Формальное мышление и логика 3 страница

Логически культурный человек умеет использовать имеющиеся знания с максимальной эффективностью и создавать наиболее выгодные условия для приобретения новых знаний, а также для сообщения их другим. Это немаловажное в жизни искусство.

В пьесе Мольера «Мещанин во дворянстве» главный герой пьесы мсье Журден приглашает учителя риторики, который объясняет ему, что существуют два вида речи: проза и поэзия. Все, что не есть поэзия, есть проза. Для Журдена это звучит как открытие, ведь он точно не говорил стихами, а это означает, что всю свою жизнь он говорил не просто так, а прозой. Однако то, что он говорил прозой не означает, что речь его только поэтому была культурной Так и мы мыслим при помощи понятий, суждений, умозаключений, но это не означает, что мы логически культурнще люди. Ведь одной из составляющих искусства Шерлока Холмса было умение совершать длинные дедуктивные выводы не только быстро, но и правильно. А вот этому нужно учиться, как показали нам примеры из предшествующей главы[8]. Быстро можно делать выводы благодаря природному дару, особенностям психики, но дар правильно думать редко дается природой и с большим трудом приобретается самостоятельно. Если мы хотим быть логически культурными людьми, т.е. рассуждать быстро и правильно, а значит, красиво и убедительно, нам следует познакомиться со стандартами правильных рассуждений. А это можно реализовать только одним способом — изучать логику. Хотя бы по этому учебнику.

Логику следует изучать, потому что:

1) она позволяет приобрести умение быстро и правильно совершать стандартные операции мышления;

2) она учит правильно говорить о действиях своего или чужого мышления;

3) она дает нам умение строить убедительные аргументы и находить ошибки в своих рассуждениях и рассуждениях оппонентов.

Из этого следует, что логику следует изучать и нужно делать это прямо сейчас.

В добрый час!

ГЛАВА 2

ПОНЯТИЕ О ПОНЯТИИ

§ 1. Общая характерисрика понятия

Для начала посмотрим, как обсуждают эту тему уже знакомые нам герои: Сообразительный студент, Студент-тугодум и Автор.

Ав: Я хочу предложить вам новый материал для размышлений о вашем собственном мышлении. Вы готовы?

Сс: Еще бы! Мы что-то уже давно в этом не упражнялись. Изучаем разные исторические или юридические законы и факты, а о том, при помощи чего мы все это изучаем, что делает это изучение возможным, Вы нам рассказываете очень маленькими порциями.

Ав: Вы имеете в виду, что у вас маловаро часов по логике? Я с вами согласен, но нам приходится действовать в пределах отведенного времени. К тому же мы с вами знаем, что для того, чтобы быть логически культурным человеком, одних логических знаний мало, надо еще в деле разбираться. Ведь самое-то логику предметом своих профессиональных занятий делают очень мало людей.

Ст: Ладно. Вы ведь собирались предложить нам материал для размышлений. Я уже готов размышлять.

Ав: Ах, так! Вам надоело слушать общие рассуждения? Очень хорошо, вот вам задача для размышления. Предположим, что я инопланетянин, который в совершенстве знает русский язык, но по странной случайности совершенно не понимает, что такое стул. Знает все, кроме стула. Далее, предположим, что в нашей комнате нет стульев, и в нашем распоряжении нет никаких средств изображения. Пожалуйста, объясните мне, что такое стул.

Сс: Ну, это просто. Стул — это то, на чем сидят.

Ст: Нет, погоди. Он же тогда поймет, что садовая скамейка тоже стул.

Сс: Да как же можно перепутать садовую скамейку и стул?!

Ав: Можно, если руководствоваться тем, как вы мне это объяснили. На садовой скамейке сидят. Стул — это то, на чем сидят. Следовательно, садовая скамейка — это стул. Это не я предложил, а вы.

Сс: Ну, на стуле может сидеть только один человек, а на садовой скамейке — много.

Ст: Значит, так и надо сказать. Стул — это то, на чем может сидеть один человек.

Ав: А два человека могут сидеть на стуле, если они не очень толстые?

Сс: Хм, могут.

Ст: Как же тогда сказать?

Ав: Наверное, следует сказать, что стул предназначен для сидения одного человека, а сколько уж там людей сможет на него сесть — это их дело.

Сс: Правильно! Теперь мы можем объяснить, что такое стул!

Ст: Подожди, табуретка ведь также предназначена для сидения одного человека.

Сс: Но у табуретки нет спинки!

Ст: Конечно, но это также надо сказать нашему Автору-инопланетянину. Итак, стул — это то, что предназначено для сидения одного человека и имеет спинку.

Ав: Позвольте мне вмешаться в вашу дискуссию. Мне не очень нравится оборот «то, что». Нельзя ли нам заменить его какими-нибудь другими словами так, чтобы вышло изящнее?

Сс: Я знаю! Надо подумать, к чему принадлежат стулья. Стулья принадлежат к мебели. Значит, стул — мебель.

Ав: Ну, лучше сказать, что стул — это предмет мебели.

Сс: Правильно! Поэтому получится, что стул — это предмет мебели, предназначенный для сидения одного человека и имеющий спинку.

Ст: Вроде бы хорошо. Но, подожди! А кресло? Кресло тоже предмет мебели, служащий для сидения одного человека и имеющий спинку!

Сс: Но у кресла есть подлокотники, а у стула нет!

Ст: Точно. Это надо тоже сказать нашему инопланетянину. Получится, что стул — это предмет мебели, предназначенный для сидения одного человека, имеющий спинку и не имеющий подлокотников.

Ав: Ну, вот. Пожалуй, теперь я узнаю, что есть стул, а что нет, в любом случае, когда бы я не встретился с предметом, называемым вами стулом. А теперь у меня еще один вопрос к вам: так что же мы сделали?

Сс: Я думаю, что мы родили мысль о стуле.

Ав: Правильно! К тому же почти по Сократу, который помогал юношам рождать новые мысли. А как мы ее родили?

Ст: Перечислили, как же это называется? А, свойства стула!
Я читал в Вашем учебнике, что в логической онтологии есть предметы и свойства. Это не предмет, следовательно, это — свойство.

Сс: Зря ты так сразу – «свойства». «Не иметь подлокотников» - тоже свойство? Свойство – это то, что есть у предмета, то, что у него свое, а здесь говорится о том, чего у него нет.

Ав: Правильно. Специально, чтобы учесть такой случай в нашем параграфе о логической онтологии мы ввели специальный термин. Какой, кстати?

Ст: Я понял! Это – признаки.

Сс: Да, конечно, ведь признаком может быть и отсутствие свойства. Как в случае нашего стула.

Ав: Вот и хорошо. А все-таки, какие же признаки стула мы с вами нашли?

Ст: Это теперь нетрудно представить. Я их перечислю один за другим.

Стул — это:

1) предмет мебели,

2) предназначенный для сидения одного человека,

3) имеющий спинку и

4) не имеющий подлокотников.

Ав: Спасибо, от имени всех инопланетян заявляю вам, что теперь я знаю все необходимое о стуле.

Диалог трех наших воображаемых персонажей помог выяснить, что же такое стул. Стул — предмет, конечно, важный, но не он цель наших усилий в этой главе. Нам надо выяснить, какую мысль наши студенты «родили» при помощи Автора. Как вы можете судить по названию этого параграфа, в логике мысли такого рода называются понятиями.

Рассмотрим еще один пример. Чтобы наш разговор был как можно более серьезным, заимствуем наше новое понятие из такого серьезного документа, как «Основы уголовного законодательства»: Преступление — это предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние.

Мы видим, что понятие «преступление» по своей форме имеет много общего с понятием «стул». Это дает нам надежду на то, что удастся найти общий подход ко всем понятиям.

Действительно, какие задачи решают понятия «стул» и «преступление»? Вспомним содержание нашего диалога. Наши герои стремились в нем выделить такие характеристики стула, которые позволили бы им отличить стулья от всех остальных предметов. Мы вводили различные характеристики, чтобы отличить стулья от скамеек, табуреток, кресел и т.п. То же самое и в понятии «преступление». При помощи двух признаков: (а) общественной опасности и (б) предусмотренности уголовным законом, мы выделяем среди всех деяний те действия или бездействия, которые являются преступлениями.

К тому же мы сформулировали признаки не индивидуального стула, но всех стульев вообще, не индивидуального преступления, а всех преступлений вообще. Это означает, что мы обобщили объекты рассмотренных множеста.

Однако понятие выполняет еще одну важную функцию. Оно делает интересующий нас предмет понятным нам. А значит, сообщает нам о нем какую-то существенную информацию. На языке традиционной философии это положение можно выразить так: понятие должно выражать сущность предмета. Так, например, при помощи признаков 1) — 4) из понятия «стул» мы не только научились отличать предметы, являющиеся стульями, от всех остальных предметов, но и ответили на вопрос: что такое стул? а, значит, узнали нечто о его сущности. Конечно, категория сущности очень сложна и до сих пор обсуждается философами. Именно поэтому мы не будем в нее вникать, ограничившись интуитивным пониманием. А чтобы восполнить этот недостаток, через некоторое время уточним понятие существенного признака.

Таким образом, понятие в ходе мышления решает три познавательные задачи:

(1) отличает объекты интересующего нас множества от всех остальных объектов,

(2) обобщает объекты интересующего нас множества,

(3) выражает сущность объекта данного множества.

Пока мы с вами разбирались в познавательных задачах понятия, наши герои продолжали диалог:

Сс: Мы уже много разговариваем о понятии, а Вы до сих пор нам не сказали, что такое понятие.

Ав: Вы догадались, что, наверное, это не так просто.

Ст: А что, если нам действовать так же, как со стулом.

Сс: Ну ты даешь. Понятие и стул – две вещи разные.

Ав: Во-первых, понятие не является вещью, если вспомнить нашу логическую онтологию.

Сс: Не придирайтесь, я сказал «вещь» в фигуральном смысле.

Ст: В каком, каком?

Сс: Фигуральном! Как бы не на самом деле.

Ав: «Фигуральный» означает не в собственном значении слова, а в переносном значении. Это идет от риторики. Я только хотел обратить ваше внимание на то, что если мы ввели какие-то термины, то обязаны следовать тому смыслу, который мы им приписали. Это простое условие интеллектуальной честности, которое, как мы в последствии узнаем, закреплено в логическом законе тождества. Все-таки, теперь, во-вторых. Во-вторых, о стуле думать легче, чем о понятии. Стул легко можно представить, вспомнить чувственный образ какого-либо стула, а понятие представить трудно. Обычные люди о таких вещах даже не задумываются. Они думают о самих стульях, бутербродах, преступлениях, о том, как на них сесть, их съесть, и совершить их или не совершить. Их мало заботят понятия «стул», «бутерброд», «преступление». Еще меньше их заботит понятие «понятие».

Ст: Что же если мы думаем о понятии, то мы не обычные люди?

Сс: А ты что думал? Я уже с самого начала, когда мы стали рассуждать о рыцарях и лжецах понял, чтм мы не обычные.

Ст: А какие?

Сс: Умные! Даже очень.

Ав: Я бы был осторожнее и помнил о рогах.

Сс: Ну вот, Вы все время о наших рогах. А сами?

Ав: Что же, у каждого свои рога. Недаром говорят: «На каждого мудреца довольно простоты».

Сс: А-а, Вы в этом смысле…

Ав: Мы с вами обычные люди, только задача у нас не обычная. Мы собираемся мыслить о мыслях. На философском языке это называется рефлексия. Некоторые говорят, что именно она отличает нас от других животных, которые также умеют мыслить, но не умеют мыслить о мыслях.

Ст: Вы все время говорите о мыслях. А что такое мысль?

Ав: Вы мне задали действительно трудный вопрос. Давайте отвечать вместе. Скажите, что вы делаете с мыслями?

Сс: Мы их думаем!

Ст: Мысли – то, что мы думаем… Но это же ничего не объясняет!

Ав: Да, пока не объясняет, но давайте продолжим предложенную вами линию рассуждения. Допустим, вы сказали себе «Я думаю …». Как бы вы закончили эту фразу?

Сс: «Я думаю, что мы - умные люди». Я вам уже это говорил.

Ст: А где здесь мысль?

Ав: Если мысль – тм, что мы думаем…

Сс: Тогда мысль здесь – «Мы умные люди»!

Ав: Глубокая мысль!

Ст: Ну, что Вы все заладили: мысль, да мысль. Уже совсем ничего не понятно!

Ав: Конечно, последовательность слов «Мы умные люди» мыслью не является. Но мы чувствуем, что в этих словах мысль «выражена», они указывают нам на мысль, и передают ее содержание.

Ст: А я всегда думаю о чем-то. Я бы закончил нашу фразу так: «Я думаю о стуле».

Сс: А, ты все еще о стуле…

Ав: Подождите иронизировать, это также глубокая мысль, потому что словм «стул» также выражает, представляет мысль.

Сс: Как это?

Ав: Вы же сами сказали: «Мысль – то, что мы думаем».

Сс: Что же, получается мы думаем стул?

Ав: Наша дискуссия показывает, что мы можем «думать, что…» и «думать о …». То, что мы подставляем вместо точек и есть выражения мыслей.

Ст: Но Вы все время говорите, что это только выражения мыслей, а не сами мысли. А что такое сама мысль?

Ав: Да, мысль выражается в языке при помощи знаков. Чуть позже мы поговорим о них подробнее. Но сама мысль знаком не являерся. Однако, чтобы понять, что такое мысль, продолжим анализ наших выражений. Вы сказали «Я думаю, что мы - умные люди». Что вы имели в виду в выражении, следующем за «что»?

Сс: Как что? Что дело обстоит так, что мы с вами умные люди.

Ав: То есть, что имеет место такая ситуация?

Сс: Пусть будет ситуация.

Ав: А вы сказали: «Я думаю о стуле». Что вы имели в виду в выражении «стул».

Ст: Как что? Стул, предмет.

Ав: Вот мы и поняли, о чем могут быть мысли. Они могут быть о ситуациях, которые по нашему мнению имеьт или не имеют места в действительности, или об объектах, на которые мы распространяем наше внимание.

Сс: А еще можно продолжить Вашу фразу «Я думаю как ….».

Ав: Конечно, можно. Тогда вы поставите вопрос о качестве мышления, мы будем постоянно этим заниматься. Но если мы говорим о том, на что направлено мышление, то у нас остаются всего две фразы «Я думаю, что…» и «Я думаю о…».

Ст: Вот, Вы сказали, о чем могут быть мысли, но все равно не сказали, что такое мысль!

Ав: Мы уже договорились, что мысль предстааляет в нашем сознании объекты или ситуации. Осталось решить, каким образом она представляет их.

Ст: Что это значит «каким образом»?

Ав: Представлять можно по-разному. Адвокат может представлять вас в суде. Мысль так же представляет объекты или ситуации или как-то по-другому?

Сс: Не так. Здесь один человек представляет интересы другого человека. А мы можем иметь мысль о вещи. Вещь, как мы видели в параграфе о логической онтологии, существует в пространстве и времени, а мысль существует как-то по-другому.

Ср: Мы еще можем представлять что-нибудь. Вот я представляю сейчас бутерброд. Это – мысль?

Ав: Нет, это образ, основывающийся на чувственном восприятии. Он похож на мысль, но мысль не связана напрямую с чувственным восприятием. Мало того, часто она вообще не может быть изображена при помощи чувственных восприятий.

Сс: Например?

Ав: Треугольник.

Сс: Как это «не может быть»? Вот я его рисую:

Ав: Какой это треугольник?

Сс: Прямоугольный!

Ав: А я что просил Вас изобразить?

Сс: Треугольник. Я его и нарисмвал!

Ав: Если я говорю: «треугольник», то я имею в виду только прямоугольный треугольник, или также и остроугольный, и тупоугольный.

Сс: Ну, конечно, и тот и другой тоже.

Ст: А разве треугольник может быть одновременно прямоугольным, тупоугольным и остроугольным?

Сс: Нет, не может.

Ст: А чего же ты сказал «и тот, и другой»?

Ав: Можем ли мы изобразить треугольник вообще?

Сс: Как это «вообще»?

Ав: Представить его так, чтобы это представление было присуще и прямоугольным, и тупоугольным, и остроугольным треугмльникам.

Ст: Но если мы будем его изображать, то треугольник обязательно будет принадлежать только к одному из этих видов.

Ав: Поэтому мы не можем себе представить треугольник вообще при помощи изображения, и, вообще, при помощи чувственного представления.

Ст: А как тогда?

Ав: Назовем это идеальным способом представления.

Сс: Ага, не представлением при помощи чувств, а представлением при помощи идей, что ли?

Ав: В каком-то смысле, да. Идея не может быть полностью представлена при помощи чувственных обраеов, они могут только частично иллюстрировать ее или служить ее конкретными воплощениями.

Ст: Значит мысль идеальна?

Ав: Да, и это ее отличие и других способов представления наших объектов и ситуаций.

Ст: Значит мы, наконец, можем дать определение мысли?

Ав: Мысль – это идеальное представление объектов или ситуаций.

Ст: А, я теперь понимаю. Идеальное представление объекта – это понятие, например, треугольник вообще или стул вообще. Идеальное, потому что мы не можем представить его чувственно.

Ав: Правильно, поэтому мы идеально представляем объект при помощи других средств, например, признаков и их сочетания.

Сс: Когда мы сказали, что такое стул, получается, мы дали его идеальное представление?

Ав: Получается.

Ст: А идеальное представление ситуаций – что это такое?

Ав: С этим мы познакомимся позже.

Суммируя наше обсуждение понятия, мы можем сказать, что 1) понятие есть один из видов мысли, что 2) оно представляет объекты, объединяя их в множества, и что 3) оно делает это при помощи признаков. Все это позволяет нам дать определениепонятия:

Понятие — это мысль, которая обобщает объекты некоторого множества и выделяет это множество по отличительному для него признаку.

Это определение понятия играет важнейшую роль во всей теории понятия. На нем основывается обоснование большинства используемых нами приемов работы с понятиями. В частности это определение дает нам путеводную нить для рассмотрения процесса образования понятий в нашем мышлении.

Образование понятий.Рассмотрим подробнее, каким образом мы мбразовали понятие «стул», и извлечем из нашего опыта общую процедуру образования понятий.

1) В самом начале перед нашим умственным взором был некоторый умственный образ стула, который мы дополнили нашим воспоминанием об отдельных стульях, встречавшихся нам с вами в опыте. Выбрав какой-нибудь стул в качестве образца, мы произвели мысленное разложение его на отдельные простые признаки: деревянный, имеющий спинку, с мягким сиденьем, не имеющий подлокотников, с четырьмя ножками и т.п.

Этот этап образования пмнятия называется анализ(от греч. analysis — разложение, расчленение).

2) Далее, мы приступили к рассмотрению выделенных признаков по отдельности. Это важнейший этап, генетически - целая революция в мышлении. Маленький ребенок (согласно исследованиям знаменитого швейцарского психолога Жана Пиаже, примерно до 10—11 лет) в норме не способен рассматривать признаки сами по себе, а только вместе с предметами, которым эти признаки присущи.

Отвлечение признаков от предмета и превращение их в объект самостоятельнобо рассмотрения называется абстрагированиемили абстракцией(от лат. abstractio — отвлечение).

На этапе абстрагирования мы рассматриваем признаки «быть деревянным», «не иметь подлокотников» и т.п. сами по себе, независимо от тех предметов, в результате анализа которых мы получили эти признаки.

3) Далее, мы пытались рассмотреть различные виды стульев для того, чтобы, сравнивая их, выделить общие признаки и отбросить признаки, свойственные только отдельным видам. Так, мы установили, что «быть деревянным» вовсе не обязательно для стула, а «не иметь подлокотников» — признак, характерный для всех стульев.

Эта операция называется сравнением.

4) Наконец, выделив отдельные признаки и сравнив предметы по этим признакам, т.е. выделив общие признаки, мы соединяем все выделенные общие признаки в единое целое, в единый мысленный образ.

Операция соединения признаков всех предметов данного множества в единый признак, выделяющий рассматриваемое множество объектов из всех остальных, называется синтезом(от греч. syntesis — соединение, сочетание). В результате синтеза мы получаем сложный признак, в котором составляющие его признаки соединены при помощи союзов «и», «или» и т.п.

5) Соединив в единое целое признаки, мы объединяем в одной мысли все объекты, имеющие выделенные признаки, т.е. при помощи выделенных признаков мы мыслим множество объектов, обладающих этими признаками. Так, в нашем примере мы мыслим все возможные стулья.

Эту операцию объединения разных объектов в одно множество по общим для них признакам назовем познаватейьным обобщением(познавательным, потому что чуть позже мы введем логическую операцию обобщения понятий).

Эти пять этапов образования понятия, каждый из которых представляет собой отдельный вид мысленных действий, ведут к образованию мысли о множестве объектов. Мысль, как мы уже узнали из диалога наших персонажей идеальна, т. е. не может быть полностью представлена при помощи чувственных образов. Тем не менее мы обладаем способностью ясно представлять себе и сообщать другим свои мысли, а также понимать мысйи других людей Это означает, что они должны быть выражены чувственным образом. Представить нечувственные объекты при помощи чувств помогает нам язык. Конечно, не следует думать, что мы с начала образовали понятие, а затем выражаем его в языке. Язык с самого начала сопровождает нашу мысль об объекте. Поэтому столь важно разобраться в отношениях мысли и языка на примере понятия.

Мысль и язык.В результате действий анализа, абстрагирования, сравнения, синтеза и познавательного обобщения мы образовали понятие. Однако, чтобы его отчетливо мыслить и уметь передавать наше понятие другим, мы должны установить, каким образом мысли, в частности, понятия связаны с языком.

Язык — это система знаков, служащая для хранения, обработки и передачи информации.

Главным понятием в определении языка является понятие знака. Именно в нем скрыт секрет связи языка и мысли. Что же такое знак? В первом приближении мы можем сказать, что

Знак — это чувственный предмет.

Чувственный предмет – это предмет, данный нам при помощи наших органов чувств, к которым обычно относятся зрение, слух, осязание, обоняние и вкус. Знаком могут служить следы чернил на бумаге, колебания звуковой волны, дым, поднимающийся над холмом, определенные движения рук или глаз. Все это — вещи или определенные виды действий этих вещей. Но этого мало для того, чтобы некоторый предмет или его действие стали знаками.

Чтобы предмет стал знаком, необходимо, чтобы он заменял, замещал другой, отлихный от него, объект. Слово «Луна» является знаком, потому что эти следы типографской краски на бумаге замещают в нашем сознании другой предмет, а именно: естественный спутник Земли. Но каким образом один объект заменяет, замещает другой объект в нашем сознании? При помощи мысли или образа. Когда я пишу слово «Луна», а вы его читаете сейчас в учебнике, то в вашем сознании рисуется образ Луны в виде какого-то более или менее отчетливого представления. В данном случае между двумя объектами встает еще и образ носледнего объекта, соединенный, ассоциированный с первым, возникает чувственный посредник. Однако в роли посредника не обязательно выступает образ, это могут быть какие-либо параметры, например, признаки, как мы уже видели на примере понятия «стул».

Таким образом, мы пришли к следующему определению знака и связанных с ним терминов:

Знак — это чувственный предмет, замещающий в нашем мышлении какой-либо другой объект.

Знаком может быть вещь (она существует в пространстве и времени, а значит дана органам чсвств), но также и действие вещи (например, взмах руки), которое само не является вещью, а в соответствии с нашей логической онтологией представляет собой предмет. Однако знаком может быть не любой предмет, а только данный нам при помощи органов чувств. Обратите внимание на то, что знак – это чувственный предмет, а заменять он может не только предметы, но и произвольные объекты. Именно поэтому знак – чувственный предмет - может заменять какой-либо другой объект при помощи мыслей или образов как посредников между знаком и тем объектом, который он заменяет. Но знак может и непосредственно заменять мысль. Например, знак «понятие» заменяет мысль, которая обобщает объекты … и т. д. Решение нашей проблемы: каким образом нечувственные объекты могут быть представлены чувственным образом? – следует из понятия знака.

Объект, который знак заменяет в нашем мышлении, называется значением этого знака.

Так, Луна является значением знака «Луна», а конкретный стул значением знака «стул».

Мысль или образ, которые в нашем мщшлении связывают знак с его значением, называются смыслом знака.

Следовательно, мы получаем следующую схему:

Знак

Смысл

Значение

Эта теория знаков называется трехплоскостной семантикой. Но что же такое семантика?

Чтобы выяснить это, нам придется обратиться к теории знаков.

Общая теория знаков и их использования разумными существами называется семиотикой (от греч. semeion — знак).

Семиотика рассматривает знаки независимо от их конкретной природы. Это и языковые знаки (слова и их сочетания), природнще знаки (дым – знак огня) и т. п.

В семиотике выделяются три раздела: синтаксис, семантика и прагматика.

Синтаксис — это теория отношений одного знака к другому, т.е. теория соединения знаков в комплексы знаков, используемых в общении.

Семантика — это теория, изучающая отношение знака к его значению или смыслу.

Прагматика — это теория, описывающая способы использования знаков носителями языка.

Пояснить соотношение семантики, синтаксиса и прагматики поможет так называемый семиотический треугольник:

Синтаксис – это отношение знака к знаку по их форме, семантика – отношение к знака к его значению, а прагматика – отношение знака к носителю знака.

Теперь, надеюсь, ясно, почему наша теория значения знаков получила имя трехплоскостной семантики: трехплоскостная, потому что кроме знака и значения мы ввели еще категорию смысла, а семантика — потому что речь идет о значениях знаков.

В истории логики и лингвистики эта трехплоскостная семантика связана с именем знаменитого немецкого логииа Готтлоба Фреге, описавшего эту семантику в своей статье «О смысле и значении» (1892). С этой статьи начались логические исследования, называемые логической семантикой.

Какое отношение к нашей трехплоскостной семантике имеют понятия?

Мы уже знаем, что понятие есть мысль, т.е. идеальный образ предмета или процесса. Но и знак, и значение не обязаны быть идеальными предметами. Знак вообще — чувственный предмет, а значение, может быть и предметом, и свойством, и отношением, и множеством.

Поэтому для мысли в нашей схеме осталось только одно место — среднее. На статус мысли может претендовать только смысл.

Отсюда мы получаем наше основное положение, говорящее о связи понятия с языком:

Понятие является смыслом знака.

Но любого ли знака?

Понятие решает три задачи, которые были сформулированы мною в начале этого параграфа: обобщать объекты, отличать объекты этого множества от всех иных объектов и сообщать о них существенную информацию.

Действительно, понятие, по-видимому, образует смысл не любого, а только определенного вида знаков. Как нам узнать эти знаки? По простому признаку: можно ли при помощи этих знаков выделить объекты некоторого множества из всех остальных объектов и обобщить объекты этого множества.