Психически больная Platina 2 страница

Pulsatilla склонна как к позитивным, так и к негативным эмоциям. Она легко возбуждается, особенно когда влюбляется или когда хочет разделить с любимым человеком свое хорошее предчувствие. Иногда она перевозбуждает­ся вплоть до нервного истощения, когда она может плакать неизвестно от чего или страдает от головной боли (Кент: «Последствия чрезмерной радос­ти»). Обычно Pulsatilla очень общительна и смешлива. Кроме возможности

«порезвиться» и пококетничать с приятными мужчинами (Pulsatilla— великая кокетка, особенно если она еще «ничья»), она любит компанию за возмож­ность поболтать о себе или узнать подробности личной жизни других, тогда как разговоры на более глобальные и отвлеченные темы ее не особенно интере­суют. В этом она напоминает Calcarea Carbonica, а также многих женщин Natrum muriaticum. Она может принять участие в интеллектуальном споре, однако ее мнения скорее всего позаимствованы у мужа, а ее аргументация содержит в основном эмоции и не опирается на факты, за исключением ситуаций, когда ей приходится какое-то время действовать в мире самостоя­тельно. Во всех других случаях ее мнения скопированы у родителей или парт­нера. Если ее муж коммунист, она тоже проникается идеями коммунизма. Если он католик, она не задумываясь принимает его веру. Впрочем, глупой ее назвать нельзя. Просто ее ум занимает подчиненное положение по отноше­нию к сердцу и никогда не пытается управлять ею.

Как и все остальные преимущественно женские типы, Pulsatilla склонна к гормональным расстройствам, а также к сопутствующим гормональным пе­рестройкам психическим нарушениям. Наибольшая нестабильность настро­ения наблюдается у нее в предменструальный период, когда малейшая ме­лочь может спровоцировать у нее ощущение брошенности и слезы брызжут у нее из глаз как по команде (Кент: «Плач перед менструацией»). Для Pulsatilla также характерна раздражительность или гнев перед менструаци­ей, хотя чаще всего наблюдается именно плач. Климактерические и послеро­довые перестройки также обычно нарушают тонкое эмоциональное равно­весие Pulsatilla. Кент помещает Pulsatilla в такие рубрики, как «Безумие — в период менопаузы» и «Безумие— послеродовое», однако мне кажется, что эмоциональная нестабильность в эти периоды гораздо более типична для женщин Pulsatilla, нежели истинный психоз.

Пассивность, простота и чувственность

Pulsatilla нельзя назвать драматическим типом. Как и Calcarea Carbonica, Pulsatilla стремится к стабильной, простой, наполненной чувственными удо­вольствиями жизни. Самое большое удовлетворение женщине Pulsatilla может принести любовь и поддержка со стороны ее семьи. Подобно Calcarea Carbonica и Phosphorus Pulsatilla очень естественна и лишена ненужных слож­ностей, привносимых интеллектуальными ухищрениями психологических за­щит. У нее нет навязчивого стремления к идеальной чистоте в доме или к тому, чтобы обязательно делать что-то «полезное» в свободное время. Она вполне может полениться, когда ей представится такая возможность, и будет полу-

чать от этого удовольствие (Кент: «Вялость»), если только муж не заставит ее в это время что-то делать. Но даже в этом случае она будет пассивно сопротив­ляться его требованиям, делая то, что ей хочется, когда его нет рядом (если только он не слишком агрессивен и не запугал ее либо пригрозил ее бросить). Когда Pulsatilla находится в своей стихии, она подобна вину, наполненному ароматом спелых ягод, дурманящему, но наполненному жизненной силой земли и с щедрой беспечностью дарующему свою энергию всем. В роли матери, жены или возлюбленной она естественна и непосредственна и в отличие от надежной, но слишком солидной наседки Calcarea Carbonica она больше по­хожа на лесную нимфу, страстную и чувственную с любимым, щедрую на ласки и расслабленную с детьми. Различие в том, как Pulsatilla и Calcarea Carbonica ведут себя дома, скорее носит количественный, а не качественный характер. Calcarea Carbonica более приземлена и практична, но также склонна к лени и чувственным удовольствиям. Pulsatilla в первую очередь опирается на чувства, она более нежна и деликатна, более эмоциональна, чем Calcarea Carbonica^ более женственна и менее прагматична.

Сходства между Calcarea Carbonica и Pulsatilla очень много, и сравнение их между собой позволяет более четко понять особенности каждого типа, так как для этого требуется выявление тонких различий, отражающих их истинные сущности. Можно сказать, что сущностью Calcarea Carbonica явля­ется «структура», «инерция» и «материальность». Она ориентируется на постоянство, практичность и здравый смысл. Сущностью взрослой Pulsatilla является «плодородие», чувственность и забота. В ней сконцентрированы все аспекты женской сути. Однако каждый из этих двух типов содержит в качестве «второй темы» что-то от сущности другого. Calcarea Carbonica тоже чувственна и заботлива, a Pulsatilla часто «поглощена домашними заботами» и нередко бывает не только любящей матерью и страстной же­ной, но и прекрасно готовит и ловко управляется с хозяйством.

Замечательным (хотя немного гипертрофированным) примером женщины Pulsatilla^ находящейся в ее родной стихии, является образ Эммы Бэджери из новеллы Питера Кэри «Illlywhacker». Сначала Эмма описана как робкая и добродетельная хозяйка школы в австралийской глубинке. Она быстро влюб­ляется в молодого Чарльза Бэджери после того, как он бросился ей на по­мощь и снял с нее огромную ящерицу, которая почти час просидела у нее на спине, в то время как она, оцепенев от страха, боялась пошевелиться. Молодо­жены отправились в Сидней, где открыли зоомагазин, а Эмма, как настоящая Pulsatilla^ жила, будучи беспрекословно предана своему мужу, счастливая от самой возможности работать рядом с ним и не задумываясь выполняя самую грязную и тяжелую работу, а по ночам предаваясь страстной любви. Двое

невинных влюбленных жили такой счастливой жизнью до тех пор, пока Чарльз, патриотически настроенный и «непреднамеренно нечувствительный» Sulphur, не сказав жене ни слова, пошел записываться добровольцем на фронт (шла вторая мировая война). Во время его отсутствия Эмма узнала, куда он пошел, и в панике бросилась к армейским баракам — однако опоздала, его там уже не было. В конце концов Чарльза в армию так и не взяли по состоянию здоровья, однако его попытка покинуть ее, не предупредив, оставила тяжелый след в их отношениях. Эмма превратилась в карикатуру на Pulsatilla. Когда Чарльз вернулся в их магазин, где они жили, он обнаружил, что жена забра­лась в большую клетку и свернулась там калачиком на соломенной подстилке, прижав к себе своего маленького ребенка. Она казалась оцепеневшей и не реагировала на призывы Чарльза выйти наружу и лишь тихонько скулила, как раненое животное (Кент: «Делирий с сонливостью», «Стоны во сне»). Хотя ее сознание постепенно пришло в норму и она стала выходить из клетки, чтобы поиграть со своими детьми или чтобы попить чаю с подружкой, каждую ночь она забиралась обратно в клетку, которую Чарльз заботливо оборудовал мат­рацем, шелковыми подушками и дорогими шторами. Он служил ей, как пре­данный раб, принося еду, чай и умоляя простить его. Она почти не разгова­ривала с ним (Кент: «Нежелание говорить»), наказывая его своим мрачным молчанием, хотя на самом деле блаженствовала от того, что видела его беспо­койство о ней, наслаждаясь своей роскошной мягкой клеткой и уютно засы­пая там со своими детьми. Я никогда не видел у пациентов Pulsatilla настолько явного истерического поведения, однако сама манера истерии Эммы точно соответствует этому типу. Истерия Эммы — реакция на внезапное лишение любви (Кент: «Последствие разочарования и унижения»), крайне пассивная реакция, очень напоминающая описание истерии Pulsatilla у Кента (« Безумие у женщины, которая всегда была мягкой и склонной к слезам... целый день она сидит в своем кресле, не реагируя на обращенные к ней слова или реаги­руя едва заметным кивком головы — «да» или «нет» »). Женщины Pulsatilla (a также дети) часто наказывают своих любимых разновидностью эмоциональ­ной истерии, которая обычно как по волшебству проходит, стоит их как следует убедить в том, что их любят. Истерия Эммы интересна тем, что она не только заставила мужа проявлять чудеса преданности, но и создала себе уют­ное гнездо, окружив себя самыми приятными вещами, максимально дающими ей столь необходимое Pulsatilla чувственное удовольствие. Несмотря на свое безумие, она вполне могла общаться с подругой (не обсуждая с ней лишь свое странное поведение) и выполнять материнские обязанности. Такая крайне выборочная истерия очень характерна для Pulsatilla. Если в своих отношениях с любимым она не чувствует себя в безопасности, она может вполне нормаль-

но общаться с другими, однако от своего любимого требует абсолютной пре­данности и заботы, а если не получает их, разражается истерическими рыда­ниями или уходит в себя.

Pulsatilla — создание, полное капризов и причуд, которые порой совершен­но невозможно понять с точки зрения логики, полное противоречий (по крайней мере так настоящая женщина выглядит в глазах мужчин). Особенно непредсказуемо ее отношение к сексу. Старые книги по Materia Medica пестрят упоминаниями об отвращении к представителям противоположного пола или к сексу как таковому, хотя на самом деле Pulsatilla очень чувственный, страст­ный тип, для которого характерна преданность своему мужчине. То отвраще­ние к сексу, о котором говорится в старых руководствах, скорее всего возни­кает под влиянием двух факторов. Во-первых, когда Pulsatilla не чувствует себя в безопасности, ее поведение становится капризным и раздражительным, так что она может говорить, что ненавидит мужа и не хочет заниматься с ним сексом, как бы наказывая его. Во-вторых, Pulsatilla очень впечатлительна и очень серьезно относится к воспринятым в детстве истинам. Воспитание в прошлом веке, когда были написаны классические труды по гомеопатии, было основано на религиозных принципах, гораздо более строгих в отношении секса, нежели теперь (Кент: «Религиозное отвращение к противоположному полу»). Pulsatilla— очень чувствительный и уязвимый тип, очень страстный, но для него любовь сама по себе гораздо важнее секса. Нетрудно предположить, что знакомство с грубыми сексуальными проявлениями в раннем детстве легко может привести к формированию стойкого отвращения к проявлениям сексу­альности вообще. Pulsatilla — очень романтичный человек,- и ее фантазии о прекрасном принце могут быть легко разрушены примитивными приставания­ми обыкновенного мужчины. С другой стороны, Pulsatilla стоит в репертори-уме Кента в рубриках «Похотливость» и «Нимфомания». Эмма Бэджери могла пригласить в свою клетку незнакомца, пока муж был на работе, и ее младший сын совершенно не был похож на отца, однако никто не осмелился спросить, откуда у него взялись восточные черты. Я не сталкивался с патологи­ческой похотливостью у пациенток Pulsatilla (Кент: «Эротомания») главным образом потому, что этот симптом является проявлением истерии Pulsatilla, которая в настоящее время встречается редко.

Путаница в голове и предвзятость мышления

Поскольку Pulsatilla живет преимущественно своими эмоциями, ее мышление остается до некоторой степени «размытым». Обычно ему очень не хватает точности и ясности. В ситуациях, требующих логического анализа, Pulsatilla

быстро сдается, причем это могут быть самые простые практические задачи типа замены электрической розетки. В лучшем случае, если она вообще отва­жится как-то подступиться к решению этой проблемы, то как-нибудь скрепит контакты на старой розетке. (Хорошим примером подобной личности являет­ся образ Евы из американского сериала «Green acres».) To, что розетка от этого все равно не будет работать, окончательно убеждает ее в неспособности справиться с подобной задачей, так что в будущем она даже и пытаться не будет это сделать. На самом деле она вполне может сделать все правильно, но ей нужны терпеливые и подробные инструкции, описывающие каждый после­довательный шаг. Впрочем, чаще всего Pulsatilla предпочитает переложить эту работу на мужчину не только из страха не справиться, но прежде всего потому, что ей неинтересно логическое, рациональное мышление независимо от того, на что оно нацелено - на практику или теорию. Ум Pulsatilla скорее можно назвать ленивым, чем острым, и он нередко «ржавеет» без использова­ния, поскольку она предпочитает, чтобы думали другие. Однако, если обсто­ятельства заставляют ее браться за учебу, постепенно она приобретает навык логического мышления и преуспевает в нем.

Pulsatilla склонна к нерешительности. Преимущественно это связано с тем, что она привыкла прислушиваться к своим эмоциям, а любая возможность может вызывать как положительные, так и отрицательные эмоции. Если, к примеру, она выбирает между двумя молодыми людьми, одновременно при­гласившими ее на свидание, она рассуждает примерно так: «Гарольд такой симпатичный (сердце начинает учащенно биться), но немного грубоват (и может быть, недостаточно неясен с ней!), а Джимми такой ласковый (может утешить, но вдруг с ним будет скучно), хотя у него очень властная мать (как бы она ее не обидела), а с другой стороны...». Это очень похоже на мышление четырехлетнего ребенка, очень предвзятое и полностью лишенное объективно­сти, в котором преобладают доводы типа «нравится - не нравится». Наибо­лее четкий пример эмоциональной предвзятости мнений мне пришлось на­блюдать у одной из моих пациенток Pulsatilla, обратившейся ко мне по поводу предменструального синдрома. Она была вдовой, занимавшейся изучением техники медитации и эзотерической философии, которые ее восхищали, хотя обе ее сестры, новообращенные христианки, считали ее занятия сатанинскими и угрожали порвать с ней отношения, если она не сменит область интересов. Эта женщина спросила меня, действительно ли эти занятия так вредны, при­чем казалось, что она изо всех сил пытается убедить себя в том, что это действительно так, чтобы как-то оправдать для себя желание забросить свои увлечения, лишь бы не потерять любовь сестер. Я почувствовал, как она разры­вается между двумя решениями, и мой ответ, что само по себе увлечение этими

вещами нельзя назвать патологией, одновременно и обрадовал, и расстроил ее. Она была умной женщиной, однако склонной не думать своим умом, а во что бы то ни стало сохранить столь необходимую ей любовь.

Как и у других высокоэмоциональных типов, любое огорчение вызывает полную путаницу в голове у Pulsatilla. Если она, например, поссорилась с мужем, она уже не может ничего сообразить, забывает, что собиралась ку­пить в магазине (Кент: «Исчезновение мыслей»), садится не в свой автобус, после чего впадает в панику и в конце концов разражается слезами. Подобно Phosphorus она склонна моментально привлекать к себе сочувствие, и скорее всего найдется человек, который проводит ее до дома, где перепуганный и полный раскаяния муж будет ходить вокруг нее на цыпочках, пока она не придет в себя и не успокоится. Она сама не ожидала от себя подобной спутан­ности, однако в моменты эмоциональных всплесков она рефлекторно прибе­гает к тем методам, которые уже оправдали себя: так, она будет плакать, пока ее в конце концов не пожалеют и не помогут ей. Если же помощи ждать неоткуда, она будет плакать, пока не устанет, после чего соберется с мыслями и начнет что-то предпринимать.

Непосредственность

Вместе с Baryta Carbonica, Graphites и Phosphorus Pulsatilla составляет груп­пу самых непосредственных конституциональных типов. Словно ребенок она привыкла говорить, что думает и чувствует, никак не приукрашивая свои мысли и чувства. У меня была знакомая Pulsatilla, молодая девушка, очень озабоченная состоянием окружающей среды. Однажды она пришла в ужас, услышав о вырубке местных лесов. Она тут же написала письмо мини­стру экологии, которое показала мне. В письме с трогательной детской прямотой было написано примерно следующее: «Уважаемый министр! Ос­тановите вырубку лесов, ведь если вы не оставите ни одного дерева, живот­ным негде будет жить!»

Особенно ярко непосредственность женщины Pulsatilla проявляется при появлении в их доме, например, начальника ее мужа, которого тот пригла­сил на званый вечер. Светские манеры у нее напрочь отсутствуют, и если ей захочется опорожнить мочевой пузырь, она не задумываясь может бряк­нуть: «Схожу-ка я по-маленькому», словно перед ней не важный гость, а ее сестра. Расценит ли тот ее поведение как обаятельную непосредственность, глупость или невежливость, зависит исключительно от его собственных лич­ностных особенностей. Одна и та же непосредственность может вызвать как бурное восхищение со стороны одновременно и мужа, и его шефа, так и

презрение последнего и ярость первого, который по милости жены распро­щался с надеждой на новую должность!

Мать моей знакомой Pulsatilla, написавшей письмо министру, также, что не удивительно, относилась к тому же типу. Эта мать очень часто ставила дочь в неудобное положение, с гордостью рассказывая всем и каждому (включая незнакомых людей на автобусной остановке) о «выдающихся» достижениях дочери, включая тот факт, что она получила диплом медсестры. Она была столь горда своей дочерью, что не понимала, почему подобные публичные восхваления могут ее смущать. Это еще один пример непосредственности Pulsatilla и ее равнодушия к общественным нормам поведения.

У взрослой женщины Pulsatilla можно увидеть все те же непосредственные реакции, что и у ребенка. Когда ее муж преподносит ей неожиданные подар­ки, она не скрывает своего восторга. Она по-ребячески радуется, предвкушая загородную поездку на выходные (особенно если такое удовольствие не выпа­дает ей слишком часто). И так же как ребенок, не понимающий, за что его наказали, она может выглядеть растерянной и подавленной, когда недоумева­ет, что она могла сделать не так. Подобная же непосредственность может наблюдаться у Phosphorus и Baryta Carbonica. Последний тип довольно легко отличить от Pulsatilla, так как для него характерна значительная заторможен­ность или даже задержка умственного развития, что для Pulsatilla совершенно не типично. Труднее различить Pulsatilla и Phosphorus, если ориентироваться только на психические особенности. Однако непосредственность у каждого из этих двух типов имеет свой оттенок, аналогично тому, как различаются оттен­ки эмоциональности Pulsatilla и Ignatia. Непосредственность Phosphorus явля­ется частью его воздушности, озорства - как у Пека из шекспировской пьесы «Сон в летнюю ночь». Это непосредственность юности, когда жизнь бьет через край. Непосредственность Pulsatilla более женственная, более уязвимая, она напоминает непосредственность маленького ребенка, лет трех-пяти. Тогда как непосредственность Phosphorus словно кричит: «Ха-ха, попробуй, поймай меня!», непосредственность Pulsatilla радостно показывает на красивую розу или порхающую бабочку. Разница между Pulsatilla и Phosphorus- это разница между Алисой в Стране Чудес и Питером Пеном. Оба они очень славные и открытые, но Pulsatilla мягче, более зациклена на личных взаимоотношениях и более эмоциональна.

Мужчина Pulsatilla

Хотя Pulsatilla - довольно распространенный тип среди маленьких мальчи­ков, у взрослых мужчин этот конституциональный тип достаточно редок.

Те из них, которых мне довелось встречать, были довольно мягкими мужчи­нами, которые были робки с незнакомцами и очень любили свою семью. Один из них жаловался на нерешительность. Выбрать что-либо для него было самой мучительной проблемой, независимо от того, касался этот вы­бор важных или незначительных вещей (Кент: «Нерешительность»). Как нетрудно догадаться, у мужчин Pulsatilla довольно слабо выражены как положительные, так и отрицательнее мужские качества. Им трудно посто­ять за себя, и обычно они отступают ради сохранения мира аналогично Lycopodium или Staphysagria. Однако они гораздо более эмоциональны и чувствительны, чем Lycopodium, а также более заботливы. Мужчина Pulsatilla не склонен скрывать свои эмоции, как это делает индивидуум Staphysagria. В отличие от последнего мужчина Pulsatilla знает о своих эмоциях и умеет их выразить тем, кто заслужил его доверие.

Я не был удивлен, столкнувшись с мужчиной Pulsatilla, взявшим на себя роль домохозяйки, в то время как жена работала. Всегда в ситуации, когда конституциональным типом мужчины является типично женский, некоторая «смена ролей» неизбежна. Все мужчины Pulsatilla, которых я лечил, были женаты, и все они гораздо больше интересовались семьей, нежели собственной карьерой (отношение, более здравое, на мой взгляд, чем то, что можно уви­деть повсеместно в наши дни). Один из моих пациентов жаловался на ощуще­ние незащищенности; ему было нужно, чтобы жена постоянно повторяла, что любит его. Впрочем, другие мужчины Pulsatilla были достаточно уверены в надежности своих семейных отношений. Ни одного из них нельзя было на­звать «женственным» или проявляющим гомосексуальные наклонности. Фак­тически все они имели несомненно мужскую внешность, однако при расспро­се быстро признавали наличие у них достаточно тонких эмоций.

Робость может стать одной из основных проблем мужчины Pulsatilla, осо­бенно в отношениях с представителями противоположного пола. Посколь­ку наше общество требует, чтобы инициатива начала отношений исходила от мужчин, робость в романтических вопросах мешает мужчинам Pulsatilla гораздо больше, чем женщинам. Один из моих пациентов Pulsatilla вынуж­ден был несколько лет вести жизнь бобыля, прежде чем он встретил свою жену, поскольку его робость не позволяла ему познакомиться с девушками. Кент помещает Pulsatilla в рубрике «Отвращение к женщинам». Я подозре­ваю, что на самом деле здесь речь идет не об отвращении, а больше о страхе перед женщинами, происходящем от излишней робости.

Мужчин Pulsatilla легко перепутать с мужчинами Phosphorus, которые встречаются гораздо чаще. Оба типа очень чувствительны, а мужчины Phosphorus часто довольно заботливы, однако мужчины Phosphorus не такие

робкие, они более энергичны и более экстравертированы.

Внешность

В большинстве случаев индивидуумы Pulsatilla имеют довольно типичную внешность, по крайней мере среди индоевропейцев. Волосы обычно светлые или русые, глаза голубые или зеленые, а ресницы естественным образом изогнуты. Лицо чаще всего округлое (в отличие от Phosphorus или Silicea), кожа светлая, часто с молочной бледностью, как у Calcarea Carbonica, Фигу­ра обычно полненькая, с округлыми бедрами и хорошо выраженной гру­дью, напоминающая изображения Афродиты, богини любви. Губы обычно полные и имеют явно выраженный «изгиб Купидона» («губы бантиком»), что одновременно отражает чувственность и чувствительность.

Постскриптум

По моим наблюдениям, взрослые индивидуумы Pulsatilla встречаются крайне редко в сравнении с частотой этого типа у детей. Подавляющее большинство детей Pulsatilla, вырастая, переходят в другие конституциональные типы (глав­ным образом Natrum muriaticum) и лишь немногие остаются взрослыми жен­щинами Pulsatilla, а мужчинами Pulsatilla остаются считанные единицы. Pulsatilla в гораздо большей степени, нежели другие конституциональные типы, воплощает в себе «принцип женственности», и относительная редкость взрослых индивидуумов Pulsatilla отражает давление современного подчинен­ного мужчинам общества, которое обесценивает значение женственности и унижает женщин, пока их сущность не становится подавлена или извращена. В результате женщины становятся униженными рабами либо приобретают мужеподобные черты, теряя признаки своего пола. Между Pulsatilla и Natrum muriaticum существует большое сходство, но первый тип более натурален, а последний более «искусственен» и появился, на мой взгляд, вследствие тысяче­летнего подавления эмоций. Гомеопаты обычно назначают Pulsatilla относи­тельно открытым и экспрессивным пациенткам Natrum muriaticum, и Pulsatilla на них не действует. Различие между женщиной Pulsatilla и относительно открытой женщиной Natrum muriaticum на первый взгляд очень тонко, и чтобы увидеть его, гомеопат должен обладать большой степенью чувствитель­ности. В первую очередь Pulsatilla всегда остается собой, т. е. чисто эмоцио­нальной личностью, тогда как Natrum muriaticum обучается надевать на себя маску эффективности, рациональности и приемлемых, поддельных эмоций. Чем больше человек освобождается от искусственных, защитных покровов

Natrum muriaticum, тем больше он напоминает Pulsatilla. (Однако важно по­нимать, что он не приобретает при этом конституцию Pulsatilla. По моим наблюдениям, человек редко меняет свой конституциональный тип, однако часто переходит в более здоровую разновидность своего типа.)

Sepia

Сущность: независимая женщина.

Sepia — преимущественно женский тип и подобно Ignatia, Pulsatilla и Natrum muriaticum он отражает свою неповторимую «версию» женщины. Можно ска­зать, что каждый из этих типов является отдельным архетипом («архетип» буквально означает «оттиск», «отпечаток») женственности, которые, будучи собраны вместе, составляют единую сущность Женщины.

Особенностью пациентки Sepia, отличающей ее от других женщин, является ее естественная независимость. Она хочет остаться собой, свободной от ожи­даний других, особенно мужчин. В этом Sepia отличается от Natrum muriaticum, стремление к независимости которой является лишь защитным механизмом, реакцией на полученные душевные раны. Независимость Sepia естественна. Она ни от чего не прячется, как Natrum muriaticum, — она просто остается собой и не позволяет лепить свою личность по чужим образцам. Независи­мость Sepia иногда придает ей сходство с мужчинами, так как считается, что именно мужчины должны быть независимыми. Однако это не истинная маску­линизация. Грубые мужеподобные черты могут наблюдаться у некоторых Natrum muriaticum или Ignatia, пытающихся с помощью рациональной и аг­рессивной наружности защитить чувствительную душу. У типичной Sepia мень­ше наружных проявлений, а ее независимость — следствие осознания своей уникальности и собственной силы, получаемой ею от связи со своим телом и Землей. Эта сила женственна, поскольку зависит от способности чувствовать свое тело; она основана на единении с телом и на естественной мудрости, имеющей мало общего с интеллектом. Мужская сила, напротив, больше осно­вана на агрессии, грубой силе и интеллекте. Различие между ними это разли­чие между каратэ — наступательным, жестоким боевым искусством, способ­ным принести противнику существенный вред, и айкидо, мягким боевым ис-

кусством, исключительно оборонительным, основанным на гибкости и спо­собности бойца «плыть по течению» движений противника.

Я выделил пять подтипов, отражающих различные аспекты женщины Sepia. Три из них отражают традиционные роли, занимаемые независимы­ми женщинами в истории. Две другие - «Кляча» и «Мегера» - отражают то состояние женщин Sepia, в котором они оказываются, отказавшись от своей индивидуальности ради других, главным образом членов своей семьи.

Волшебница

Чародейки и волшебницы были всегда, и во все времена простые смертные смотрели на них со смешанным чувством страха, уважения и восхищения. Будь то средневековые европейские ведьмы, собирающие травы и готовящие таинственные зелья, или жрицы Древней Греции или Индии, посвящающие неофитов в тайны мистерий, волшебницы всегда без остатка преданы своему «ремеслу», своей мудрости, а на мужа и семью у них остается не очень много времени. Большинство волшебниц - именно женщины Sepia, а большинство женщин Sepia, в свою очередь, имеют что-то от облика волшебницы. У них от природы есть некоторые задатки ясновидения, и обычно они с восхищением относятся ко всему мистическому и духовному. Кроме того, обычно они обла­дают острым и подвижным интеллектом, обладающим большой гибкостью и способностью легко осознавать скрытые таинственные явления, которые невоз­можно «ухватить» простым логическим, «мужским» мышлением. Sepia лю­бит углубляться в таинственные области - касаются ли они скрытых закоулков личной психики или более глобальных философских вопросов (Кент: «Теоре­тизирует»). Подобно Phosphorus и China Sepia очень чувствительна к голосу интуиции, который невозможно проверить логическими размышлениями. Например, женщина Sepia обычно без труда может определить, когда ее муж говорит ей неправду, даже если у нее нет никаких явных причин его подозре­вать. Она просто чувствует. Точно так же к ней просто может прийти понима­ние, что ей совершенно не нужно соглашаться на предложение этого крайне симпатичного человека, а некоторое время спустя оказывается, что это был опасный психопат, который своей внешностью одурачил уже очень многих. В отличие от Phosphorus у Sepia обычно хватает ясности ума, чтобы отличать голос интуиции от своих страхов и желаний, хотя по мере нарастания трево­ги у Sepia это различие начинает стираться. Sepia представляет собой нечто среднее между Phosphorus и Natrium muriaticum - она столь же интуитивна и естественна, как первый тип, и не уступает в глубине второму. Обычно Sepia более «приземлена», чем Phosphorus, более рассудительна и практична, а