Живопись Византии 9-14 вв.

К 9 веку в неразрывной органической связи с конструкцией зданий складывается система их внутреннего декоративного убранства. Один из крупнейших деятелей византийской церкви патриарх Фотий посвятил одну из своих гомилий (бесед) описанию мозаик, украшавших дворцовую церковь Неа Василия, посвященную богоматери (середина 9 века) В этой церкви в куполе был изображен Христос-Пантократор (вседержитель), окруженный ангелами, в абсиде находилась богоматерь-оранта, далее располагались на сводах апостолы, мученики, пророки и т. д.

Строгая система расположения изображений в архитектуре постепенно приобретала канонические формы и в известной мере отражала земную феодальную иерархию.

Мозаики церкви св. Софии. Культура Византии вышла из античности и продолжала сохранять с ней связь. Это особенно заметно в искусстве константинопольской школы в первые десятилетия после восстановления иконопочитания. Открытые в 30-х годах нашего столетия мозаики храма св. Софии дают представление о развитии столичного искусства в пределах от середины 9 века до середины 12 века. Наиболее ранние (расположенные в алтарной части) изображения архангела Гавриила и богоматери с младенцем хранят эллинистические традиции, напоминая никейские мозаики.

«Никейский ангел», мозаика, смущавшая своей чувственностью иконоборцев (VII век, восстановлена после разрушения)

При всем земном характере этих образов они отличаются глубокой одухотворенностью. Здесь еще сохранена свободная манера контрастного сопоставления разноцветных кубиков смальты, то позднее мозаики выкладываются более правильными рядами с постепенными переходами близких по тону кубиков.

Над главной дверью, ведущей из нартекса в храм, представлен император Лев Мудрый, распростертый перед троном Христа. Сцена напоминает о церемониях византийского двора, подробно описанных в сочинении византийского императора Константина Порфирородного. Лицо императора Льва портретно. Тяжелые складки богатых одежд следуют положению фигуры, но в кладке кубиков заметно усиление линейного начала.

Подобные сцены подношения получили впоследствии широкое распространение в искусстве Византии и связанных с ней стран.

В южной галерее храма расчищена целая серия императорских портретов 11—12 веков. В них много условности при большом внимании к передаче различных деталей пышных многоцветных одежд. Однако и в более поздних частях мозаик св. Софии лица не утрачивают объемной моделировки, фигуры сохраняют правильные пропорции. Полны глубокой одухотворенности лица богоматери и Иоанна Крестителя в композиции деисуса (деисус по-гречески — сцена моления) середины 12 века.

Благородный аристократизм лица Христа в той же композиции далек от суровой строгости Пантократора (вседержителя) провинциальных памятников того же времени; все эти лица переданы с мягкой пластичностью.
Миниатюра 9—10 вв.

Своеобразный классицизм константинопольской школы 10 века получил свое выражение и в области книжной миниатюры. К этому времени относится ряд рукописей, подражающих старым образцам или копирующих таковые. Среди них преобладают рукописные книги религиозного характера, но встречаются и рукописи светского содержания, как, например, «Топография» Косьмы Индикоплова. Большой известностью пользуются рукопись Григория Назианзина (№ 510) и особенно псалтырь (№ 139) из Парижской национальной библиотеки. Миниатюры Парижской псалтыри резко отличаются от тех, что украшают Хлудовскую: они написаны не на полях рукописи, а занимают целые листы кодекса и заключены в орнаментальные обрамления. Большое место отведено пейзажу, данному в перспективе, равно как и архитектурному фону. Часто используются аллегорические изображения, олицетворяющие реки, горы и т. п. Ночь, например, изображается в виде женщины с опрокинутым факелом и распростертым над головой покрывалом, Мелодия сидит рядом с царем Давидом, представленным в образе юного пастуха, играющего на лире.
Монументальная живопись 11—12 вв.

В течение 11—12 веков усиливается спиритуалистический характер искусства. Фигуры утрачивают телесность, они помещаются вне реальной среды, на золотом фоне. Архитектурный пейзаж или ландшафт приобретают условный характер. Элементы живописности, существовавшие ранее, вытесняются линейным изображением. Колорит также становится условней.
Константинопольские мастера работали не только на территории самой столицы. Об этом свидетельствуют мозаики 11 века в церкви Успения (ныне разрушенные) в Никее и церкви в Дафни (близ Афин).
Мозаики церкви в Дафни. В Дафни можно наблюдать то органическое единство конструкции здания и его декоративного оформления, которое характерно для византийского искусства зрелого периода. Мозаики хорошо обозримы, так как они расположены в верхних частях здания; в нижней части стены украшены мраморными плитами. Каждая сцена с большим искусством вписана в отведенное для нее пространство. Среди мозаик Дафни наиболее замечательны циклы мозаик с сюжетами из жизни Христа и богоматери. Трактовка фигур, позы, жесты, драпировка одежд свидетельствуют об использовании мастерами античных прототипов, но использовании творческом, подчиненном тому содержанию, которое художники вкладывали в изображенные ими сцены. Глубокая продуманность всей композиции, лаконичность в передаче сюжета, сдержанность жестов и тщательность в отборе деталей помогают сосредоточить внимание зрителя на внутренней характеристике участвующих лиц. Сдержанность трактовки не препятствует многообразию композиционных решений и характеристике персонажей. Утонченное мастерство рисунка сочетается в этих мозаиках с богатством цветовых оттенков и большой живописной культурой. Все это придает мозаикам Дафни особое очарование и красоту, свойственные всем произведениям настоящего искусства.

Мозаики монастыря Дафнии

Мозаики церкви Луки в Фокиде.

Совсем иную линию развития искусства отражают относящиеся почти к тому же времени мозаики церкви Луки в Фокиде. Они продолжают в известной мере ту народную традицию, которой были отмечены мозаики церкви св. Софии в Фессалониках. Грубоватые фигуры укороченных пропорций, графически переданные строго фронтальные лица с большими широко раскрытыми глазами, застывшие позы, ломаные складки одежд — все это придает провинциальный вид этому интересному памятнику.

Множество единоличных изображений указывает на развитой культ святых: особое почитание местных святых, а также святых воинов характерно для идеологии феодального общества.

Миниатюра 11—12 вв.

Относящаяся к тому же периоду книжная миниатюра стилистически близка к памятникам монументальной живописи. Появившийся в начале 11 века знаменитый Менологий (месяцеслов) Василия II (Ватиканская библиотека) далек от классицизма. Украшающие его миниатюры занимают часть страницы и органически связаны с великолепно написанным текстом и заглавными буквами. Легкие, как бы бесплотные фигуры святых выделяются на золотом фоне. Архитектурные формы обобщены и даны в значительно меньшем масштабе, чем фигуры, пейзаж условен и занимает минимальное место. Миниатюры переливаются яркими чистыми тонами — синим, красным, зеленым на золотом фоне.

В этом направлении развивается украшение византийской книги в течение 11 — начале 12 века: изумительные по тонкости исполнения орнаментальные заставки и инициалы включают растительный и геометрический орнамент, фигурки птиц и животных, а иногда и людей.

Особенно распространенным видом рукописных книг является Евангелие. Как правило, оно начинается с изображения евангелиста; текст часто сопровождается иллюстрациями основных, так называемых «праздничных», евангельских сцен. В некоторых, наиболее драгоценных, кодексах имеются и портретные изображения вкладчиков или заказчиков, чаще всего императоров или членов их семей.

Иконопись 10—12 вв.

Наряду с монументальной, мозаичной и фресковой живописью в византийском искусстве 10—12 веков развивается и своеобразный вид станковой живописи — икона. Роль иконы, по-видимому, значительно возросла в послеиконоборческий период (9 в). Однако число дошедших до нас памятников этого времени весьма ограничено.

Техника писания икон восковыми красками, так называемая «энкаустика», в это время постепенно исчезла. Господствует яичная темпера. По левкасу наносился первоначальный контур изображения, который затем заполнялся основным — локальным тоном, поверх которого делались высветления, подрумяны и т. д.

Монументальное искусство оказало значительное воздействие на икону. В иконе часто встречаются архитектурные элементы (арки, колонны). Общее с монументальной живописью можно проследить также и в принципах построения композиции. Человеческая фигура господствует в иконе. Ландшафт и архитектурный фон передаются условно; число действующих лиц весьма ограничено. Композиция строится вокруг центральной по своему значению фигуры, обычно выделенной размерами.

Одним из наиболее выдающихся образцов иконописи является икона Григория Чудотворца из собрания Эрмитажа (12 в.).

На первый взгляд она производит впечатление монументального мозаичного образа, выделяющегося на мерцающем золотом фоне. Глубокая одухотворенность, тонкий рисунок складок одежд, сдержанная красочная гамма, общее высокое качество исполнения дают основания для ее сближения с крупнейшим произведением этого вида искусства — иконой Владимирской Богоматери в Третьяковской галерее.

Икона эта была расчищена в 1918 году. Под множеством позднейших напластований были вскрыты реставраторами лики богоматери и Христа, принадлежащие руке византийского мастера первой половины 12 века. Несколько грустное, глубоко проникновенное выражение лица богоматери производит и поныне неотразимое впечатление. Лицо дано в темных оливковых тонах, местами оживленных розовато-коричневыми красками. Карминно-красными мазками отмечены губы и уголки глаз. Серьезный взор младенца обращен к матери; его лицо исполнено в более светлой, контрастирующей рядом с лицом матери красочной гамме.
При всем спиритуалистическом характере этого образа Владимирская Богоматерь глубоко человечна и эмоциональна. Она явилась образцом для многих позднейших воспроизведений и подражаний.