Мышление и речь

Психофизиологические теории мышления.Мышление — сложнейший вид корковой деятельности человека в процессе приспособления к новым условиям, в разрешении им новых задач. Процессы мышления сводятся: 1) к образованию общих представлений и понятий; 2) суждений и умозаключений. Помимо словесно-логического (абстрактного мышления) существуют формы эмоционального мышления (оценка) , практического, или наглядно действенного, мышления и др. Мышление пытаются объяснить с помощью множества теорий, среди них наиболее распространенные: бихевиористов (рефлексологов) и сторонников Вюрцбургс-кой школы.

В первой теории мышление рассмат-

ривается как буззвучная речь, как выражение работы речевого механизма (и механизма письма), а у глухонемого механизма жестикуляции; как оборванный в последней части рефлекс (по И. М. Сеченову), как «торможение сочетательных рефлексов речевого порядка» (по В. М. Бехтереву). Во второй теории мышление считается своеобразным чисто психическим процессом, лишенным образности и не совпадающим с внутренней речью. Обе эти теории не находят подтверждения в последних исследованиях, направленных на установление сложных генетических, функциональных и структурных отношений мышления и речи.

Раскрытие действительной сложности обоих процессов (процесса превращения мысли в речь и обратного процесса — извлечения основного содержания мысли из речевого сообщения) было связано с успехами психологической науки, с одной стороны, и успехами лингвистики — с другой. Основной вклад в психологический анализ процесса формирования речевого высказывания был сделан учеными-психологами в конце 20-х — начале 30-х годов этого века и в основном связан с именем замечательного советского психолога Л. С. Выготского.

Работы Л. С. Выготского, представленные в обобщенном виде в его классической книге «Мышление и речь» (1934), были, вероятно, первым и решающим шагом к научному психологическому раскрытию процесса перехода мысли в развернутое речевое высказывание, с одной стороны, и перехода развернутого речевого высказывания в мысль — с другой. В основе его понимания лежит положение о сложнейшем и драматическом переходе мысли в развернутую речь, «мысль не воплощается в слове, а совершается в слове»,— говорил Л. С. Выготский, и это явилось исходной позицией для его исследовательского пути. Сама «мысль», которая должна совершиться в речи, меньше всего была для Л. С. Выготского изначальным и неразложимым «духовным» актом. Мысль является, по его мнению, сложнейшим обобщенным от-

>ажением действительности, направляющимся известными мотивами. Таким >бразом,

мысль есть специфический процесс, сформированный в общественно-историческом развитии на базе той роли, которую играет язык в общественной истории человечества.

Именно поэтому мысль, которая на на-шльных этапах истории сама являлась конкретной развернутой деятельностью 1 которая лишь со временем преврати-тась в свернутый внутренний процесс, •ш может рассматриваться как изначальный «духовный» акт. Мысль имеет :вою (общественную) историю, свои чзыковые корни и свой особый активный, опосредующий познание характер. Именно эти соображения побудили Л. С. Выготского искать в основе каж-о,ой мысли тот мотив, который и вызывает ее, и ту сложную структуру, которая при непосредственных попытках подой-ги к ней может показаться «без-образ-ной» и «без-речевой», но которая на самом деле является несравненно более сложной как раз потому, что собственно мысль не может рассматриваться иначе, как социальное по своему происхождению психологическое образование.

Сам Л. С. Выготский сумел лишь частично проследить процесс формирования мысли, понимаемый им как свернутое (сокращенное) действие. В своих исследованиях, направленных на анализ происхождения мысли в онтогенезе, он показал, что на ранних этапах развития ребенка всякое препятствие, формирующее «задачу», вызывает возникновение внешних проб, в которые включается анализирующая и планирующая внешняя речь. На последующих этапах развития ребенка эта развернутая внешняя речь, включающаяся в действие и способствующая разрешению задачи, переходит в шепотную речь, затем свертывается — становится внутренней речью, и именно эта внутренняя речь, еще более концентрируясь, становится основой глубинного процесса, который на конечных стадиях становится мыслью.

Существенный вклад в учение о мышлении внесли работы по изучению нейрофизиологических механизмов

мыслительной деятельности. Уже в трудах И. М. Сеченова было сформулировано положение о том, что мышление представляет собой результат рефлекторных мозговых процессов, осуществляющих сопоставление объектов друг с другом в каком-либо отношении, и что отвлеченные, внечувственные формы мышления являются лишь дальнейшим развитием этого сопоставления, вынесенного за пределы чувственности анализом и синтезом. Впервые аналитико-синтетическая деятельность коры головного мозга стала объектом материалистического экспериментального изучения в классических работах И. П. Павлова и его школы. В трудах И. М. Сеченова и И. П. Павлова понятие ассоциации продолжает оставаться одним из центральных, однако подход к нему принципиально отличается от подхода, свойственного представителям субъективно-эмпирической психологии. Физиология рассматривает ассоциацию не в качестве объяснительного понятия, а как процесс, подлежащий научному анализу и объяснению, как продукт активной приспособительной деятельности организма, его поведения в условиях сложной предметной среды.

Дальнейшие исследования с широким применением электрофизиологических методов внесли новые данные о механизмах мозговых регуляций этой сложной деятельности.

Восприятие речи является важнейшей стороной функционирования мозга человека. Процесс обработки речевого сигнала подчиняется общим законам работы сенсорных систем. Однако речь обладает рядом специфических особенностей, определяемых ее сложной иерархической структурой.

В настоящее время в лингвистике и исследованиях по автоматическому распознаванию речи накоплен большой фактический материал о структуре речевого сигнала.

Основные сведения о структуре мозговой системы речеобеспечения.Одним из основных методов исследования участия мозговых структур в восприятии сложных акустических раздражителей, в том числе речевых, является

изучение особенностей процесса анализа стимулов в неврологической клинике. Вслед за Л. С. Выготским, который разработал основные психологические принципы организации и становления речевой функции, А. Р. Лурия (1970) на основании большого клинического материала описал организацию речи как средства коммуникации, рассматривал речь как неотъемлемую и составную часть психических процессов мышления и сознания.

При разработке физиологической основы речевой функции необходимо выявлять основные признаки отражения внутреннего (субъективного) и внешнего (объективного) мира, которое должно включать в себя прежде всего механизм выделения существенных признаков внешних стимулов и соотношения этих признаков, формирующие основу для обобщения. Другой составной частью механизмов, организующих речевую функцию, является обеспечение единства целенаправленной деятельности, сохранение задачи и интеграции замысла, лежащие в основе так называемой внутренней (свернутой) речи, которая является базой для реализации развернутой выразительной (экспрессивной) речи. Реализация речи обеспечивается при обязательном взаимодействии этих двух аспектов первого, гностического, и второго, динамического.

Существующие в психологии и патопсихологии представления о гностических характеристиках речи не являются достаточными, чтобы можно было высказать гипотезы о принципах их организации. С другой стороны, знания о нейрофизиологических механизмах мышления также фрагментарны и не полны. В связи с этим сейчас существуют только общие представления об удельном значении отдельных кортикальных и субкортикальных формаций в организации мышления, в частности вербально-логического (Н. П. Бехтерева и-др., 1988).

Полнее разработан вопрос о принципах организации динамического аспекта речи. Накоплен богатый клинический материал, касающийся нарушений как восприятия речи, так и ее продукции,

который показывает, что локальные поражения левого полушария той или иной природы у правшей приводят к нарушению функции речи в целом, а не к парциальному выпадению какой-либо частной стороны речевой функции.

По мнению Р. Я. Лурия, в основе центрального нарушения распознавания речевых звуков должно лежать не исчезновение отдельных акустических образов из памяти, а дезинтеграция сложного и организованного слуха, благодаря которому становится невозможным выделение и сохранение существенных признаков, необходимых для смыслоразличения. Основа нарушений речевой продукции, так называемой экспрессивной речи, заключается в деструкции обобщенных моторных программ, которые в норме обеспечивают работу сложнейшего артикуля-торного аппарата человека.

Никогда нарушения какого-либо аспекта экспрессивной речи или ее восприятия не ограничиваются только дефектами в этих системах. Распад экспрессивной речи, связанный с нарушением динамических схем слов, неизбежно приводит к распаду единства звука и смысла и как следствие этого — к нарушению понимания речи. Дезинтеграция фонематического слуха, которая непосредственно предопределяет непонимание смысла слов, неизбежно приводит и к нарушению экспрессивной речи, в наиболее тяжелых случаях приводящей к полному ее блоку. В связи с тем, что психологическая речь представляет собой слаженный, единый механизм, то любое частное нарушение чаще всего неизбежно приводит к разрушению всей функциональной системы речи, затрагивающее в конечном итоге и смысловую ее сторону, что предопределяет и нарушения мышления.

Однако, несмотря на то что любая речевая дисфункция приводит и к общему речевому дефекту и к ухудшению качества системы коммуникации в целом, существуют тем не менее твердые доказательства того, что различные по локализации поражения мозга имеют своими следствиями и отличающиеся речевые дефекты.

Клиника локальных мозговых поражений дает богатый материал, позволяющий соотнести некоторые речевые операции (процедуры), осуществляемые при восприятии и порождении речи. Только в пределах доминантного полушария нарушения функционирования различных кортикальных областей определяют сильно различающиеся речевые расстройства. В силу этой топографии поражений в клинических исследованиях принято рассматривать несколько форм речевых дефектов-афазий. При разрушении кортикальных полей височной и теменно-височной областей первичными являются расстройства восприятия речи; экспрессивная ее сторона страдает уже в результате нарушения механизмов восприятия.

При локализации очага в височной области коры левого полушария возникает акустика-сенсорная афазия, которая в основе симптомокомплекса имеет нарушения фонематического слуха. Больные с этой формой афазии затрудняются прежде всего в анализе последовательных акустических стимулов, которые поступают в слишком быстром для них темпе с недостаточным временем для распознавания и запоминания отдельных раздражителей.

Акусгико-мнестинеская афазия возникает при локализации поражения во второй височной извилине левого полушария. При этом страдает восприятие и воспроизведение со слуха отдельных слов либо их последовательностей при полной сохранности спонтанной речи.

Более сложные речевые расстройства описываются, когда локализация кортикальных поражений затрагивает теменно-височные ассоциативные зоны при полной сохранности экспрессивной речи и фонематического слуха. Исходя из предположения о единой мозговой природе речевой функции человека, можно ожидать, что локальные разрушения моторных центров речи также проявляются и в процессе распознавания речи.

Так называемая афферентная моторная афазия, наступающая в результате поражения прецентральной коры

левого полушария, выражается в нарушении афферентной основы артикуля-торных движений языка и губ. Моторный дефект приводит к трудности различения этих же согласных, приводя к заменам одних звуков близкими к ним по физическим характеристикам другими.

Поражения нижних отделов премо-торной зоны левого полушария приводит к сильным и выраженным дефектам как речевосприятия, так и рече-продукции. Произнесение отдельных звуков, слогов и слов у этих больных не нарушено, но переключение с одного элемента на другой в слитой речи'затруднено, что часто приводит к повторению одного и того же фрагмента речи. Из спонтанной речи исчезают слова-глаголы. Возникает описанный в литературе телеграфный стиль, при котором каждое отдельное слова — существительное, местоимение отделено от другого паузами, что приводит к полному разрушению интонационно-мелодического контура высказывания. При речевом контакте эти больные безынициативны, плохо понимают обращенную к ним речь.

Появляются факты, указывающие на то, что в процедуре описания (анализа) интонационной информации участвуют поля височной доли правого полушария. Возможно, что выделение интонационно-мелодического контура осуществляется при совместном функционировании как правой височной, так и левой прсмоторной зон, что может отражать особое значение этой формы описания речевого сигнала. Таким образом, для восприятия слитной речи, построенной из нескольких слов, одного сохранного фонематического слуха не достаточно, необходимым элементом такого восприятия является анализ интонационно-мелодической информации.

Функционирование некоторых отделов коры головного мозга имеет черты, которые свойственны процедурам, приписываемым отдельным уровням системы распознавания речи. Так, поля височной доли левого полушария при взаимодействии с постцентральной извилиной имеют решающее значение в

осуществлении распознавания слогов, что лежит в основе всех дальнейших этапов обработки речевого сигнала. Выделение информации, на основании которой происходит квантование речевого потока на отдельные смысловые группы, а последние — на слова, можно приписывать премоторной коре левого и височной коре правого полушария.

Участие подкорковых образований в экспрессивной речи и в процессах ее распознавания освещено значительно в меньшей степени.

Имеются факты, показывающие участие структур стриопаллидарной системы и связанных с ними ядер тала-муса в организации речи. Расстройства касались экспрессивной речи, дефекты которой сохранялись в течение многих лет после разрушения некоторых ядер экстрапирамидной системы, прежде всего -- скорлупы и хвостатого ядра. Понимание речи значительно нарушено только в тех случаях, когда затронуты волокна в составе внутренней капсулы от внутреннего коленчатого тела к височным отделам коры. В центре нарушения экспрессивной речи прежде всего находятся отклонения ритмической структуры речи, а также некоторых других временных характеристик структуры слова.

Очевидно, что стриопаллидарная система в большей степени управляет речевым выходом согласно своему физиологическому назначению — организации моторных актов. В организации речепродукции участвуют ядра таламу-са доминантного полушария, которые тесно связаны со структурами стриопаллидарной системы и мозжечка.

Нарушения фонематического слуха, наступающие после локальных поражений височной коры, являются результатом разрыва функциональных взаимодействий между внутренним коленчатым телом и корой и вторичным угнетением таламического уровня обработки речевого сигнала.

ф Следовательно, клинические исследования механизмов речепродукции и речсвосприятия указывают на существенную роль как кортикальных формаций, прежде всего левого полушария,

так и подкоркового уровня: теленцефа-лического и диенцефалического уровня ядер стриопаллидарной системы и тала-муса. Если относительно роли кортикальных формаций существующие факты дают право на утверждение об участии каждой структуры как в речеобра-зовании, так и речераспознавании, то, видимо, подкорковые структуры включены в большей степени в определенную систему, направленную либо на распознавание, либо на продукцию речи. Видимо, существуют отделы мозга, поражение которых приводит практически к нарушению либо речевосприя-тия, либо речепродукции. Так известно, что разрушение ядер некоторых черепно-мозговых нервов, например, языко-глоточного, вызывает сильное нарушение временных характеристик речи при большой сохранности фонематического слуха и понимании обращенной речи в целом. Вероятно, имеет место конвергенция механизмов, обеспечивающих раздельное восприятие и продукцию речи, которая усиливается от нижних отделов мозга к высшим; от бульбарно-го к теленцефалическому, достигая максимума на элементах, ассоциативного лобного полюса коры.