Принципы внешнего дополнения и необходимого разнообразия в процессах самоорганизации. Роль совместных и малых предприятий

Содержание предмета кибернетики не ограничивается только проблемами управления и искусственного интеллекта. Известный в кибернетике принцип внешнего дополнения гласит: когда та или иная система внутри себя исчерпывает резервы саморазвития, дальнейшее повышение уровня ее организации возможно на путях выхода к внешней системе более высокого уровня организации. Этот принцип как бы формулирует статус открытых систем, указывает момент перехода закрытой системы в открытую, как единственную возможность ее выживания и дальнейшего прогресса.

"Потолок" саморазвития закрытой системы, когда ее "внутренние противоречия" уже не служат "источником развития", наступает довольно быстро, ибо закрытые системы по существу энтропийные. Так, в годы застоя многие отрасли нашей промышленности, предприятия и НИИ оказались в положении закрытых систем и затормозились в своем развитии, чти привело к нарастанию нашего отставания от Запада по уровню технологии н качеству продукции.

Перестройка и новое мышление во внешней политике сняли запреты и многие ограничения в сотрудничестве между странами. В процессе становления России как открытой системы становятся доступными новые технологии и мировой опыт. Открываемые совместные предприятия (СП) являются для нас внешним дополнением, способным вывести наши отрасли на новый уровень развития.

Само мышление тем более продуктивно, чем оно более открыто и восприимчиво к внешней информации. Мысль человека, говорится в известном афоризме, похожа на парашют: она функционирует только в открытом состоянии.

В истории науки известно немало примеров внешнего дополнения, когда выдающееся открытие или изобретение делал ученый из другой области деятельности, и наука получала новый импульс, выходила на новый уровень развития. Возможно, и данное междисциплинарное исследование явится внешним дополнением для общественных наук, в частности для философии.

Ничто не вечно, кроме перемен. Нет и вечных истин. Не всесильным оказалось и учение Маркса; мир меняется не по его прогнозу. В развитых капиталистических странах пролетарские революции не состоялись. Используя механизм рынка и личной инициативы, капитализм избавился от кризисов. "Оседлав" научно-технический прогресс и реализуя принципы кибернетики, общественное производство здесь достигло высокого совершенства.

В качестве второго принципа рассмотрим принцип необходимого разнообразия, который утверждает: управляющее звено (субъект) должно иметь более высокий уровень организации (большее разнообразие), чем управляемый объект. В соответствии с этим принципом за рубежом и осуществляется тщательный отбор наиболее подготовленных, компетентных специалистов в руководящие звенья фирм, компаний и государства.

В технических системах человека не всегда могут заменить современные автоматы, так как они не могут быть запрограммированы на нештатные ситуации. Только человеческий мозг, обладающий огромным объемом памяти и потенциалом прошлого опыта, способен в непредвиденных ситуациях находить нестандартные, эвристические решения.

Разнообразие как фактор прогрессивной эволюции показало свою эффективность и в структуре общественного производства через малый бизнес, великое множество и разнообразие малых предприятий. Именно процесс эволюции и адаптации по критериям наибольшей динамичности функционирования постепенно выявил эффективность средних и малых предприятий. Исходя из этого в США уменьшается средний размер предприятий: если на построенных до 1970 г. заводах было занято в среднем 644 ч то настроившихся предприятиях в 80-е годы - лишь 210 чел. [1]

Ныне в США 19 млн малых* фирм, а количество гигантов не превышает 2%. Активно поддерживаемый и Конгрессом, и тысячами коммерческих банков, и налоговыми льготами, малый бизнес дает половину прироста национального продукта и две трети прироста новых рабочих мест* , охватывая сферу услуг, переработку, посредничество, а также вторгаясь в наукоемкие отрасли. Будучи сугубо открытыми системами, малые фирмы чрезвычайно чувствительны к малейшим колебаниям рынка, действуют на прорывных направлениях, связанных с реализацией смелых хозяйственных решений, удачных конструкторских и технологических разработок. К примеру, вокруг Гарвардского университета действуют около 300 малых фирм, подхватывая и быстро реализуя новые идеи. Динамизм американской экономики - в малом бизнесе, говорил Дж. Буш, а не в "Дженерал электрик" и других гигантских корпорациях.

Приведенное выше количественное соотношение крупных н мелких фирм свидетельствует о явной тенденции к децентрализации капитала в капиталистических странах. А в наших учебниках повторяется набивший оскомину стереотип концентрации производства. Так, в вузовском учебнике говорится о "...тенденции к концентрации производства и централизации капитала, свидетельствующей о повышении уровня их обобществления" [11] и росте монополий.

Данное утверждение прямо противоположно реальной действительности: это у нас госсектор составлял 90-93%. а за рубежом только 15-20%. Причем там имеет место тенденция соединение государственного и частного капиталов. Ни одно национализированное предприятие не является на 100% собственностью государства. Происходит исключительно важный процесс частичной приватизации многих фирм. В результате усиливаются позиции частного капитала в государственных компаниях.

В последние годы лавинообразно растет "малый бизнес" и в Западной Европе. Здесь действует целая индустрия по выращиванию и поддержанию малых фирм.

В странах Восточной Европы накоплен немалый полезный опыт в формах поддержки мелких предприятий. В Румынии, например, в 1990 г. создана "Национальная комиссия по делам малой индустрии" и вступил в силу закон, разрешающий гражданам страны создавать частные предприятия, действующие на основе свободной инициативы.

В Советском Союзе на начало 1990 г. насчитывалось не более 900 малых предприятий, а в России уже к концу 1992 г. число приватизированных предприятий (а это в основном малые и средние предприятия) достигло 47 тыс. Однако из-за отсутствия нормального рынка и слабой пока поддержки со стороны государства они развиваются слишком медленно. Возрождение рынка и можно начать с перевода на резким свободного предпринимательства нескольких десятков тысяч мелких предприятий, не трогая такие гиганты, как Уралмаш, КамАЗ и др., которые и дальше могут оставаться в госсекторе.

В быстром росте числа малых предприятий убеждает пример нашей кооперации. Всего за 2 года в условиях жесткого прессинга их число достигло 200 тыс., а объем производства - 40 млрд руб.

Аналогами малых предприятий на селе выступают фермерские хозяйства. В России, несмотря на сопротивление монопольных структур Агропрома. в 1991 г. уже насчитывалось 24 тыс. фермерских хозяйств - надежда возрождения сельского хозяйства страны. Колхозы и совхозы, 2/3 которых являются ныне нерентабельными и существуют лишь благодаря ежегодным миллиардным госдотациям, дискредитировали себя экстенсивным ведением хозяйства, большими потерями и низкой продуктивностью.

Возникновение и эффективность малых производственных ячеек общества - реальное проявление диалектики прогресса. С одной стороны, как диалектического отрицания гигантомании, ее экстенсивных методов хозяйствования и других отрицательных черт, с последующим синтезом положительных сторон крупных и малых предприятий, с другой - как момента самоорганизации и самосовершенствования открытых систем и их разнообразия. С точки зрения синергетики динамичные малые фирмы, как бы "флуктуируя" вокруг крупных фирм, осуществляют интенсивный "отбор наилучшего" для гомеостазиса, уводя систему все дальше от равновесного состояния. Другими словами, реализуя наиболее экономичные (негэнтропийные) варианты, те, что в наименьшей степени разрушают организацию, малые фирмы осуществляют принцип минимума диссипации.

Как ценный опыт эволюционного процесса, находящий объяснение в современной науке и подтверждаемый социальной практикой, свободное предпринимательство и малые фирмы заслуживают пристального внимания и учета при перестройке структуры нашего народного хозяйства, изобилующего заводами-гигантами и НИИ, насчитывающими до тысячи работников и более.

Принцип минимума диссипации, которому следуют в условиях конкуренции малые предприятия, крайне актуален для нашего неродного хозяйство Эту же цель - минимум потерь энергии и достижение наивысшего уровня производительности труда - должны преследовать и акционерные общества (АО), ныне образующиеся в большом количестве в ходе приватизации. Однако при их создании имеет место недооценка, а чаще - непонимание важности и значения принципа открытости системы. Акционерные общества должны быть открытыми. Нужно, чтобы их акции могли купить предприятия или любой гражданин. И акции эти должны также свободно перепродаваться на бирже. На деле мы опять сталкиваемся с некомпетентностью и игнорируем зарубежный опыт: подавляющее большинство предприятий при переходе к АО проводят закрытую подписку и никому, кроме своих рабочих, акции не продают. Мы снова возвращаемся к бесперспективным закрытым системам, нет внешнего дополнения, нет движения вперед. Работает старая догма об эксплуатации наемного труда: "Теперь нас станут эксплуатировать посторонние владельцы, а возможно, и теневики". А почему бы теневую экономику не впрячь в народное хозяйство? Выход опытных предпринимателей теневой экономики на свободу может оказаться весьма полезным внешним дополнением для экономики, повысит рентабельность АО, поможет ускорить процесс перехода к рынку. А закрытые АО без обновления кадров рискуют остаться неконкурентоспособными. Они не выведут экономику из кризиса.

Говоря об открытых системах и принципе внешнего дополнения, нельзя не упомянуть о концепции открытого общества Дж. Сороса и проекте создания международного штаба переходного периода по координации усилий мирового сообщества по реализации российской модернизации, подложенном видным ученым и общественным деятелем проф. А. Яновым.

Историческое падение коммунистической идеи, по мнению многих зарубежных экспертов, - поворотный момент в истории с колоссальными геополитическими последствиями. И чтобы эти последствия были позитивными для судеб человечества, огромное значение имеет то, как пойдут реформы у нас. Еще в 1990 г. Сорос писал: "Либо Советский Союз станет частью мирового открытого общества, либо он будет продолжать разваливаться" [8], угрожая миру, так как речь идет о ядерной сверхдержаве. К сожалению, произошло второе, ибо у политического руководства СССР, начавшего грандиозную перестройку, не было четкой стратегии переходного периода. И это не случайно: на национальной арене такого масштаба проблема, как считают, не имеет решения.

Подобный развал может повториться и с Россией, утверждает Янов, если при ее нынешней демократической трансформации так и не удастся включить в этот процесс всю материальную и интеллектуальную мощь мирового сообщества. Он приводит веские аргументы и исторические параллели: Германия в эпоху Веймара, Япония в эпоху Тайшо или Китай после революции Сунь Ятсена, оставшись один на один с гигантскими трудностями переходного периода и вдобавок с жестким сопротивлением могущественной имперско-изоляционистской традиции, не смогли преодолеть это двойное сопротивление и осуществить реформы, уступили место контрреформаторам-фашистам, милитаристам, коммунистам.

Есть ли сейчас у России (в весьма схожей и еще более трудной экономической и политической ситуации) шанс стать великой демократической державой в конце второго христианского тысячелетия? Есть, отвечает Янов и приводит опыт демократической трансформации в тех же Германии и Японии после второй мировой войны. Однако, как свидетельствует тот же опыт, для того, чтобы это случилось, мировое сообщество должно разделить с демократическим правительством ответственность за такую трансформацию. Другого шанса нет: всемирная задача не решается национальными средствами.

Исходя из этого, Янов предложил лидерам сегодняшней нашей демократии свой проект, с которым они поначалу безоговорочно согласились. Предполагалось создать российское ядро будущего штаба, включив в него людей авторитетных и с хорошей репутацией, с тем чтобы это ядро в дальнейшем кооптировало в себя иностранных членов - опытных политиков мирового класса* . Они могли бы "нажать" на соответствующие экономические рычаги, чтобы для начала "обеспечить товарный щит реформы, который должен был прикрыть освобождение цен" [9].

Однако несмотря на настойчивые попытки автора проекта начать его реализацию и неоднократные приезды автора в Россию с этой целью, никаких действенных шагов с нашей стороны так и не было сделано. Был реальный выход из кризиса, страдания людей можно было минимизировать, реформы ускорить. Но партнерство по принципу внешнего дополнения не состоялось. Власть противников реформ оказалась могущественнее? России и впредь, видимо, суждены великие потрясения.