Терапевтические условия для изменения личности.

Роджерс (Rogers, 1959) предположил, что для осуществления конструктивных личностных изменений необходимо и достаточно наличие шести терапевтических условий.Взятые вместе, эти условия иллюстрируют, что в действительности происходит во время курса терапии, центрированной на человеке.

1. Два человека находятся в психологическом контакте. В действительности будучи скорее предусловием, чем условием, первое утверждение Роджерса означает, что должны существовать какие-то взаимоотношения или психологический контакт между двумя людьми. Психотерапевт, вне зависимости от своего опыта, не может помочь клиенту, если этот клиент не знает психотерапевта. Что еще более важно, Роджерс постулировал: не может быть никакого существенного позитивного изменения личности вне взаимоотношений.

2. Первый человек, клиент, находится в состоянии несоответствия, он уязвим и тревожен. Как описывалось ранее, Роджерс объяснял личностные расстройства и психопатологию в терминах значительного несоответствия между действительным переживанием человека и его Я-концепцией относительно этого переживания. Чтобы проиллюстрировать это положение, Роджерс (Rogers, 1957) приводил случай студента колледжа, который на общем, или организмическом, уровне боялся университетского двора и экзаменов на третьем этаже определенного здания, что делало его существенно неадекватным. Он панически боялся своей неадекватности, и это не сочеталось с его Я-концепцией. Следовательно, он искажал организмическое переживание в сознании, представляя его в виде необоснованного страха (фобии) подниматься по лестнице в этом (или любом) здании и такого же сильного страха идти по открытой территории университета.

С точки зрения Роджерса, этот студент потерял связь с источником своего осознанного опыта, общим организмическим переживанием; в самом прямом смысле он был для себя чужим. Такая экзистенциальная ситуация непременно делала его очень уязвимым, поскольку в самый неожиданный момент он мог оказаться лицом к лицу с реальностью. Более того, он неизбежно испытывал напряжение или тревогу в той степени, в какой смутно осознавал глубокое несоответствие в себе. Он напоминал несчастного Цыпленка из детской сказки, который все время ждал, когда свалится небо. Учитывая такое тревожное субъективное состояние, легко понять, почему студент обратился в консультативный центр колледжа за помощью.

3. Второй человек, психотерапевт, является гармоничным или интегрированным. Когда клиент приходит в консультативный центр, указывает третье условие Роджерса, он должен встретить человека гармоничного, целостного и искреннего во взаимоотношениях. То есть в терапевтических взаимоотношениях психотерапевт должен быть цельным и настоящим (полностью самим собой), а клиент должен ясно и четко чувствовать, что он обнажает свою душу искреннему в этих взаимоотношениях человеку.

Роджерс не считал, что психотерапевт должен быть открытым для всех жизненных переживаний. Например, вне терапевтических отношений психотерапевт может иногда испытывать тревогу, депрессию, враждебность или какие-то другие чувства, говорящие о том, что он не является полностью интегрированным во всех аспектах жизни. Но в терапевтических взаимоотношениях, час или два в неделю, он обязательно должен находится в гармонии с самим собой. Это означает, что психотерапевт может иногда испытывать чувства, которые обычно не считаются идеальными для психотерапии, например: «Хотя мне нравится этот клиент, но мне не хочется слушать его сегодня, я бы с большим удовольствием поиграл в теннис». Разумеется, поскольку терапия сконцентрирована на чувствах клиента, а не психотерапевта, ему не нужно вербализировать эти чувства, когда он осознает их. Иногда, однако, чувства психотерапевта становятся настолько сильными, что ему необходимо выразить их непосредственно клиенту или коллеге, например: «Клиент постоянно показывает, что я отношусь к нему как расист, и у меня из-за этого большие трудности в принятии его».

4. Психотерапевт испытывает безусловное позитивное внимание к клиенту. Словосочетание «безусловное позитивное внимание» в основном означает, что психотерапевт относится к клиенту с теплом, хвалит его как человека в процессе становления и не дает оценок его чувствам или переживаниям. Короче, психотерапевт не проявляет «условий ценности» по отношению к клиенту, а полностью принимает его без одобрения или порицания. Поэтому, когда студент начинает описывать, как он боится подниматься по лестнице или идти по кампусу, психотерапевт безусловно принимает эти чувства как часть мира субъективных переживаний студента. Он не высказывает суждений по поводу этих чувств, например: «Знаешь, сынок, я служил в морской пехоте и могу тебе сказать, что единственный способ стать настоящим мужчиной — это забыть о своих глупых страхах, выйти отсюда и прямо сейчас подняться по лестнице и с высоко поднятой головой пройти по открытой территории университета».

Таким образом, сеансы терапии, центрированной на личности, проходят в спокойной атмосфере, создающей у клиента уверенность, что его полностью понимают и принимают. Такой терапевтический климат позволяет клиенту соприкоснуться со своим организмическим уровнем переживания, позволяет ему осознать это переживание, не чувствуя угрозу. Возможно, клиент подумает: «Если психотерапевт, искренне любящий меня, может решительно принять эти чувства как допустимую часть моей личности, почему и я не могу сделать это?» Следовательно, терапевтические условия позволяют клиенту еще более погрузиться в себя, выразить свои истинные чувства, не боясь упрека, и, в конечном итоге, интегрировать эти чувства с неизбежно измененной Я-концепцией. Безусловное позитивное внимание в той степени, в какой его можно достичь в терапевтических отношениях, позволяет клиенту оценить переживания, которые не соответствовали его Я-концепции и которые он раньше не осознавал, потому что они вызывали тревогу.

5. Психотерапевт испытывает эмпатическое понимание внутренней системы координат клиента и стремится передать это клиенту. Психотерапевт, центрированный на личности, испытывает к клиенту эмпатию. По Роджерсу, эмпатия показывает, что психотерапевт чувствует внутренний мир переживаний клиента так, как если бы он был его собственным, но никогда не переходя условие «как если бы» (Rogers, 1959). Короче говоря, психотерапевт понимает.Он способен свободно переноситься в субъективный мир клиента, воспринимать так же, как воспринимает он, чувствовать так же, как чувствует он, переживать так же, как переживает он.

Часто для клиента эмпатия психотерапевта сходна с внезапным солнечным лучом, прорвавшимся сквозь густую листву в лесу (Rogers, 1959). По мере того как клиент борется со своей запутанной и искаженной символизацией переживания, психотерапевт, поскольку он полностью вошел в субъективный мир клиента, может эмпатийно высказываться, что значительно помогает инсайту. Психотерапевт понимает и принимает клиента, и в процессе терапевтических отношений оба идут к значительно более высоким вершинам взаимного принятия и понимания.

6. Как минимум, должна произойти передача клиенту эмпатийного понимания и безусловного позитивного внимания психотерапевта. Внимательное отношение к этому условию должно стереть стереотип теперь уже исчезнувшего недирективного психотерапевта, который сидел, слушал клиента и только иногда одобряюще похмыкивал. Также устарел и образ «клиент-центрированного» психотерапевта, который мог только повторить и/или уточнить то, что говорит клиент (например: «Я только что порезался, и если вы не дадите мне стерильный пластырь, я до смерти истеку кровью» — «Вы чувствуете, что истекаете кровью до смерти»). Повторяясь достаточно часто, подобные диалоги, возможно, вызывали у многих клиентов желание спросить: «Попка хочет печенья?»

Прослушивание записей интервью сегодняшнего дня показывает, что психотерапевты, центрированные на человеке, тоже часто говорят «угу» или «понятно», отражая и уточняя чувства клиента — они делают это, чтобы использовать любую возможность передачи своей эмпатии и позитивного внимания к клиенту. Бессмысленно испытывать подобные чувства, если клиент не будет знать о них. Поэтому психотерапевт должен передавать свое отношение в каждом слове и действии, а клиент должен воспринимать это как отражение принятия и понимания психотерапевтом. Насколько клиент чувствует, что его принимают, настолько будет выполнено условие шесть, и тогда у клиента появится возможность достичь позитивного изменения личности.

Роджерс утверждал, что именно клиент, а не психотерапевт, ответственен за личностный рост во время курса терапии. Психотерапия создает для изменения необходимые условия, но только клиент является реальным действующим фактором изменения своей личности.

Этот подход к терапии понятен любому, кто разделяет оптимистический взгляд Роджерса на человеческую природу. Полагая, что при наличии правильных условий люди будут естественно двигаться к росту, актуализации и здоровью, Роджерс в психотерапии, центрированной на человеке, просто создает эти условия. Во всем остальном можно положиться на организмический оценочный процесс клиента. В этом смысле психотерапевты, придерживающиеся теории Роджерса, скорее «способствуют росту», а не «лечат больных» (как в психоанализе) или «модифицируют поведение» (как в бихевиоральной терапии). Психотерапия, центрированная на личности, предназначена для того, чтобы устранить несоответствие между переживанием и самостью. Когда человек действует в соответствии с организмическим оценочным процессом, а не с условиями ценности, ему не нужна защита в форме отрицания или искажения, и про него можно сказать, что он является полноценно функционирующим человеком. Закон жизни полностью функционирующего человека — стать тем, кем он может стать в течение жизни.

Никто, кроме Фрейда, не оказал такого влияния на практику психотерапии, как Роджерс. Его подход, центрированный на личности, успешно применяется при консультировании и терапии в таких разных областях, как образование, расовые отношения, семейные отношения, политика и менеджмент (Levant, Sehlien, 1984). Утверждение целостности и уникальности человека, связанное с акцентом на важность Я-концепции, также имело громадное влияние на современную теорию и практику психологии. Мы можем заключить, что роджерсовская теория человека не утратит свое влияние на персонологию еще в течение многих лет.