Интенсификация социокультурных процессов.

Для фазы подъема характерно так называемое дина­мическое неравенство, благодаря которому наиболее слабые перегородки в социокультурном расслоении разрушаются под напором социальной мобильности. Раздвижение границ и увеличение многообразия форм экономической активности обусловливают расширение возможностей обогащения, создания новых экономи­ческих единиц как крупного масштаба с новейшей технологической оснащенностью, так и более мелких с меньшей степенью модернизованности. Соответствен­но появляется широкий спектр новых рабочих мест — от ручного неквалифицированного труда до самых современных профессий. Интенсивность экономичес­кой активности и расширение возможностей обогаще­ния ведут к расширению объема среднего класса в обществе. Причем в этот период наиболее устойчивые межслоевые границы сохраняются, например, между высшим и средним классами, средними слоями и низ­шими уровнями низшего класса. Соответственно но­вые представители среднего класса формируют свои многочисленные объединения и группировки, что ве­дет к росту социокультурной дифференциации, ценно­стному плюрализму.

В этот период у государства расширяются возмож­ности за счет налоговой политики увеличивать финан­сирование социальных программ. Подобные инвести­ции также становятся фактором интенсификации со­циальной динамики. Можно сказать, что начинаются изменения в структуре социального неравенства; иму­щественное неравенство как бы сглаживается. Что же касается социокультурных различий, то здесь проис­ходят изменения значительно более сложного харак­тера, которые пока еще слабо изучены. По крайней мере межгрупповые напряжения в условиях культур­ного плюрализма достаточно сильны из-за постоянно­го столкновения разнонаправленных интересов и цен­ностных ориентации.

Фазе подъема соответствует оживление политичес­ких процессов, связанных с переделом сфер влияния внутри страны и переструктурированием внешних связей. Различные группы интересов активизируются в политическом отношении, среди них идет состязание за поддержку избирателей, необходимую для того, чтобы занять места в верхних эшелонах государственной власти. Расширяется сфера социального участия и со­ответственно большее значение приобретает нижний уровень представительной власти.

Все это ведет к постепенному возрастанию объема стохастических процессов в зонах общественной жиз­ни, близких к экономическим преобразованиям и соот­ветственно к социальным напряжениям. Последние связаны, во-первых, с конкуренцией за сферы влия­ния между старыми и новыми экономическими элита­ми, между новыми экономическими субъектами в сфе­ре рынка. Во-вторых, с сопротивлением традиционных «высших» слоев общества претензиям «нуворишей» на высокое социальное положение. В-третьих, с нежела­нием традиционных политических элит уступать свои позиции представителям новых групп интересов. В со­вокупности все эти процессы ведут к накоплению нестабильности, разнонаправленности возможных со­циокультурных изменений.

Укрепление социальной структуры.Фаза спада характеризуется тенденцией к статическому неравен­ству, закрепленному в социальной структуре. Умень­шается степень проницаемости межслоевых границ. Вертикальная мобильность существенно сокращается. Более заметными становятся знаковые границы меж­ду представителями различных слоев общества. Осо­бенно это относится к тем социокультурным группам, которые в наибольшей степени находились в центре экономических преобразований предыдущего перио­да. Усиливается влияние консервативных настроений и ценностей. Сокращается возможность и вероятность быстрых индивидуальных достижений.

При экономических спадах увеличивается число бедных в обществе. В городе возрастает безработица; депрессия в сельском хозяйстве обусловливает свер­тывание производства. Миграция сельских жителей в города ведет к накоплению здесь дешевой неквалифи­цированной рабочей силы. В низших слоях общества нарастает недовольство своим социальным положени­ем, агрессивность по отношению к более обеспечен­ным, что проявляется в распространении здесь идео­логии уравнительной справедливости. При условии, что поляризация бедных и богатых усиливается, а количе­ство бедных существенно возрастает, можно говорить о повышении степени вероятности социальных конф­ликтов. Если в обществе существуют сильные эконо­мические и властные элиты, они ставят низшие клас­сы под жесткий политический и правовой контроль. При слабых элитах популистские ориентации публич­ных политиков усугубляют депрессию. Победа низших классов ведет к появлению того, что принято называть обществом, или культурой, бедности.

Такие зависимости внешне наблюдаются при со­поставлении экономических динамических волн с про­исходящими вокруг них социокультурными изменени­ями. Однако, чтобы такое сопоставление было эвристичным, следует помнить, что характер связей между этими типами процессов не установлен и потому ни один из рядов не обеспечивает объяснений для друго­го. Пока не ставился вопрос о зонах социокультурной жизни, которые подвергаются структурным обрати­мым и необратимым преобразованиям под влиянием экономических колебаний. Теоретически не интерпре­тированными остаются роли и функции различных со­циокультурных слоев и тенденций в процессах, про­исходящих в обществе и культуре под влиянием эко­номических волн в различных их фазах.

Закономерности длинных волн

Анализ динамики больших циклов позволил Н.Д. Кондратьеву вывести четыре эмпирических регу­лярности, значимые с точки зрения не только их опи­сания, но и понимания их природы.

Во-первых, перед началом или в самом начале фазы подъема большого экономического цикла наблюдаются значительные перемены основных условий хозяйствен­ной жизни общества: изменения технологий производ­ства и обмена, условий денежного обращения, усиление роли новых стран в сфере мирового хозяйства и т. п. Разумеется, такого рода изменения происходят постоянно, однако в этот период они заметно интенсифицируются. По наблюдениям, в течение примерно двух десятиле­тий перед началом «большой» волны подъема наступает заметное оживление в области технологических иннова­ций. В самом её начале эти инновации распространяют­ся и обусловливают структурные изменения в сфере производства. Этот период характеризуется расширени­ем орбиты мировых экономических связей. И, наконец, он совпадает с серьезными изменениями в добыче дра­гоценных металлов и в денежном обращении.

Во-вторых, в периоды подъемов больших волн со­циальные напряжения и конфликты (вплоть до войн) проявляются значительно интенсивнее, чем в периоды спадов.

В-третьих, спады длинных волн сопровождаются длительной депрессией сельского хозяйства. Разуме­ется, в эти периоды снижаются цены на промышлен­ные товары, однако цены на важнейшие сельскохозяй­ственные товары падают значительно ниже и покупа­тельная сила этих товаров уменьшается.

В-четвертых, если рассматривать соотношение длинных и средних волн в едином процессе экономи­ческой конъюнктуры, то обнаруживается влияние пер­вых на вторые. При спаде длинной волны тенденции подъемов средних волн будут ослабляться, а спадов — усиливаться. При движении вверх наблюдается обрат­ная картина. Соответственно в период спада преобла­дают годы депрессий, а при подъеме — годы экономи­ческого оживления[161].

При этом Н.Д. Кондратьев подчеркивает эмпири­ческий характер сделанных обобщений и отсутствие какой-либо претензии на объяснение причин длинных экономических волн (больших циклов).

Исследования последних десятилетий показали, что неустойчивость социально-экономических систем воз­никает в результате отклонения величин переменных, определяющих относительно эффективное их функци­онирование, от параметров, обеспечивающих эту эф­фективность. Накопление таких отклонений может привести к колебаниям с возрастающей амплитудой, в пределе ведущим к разрушению системы. Подобного рода отклонения можно разделить на два основных типа: статический и динамический. Статическая бифур­кация возникает при длительном накоплении отклоне­ний значений переменной от спектра её «нормальных» вариаций. Динамическая бифуркация характеризует­ся быстрым накоплением таких отклонений. Оба со­стояния влекут за собой катастрофические последствия для целостности системы. Однако особую опасность представляет динамическая бифуркация, вызывающая высокие темпы разрушения системы или неорганизо­ванные попытки её сохранения. Наблюдающееся в этом случае резкое усиление противоположных дина­мических тенденций в системе может привести к её полному структурному преобразованию.

Согласно обобщениям Л.М. Григорьева[162], относи­тельно волновых моделей экономических изменений можно сказать следующее:

— Волны представляют собой определенную пос­ледовательность фазовых состояний экономи­ки: подъем, кризис, депрессия, оживление. Эти фазы повторяются, однако не со строгой мате­матической периодичностью.

— Переходы от одной фазы к другой носят плав­ный характер, то есть внутри каждой предыду­щей фазы нарастают процессы, которые начи­нают доминировать в последующей. Соответ­ственно о границах фазовых состояний можно говорить условно.

— Эмпирические данные представляют фазы и переходы между ними в многообразии форм проявления.

— В историческом плане изменились некоторые общие характеристики экономических волн: со­кратилась частота кризисов; возросла средняя продолжительность цикла; фаза подъема по времени увеличилась, а фазы депрессий и оживления в сумме стали короче; намечается стадия предкризисного застоя, где сочетаются признаки и подъема, и кризиса.

— Кризис начинается в период, когда основные экономические единицы не находятся в крити­ческом состоянии; он обусловлен процессами разрушения экономической ткани как таковой, носящими лавинообразный характер.

— Форма кризисных фаз такова: взрывной харак­тер начальной стадии; чередование пологих и острых изменений в период свертывания про­изводства; расширение сферы снижения вы­пуска продукции по отраслям производства.

— Кризис и депрессия ведут к тому, что из эконо­мической системы вытесняются её слабейшие элементы; определяются наиболее перспектив­ные рынки; стимулируется рационализация производства.

Волновые процессы технологических инноваций

Говоря о механизмах самоорганизации экономи­ческой системы, следует обратить особое внимание на то, что в периоды экономических спадов хозяйствен­ная активность оживляется поиском новых технологий. Благодаря этому на уровне средств производства скла­дываются предпосылки для перехода системы в новое качественное состояние.

Известный исследователь экономических циклов И. Шумпетер считал механизмом, позволяющим объяс­нить волновую смену нестабильности и накопления капитала, колебания технологических нововведений. Он полагал, что нововведения, изменяя факторы про­изводства, обусловливают расширяющуюся кумуляцию денежной массы на базе кредита. Этот процесс пред­полагает также распространение в сфере производства структурно новых технологий производства и коммер­ческих операций, а также товаров. В совокупности такого рода изменения способствуют смене фаз цик­лов. Интенсивность же протекания самих циклов за­висит от того, насколько значимым для структурной перестройки системы является изменение.

И. Шумпетер выделил три волны нововведений[163].

А. Клейнкнехт дополнил эту таблицу следующей, четвертой, длинной волной: 1940—1970— период подъема; 1970—1980-е гг. — период спада. Он уста­новил, что циклическая инновационная активность, начавшаяся в 1930-е гг., привела к значительному эко­номическому подъему в послевоенный период, кото­рый длился до 1970-х гг.

Механизмы связи между экономическими и тех­нологическими изменениями.А. Клейнкнехт изучил вопрос о связи длинных волн с технологическими но­вовведениями. Обобщая исторические данные и их осмысление в научной литературе, он установил, что все исследователи отмечают всплески таких нововве­дений в 80-х гг. XIX в. и 30-х гг. XX в., то есть в пери­оды экономического спада.

Механизм связи между экономическими и техно­логическими изменениями он объясняет таким обра­зом. В период экономического подъема, когда имеющи­еся технологии обеспечивают высокие прибыли, нет смысла заменять их новыми. Они подвергаются лишь непринципиальным усовершенствованиям; для появ­ления рискованных исследовательских проектов недо­статочно оснований и стимулов. Наоборот, в период спада рынок затоварен, оборудование простаивает и совершенно очевидно, что улучшение качества невос­требованных товаров и существующих технических устройств не приведет к изменению ситуации. Соот­ветственно появляется место и побуждение для риско­ванных исследовательских работ, связанных с изме­нением производственного цикла в целом.

Изучая динамику экономических процессов в За­падной Германии, он установил корреляцию между технологическими инновациями в различных секторах производства и неодинаковостью темпов роста этих секторов. Посекторное и региональное изучение зави­симостей такого рода позволяет понять их причинную обусловленность.

У. Лоу, сотрудник Массачусетсского технологичес­кого института (США) построил теоретическую модель, уточняющую форму связей между пиками инновативной активности, определенными периодами экономи­ческого цикла и фазами длинной волны экономичес­ких колебаний. Он пришел к следующим основным выводам[164]:

— форма пиков нововведений или изобретений отличается от характеристик фаз депрессии и восстановления в экономическом (кондратьев­ском) цикле и графически выражена более четко;

— период между фундаментальным изобретени­ем и его внедрением в производство сокраща­ется от XVIII к XX в.;

— наблюдается тенденция к концентрации науч­ных открытий и изобретений в определенные моменты времени.

Форма влияния экономических факторов на изоб­ретения и нововведения не является однозначной и линейной. И те, и другие лишь с одной стороны зави­сят от экономической ситуации, с другой — они во мно­гом определяются эндогенными для науки факторами, в частности, частотой научных открытий.

Более того, изобретения и нововведения имеют пики совсем в иные периоды, чем научные открытия. Пики научных открытий совпадают примерно с кон­цом периода относительного благополучия первой, второй и третьей кондратьевских волн. В эти периоды экономический рост, социальный динамизм, расшире­ние международных контактов создают благоприятную ситуацию для научной деятельности.

Последователи И. Шумпетера продолжают искать соответствия между колебаниями технических нововве­дений и долгосрочными колебаниями экономических показателей. Эти поиски еще далеки от завершения. Так, пока неизвестно, существует ли закономерное постоянство интервала между научными открытиями и базовыми нововведениями и какова их функциональ­ная связь. Неясна роль таких нововведений по отно­шению к динамическим характеристикам экономичес­кого цикла.

Г. Менш, например, полагает, что радикальные технологические сдвиги приходятся на низшую стадию депрессии и определяют характер будущего подъема. Соответственно выходу из кризиса может помочь ра­циональная активная научная и техническая полити­ка, ориентированная на модернизацию производства. К. Фримен, однако, подвергает сомнению вывод Г. Менша о ключевой значимости фундаментальных техни­ческих нововведений в преодолении депрессии. Так, он показывает, что в 30 —40-е гг. XX в. важными сти­мулами нововведений были подготовка и ведение вой­ны, а также независимое от экономической конъюнк­туры развитие фундаментальных наук.

Концепция технологической парадигмы.Чтобы понять форму и динамику связей между технологичес­кими нововведениями и экономическими изменения­ми, соответствующими различным фазам «длинных» экономических волн, необходимо соотнести стадии за­рождения роста, насыщения и упадка промышленных и технологических процессов. К. Фримен и его колле­ги предлагают обратиться к изучению «технологичес­ких систем». Согласно его концепции, «новые техно­логические системы» образуются благодаря тому, что определенные нововведения объединяются между со­бой устойчивыми связями и в такой совокупности ра­ботают как механизм формирования новых структур производственных единиц. Связи между ними обуслов­лены не временем возникновения инноваций, но орга­низационно-технологическими решениями относитель­но характера производства, то есть таких последствий внедрения инновации, как возможные масштабы её применения, скорость распространения, трансформа­ция организационных структур, спрос на труд и ка­питал.

В своих исследованиях К. Перец также пришел к заключению о том, что развитие различных технологий унифицируется благодаря действию некоторых ключевых факторов, различных в каждый конкретный период, но определяемых необходимостью понижения издержек на труд и капитал. Воздействие этих факто­ров начинается с момента массового использования нововведений, что в свою очередь меняет технологи­ческую систему, существовавшую ранее, выводя из структуры производства ряд устаревших элементов. Соответственно технико-экономическая система в це­лом интегрируется, её элементы унифицируются и она приближается к границам своей производительности. Согласно концепции Дж. Дози, роль такой технологи­ческой парадигмы как движущей силы экономическо­го роста в этот момент начинает снижаться. Это про­исходит, с одной стороны, по внутренним причинам, таким, например, как истощение составляющих «тех­нологических траекторий», а с другой, — по экономи­ческим, например, ужесточение конкуренции, насыще­ние рынка, рост неопределенности экономической ситуации и т. п. Обнаруживается разрыв во взаимо­дополнительности связей между технологией и эко­номикой; нарушается соответствие между формами динамики этих двух социально-институациональных систем. Такие «сбои» способствуют усилению депрес­сивных тенденций в фазе спада, ослабляя структурные связи между названными системами.

Напротив, фаза длительного экономического подъ­ема стимулируется установлением новых связей меж­ду технической, экономической и социальной систе­мами. В этот период усиливается инновативная актив­ность в научной и технологической сферах, ведущая к трудосберегающим изменениям внутри данной тех­нологической парадигмы. Появляются изобретения, ориентированные на реализацию в будущем, где они могут стать ключевыми технологическими факторами в начале следующей экономической волны. Но уже в момент своего возникновения они начинают оказы­вать влияние на существующую производственную ситуацию.

Такая стимуляция определяет влияние некоторых изобретений или их совокупности на темпы экономи­ческой динамики. Разумеется, особую важность такое влияние приобретает при переходе от спада к подъе­му. Однако научные открытия и технические изобре­тения распространяются в экономике в любое время, хотя экономическая конъюнктура может стимулировать или сдерживать такое распространение.

Таким образом, не существует односторонних и жестко детерминированных связей между экономичес­кими и технологическими изменениями. Связи между ними сложны и неоднозначны благодаря их взаимной относительной функциональной автономии. Например, экономическая система воздействует на развитие на­уки в разных фазах по-разному. В фазе подъема скла­дываются благоприятные условия для развития фун­даментальных исследований. В экономической сфере спросом начинают пользоваться прикладные разработ­ки и технические изобретения; они внедряются в про­мышленность с целью преодоления кризиса.