Лекция 2. Уголовно-процессуальное право 10 страница

Выше говорилось о том, что протоколы делятся на два вида. В основе их различия лежит особенность восприятия информации в ходе производства следственного действия. В рамках большинства следственных действий следователь получает доказательственную информацию, непосредственно наблюдая явление, материальную обстановку, следы, т.е. визуально воспринимая значимое для расследования. А так как на адекватность восприятия могут воздействовать различного рода факторы объективного и субъективного свойства, для предотвращения искажения воспринятого вводится институт понятых. Содержание протоколов, фиксирующих подобного рода воспринятую информацию, определяется задачей точного и полного запечатления результатов следственных действий, а также хода и условий его производства. Формулируемые законом требования к составлению протокола, не просто нормы технического характера, они служат гарантией полноты и достоверности фиксируемой в протоколе информации. Последнее значимо и в тех случаях, когда речь идет о протоколах допросов, хотя в них фиксируется информация, полученная вербально. И если в случае с иными протоколами мы говорим, что они имеют самостоятельное доказательственное значение, то протоколы допросов такое значение приобретают только в ряде случаев. Обычно же именно показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, эксперта, специалиста являются доказательствами (п.п. 1, 2, 3 ч. 1 ст. 74 УПК РФ), а не протокол их допроса.

Иные документы могут составляться в связи с расследуемым уголовным делом и могут быть составлены за его пределами, независимо от производства по уголовному делу. Процессуальный закон не регламентирует порядок их составления, он касается лишь вопросов их собирания. Документы, появившиеся в деле без соблюдения установленного порядка, рассматриваются как недопустимые. Под установленным же порядком следует понимать процедуру проведения следственного действия, в ходе которого был получен документ. Документ может быть получен и при истребовании его органами расследования и судом.

Некоторые из числа иных документов носят производный характер. В частности, это документы, воспроизводящие для органов расследования и суда информацию, которая содержится в других документах, или содержащие определенные обобщения и выводы составителя по результатам изучения других документов. К первым можно отнести различные справки, ко вторым – акты ревизий и иных проверок. Но каким бы документ не был за ним всегда должен стоять конкретный автор. Нет его - нет и доказательства. В силу этого за анонимными документами не признается доказательственного значения.

О некоторых моментах, определяющих особенности собирания, проверки и оценки в определенной мере уже было сказано. Следует обратить внимание еще на то, что если в повседневной жизни официальные документы в ряде случаев имеют удостоверительный характер, то при использовании их в процессе доказывания они рассматриваются как обычные доказательства, подлежащие проверке и оценке на общих основаниях и не могущие считаться достоверными лишь потому, что имеют характер официального документа.

Завершить рассмотрение этого вопроса следует определением критериев, позволяющих отграничить документы, как самостоятельные средства доказывания, от документов вещественных доказательств.

Полагают, что разграничение их лежит в следующей сфере: 1. Для документа важно его содержание. Документ становится вещественным доказательством, когда на нем определенным образом отразилось интересующее событие, т.е. в данном случае важно не содержание, а внешний вид или место и обстоятельства его обнаружения (в свое время этот признак выделил М.А. Чельцов). 2. На незаменимости вещественного доказательства настаивал М.С. Строгович. Документ же всегда можно заменить другим аналогичным документом или дубликатом. Эти критерии для простых случаев пригодны и работают. В других, более сложных, ставят в тупик. Что перед нами в том случае если в нашем распоряжении приказ, используя который группа лиц незаконно обогатилась, или письмо клеветнического содержания, или подложный документ? Руководствуясь предложенным, можно сделать вывод, что документ. Но будет ли это правильным? По-поводу незаменимости, как критерия разграничения, тоже большие сомнения. В определенных случаях просто документ может оказаться незаменимым, а вещественное доказательство, как о том говорилось в предыдущей лекции, может быть производным или в случае утраты может быть заменено протоколом осмотра, опознания, показаниями и т.д. Искать решение вопроса о критериях разграничения этих видов доказательств нужно не по внешним признакам, а по сущностным, отталкиваясь от того, что такое вещественное доказательство. Предложите Ваше решение.

2. Специальные познания при расследовании и рассмотрении уголовных дел используются очень широко и в разных формах. Судебная экспертиза является наиболее квалифицированной формой использования специальных познаний в уголовном судопроизводстве. Экспертиза позволяет использовать в процессе познания прошлого события весь арсенал современных научно-технических средств.

Экспертиза проводится лицом, специально назначенным следователем или судом. Это в том случае если в постановлении указана фамилия конкретного специалиста, если же оно вынесено в адрес экспертного учреждения – поручает проведение экспертизы специалисту начальник экспертного учреждения. Эксперт наделен рядом процессуальных прав и на него возложены процессуальные обязанности. В данной связи необходимо указать, что он обладает определенной процессуальной самостоятельностью и независимостью при проведении экспертизы, дает заключение от своего имени, по своему внутреннему убеждению и несет за него личную ответственность.

Заключение эксперта формируется в ходе следственного действия – экспертизы – является ее результатом. Основное содержание экспертизы - проводимое по заданию органов расследования или суда специально назначенным ими лицом исследование с использованием специальных познаний в целях установления фактов, имеющих значение для дела, ход и результат которого фиксируется в особом документе – заключении эксперта, являющемся самостоятельным видом доказательств (Орлов Ю.К., Палиашвили А.Я., Шляхов А.Р. и др.) Считается, что различного рода справки, акты и заключения несудебных экспертиз, содержащие данные, полученные с применением специальных познаний, являются разновидностью иных документов, а не самостоятельным видом доказательств (Орлов Ю.К.).

До принятия действующего кодекса считалось, что экспертиза не может назначаться по правовым вопросам. Решение их – прерогатива юристов. Эта позиция разделялась и Верховным Судом. В своем постановлении № 1 от 16 марта 1971 г. «О судебной экспертизе по уголовным делам» Пленум Верховного Суда СССР указал, что «суды не должны допускать постановку перед экспертом правовых вопросов …». Слом старой экономической и правовой системы привел к появлению сложных правовых институтов и отраслей, неизвестных социалистической правовой системе. Это, в свою очередь, породило точку зрения, что экспертиза может назначаться и по правовым вопросам. Ваше отношение к данной точке зрения?

При проведении экспертизы, для установления имеющих значение фактов, могут исследоваться различные объекты, различающиеся по своей процессуальной форме. Это и вещественные доказательства и документы как особый вид доказательств, и живые лица и объекты, не имеющие определенного процессуального статуса. К последним относятся трупы, а также иные объекты, не закрепленные процессуально в деле в качестве доказательств (например, место происшествия).

При производствах различных экспертиз широко используются образцы. Ю.К. Орлов и Т.В. Варфоломеева считают их разновидностью производных вещественных доказательств. Под ними они понимают предметы, которые отображают свойство вещественного доказательства-оригинала и используются в процессе исследования вместо последнего как его материальная модель и выделяют три вида таких доказательств: 1) копии вещественных доказательств; 2) предметы-аналоги, заменители вещественного доказательства (например, вместо необнаруженного ножа – орудия убийства исследуется другой нож такого же типа); 3) образцы для сравнительного исследования. Для решения вопроса о том насколько правильно определена процессуальная природа образцов следует привлечь к анализу представление о том, что такое вещественное доказательство.

По кодексу 1960 года специалист мог использоваться в двух ипостасях: как эксперт и как специалист. Процессуальное положение их было разным. Согласно ст. 133¹ УПК РСФСР специалист вызывался для участия в следственном действии. В отличие от эксперта он не давал заключения и не формировал никаких выводов, имеющих доказательственное значение по делу. Его участие в производстве следственного действия сводилось к следующему: он давал советы и консультации, оказывал техническую помощь в подготовке следственного действия, искал и фиксировал следы, изготовлял письменные приложения к протоколу. Результаты деятельности специалиста в отличие от результатов деятельности экспертов не имели самостоятельного доказательственного значения, выступали как составная часть протокола соответствующего следственного действия.

Отдельные авторы считали, что специалист, в рамках производства следственного действия никаких исследований не проводят (Махов В.). Другие полагали, что он проводит не только элементарные исследовательские действия в виде, например, визуального осмотра при поиске следов и доказательств, но и более сложные исследования. А основное отличие таких исследований от деятельности эксперта (помимо процессуальной формы) заключалось в следующем: результатом исследовательских действий специалиста могут быть только наглядно воспринимаемые факты, имеющие общедоступный характер и понятные всем участникам следственного действия (Ю.К. Орлов).

Действующий УПК повысил статус специалиста. В качестве самостоятельного средства доказывания в ст. 74 после заключения и показаний эксперта предусмотрено заключение и показание специалиста. Причем, если заключение эксперта – это представленное в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами (ч. 1 ст. 80 УПК), то заключение специалиста – представленное в письменном виде суждение по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами (ч. 3 ст. 80). В связи с этой новацией возникает масса вопросов. Основные – в чем отличие этих заключений, когда нужно назначать экспертизу, а когда можно ограничится заключением специалиста, является ли суждение специалиста результатом его исследования, одинаковым ли доказательственным значением обладают эти заключения. Актуальность этих вопросов усиливается при обращении к другим главам и разделам кодекса. В разделе VIII «Предварительное расследование в гл. 27 подробно регламентируется производство такого следственного действия как судебной экспертизы, но этот раздел, как и все иные, не знает следственного действия, результатом которого будет заключение специалиста. Можно сделать вывод, что это заключение формируется вне процессуальных рамок. Может ли специалист проводить исследование, работая с теми же объектами, по тем же вопросам, что и эксперт? Многие авторы дают на этот вопрос утвердительный ответ, основываясь на том, что российский процесс состязателен. Но обращение к ст. 58 УПК, где речь идет о специалисте, заставляют усомниться в правильности этого решения. В ч. 1 этой статьи говорится, что специалист – это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое в участию в процессуальных действиях в порядке, установленным настоящим Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. На основе изложенной информации сформулируйте Ваше отношение к заключению специалиста.

В ст. 204 УПК РФ достаточно подробно говорится о содержании заключения эксперта. На самом деле это изложение содержание акта экспертизы, доказательственное значение в котором имеют выводы эксперта по поставленным перед ним вопросам. Эти выводы и есть заключение, которое используется в процессе доказывания для установления юридически значимых обстоятельств. В логическом аспекте вывод – это умозаключение эксперта, сделанное по результатам проведенных исследований на основе выявленных или представленных ему данных об исследуемом объекте и общего научного положения соответствующей отрасли знания.

Ю.К. Орлов формулирует требования, которым должен удовлетворять вывод эксперта: 1. Принцип квалифицированности; 2. Принцип определенности. Согласно ему недопустимы неопределенные, двусмысленные выводы, позволяющие различное истолкование; 3. Принцип доступности. В соответствии с ним в процессе доказывания могут быть использованы только такие выводы эксперта, которые не требуют для своей интерпретации специальных познаний, являются доступными для следователей, судей и других лиц. Первый и третий принцип следует принять без оговорок. На втором следует остановиться. Означает ли он, что недопустимо вероятное заключение? Часть исследователей этого вопроса требуют от эксперта категоричности в выводах, другая – допускает возможность использования в процессе доказывания вероятных выводов. А как считаете Вы?

Акт экспертизы состоит из трех частей: вводной, исследовательской и выводов (собственно заключения). Иногда выделяют еще четвертую часть – синтезирующую. Знание содержания этих частей необходимо для оценки заключения эксперта. Оно, как и любое другое доказательство, вначале должно быть оценено в отдельности, а затем в совокупности с другими доказательствами. Заключение эксперта не имеет перед другими доказательствами никакого преимущества. Следует об этом предупредить отдельно, так как на практике широко распространено чрезмерное доверие к заключению эксперта, и его выводы зачастую принимаются без критической оценки.

Прежде всего, необходимо проверить, соблюден ли процессуальный порядок назначения и проведения экспертизы. При оценке допустимости заключения эксперта должно быть также проверено, не подлежит ли эксперт отводу, т.е. достаточно ли он компетентен и не заинтересован ли он в исходе дела. Сюда же следует отнести правильность оформления заключения, наличие у акта экспертизы всех необходимых реквизитов. Этим не исчерпывается выяснение допустимости заключения эксперта, она определяется также и допустимостью объектов, исследованных экспертом.

При выяснении достоверности должно быть проверено, насколько обоснованы выводы эксперта, достаточно ли они аргументированы. Выясняется, насколько надежна примененная экспертом методика, достаточно ли было исследовательского материала для тех выводов, что сделал эксперт, пригоден ли он для исследования, насколько полно проведено исследование. Существенным моментом, влияющим на обоснованность заключения эксперта, является правильность представленных эксперту исходных данных. Иногда выводы подвергаются сомнению только на основании того, что эксперт не применил всех современных методов. Проверяется и то насколько вывод эксперта вытекает из полученных им в ходе исследования промежуточных данных.

После выяснения этих моментов можно приступить к сопоставлению содержания заключения с другими доказательствами.

Контрольные вопросы:

· Что такое документ как самостоятельное доказательство по уголовному делу?

· Почему ст. 83 УПК РФ относит протоколы следственных действий и судебного заседания к числу доказательств?

· По какому признаку могут быть разграничены документы и документы-вещественные доказательства?

· Каковы способы собирания и проверки (исследования) документов?

· Каково соотношение понятий «заключение эксперта» и «акт судебной экспертизы»?

· Какова логическая структура заключения эксперта, и какое значе­ние она имеет?

· Что нужно учитывать при оценке заключения эксперта?

· В чем сходство и в чем различие заключения эксперта и заключения специалиста?

Раздел 5. Принуждение в уголовном процессе.

Лекционных часов – 4. Самостоятельная работа – 6 часов.

Лекция 15. Понятие и виды мер принуждения.

1. Принуждение и уголовно-процессуальная деятельность.

2. Виды мер принуждения.

1. Преступление как реализованная угроза общественным отношениям задевает не только интересы лиц, оказавшихся в эпицентре события, но и интересы всех членов общества и государства. В силу этого, как правило, большинство заинтересовано в установлении действительной картины произошедшего. Большинство, но не все. И речь идет не только о подозреваемых, обвиняемых, противодействие нормальному ходу расследования могут оказывать свидетели потерпевшие и другие участники уголовного процесса. Для преодоления сопротивления, шумов и помех в расследовании уголовный процесс оснащен мощным арсеналом средств. Ареал их применения очень широк, и применяться они могут не только к участникам процесса, но и к субъектам. Эти средства обозначаются как меры принуждения. Они предусматриваются уголовно-процессуальным законодательством и находятся за его пределами. Например, существование угрозы привлечения к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, дачу ложных показаний уже само по себе может воздействовать на психику свидетелей и потерпевших и побудить их в сотрудничеству с органами предварительного расследования и суда. Другие виды не процессуального воздействия также могут дать позитивный результат. Следовательно, принуждение, применяемое с целью побудить субъектов и участников процесса вести себя в соответствии с их обязанностями, выходит за рамки процессуального права и в данном случае речь идет вообще о применении принуждения, которое служит интересам регулирования сферы уголовно-процессуальных отношений.

Сугубо уголовно-процессуальное принуждение многогранно. За любым следственным действием стоит возможность применения принуждения, если участники будут саботировать его проведение. Воздействие может быть не только психическое, но и физическое. На основании этого к уголовно-процессуальному принуждению многие авторы склонны относить все следственные действия, поскольку все они носят принудительный характер (Корнуков В.М., Каминская В.И., Митрохин Н.П. и др.), Выше уже говорилось о том, что принуждение может быть реализовано не только в отношении участников процесса, но и субъектов его. Как вид процессуального принуждения следует рассматривать случаи отмены незаконных и необоснованных процессуальных актов, вынесенных ими. Столь широкое распространение мер принуждения позволяет другим авторам утверждать, что весь уголовный процесс есть преимущественно государственное принуждение (Самощенко И.С., Фарукшин М.К.). Для того чтобы разобраться насколько правы данные авторы необходимо понять, что такое принуждение. Отвечая на этот вопрос, И.Л. Петрухин предлагает говорить о принуждении только в том случае если оно как таковое рассматривается участником процесса, если же он выполняет обязанность добровольно, понимая ее значимость – нет оснований говорить о процессуальном принуждении. То есть принуждение в любом случае - воздействие на волю человека для корректировки его поведения, независимо от того выражено оно внешне или нет. Следовательно, процессуальные действия, допускающие возможность принуждения, не являются сами по себе мерами процессуального принуждения. В иных случаях они могут производиться, в том числе и по просьбе участников процесса. А вот тогда, когда они осуществляются против воли заинтересованных лиц, есть основание говорить о процессуальном принуждении. Солидаризуясь с этим подходом, К.Б. Калиновский дает следующее определение мер процессуального принуждения: это предусмотренные уголовно-процессуальным правом действия и решения органов, ведущих производство по делу, ограничивающие права остальных участников процесса помимо их воли. Получается – одно и тоже действие в одном случае может быть принудительным, в другом – нет. В свое время прозвучало достаточно серьезное возражения по поводу подобного понимания. П.С. Элькинд писала: «Если тот или иной участник процесса не воспринимает требования процессуальных норм как принудительные, это не исключает их принудительного характера». Ваше отношение к решению этого вопроса.

Как бы мы не рассматривали меры принуждения в уголовном процессе, безусловно, их наличие в нем и возможность широкого применения – свидетельство публичности уголовного процесса. Возвращаясь к назначению уголовного процесса, следует вспомнить, что одним из назначений является защита граждан от произвола представителей государственной власти при осуществлении ими уголовно-процессуальной деятельности. Следовательно, интересы публичные и личные должны быть сбалансированы таким образом, чтобы личные интересы стали составной частью публичных, а это возможно только в случае, когда существует подробная регламентация целей, оснований и условий применения мер принуждения и они неукоснительно соблюдаются в деятельности правоохранительных органов. К последнему их принуждает не только возможность отмены незаконного решения и последующие дисциплинарные воздействия, но и существование уголовной ответственности за незаконное применение принуждения (ст. 301 УК РФ – незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей).

Все меры процессуального принуждения существуют и применяются для обеспечения оптимальных условий реализации целей уголовно-процессуальной деятельности, надлежащего порядка уголовного судопроизводства и исполнения приговора. Они применяются при появлении действительного или возможного препятствия для движения дела. Это цели применения мер процессуального принуждения. Они применяются только при наличии данных, позволяющих сделать вывод о нарушении или возможном нарушении участником процесса его обязанностей. Это основание для применения мер процессуального принуждения. Выделяют и общие условия применения мер процессуального принуждения: 1) наличие возбужденного уголовного дела; 2) надлежащий субъект применения мер процессуального принуждения. Им может быть только орган государства, имеющий на это полномочия в силу закона. 3) надлежащий субъект претерпевания мер принуждения.

2.Наличие в УПК разветвленной системы мер принуждения побуждает ученых к выделению видов. З.Ф. Коврига делит их на две большие группы: 1) средства пресечения (меры пресечения, отобрание обязательства о явке, задержание, привод, розыск, этапирование, отстранение обвиняемого от должности, меры, принимаемые к нарушителям порядка в судебном заседании); 2) средства обеспечения (обыск, выемка, помещение обвиняемого или подозреваемого в медицинское учреждение, наложение ареста на имущество). В.М. Корнуков делит меры уголовно-процессуального принуждения также на две группы: 1) меры, обеспечивающее участие и надлежащее поведение обвиняемого и других лиц в уголовном процессе (меры пресечения, обязательство о явке, привод, задержание, отстранение обвиняемого от должности); 2) меры обеспечивающие обнаружение, изъятие и исследование доказательств, гражданский иск и возможную конфискацию имущества (обыск, выемка, освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, помещение лиц в медицинские учреждения, наложение ареста на имущество). По области применения уголовно-процессуального принуждения И.Л. Петрухин выделяет применяющиеся: 1) в сфере доказывания. Имеет в виду проведение следственных и судебных действий по обнаружению и проверке доказательств вопреки желанию, а иногда и при явном противодействии участников процесса (например, принудительное производство обыска, выемки, осмотра и т.п.); 2) в сфере обеспечения законности процессуальных правоприменительных актов а) аннулирование полное или частичное, незаконных актов следователя, прокурора или суда – правовостановительная мера; б) вынесение частного определения; в) отстранение должностных лиц от расследования ввиду допущенных ими нарушений закона; г) отводы, когда отводимое лицо считает, что для этого нет оснований. 3) в сфере реагирования на противоправное поведение – штрафные меры в отношении участников процесса и иных лиц, нарушивших уголовно-процессуальный закон (наложение денежных взысканий), дополняемые в ряде случаев возможностью применения санкций других отраслей права; 4) в сфере гарантий прав личности – принуждение участника процесса к осуществлению его процессуального права (принудительная защита несовершеннолетних и лиц с психическими и физическими недостатками, привлечение переводчика вопреки желанию допрашиваемого и т.п.); 5) в сфере превенции: а) меры пресечения; обязательство о явке, задержание; б) меры предупреждения возможных правонарушений и иных нежелательных действий обвиняемого в виде отстранения от должности и наложение ареста на имущество; в) изменение меры пресечения на более строгую или обращение в доход государства залога, внесенного при избрании меры принуждения. Оцените предлагаемое и дайте свое решение вопроса.

Контрольные вопросы:

· Какую роль играет принуждение в уголовном процессе?

· Все ли принудительные меры являются мерами принуждения?

· По каким признакам законодатель относит ту или иную принудительную меру к мере принуждения?

· Почему законодатель отнес к мерам принуждения задержание подозреваемого?

· Почему законодатель делит меры принуждения на задержание подозреваемого, меры пресечения и иные меры принуждения?

Лекция 16. Меры пресечения

1. Меры пресечения, основания и порядок их применения.

2. Характеристика отдельных мер пресечения

1. Меры пресечения отличаются от иных мер процессуального принуждения тем, что могут применяться далеко не ко всем участникам процесса. Они предназначены для обвиняемого и, в исключительных случаях, подозреваемого и направлены на ограничение личной свободы указанных лиц с целью преодоления с их стороны действительных или возможных нарушений процессуальных обязанностей. Даже в случае избрания залога главное при реализации этой меры пресечения не в том, что ограничиваются имущественные права, а в том, чтобы таким способом принудить обвиняемого вести себя должным образом, не совершать активных действий, могущих помешать интересам правосудия. Ряд авторов считает, что цели применения мер пресечения сформулированы законодателем достаточно конкретно. Они применяются чтобы предотвратить: сокрытие обвиняемого от органов, ведущих производство по делу; продолжение им преступной деятельности; воспрепятствование с его стороны установлению обстоятельств дела. Меры пресечения могут применяться и для обеспечения исполнения приговора (ст. 97 УПК). Другие - приведенное здесь рассматривают в качестве оснований применения мер пресечения, в то время как первые наполняют это понятие иным смыслом. К.Б. Калиновский пишет: «Основание избрания мер пресечения есть обоснованное предположение о возможном процессуальном нарушении со стороны обвиняемого». Это предположение в своем основании имеет данные, К.Б. Калиновский считает, что ими должны быть только доказательства, обработка которых и может дать его (предположение), являющееся основанием для применения меры пресечения. Подчеркивается, прогностический характер этого предположения, следовательно, вывод носит вероятный характер.

Что является целью, а что основанием для применения мер пресечения?

Условия применения мер пресечения делят на общие и специальные. Об общих уже шла речь выше, когда говорилось вообще о мерах принуждения, к специальным относят: а) наличие доказательств виновности лица в совершении преступления, или доказательств причастности лица к совершенному преступлению, в случае с подозреваемым. Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» пояснил, что наличие обоснованного подозрения в том, что заключенное под стражу лицо совершило преступление, является необходимым условием для законности ареста; б) обстоятельства, учитываемые при избрании меры пресечения. О них говорит ст. 99 УПК. Перечень указанных там обстоятельств нельзя считать закрытым. К ним могут быть отнесены и другие. Например, характер отношений между поручителем и обвиняемым, наличие иждивенцев, государственных наград и т.п. На практике зачастую отдельные из указанных в ст. 99 условий рассматриваются, как самостоятельное основание для избрания мер пресечения. Особенно часто с таким отношением можно столкнуться тогда, когда речь идет о тяжком преступлении. Забывается, что сама по себе тяжесть совершенного не влечет необходимости применения меры пресечения. Она возникает, когда появляются данные о возможной угрозе для нормального осуществления расследования. Данные о том, что лицо может скрыться, продолжить преступную деятельность и т.д. При их наличии учитывается и тяжесть совершенного для решения вопроса о выборе конкретной меры пресечения.

Говоря о порядке избрания мер пресечения остановимся только на одном вопросе – вопросе о полномочиях суда по избранию меры пресечения. Действующий УПК позволяет суду избрать меру пресечения по собственной инициативе. В ч. 10 ст. 108 УПК говорится, что если вопрос об избрании в отношении подсудимого в качестве меры пресечения заключения под стражу возникает в суде, то решение об этом принимает суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе, о чем выносится определение или постановление. Правильность наличия у судьи такого правомочия усомневается сторонниками состязательного построения российского уголовного процесса. Вопрос о конституционности этого права ставился перед Конституционным Судом, который не дал на него прямого ответа. Речь свелась к тому, что ч. 10 ст. 108, ч.ч. 10 и 11 ст. 109, ч. 1 ст. 255, допускающие рассмотрение судом по собственной инициативе вопроса о применении к подсудимому в качестве меры пресечения заключения под стражу, по своему конституционно правовому смыслу не предполагают возможность принятия судом решения по указанному вопросу без исследования представленных сторонами обвинения и защиты доказательств, подтверждающих наличие или отсутствие оснований для применения данной меры пресечения (Постановление Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 № 4-П). Снимите неопределенность этого решения своим решением.