Освободительное движение образованного купечества и интеллигенции
В XIX в. представители торгового и промышленного капитала Англии полагали, что, действуя под знаком либерально-филантропических идеалов, они создают себе в лице африканской торговой буржуазии (в основном креолов и мулатов) в Сьерра-Леоне и Либерии, а позднее на Золотом Береге и в Южной Нигерии экономического союзника, который поможет проводить их колониальную политику. Некоторое время так оно действительно и было благодаря теснейшему переплетению экономических и духовно-культурных интересов обеих сторон, подчиненных прежде всего извлечению прибыли «меценатами» из метрополии. Но вскоре появились признаки того, что взлелеянное англичанами дитя, столь им необходимое, начало сопротивляться опеке и зависимости.
Английские и прочие миссии, шедшие следом за колониальными купцами и верно служившие интересам европейского капитала, всячески пеклись о скорейшем открытии школ и других учебных заведений в городских центрах, прежде всего в Сьерра-Леоне. Ведь либеральная буржуазия во всеуслышание провозглашала лозунги свободы и равенства, а ее экономического партнера отделяла от нее глубокая пропасть. В частности, Лондонское церковное миссионерское общество («Черч мишионери сосайти», ЧМС)„ методистская веслеянская, а затем и базельская миссии основывали начальные школы и очень рано приступили к подготовке учителей, священников и миссионеров. В 1840 г. в Сьерра-Леоне уже функционировало 40 школ ЧМС и 13 школ методистов. Почти все дети купцов и коммерсантов учились читать и писать. В 1827 г. во Фритауне было основано высшее учебное заведение — колледж Фура-Бей, который до середины столетия выпустил целое поколение преподавателей и священнослужителей. В Либерии образование американо-африканцев было поставлено в это время также сравнительно хорошо.
По сведениям преподобного Меткалфа Сантера, представленным в связи с официальной инспекцией школ, в 1882—1883 гг. на Золотом Береге — в Кейп-Косте, Аккре и других городах — было 34 школы. В Аккре довольно давно существовала средняя школа. Такие же процессы происходили и на побережье Нигерии. Едва только Лагос в 1861 г. был провозглашен английской колонией, как ЧМС и методисты-веслеянцы учредили в Лагосе, Абеокуте и Ибадане миссионерские станции, а вслед за ними — школы. В 1859 г. по инициативе Т. Б. Маколи в Лагосе были основаны средняя школа ЧМС и теологическая семинария. К этому времени выпускники колледжа Фура-Бей из числа уроженцев Сьерра-Леоне уже работали в некоторых школах Нигерии и Золотого Берега.
Таким образом, в Западной Африке рано сложилась интеллигенция, правда сравнительно малочисленная, получившая образование за границей или в африканских миссиях. Этот небольшой отряд образованных африканцев вышел из среды африканской торговой буржуазии, укреплявшей в XIX в. свое экономическое влияние, имел с ней много общего и поэтому смог занять кое-какие позиции в англиканской церкви, миссиях и школах. В 1869 г. бывший выпускник колледжа Фура-Бей Кроутер, уже ставший к этому времени известным деятелем, был назначен — первым из африканцев — епископом Нигерии. Многие другие африканцы выполняли обязанности дьяконов и учителей. Они же стали носителями новых идей и представлений. Хотя экономическое положение, религия и культура тесно связывали их с колониальными интересами буржуазии Европы и США, в середине XIX в. они сделали первые шаги к тому, чтобы выработать собственную идеологию и самосознание.
Вскоре стало очевидным, что введенное колониальной администрацией и миссиями школьное образование имеет двойственный характер. Оно, конечно, обеспечивало подготовку из числа африканцев вспомогательных кадров, хорошо вышколенных для цели извлечения капиталистической прибыли, — служащих колониальных учреждений и миссий, где они занимали низшие должности, священнослужителей англиканской церкви. Но вместе с тем оно давало и необходимую политическую подготовку, которая в конце концов порождала у группы образованных африканцев стремление освободиться от колониальной зависимости и дискриминации.
Однако первое время, до начала империалистического раздела Африки, религиозно-культурные и политические идеалы африканской интеллигенции, образованного купечества и духовенства оставались в пределах буржуазно-либеральной антиколониальной оппозиции и ее программы, часто ограниченной, непоследовательной и соглашательской. Некоторые ее положения послужили тем не менее трамплином для усиления идеологического отпора империалистической эксплуатации и для противодействия оправдывавшим ее апологетам колониализма после территориального раздела колоний в конце XIX в. Главной целью африканских деятелей было опровержение апологетических доктрин о неравенстве пас и неспособности народов Африки к научно-техническому прогрессу. Эти усилия сочетались с попытками выявить великие исторические и культурные достижения народов Африки и с требованиями предоставить купеческой верхушке Западной Африки возможности получать широкое образование в не зависящих от колонизаторов школах и даже в собственном университете. В области политики идеалом африканцев было самоуправление и частичное участие в колониальном аппарате управления.
Эти акции «протеста» в политике и идеологии связаны с двумя деятелями раннего периода освободительного движения: Эдвардом У. Блайденом и Джеймсом Африканусом Хортоном.
Эдвард Уилмот Блайден (1832—1912) родился на одном из островов Вест-Индии, попал в число иммигрантов и долгое время жил в Либерии и Сьерра-Леоне. Многочисленные статьи и выступления, а также участие в работе многих научных обществ (в том числе Американской ассоциации филологов) принесли ему известность. В 1877 г. афро-американскому ученому предложили пост государственного секретаря Либерии, и в 1885 г. республиканская партия выдвинула его кандидатуру на пост президента. Блайден требовал основания африканского университета, в котором преподавали бы африканцы христиане и мусульмане, «чтобы высказывать наши собственные мысли, выражать наши собственные чувства и претворять их в дела».
Блайден выступал против распространенного в научном обиходе положения о так называемой «безысторичности» африканских народов. В работе «Негры в древности» он опровергает утверждение, будто африканцы не внесли своего вклада в культуру человечества. «Аргументы» для обоснования своих убеждений Блайден черпал главным образом из Библии. Однако, отмечая, что история народов Африки еще недостаточно изучена, он справедливо указывал на их рано наступившую изоляцию от наиболее продвинувшейся вперед части человечества и на опустошительные последствия трансатлантической работорговли. К сожалению, для борьбы против ненаучных теорий апологетов капитализма Блайден привлекал негодные средства. Он выдвинул иррациональную теорию периодизации мировой истории, окрашенную «черным расизмом»: он считал Африку «колыбелью мировой религии» и всех ценностей культуры, а особенности африканцев видел в их близости к природе и в глубокой религиозности * (* При оценке идей Э. Блайдена необходимо учитывать те исторические условия, в которых эти идеи формировались. Для 70-х годов прошлого века труды Блайдена были в целом крупным вкладом в науку. Религиозные акценты в них объясняются в большой мере воспитанием (хорошо известна роль протестантских церквей США в развитии образования среди афро-американцев и в формировании афро-американской интеллигенции), а «черный расизм» вырастал как естественный протест против расизма антинегритянского. К тому же Блайден был не слишком последователен в своем расизме: призыв к сохранению чистоты рас сочетался у него с провозглашением их равенства между собой. И именно Блайден стал создателем концепции культурного национализма, сыгравшей важнейшую роль в идеологическом оформлении национально-освободительного движения народов Африки в XX в. (см.: М. Ю. Френкель. Общественная мысль Британской Западной Африки во второй половине XIX в. М., 1977, с. 85—162).).
Расизм как идеологическое и социальное явление, бесспорно, получил окончательное завершение в последней трети XIX в., когда капитализм достиг империалистической стадии развития, и стал важным орудием реакционной буржуазии Европы, которая обратилась к биологии, чтобы найти идейное оправдание варварской политике реакционных классов эксплуататоров — осуществлявшимся ими гнету, ограблению и физическому уничтожению африканцев. В зачаточной форме расистская идеология использовалась уже в эру промышленного капитализма: ею прикрывали колониальные захваты, оправдывали работорговлю и иные методы колониального разбоя, недаром она часто вызывала гневное возмущение деятелей эпохи Просвещения. Протест африканцев против апологетических построений колонизаторов неизбежно должен был выразиться в революционном отрицании «белого господства», в чувстве общности африканцев в противовес колонизаторам. Однако, будучи выражением расового самосознания, он приобрел иррациональную форму «черного расизма», рано породившего те черты, которые впоследствии стали тормозом национально-освободительного движения.
Врач Джеймс Африканус Хортон (1835—1883), уроженец Сьерра-Леоне, жил и работал в различных местах Золотого Берега. Кроме книг по тропической медицине и истории его перу принадлежит множество политических статей полемического характера. Он много сделал для развития школьного образования. Некоторые его работы на общественно-политические темы посвящены опровержению господствовавших в то время антропологических теорий о неспособности африканцев к «цивилизованию». В связи с этим он разоблачил некоторых сотрудников Королевского антропологического института в Лондоне, утверждавших, что негры из-за особенностей своего физического строения не способны к дальнейшему прогрессу. Как и Блайден, он поднял свой голос против дискриминационных теорий, отрицавших исторические заслуги африканцев в области культуры, требовал создания широкой системы образования, а также соблюдения африканских обычаев и традиций.
Но более всего Хортон прославился как автор конституции Конфедерации Фанти, сложившейся на Золотом Береге в 1868 — 1871 гг. Это первый письменный документ, в котором отражены общность антиколониальных действий и целей некоторых вождей побережья, с одной стороны, торговой буржуазии и городской интеллигенции — с другой.
Уже с середины XIX в. у купцов Золотого Берега все большее негодование вызывала налоговая политика колониальных властей, сдерживавшая расширение местной торговли. Представители новой социальной прослойки купечества и часть традиционных вождей получили от английского губернатора кое-какие политические права в государственных органах власти и местном самоуправлении. Эти учреждения стали трибунами, с которых они требовали предоставления африканцам больших политических прав и участия их в высших органах управления на паритетных началах. В советах общин, районов и провинций должно было быть представлено только африканское население в лице купцов и вождей. Возникли серьезные разногласия с английской колониальной администрацией.
Именно в это время Хортон выступил как выразитель идеологии образованного купечества и вождей Золотого Берега. В 1868г. дело дошло до того, что была провозглашена так называемая Конфедерация Фанти. Этот непрочный союз нескольких вождей фанти, в котором участвовали ведущие купцы городских центров, просуществовал до 1871 г. Ее президентом был избран богатый купец и видный деятель методистской церкви Харти. Принятая в 1871 г. конституция отражала убеждения Хортона. Он предложил две формы государственного устройства Золотого Берега: демократическую конституционную монархию Фанти и республику купцов Аккры. Требование политического самоопределения еще не выдвигалось, да и не могло тогда быть выдвинуто.
Хортон и его последователи предусматривали продолжение «охранительного» колониального господства Англии до тех пор, пока не будет сочтено, что «страна созрела для перехода к суверенитету». Оставался в силе как дань прошлому и принцип усиления феодально-племенной монархии, правда дополненный в угоду развивающейся торговой буржуазии и плантаторам некоторыми современными мероприятиями по развитию сельского хозяйства и промышленности.
Конфедерация Фанти распалась под давлением английских властей, ее официальные деятели в приморских городах подверглись репрессиям. Уже в это время стало ясно, что племенные вожди занимают шаткие и двойственные позиции, что под воздействием колониальных властей они с легкостью отказываются от своих требований, а впоследствии могут быть даже принуждены к прямому сотрудничеству с колониальными державами. Все попытки достигнуть внутренней автономии окончились неудачей, и в 1874 г. Золотой Берег на положении королевской колонии был подчинен колониальной администрации с расширенными полномочиями. Это послужило сигналом к репрессиям против купечества и африканской интеллигенции.
Во всех странах Западной Африки эти общественные элементы испытывали на себе гнет империализма, особенно усилившийся из-за интенсификации захватнической политики после 1890 г. Антиколониальная борьба продолжалась на более высоком этапе, сохраняя традиции первых политических движений и организаций, от которых она унаследовала некоторые задачи и идеологические принципы «протонационалистов».
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 623;