Факт и мнение; Решения Европейского суда по правам человека в сфере свободы мысли и слова.

· Закон о СМИ/ Статья 47

Кроме свободы слова и права свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию Кон­ституция РФ также гарантирует гражданам сходные, но не тож­дественные им свободу мысли и мнений, включая свободу выра­жать свои мнения и убеждения. Продуктом реализации этих групп прав являются сообщения о фактах и сообщения, выражающие мнения. При этом в Конституции РФ подчёркивается, что ничто не может стать основанием для умаления человеческого достоинства. В пункте 9 статьи 47 Закона о СМИ дополнительно закреплено право журналиста на выказывание своего мнения, суждения, оценки.

В соответствии с законодательством (как, впрочем, и с профессиональными принципами и практикой) западный журналист не должен ограничиваться лишь правдивым цитировани­ем предположительно ложного обвинения или ложных высказы­ваний. Так же, как и в российском законодательстве, он обязан доказать или, по крайней мере, получить какие-то доказательства правдивости того или иного утверждения. Причём так же, как и в России, сделать это, опираясь только на свидетелей, достаточно сложно (свидетели, как правило, либо исчезают в самый неподходящий момент, либо начинают менять свои показания). Личной же убеждённости репортёра в правдивости информации недостаточно. Поэтому, чтобы избежать возможно ложных обвинений либо ложной интерпретации событий, журналист должен иметь документальное подтверждение тех утверждений, которые он собирается использовать в репортаже.

Если же говорить о различиях между мнением и фактом, то здесь на основе прецедентного решения Верховного суда США определена достаточно чёткая граница, позволяющая с большой ясностью отделить факт от мнения. Мы имеем в виду решение, которое было написано судьёй Пауэллом по делу Герца. Пауэлл пришёл к выводу, что не существует такого понятия, как «ложная идея». С тех пор эта сентенция стала канонической и используется во всех последующих судебных разбирательствах, когда речь идет о разграничении фактов и мнений. Сколь бы нелепым ни казалось мнение, суд не должен корректировать его. Оно может быть оспорено лишь на основе конкуренции с другими мнениями. То есть здесь подчёркивается, что демократическому обществу необходим «рынок идей», на котором должна существовать конкуренция, и эту конкуренцию нельзя ограничивать. В этом и заключается ценность американской и всей западной демократии.

Итак, в суде должен быть получен ясный ответ на вопросы, каждый из которых служит критерием для отделения мнения от факта. Первый из этих вопросов касается стиля: использован ли в журналистском материале точный язык или для него характерны туманные выражения и напыщенный слог? Если материал состоит из точных выражений, которые говорят о конкретных вещах, статью можно охарактеризовать как содержащую факты. Если же автор изъясняется напыщенным языком или прибегает к туманным выражениям, то, скорее всего, в статье подаётся субъективное мнение.

Второй критерий разграничения факта и мнения — это проверяемость. Если можно проверить, соответствует факт истине или нет, ложен он или верен, то мнение можно охарактеризовать по принципу «справедливое или несправедливое». Но даже если речь идёт о выяснении справедливости или несправедливости мнений, не суд должен решать данный вопрос.

Третий критерий — это критерий контекста; как правило, это выяснение того, в какой части издания помещена статья. Если она вышла на странице новостей, то, скорее всего, в ней должны быть изложены факты, а если на странице с комментариями, например в разделе, где публикуют мнения синдицированных обозревателей, книжное обозрение, ресторанное обозрение и т.п., то читатель наверняка воспримет такую статью как выражение мнения, а не факта.

Четвёртый критерий также имеет отношение к языку. Суд должен поставить вопрос, понимает ли читатель, что в материале использованы такие художественно-изобразительные средства речи, как метафоры, гиперболы и другие, присущие именно вы­ражению мнения, а не факта?

Пятый критерий — наличие политических обвинений. Если в журналистском материале присутствуют политические обвинения, то это всегда должно квалифицироваться как выражение мнения.

Шестым критерием разграничения факта и мнения может служить так называемая «нейтральность репортажа»

На сегодняшний день в российском судопроизводстве часто не видят разницы между сообщением о факте и сообщением о мнении, требуя от СМИ доказывания истинности «сведений» любого рода. Дело доходит до необходимости доказывать истинность художественных, пародийных произведений (стихов, басен, пьес, рисунков, коллажей и карикатур). Для усиления эффекта авторы часто используют в них жёсткие и неприемлемые для объекта произведения эпитеты, которые также являются своеобразными художественными оценками. В результате подаются иски.

Некоторые судьи отказывают в возбуждении дел о коллажах и карикатурах либо отклоняют предъявляемые по ним исковые требования, полагая, что статья 152 Гражданского кодекса РФ, устанавливающая, что «гражданин вправе требовать по суду оп­ровержения порочащих его честь, достоинство или деловую ре­путацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности», не должна применяться к шаржам, коллажам или карикатурам. Во-первых, последние нельзя признать «сведениями», — в них не содержатся сообщения о каком-либо событии или явлении. Во-вторых, любому читателю ясно, что, например, карикатура — это изображение вымышленной ситуации, коллаж не является фотографией и т.д. Таким образом, его нельзя ввести в заблуждение относительно истинности изображённого. Наконец, в-третьих, карикатура, шарж — это художественные произведения, созданные фантазией художника, а требовать доказательств соответствия плода фантазии действительности в принципе неверно.