Картина мира в гуманитарном познании

Все больше осознается значимость понятия картины мира для методологии гумани­тарных наук и, в свою очередь, развитие социально-гуманитарных наук все активнее вво­дит гуманитарную компоненту в НКМ. Близость понятий НКМ и мировоззрения отмечал В.Дильтей, поскольку на основе той или иной картины мира, возникающей в результате закономерной последовательной работы нашего познания, решаются вопросы о значении и смысле мира, выводятся основные принципы жизни. В целом среди кажущейся случай­ности мировоззрений в каждом из них существует постоянное отношение между КМ, оценкой жизни и целями. Однако мировоззрения не являются только созданием мышле­ния и не возникают в результате одной лишь воли познания, хотя это важно. Они также результат жизненного опыта и позиции, всей структуры психического целого. Дильтей рассматривает типы мировоззрений в религии, поэзии и литературе, а также особый тип -метафизику, которая возникает, когда мировоззрение возвышается до связного рацио­нального целого, научно оправдывается и претендует на общезначимость, выходя за пре­делы методологических приемов частных наук.

Значимым является то, что Дильтей понятие КМ применял при анализе наук о духе (культуре) и поэтому включал в этот феномен такие базовые сущности, как жизнь, цель, человек-субъект, что отсутствует в исследованиях естественнонаучной КМ или рассматривается натуралистически. Его анализ разных подходов и типов исследования человека - предметная метафизика греков, волевая позиция римлян, религиозные жизненные идеалы и их смена, «теория жизненного поведения», выявление основных типов антропологии в культуре XVI - XVII веков - все это в конечном счете исследование различных форм отношений человека к миру, к его месту в мире, способы представленности человека в культурно-исторической КМ (Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации. М., 2000). Все это говорит о том, что понимание КМ в науках о культуре невозможно без ориентации на человека - понимания его места в мире и способов видения им этого мира. Соответственно здесь нет такого противо-поставления субъекта и мира, как в естественнонаучной КМ, но описываются лишь типы понимания мира, включающего и самого человека. Так, в ранневизантийской культуре, как показал С.С.Аверинцев, можно выявить ситуацию, когда человек воспринимал «мир как школу», мир во времени и пространстве был поставлен «под знак школы». Как историческое, так и биографическое время отдельной жизни имело смысл лишь как время «педагогической переделки человека»; пространство ойкумены рассматривалось как место для всемирной школы. Ветхозаветная история при этом могла быть интерпретирована как история смены «учителей» - Ноя, Авраама, Моисея, премудрого Соломона, пророков. Бог сам был главным учителем в этих школах. Не только история -

педагогический процесс, но и природа предстает как «дидактическое пособие» для наглядного обучения, а главное - пособие по «курсу нравственности», поскольку природа - творение Бога и ее законы, как и законы морали, имеют единый источник. В таком мире человек — «школяр», старательно усваивающий уроки своего Учителя, вечно обучающееся дитя, а священные тексты и тексты культуры всегда дают «уроки», и слово, книга занимают особое место в такой КМ, что и в естествознании отражалось в метафоре «Книги природы» (Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997).

Иной аспект фундаментальной проблемы «человек в культуре и КМ», близкий к личностному знанию, исследовался Л.Витгенштейном. Усвоенная нами еще в детстве об­щая КМ принадлежит к сфере личностного знания и представлена особым типом эмпири­ческих высказываний, принимаемых на веру как несомненные и сопутствующие нам всю жизнь. Они обладают неотъемлемыми свойствами, прежде всего системностью, коррели­рующей с системностью общего знания, принадлежащего многим людям; и поэтому еди­ничное знание - индивидуальная КМ имеет содержание и значимость, полученные в кон­тексте общего знания. Другая особенность принимаемых на веру эмпирических высказы­ваний - это неявная форма их существования, такова и КМ, поскольку она оказывается само собою разумеющимся основанием познания и как таковая даже не формулируется. По Витгенштейну, усвоение КМ в детстве, основанное на доверии взрослым, - это не чис­то познавательная процедура, но одна из «форм жизни» наряду, например, с «языковыми играми», не просто знания, но основанные на них реальные действия. Итак, усвоенная с детства КМ является для нас достоверной не потому, что она специально обоснована, но потому, что принята на веру при общении и обучении, как следствие «бытия среди лю­дей». Сомнение приходит после веры и это выражается, в частности, в усвоении в даль­нейшем научной картины мира (НКМ), степень систематизации знаний в которой резко возрастает. Однако ее принятие также будет содержать элементы веры, но не повседнев­ной, а формирующейся в рамках какой-либо научной парадигмы.

Потребность в научной систематизации знаний о культуре и обществе, входящих в КМ, привела к специальным исследованиям в социальном познании. В теоретико-социологических работах М.Вебера картины мира также включают человека; прежде все­го они понимаются как «стрелочники», определяющие пути, по которым интересы про­двигают действия человека.

Осуществляя сравнительно-историческое исследование типов рациональности, он сопоставляет три наиболее общих и развитых КМ, истолковывая их как определенные морально-практические от­ношения человека к миру. Первая - это КМ, основанная на конфуцианском и даосистском типе рели­гиозно-философских воззрений, определяющая отношение к миру как приспособление; вторая КМ основана на идеях индуизма и буддизма, проповедующая отрешенность от мира; третья - возникшая на основе идей иудаизма и христианства, с Ближнего Востока пришедшая в европейскую культуру,

определяет отношение человека к миру как овладение им. Каждая из них предполагала соответст­вующий тип рациональности, образ действия и стиль жизни. Эти идеи были применены Вебером, в частности, при исследовании сложных взаимоотношений протестантской этики и «духа капитализ­ма». Он положил начало постижению феномена КМ не только в философии и науках о культуре, но и в «понимающей социологии», что существенно дополнило представления о НКМ.

Новые аспекты понятия картины мира выявились в исследовании проблемы «язык и научная картина мира». Так, введение понятия НКМ в лингвистику позволяет выявить различные виды влияния человека на язык, в частности, влияние на язык различных кар­тин мира - религиозно-мифологической, философской, научной, художественной. Выяс­няется, что язык непосредственно участвует в двух процессах: в его недрах формируется языковая картина мира - один из наиболее глубинных слоев картины мира у человека; сам язык вводит через специальную лексику другие картины мира, соответственно, эле­менты иной культуры. Каждая из картин мира задает свое видение языка и принципы его действия. Изучение и сопоставление различных видений языка в разных картинах мира позволяет увидеть новые пути познания природы языка. Особая проблема - степень сов­падения и различия, а также характер взаимодействия концептуальной и языковой картин мира. Если первая имеет обобщенный теоретический и логический характер, основана на различных типах мышления, то вторая содержит самую различную, в том числе обыден­ную, информацию о мире, закрепленную средствами живых разговорных языков.

Так, О.А. Корнилов предложил свое понимание отношения понятий НКМ и языковой картины мира (ЯКМ), принципиально отличающихся нетождественностью объектов и субъектов отражения, а также характером соотнесенности каждой из проекций внешнего мира с самим этим миром. Очевидно, что понятие НКМ по объему всегда меньше реального мира, но стремится к совпадению с ним, постоянно изменяется с ростом научного знания. В то же время ЯКМ не стремится к тождественности с объективным миром, находится в отношении частичного пересечения и «достраивает» его с помощью мифических и субъективно-оценочных категорий, становясь больше самого отражаемого мира. Эти категории образуют ЯКМ национального языка, а совокупность их прототипов - национальный образ мира, что дает основание для введения понятия «национальная языковая картина мира» (Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М., 1999).

Для гуманитарного знания значимо то, что языковая и общенаучная картины яв­ляются средством интеграции культуры, жизнедеятельности человека в целом, составля­ют основание человеческого познания, поведения, типа хозяйствования, образа жизни, «логики» мировидения и мировосприятия. Это особо значимо для историко-культурных исследований, историк культуры не может полагаться только на воображение и интуи­цию, но должен обращаться к научным методам, гарантирующим объективный подход. Важнейший из них - выявление таких универсальных - «космических» и социальных -категорий, как время, пространство, изменение, причина, судьба, свобода, право, труд,

собственность и др. Эти универсалии образуют «сетку координат», своего рода «модель», или картину мира, при ее помощи воспринимается действительность и строится образ ми­ра в сознании человека.

Продуктивность данного подхода доказана целой серией фундаментальных работ извест­ного историка А.Я.Гуревича, осуществившего анализ ментальности - умственных установок, общих ориентаций и привычек сознания - средневекового человека с помощью понятия картины мира и категорий культуры. Одновременно получила развитие НКМ как базовое понятие гуманитарных наук, что проявилось прежде всего в выявлении дополнительных смыслов категорий пространства и времени. Отечественными историками они традиционно понимались как «формы существования материи», но эти категории не могли равнозначно применяться к природе и обществу, поскольку не только существуют объективно, но и субъективно переживаются и осознаются по-разному в разных цивилизациях, слоях общества, на разных стадиях его развития, различными индивидами. Это под­тверждается данными лингвистики, этнологии, истории искусств, литературоведения, психологии и имеет большое значение для исторической науки, истории культуры. Отношение человека к приро­де, например, в Средние века, это не отношение субъекта к объекту, но нахождение себя во внеш­нем мире, восприятие космоса как субъекта. Сообщая природе собственные черты и качества, чело­век чувствовал себя подобным ей, ощущал внутреннюю связь с частью пространства, как бы обла­дал им как своей родиной. С работами Гуревича в исследования по истории вошло понятие НКМ, дополненное ее социально-психологическими составляющими (Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984).

В последние годы разрабатывается понятие художественной КМ как эмоционально-чувственного способа освоения мира и действительности, обладающего наглядностью, сочетающего знания и образы, языковые, вообще знаковые средства, присущие каждому виду искусства. Она складывается при комплексном и системном изучении искусства; ее синонимы - художественная модель мира, видение мира, образ мира. Как внутренние константы КМ рассматриваются основная идея, жанр как тип отношения к окружающей жизни, преобладающие темы и образы, системы средств художественной выразительности. Создается множество художественных абстракций на основе психической жизни и нового научного образа мира, обогащаемого воображением художников; формируется эстетика интеллектуальной изобретательности, преобладает точка зрения на мир изнутри сознания человека, в спонтанном движении образов сознания. Открытые или искусственно созданные в науке новые «материалы», структуры, энергии, изменившие представления о мире, обогатили все виды искусств, где новое видение мира стало воплощаться необычными средствами в кинетических, пластических, живописных решениях художников, скульпторов, архитекторов, в эмансипации параметров звука и электронной компьютерно-акустической музыке, в компьютерной графике.

Эти явления фундаментально исследованы Л.Г.Бергер в связи с проблемой соотношения художественной КМ с общенаучной и специальными НКМ с использованием близкого понятия

«художественная эпистема» как образного аналога картины мира. Это пространственный образ мира, запечатленный в стиле искусства, в принципах и методах создания художественной композиции и ее выразительности, при этом пространство понимается в динамике - как единство пространство-время. Даже в науке ученые выходят за пределы земной реальности в пространство воображения на основе гипотез, теорий, математических моделей и формул. В художественной эпистеме это привело к выражению глубинных и подвижных восприятий сознания человека, рефлексии о мире, осознанию космического пространства, его нестабильности и многозначности образа Вселенной - в целом к множественности стилевых сочетаний, полистилистике (Бергер Л.Г. Эпистемология искусства. М., 1997). Новое понимание художественной КМ предстает как функциональная познавательная структура художественного стиля, запечатлевающая пространственный образ мира своего времени и культуры.