Таким образом, можно дать превентивное определение политического оппонента.

Это такой агент политического поля, чьё положение определяется имеющимся у него объёмом властных ресурсов, недостаточным для доминирования в данном пространстве.

Главная ставка в этой игре – монополия. Здесь есть некий парадокс.Завоевание монополии – уничтожение собственной власти (потому что теряется то, на что можно было опираться, остаёшься абсолютно один). Монополия как цель, к которой стремятся – эффективна. Монополия как уничтожение опоры, как некий достигнутый результат – контрпродуктивна. Речь идёт не о монополии использования властных ресурсов, это относительно вторично. Монополия идёт на использование и распространение политических представлений и ценностей, на установление правил игры, различных принципов и идей. Потому что, если правила игры не установлены, использование властных ресурсов всегда под вопросом. Если удаётся сделать так, чтобы оппоненты транслировали твои ценности, тогда ты установил реальную монополию. Реальная монополия сохраняет в себе и их определённое противодействие.

Политическое поле – подвижная структура, подвижность обеспечивается действиями и противодействиями агентов. Создаётся ситуация, когда поле конструируется противодействием агентов, а агенты (для того, чтобы они противодействовали) ставятся в такое положение, чтобы у них не было выбора. В таком конструировании отношений доминирующий агент создаёт такое поле, где оппонирующий ему агент выступает опорой. То есть его задача – не уничтожить сопротивление, а поставить оппонента перед выбором – либо ты исчезаешь, либо ты мне противодействуешь. Нужен сильный противник, на которого можно опереться.

Позиция одного агента определяется позицией другого, находясь в динамичном взаимодействии, что происходит при распределении объёма властных ресурсов. В этом отношении нам и интересна проблема согласия, потому что проблема согласия в первую очередь рассматривается как выработка общего решения между разными.

Различие согласия и толерантности. Множество культур могут существовать вместе, когда они чем-то объединены, когда их что-то связывает. На уровне согласия они оппонируют друг другу, но при этом вписываются во что-то более общее. В этом отношении толерантность – есть терпимость, она предполагает сдерживание возмущения и отторжения.

2. Социально-философский контекст.

Основан на теории понимания (герменевтики).

Суть: механизм проникновения в то, что хотят сообщить своей инаковостью. Это делают субъекты с различными противоповложными позициями. Возникает необходимость достичь того, чтобы инаковость другого стала для тебя неким предупреждением, взаимодействием, ведущим к согласию, а не к противодействию.

Если сталкиваются два иных, то они имеют либо разные интересы, либо разную трактовку своих интересов. Вопрос заключается в том, что тот, кто выступает как доминирующий, он может через оппонирование другому выяснить интересы не только своей стороны, но и противостоящей стороны, а также глубже понять свои интересы. Найти общее в различном.

Что считать пониманием? Много разных трактовок:

· Человек ведёт себя не так, как мне хотелось бы. Если его уничтожить – это будет определённая модель понимания. Можно сказать себе, что он сумасшедший и на него не надо обращать внимания. Можно объяснить ему, что в силу каких-то причин он не прав. И если его заставить понимать так, как это понимаешь ты, как крайнее средство, то понимание не будет достигнуто. Его «иное» ещё больше заговорит в нём, и он будет молчать о своей инаковости. Наша задача – заставить его раскрыться, чтобы понять, что он для себя решил.

· Понимание можно охарактеризовать как создание такого идейного пространства, в рамках которого при всей гетерогенности отдельных позиций существовала бы возможность их реального взаимодействия в познании предмета, то есть пространства, которое превращало бы конфликтность позиции в конструктивное противоречие. То есть согласие – это не просто устранение и разрешение конфликта, это такая ситуация, когда разность потенциала позиций противоборствующих акторов увеличивает их знания о предмете конфликта.

· Проблема понимания – найти путь к суммированию противостоящих позиций. Не смотря на несхожесть позиций оппонентов всегда существует возможность конструктивного взаимодействия в рамках общего для них дела. Суть этого дела может быть выражена в познании противоположных подходов решения одной и той же проблемы. Каждая позиция рассматривает разные стороны дела, эти позиции могут быть обе неверны, но вырабатывается представление того, о чём вообще идёт речь. Понимание предстаёт в качестве основы для создания такого единого пространства, в котором и может образовываться взаимодействие субъектов.

· Рикер: «Понимание не уничтожается через некое нерациональное слияние, оно состоит скорее в различии расстояния, игре, при которой посторонний признаётся в качестве второго, который может прояснить себереакцию первого». Понимание заключается не в том, чтобы один принял позицию другого, а в том, чтобы каждый проясняет себе позицию другого и увидел более широкий горизонт, в котором обе позиции оказываются правильными.

При определении понятия «согласие» встаёт вопрос о выборе способа детерминации. Детерминация вызывает некую определённость твоей позиции. Возникает вопрос, как сопоставить и чемопределить детерминированность?

Детерминированность подразумевает – что для тебя главное в отношении к другому. Детерминация возможна через прошлое (негативное, что характерно для российского общества) и через будущее (в Испании). Когда идёт детерминация через прошлое, субъект исключает себя из возможности конструирования будущего (он в будущем видит только прошлое, это безрезультативное противостояние). Искусство политических переговоров между двумя оппонентами предполагает именно не обременение грузом прошлого, что даёт возможность более спокойно выбирать будущее.

Решение проблемы детерминации – замена доминанты причины на доминанту цели.

Если выбирается детерминация через цели и ценности, то возникает возможность договориться, начать вместе что-то делать и договариваться о том, как это делать. При самодетерминации нельзя, чтобы какие-то значимые события прошлого раз и навсегда предопределили стратегию дальнейших взаимоотношений. Здесь существует возможность политических субъектов меняться, подниматься над обстоятельствами, в том числе над собственным прошлым. Это не предполагает отказ о того, что обеспечивает самоидентификацию. Но попытаться абстрагироваться. Понять политического субъекта – это определить в его поведении то, в чём он действительно детерминирован, от того, в чём он свободен. Не надо пытаться договориться в том, от чего он не может отступить. Надо искать то, в чём он готов пойти на общие действия.