Основание колонии Золотой Берег и сопротивление ашанти

В период промышленного капитализма Великобритания снова обратила главное свое внимание на торговые опорные пункты в районе Золотого Берега. В 1821 г. британская корона взяла в свои руки все дела Африканской компании, ее конторы и форты на по­бережье. С помощью договоров, навязанных вождям прибреж­ных племен, прежде всего фанти, англичане захватили часть по­бережья. Административно эта территория сначала подчинялась английскому губернатору в Сьерра-Леоне, и только в 1850 г. бы­ло провозглашено создание колонии Золотой Берег. Политиче­скими проводниками колониального господства были чиновники колониального управления, зачастую наезжавшие только периоди­чески, ибо в их распоряжении находились хорошо вымуштрован­ные колониальные войска и разветвленный фискальный аппарат. Они опирались на филиалы капиталистических торговых домов метрополии в Кейп-Косте, Аккре, Секонди и других городах побе­режья.

Примерно с 1830 г., когда начали давать эффект меры по за­прещению работорговли, на Золотом Береге, как и в других об­ластях Африки, изменилось содержание обмена колониального сырья на европейские товары. Оптовые торговцы и фрахтовщики ориентировались уже на «массовую» продукцию промышленных стран Европы: хлопчатобумажные и скобяные изделия, водку, оружие, безделушки, а в экспорте — на золото, слоновую кость и все больше на пальмовые ядра. Прежде купцы не ощущали пря­мой необходимости расширять торгово-политические сферы своего влияния и деятельности за пределы крепостных стен, но теперь, когда работорговля иссякла, знамением времени стали их усилия приобрести новые внутренние рынки путем покорения жителей некоторых регионов, в том числе Золотого Берега. Стремясь рас­ширить торговлю, европейцы при поддержке колониальной адми­нистрации проникали на территории, прилегающие к побережью. При этом они использовали унаследованные от эпохи работорговли торговые связи и методы, а также посредников из среды самих африканцев.

Главной формой экономической эксплуатации Золотого Бере­га по-прежнему был неэквивалентный обмен. Однако с середины XIX в. он дополнился новыми формами, которые и на Золотом Береге предвещали окончание домонополистического периода ко­лониальной эксплуатации. Наряду с горнодобывающей промыш­ленностью, удовлетворявшей фискальные интересы Англии, извест­ное значение здесь имело производство какао-бобов исключи­тельно на экспорт. Саженцы какао, вывезенные из Суринама, впервые попробовала высадить на Золотом Береге в 1853 г. базельская протестантская миссия. С конца 70-х годов какао выра­щивали на нескольких плантациях миссии и, главное, на фермах африканцев в области Мампонг-Аквапим, традиционном месте производства какао в современной Гане. В результате усилилось проникновение капитализма в экономику, а это, хотели того коло­низаторы или нет, вызвало к жизни новые социальные силы. Обра­зовалась особая прослойка фермеров-африканцев, производивших какао, и зажиточных купцов, частично мулатов, которые придали новый характер антиколониальному движению на побережье.

Сначала английская политика колониальных завоеваний раз­вертывалась чрезвычайно медленно, многие годы она даже тер­пела поражения и на какие-то периоды вовсе замирала. Причи­ной этого не в последнюю очередь было яростное сопротивление многочисленных племен. Продвигаясь в глубь страны и расширяя свою колонию на побережье, англичане прежде всего наталкива­лись яа ожесточенный отпор ашанти, длившийся десятилетиями. Английское правительство очень быстро поняло, что, не покорив вождества ашанти, оно не сможет ни закрепиться на берегу, ни продвинуться дальше. Тогда оно обратилось к печально известной тактике заключения договоров о «дружбе» и торговле.

В 1817 г. в резиденцию лравителя ашанти в Кумаси прибыло посольство во главе с капитаном Боудичем. Ему мы обязаны од­ним из самых интересных описаний блестящего двора ашантихе-не Бонсу: «Большая равнина на протяжении почти целой мили являла картину необыкновенного великолепия. От царя, его васса­лов и приближенных исходил видный издалека блеск, их окружа­ли придворные всякого рода, а впереди стояла масса воинов, ко­торые как будто преграждали доступ к царю. Лучи солнца отра­жались в массивных золотых украшениях, которые сверкали пе­ред нашими глазами, и вынести этот блеск было не легче, чем палящий зной. При нашем приближении более ста оркестров ра­зом грянули излюбленные мелодии своих командиров. Громко трубили рога, отбивали ритм барабаны, звенели металлические инструменты, и вдруг они все замерли, и какое-то время слыша­лись только нежные голоса длинных флейт... Носильщики то по­дымали, то опускали по крайней мере сто очень больших зонтов и балдахинов, под каждым из которых с успехом укрылось бы тридцать человек, и это приносило некоторое облегчение... Царские герольды с золотыми нагрудными пластинами расчистили нам путь, впереди пронесли бамбуковые шесты и флаги Велико­британии, и мы начали круг почета» ¹⁹.

Хотя посланцы английских колонизаторов всячески старались продемонстрировать свои миролюбивые и дружественные намере­ния, на самом деле ими руководили совсем иные мотивы. Под вымышленным предлогом нападений на торговцев и племенных распрей англичане перешли к военным действиям. В 1824 г. про­изошло сражение при Эссамако, в котором войско ашанти наголо­ву разбило английские колониальные части и вспомогательные подразделения африканцев. Однако два года спустя в битве к северу от Аккры ашанти не смогли противостоять превосходящей технике противника. Кроме того, английская администрация, уме­ло используя этнические и политические разногласия между аф­риканцами и борьбу за власть, привлекла на свою сторону и по­ставила под ружье большое число воинов-фанти. На поле боя па­ли многие вожди и большая часть войска, но ашанти не смирились. В 1844 г. представители английской администрации заключили с вождями фанти направленный против ашанти предательский договор о «союзе», который полностью отрезал ашанти от побе­режья и изолировал их. В ответ ашанти вновь и вновь предприни­мали акции против колонистов и поднимали восстания, чтобы из­бежать угрозы окружения англичанами и колониального завое­вания. В 1863 г. три колонны ашанти под командованием ашанти-хене Квеку Дуа I, располагая крупными людскими резервами и большим количеством боеприпасов, атаковали побережье. Колони­альные войска были вынуждены отступить под защиту фортов Кейп-Коста. Квеку Дуа тогда заявил: «Белый человек может на­править свои пушки против буша, но буш намного сильнее и мо­гущественнее пушек». Колониальная солдатня вела войну против ашанти о обычной жестокостью, тем не менее англичане не доби­лись успеха и в седьмом походе против героически оборонявшихся ашанти, продолжавшемся с 1872 по 1874 г. Столица ашанти Ку­маси была обращена в прах, но основная часть их военных сил сумела избежать разгрома и задержала дальнейшее продвижение колониальных войск. Ашанти снова отстояли свою независимость, хотя их вожди были вынуждены заплатить большую и очень обре­менительную дань английской колониальной администрации.

Таким образом, союз племен ашанти в течение нескольких десятилетий стойко сопротивлялся превосходящим силам против­ника. Борьба против колонизаторов усилила чувство общности и единства отдельных племенных групп ашанти. И все же они не смогли помешать тому, что в конце XIX в. Кумаси был завоеван колониальными войсками и присоединен к английской колонии Золотой Берег. В 1900 г., когда англичане потребовали выдать им священный символ власти верховного вождя — золотой трон из Кумаси, вспыхнуло последнее восстание. Первый этап антико­лониального сопротивления близился к концу. Впоследствии он получил продолжение на более высокой ступени.