиеся с геометрическими узорами.

Приведенные выше данные доказывают, что протоиндийская цивилизация являла собой пример сложного и длительного взаимо­действия и приспособления архаических коллективов к условиям окружающей природной среды. Важнейшей экономической основой этого процесса было высокоэффективное земледелие, развитие которого в первую обеспечивало относительно высокий уровень благосостояния жителей хараппских городов.

Археологические данные показывают, что обитатели долины Инда выращивали два вида пшеницы и ячменя, рис, горох, кунжут, джовар, горчицу, хлопок. Остеологические остатки и изображения на печатях свидетельствуют о распространении индийского быка, буйвола, козы, овцы, верблюда и слона в качестве одомашненных животных. По-ви­димому, хараппская культура выработала свою систему интенсивного земледелия и стойлово-пастбищного скотоводства, т.е. тип хозяйства, продуктивный в условиях субтропического климата и плодородной аллювиальной почвы.

Высокий уровень развития протоиндийской цивилизации, как представляется, исключает предположение об отсутствии ирригационной системы на Инде. Идея использования запруд и собираемых с их помощью излишков воды столь естественна для страны с жарким климатом, что трудно усомниться в существовании подобных сооружений в хараппских поселениях.

Наиболее ранними, восходящими к неолитическому времени, были элементарные поливные системы, когда воду для полива черпали простейшими приспособлениями. Плодородные почвы допускали несколько урожаев в год при минимальном количестве труда, но площадь посевов была ограничена, что делало хозяйство технически застойным и лишало его существенных перспектив развития

Более надежные и многообещающие долинные системы ирригации - дамбы и плотины возможны лишь в равнинной части реки. С их помощью можно задержать воду на нужной площади после ее спада и не допускать затопления возделываемой площади во время паводка. Это открывало возможности для использования и муссонного и паводкового увлажнения и позволяло вести хозяйство с двумя ежегодными посевами. В кульминации своего развития долинная ирригационная сеть могла представлять собой сплошные земляные насыпи - дамбы по обеим сторонам реки. Можно лишь догадываться, какую конкретную форму имела древняя долинная ирригация на Инде. Затем она, вероятно, сменилась новой -оросительная система могла сочетать водоемы, сохраняющие воду, и каналы,отводящие ее на поля. Таким образом, могли появиться возможности расширить площадь посевов, не ограничивая их территорией заливаемой долины, и, кроме того, получать урожай круглый год. Известную уверенность в подобного рода суждениях можно получить, обратившись к современным системам орошения, без которых обеспечение урожая во многих частях Индии практически невозможно. Ирригационные сооружения современной Индии, традиционно воспроизводимые с отдаленных времен, подразделяются на три основныых типа: подъемные (колодцы), запасные (запруды, пруды, резервуары) и речные (каналы). Так или иначе, развитие ирригационной сети на территории протоиндийской цивилизации могло явиться определяющим фактором для ее дальнейшей истории.

Вопрос о причинах заката цивилизации, наступившего после нескольких столетий расцвета, представляет собой не более ясную проблему, чем ее истоки. Черты кризиса прежде всего просматриваются во внешнем облике городов. Согласно археологическим свидетельствам, с XVIII—ХVII вв. до н.э. города пришли в запустение, дома стали превращаться в развалины, на центральных улицах появились гончарные печи, дороги оказались усеянными наспех сделанными прилавками, многие дома были заброшены, развалины общественных строений обросли маленькими домишками. Весь строй нормальной городской жизни прежде строго регламентируемый, заметно нарушился. Сократилось ремес.ленное производство, керамика стала более грубой, уменьшилось число печатей и металлических изделий, пришла в упадок торговля.

В первую очередь, как уже было отмечено, кризис поразил основные центры на Инде - Мохенджо-Даро и несколько позже Хараппу. После XVIll в. до н.э. с.лабеют и нарушаются связи центра в периферии. Кризис как бы наступал с севера: в северных районах поразил селения раньше и быстрее, в южных, удаленных от главных центров, хараппские традиции сохранялись дольше .

Вопросы для самоконтроля:

1. Специфика «речных» цивилизаций
2. Является культура Хараппы-Мохенджо-Даро цивилизацией?
3. В чем состояла основа хозяйства индской цивилизации?
4. Какова социальная структура хараппского общества?
5. Причины упадка и гибели цивилизации