Взаимосвязь представлений о господстве права, плюралистической демократии и правах человека
Реализация прав человека и основных свобод является отражением и воплощением начал господства права, верховенства и эффективности закона, плюрализма и демократии. Одновременно она выступает в качестве обязательного условия, без соблюдения которого все эти понятия становятся пустым звуком. Попытка проследить взаимосвязи и взаимопереплетение прав человека и основных свобод, с одной стороны, и начал господства права, верховенства и эффективности закона, плюрализма и демократии — с другой, открывает путь к конструированию их принципиально иной системы. Стержнем такой системы является равенство между обеспечением прав человека и защитой демократии, обеспечением последовательного воплощения в жизнь прав человека и нормальным функционированием демократических институтов, развитием прав человека и укреплением демократических основ общества. Важнейшими составляющими ее группами прав и свобод выступают в зависимости от заложенной в них целевой установки права и свободы, способствующие утверждению и отвечающие идеалам господства права; связанные с эффективностью норм права; подкрепляющие плюрализм общества и находящие в нем выражение.
В преамбуле ЕКПЧ прямо указывается на то, что Конвенция призвана обеспечивать господство права в демократическом обществе. Фактически концепции господства права придается базовый характер как для утверждения прав человека и основных свобод, так и для утверждения и упрочения демократии. Решение задач обеспечения господства права естественным образом предполагает телеологическое толкование всех положений ЕКПЧ, служит общим принципом, связывающим признаваемые в ней права человека и основные свободы в единое целое.
\ и;ша18. Общие вопросы |
Часть III. Правовое обеспечение защиты прав человека |
Причем основную ответственность за обеспечение господства права через реализацию прав человека ЕКПЧ возлагает на национальные власти. Именно национальное законодательство и судебная система должны защищать и гарантировать эти права. Международный механизм играет не более чем субсидиарную роль, устраняя отдельные огрехи, допускаемые государствами. Забота об уважении к национальному законодательству и его соблюдении — это одновременно и забота об утверждении господства права и реализации прав человека, забота о выполнении обязательств, взятых государствами по ЕКПЧ. Пренебрежение национальным законодательством, затрагивающее интересы и потребности личности или сказывающееся на их удовлетворении, влечет нарушение соответствующих положений Конвенции.
Все детали, все мельчайшие подробности того, как пользоваться индивидуальными правами, как их защищать и отстаивать, определяются на национальном уровне. Поэтому центральное требование ЕКПЧ, $те циа поп1 освящаемого ею правопорядка — соблюдение национального законодательства. Никто не может быть лишен свободы иначе как на основании закона. Никто не может быть судим иначе как на основании закона и органами, действующими в соответствии с законом. Никто не может быть лишен собственности иначе как на основании закона и в порядке, предусмотренном законом. Свобода самовыражения, свобода ассоциаций и другие права человека не могут ограничиваться иначе как на основании закона, в каждом случае — национального закона. Таким образом, реализация прав человека, признаваемых ЕКПЧ, состоит прежде всего и главным образом в соблюдении национального законодательства, приведенного в соответствие с ее требованиями. Последовательное, повсеместное и безоговорочное соблюдение такого законодательства служит обеспечению господства права в демократическом обществе.
Обращение к концепции господства права в увязке с реализацией прав человека и основных свобод позволяет показать, сколь весомое место отводится им в поддержании современного правопорядка, и охарактеризовать их с точки зрения присущей им целевой и ценностной ориентации. Не меньшее значение имеет выявление технико-юридических параметров законода-
Непременное условие (лат.).
к'льства о правах человека, задаваемых ЕКПЧ, а соответственно, и национального законодательства в целом. Ведь абстрактность, туманная фразеология, запутанность, излишняя теоре-шчность, отсутствие механизмов реализации — все это создает иишь питательную среду для всякого рода злоупотреблений и расцвета демагогии, чреватых возникновением ситуации, при которой права человека отрываются от реальной действительно-пи и продолжают жить только на бумаге.
Принцип эффективности норм права и законодательных по-ножений, пронизывающий ЕКПЧ и твердо отстаиваемый Г^СПЧ, предписывает государствам-участникам заботиться о юм, чтобы нормы права, регламентирующие пользование пра-нами человека и основными свободами, отвечали требованиям конкретности, четкости, определенности и опирались на достаточно надежный механизм реализации. Тем самым применительно к обеспечению прав человека и основных свобод он налагает на них по крайней мере три взаимосвязанных обязательства.
Во-первых, согласно ЕКПЧ одного лишь воздержания от действий со стороны государственной власти, представляющих собой прямое нарушение прав человека, недостаточно. Государства-участники должны прилагать неустанные усилия и осуществлять все необходимые меры позитивного характера для материального и процессуального обеспечения прав человека. Гак, чтобы гарантировать индивиду эффективное пользование правом на судебную защиту, они должны предусматривать все необходимое для оказания ему, если понадобится, бесплатной правовой помощи (решение по делу «Артйко против Италии») или выделения ему в помощь профессионального переводчика (решение по делу «Оцтюрк против ФРГ»). Эффективное пользование правом на образование предполагает наличие системы учебных заведений, механизмов доступа к образованию и признания дипломов (решение по делу о некоторых аспектах законов об использовании языков в процессе обучения в Бельгии). Эффективному пользованию правом на мирные собрания коррелирует обязанность властей принимать позитивные меры для защиты законных собраний в случае необходимости от насилия и провокаций (решение по делу «Платформа «Эртце фюр дас лебен» против Австрии»).
Во-вторых, принцип эффективности прав человека означает, что государства — участники ЕКПЧ обязаны защищать эти права от любых посягательств, в том числе когда они исходят
кша 18. Общие вопросы |
Часть III. Правовое обеспечение защиты прав человека |
от третьих лиц и организаций. Иначе говоря, государства-участники несут ответственность за нарушения ЕКПЧ не только тогда, когда эти нарушения допускаются соответствующими государственными органами прямо и непосредственно, но и тогда, когда нарушения становятся возможными в результате попустительства со стороны властей или того, что они уклоняются от совершения необходимых позитивных действий (решение по делу «Джонстон и другие против Ирландии»).
В-третьих, принцип эффективности запрещает дискриминацию как применительно к пользованию правами человека, так и саму по себе (решение по делу «Абдулазиз, Кабалес и Балкан-дали против Соединенного Королевства») и предписывает государствам-участникам принимать все необходимые меры, которые могут потребоваться для недопущения или пресечения дискриминации.
Другим важным проявлением принципа эффективности служит достаточно жесткая регламентация условий, на которых государствам-участникам позволяется отступать от соблюдения обязательств, вытекающих из ЕКПЧ. Никаких запретов ни на временное отступление государств от соблюдения прав человека в общем плане, потребность в котором вызывается военными действиями или любыми иными чрезвычайными обстоятельствами, угрожающими жизни нации, ни на ограничение отдельных прав человека в интересах поддержания публичного порядка, защиты нравственности населения и т. д. ЕКПЧ не содержит. Но она устанавливает четкие рамки, за которые им не разрешается выходить, вводя ограничения на пользование правами человека, и подчиняет эти ограничения международному контролю, осуществляемому ЕСПЧ.
В частности, Конвенция и сложившееся на ее основе прецедентное право Совета Европы предусматривают следующее.
Право на жизнь, свобода от пыток и обращения, унижающего человеческое достоинство, свобода от рабства и принудительного труда и право на то, чтобы уголовный закон, вводящий новые составы преступлений или усиливающий тяжесть наказания, не применялся ретроактивно, носят абсолютный характер и не подлежат приостановке (п. 2 ст. 15 ЕКПЧ). К такого рода неотъемлемым правам могут быть приравнены свобода от дискриминации и некоторые другие права, прямо не отнесенные Конвенцией к их числу.
В отношении остальных прав человека и основных свобод ирсменное отступление государств от их соблюдения ввиду чрезвычайных обстоятельств допускается. Но масштабы дерога-IIии1 должны быть соразмерны природе и характеру этих обстоятельств, а опасность, угрожающая жизни нации и диктующая необходимость дерогации, — обоснованно расцениваться как достаточно реальная и неотвратимая.
Наряду с приостановкой действия большинства или ряда смобод ЕКПЧ допускает и ограничение отдельных из них по мотивам частного характера, чаще всего в целях предотвращения или пресечения беспорядков, защиты нравственности населения и т. д. Но и здесь Конвенция и прецедентное право Совета Европы ставят вполне определенные пределы усмотрению государств. Ограничения на пользование правами и свобода ми не могут налагаться иначе как на основании закона. Более того, они должны преследовать легитимные цели и отвечать действительным потребностям, возникающим в демократическом обществе. Кроме того, они не должны использоваться в иных целях, нежели те, для которых они были предусмотрены (ст. 18 ЕКПЧ). Причем, как общее правило, при прочих равных условиях ограничениям дается рестриктивное толкование.
Только несколько примеров. Как разъясняется в решениях ССПЧ, арест на корреспонденцию заключенных (по делу «Сил-нер и другие против Соединенного Королевства»), утаивание тюремными властями писем, адресованных заключенному (по делу «Шененбергер и Дурмаз против Швейцарии»), принудительное сведение круга лиц, с которым позволено обмениваться письмами, только к родственникам и друзьям (по делу «Кэмпбелл и Фел против Соединенного Королевства») могут преследовать вполне легитимные цели поддержания порядка и предотвращения готовящегося преступления.
Тем не менее демократическое общество не испытывает необходимости в таких мерах, поскольку они полностью выхолащивают содержание права на уважение личной переписки, низ-нодят его к нулю. Следовательно, эти меры представляют собой недопустимое вмешательство в частную жизнь, конкретно — и частную жизнь заключенных, элементом которой является тайна и свобода переписки, и должны рассматриваться как несовместимые с обязательствами государств по ЕКПЧ. Точно
1 Лат. (1его§а11о — частичная отмена старого закона.
IX (Ммцис вопросы |
Часть III. Правовое обеспечение чащиты прав человека
так же, как указывается в решении по делу «Броган и другие против Соединенного Королевства» от 29 ноября 1988 г., полицейским властям ни в коем случае не возбраняется несколько увеличивать сроки временного задержания лиц, вызвавших подозрение, если это диктуется императивами защиты демократических институтов от террористических посягательств. Но если такое задержание, чем бы оно ни обосновывалось, затягивается на четыре дня, оно вступает в противоречие с обязательствами государств по п. 3 ст. 5 ЕКГТЧ, гарантирующими индивиду в случае задержания, что он незамедлительно предстанет перед судьей.
Центральное место в системе представлений и ценностей, связывающих в единое целое разрозненный конгломерат прав человека и основных свобод, признаваемых ЕКГТЧ, занимает такое понятие, как «демократическое общество». Его развернутое определение ЕСПЧ предложил в решении по делу «Газета «Санди тайме» против Соединенного Королевства». Оно звучит так: «Демократическим общество является только тогда, когда плюрализм, терпимость и дух открытости находят эффективное воплощение в его институционном режиме, когда последний подчиняется принципу господства права, когда он включает в первую очередь эффективный контроль за исполнительными органами, осуществляемый, без ущерба парламентскому контролю, независимой судебной властью, и когда он обеспечивает уважение к человеческой личности»1. В отсутствие плюрализма, терпимости и духа открытости одновременно и на уровне личности, и на уровне институтов общество утрачивает качество демократического. Поэтому особую важность представляют, с одной стороны, гарантии свободы мнений, равенства и невмешательства в частную жизнь граждан, с другой — обеспечение права на участие в свободных выборах и на свободу ассоциации.
В решении по делу «Хендисайд против Соединенного Королевства» ЕСПЧ прямо указывает, что свобода выражения мнений (ст. 10 ЕКПЧ) образует «одну из фундаментальных основ демократического общества», «одно из первостепенных условий его развития и расцвета каждого из его членов»2. Соответственно, она должна пониматься как включающая право иметь и выражать свое мнение по любым вопросам человеческой дея-
1 ЕСПЧ. Сер. А. Т. 30. П. 66.
2 ЕСПЧ. Сер. А. Т. 24. П. 49.
ими.мости и жизни общества, каким бы отличным от других оно мп было, право получать сведения из готовых предоставить их неточников и передавать информацию, право использовать в иеняч самовыражения, разъяснения своего мнения и передачи информации самые разнообразные средства: не только печатное слово, публичные выступления, теле- и радиопередачи, но п рекламу (решение по делу «Бартхольд против ФРГ»), пронзите ним искусства (решение по делу «Мюллер и другие против Швейцарии») и т. д.
И демократическом обществе частная жизнь граждан по оп-ре не пению находится под надежной защитой от вмешательства ш стороны как государственных органов, так и третьих лиц. Индивиду гарантируются неприкосновенность жилища, тайна переписки и другие классические права, относящиеся к защите частной жизни. Причем этим гарантиям дается постоянно ак-|\ализируемая интерпретация. Она учитывает прогресс науки и Iс-хпнки, появление все новых угроз проникновения в личную лишь с помощью постоянно совершенствуемых устройств и иных малоизвестных приспособлений для прослушивания и на-одюдения (решение по делу «Леандер против Швеции»). Безус-иовной поддержкой пользуются институт семьи и все, что с ней (•вязано (ст. 12 ЕКПЧ). Но контрольные органы Совета Европы не ограничиваются защитой интересов семьи как ячейки обще-( I ва в ее традиционно-консервативном истолковании. Они счи-1ают, что начала терпимости и плюрализма должны распространяться также и на частную жизнь с учетом изменений, которые происходят в обществе. Они признают за личностью свободу семейной и половой жизни и берут под свою охрану права внебрачных детей, нетрадиционной семьи, транссексуалов и т. д.
По мере упрочения и развития демократии появляются возможности распространить отдельные права человека на такие категории лиц, которые в прошлом не могли ими пользоваться. Г1КПЧ не запрещает экстрадицию и высылку иностранцев. Подобные действия в отношении иностранцев со стороны компетентных национальных властей носят вполне законный характер. Тем не менее особенно в последние годы ЕСПЧ постарался несколько выровнять в указанном отношении правовое положение данной категории лиц. Для этого он воспользовался целостным видением прав и свобод, признаваемых ЕКПЧ, и установил, что при решении вопроса о высылке и экстрадиции
лава 18. Общие вопросы |
Часть III. Правовое обеспечение защиты прав человека |
иностранцев компетентные национальные органы должны принимать во внимание требования ст. 2, 3 и 8 ЕКПЧ. Иначе говоря, согласно прецедентному праву ЕСПЧ высылка и экстрадиция иностранцев в случае, если им угрожают или могут угрожать в результате принятых против них мер смерть, пытки или обращение, унижающее человеческое достоинство, не допускаются (решение по делу «Серинг против Соединенного Королевства и ФРГ»). В качестве нарушения ЕКПЧ квалифицируется также высылка иностранцев, наносящая ущерб их семейной жизни (решение по делу «Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Соединенного Королевства»).
На уровне институтов, институционного и политического плюрализма ведущую роль в обеспечении демократии играют право на участие в свободных выборах и свобода ассоциации. В решении по делу «Матье-Моэн и Клерфейт против Бельгии» ЕСПЧ характеризует право на участие в свободных выборах как имеющее «фундаментальное значение» для демократического общества, одно из важнейших проявлений и «определяющих черт» такого общества. В этом и ряде других решений, с одной стороны, право на участие в свободных выборах, признаваемое ст. 3 Протокола № 1 к ЕКПЧ, понимается как обязывающее государство на регулярной основе проводить выборы в представительные органы власти с тем, чтобы обеспечить свободное волеизъявление электората. Соответственно, оно подразумевает по крайней мере существование влиятельных представительных органов, а также наличие многопартийной системы, гарантирующей реальность выбора. С другой стороны, за гражданами признается активное и пассивное избирательное право. ЕСПЧ уточняет, что регламентация порядка, в соответствии с которым граждане могут пользоваться активным и пассивным избирательным правом, относится к дискреционным полномочиям государственной власти. Но устанавливаемые ею правила не должны воздвигать препятствий на пути эффективного отправления указанных прав и противоречить общедемократическому принципу равенства возможностей, предоставляемых гражданам.
При осмыслении права на ассоциацию, и прежде всего права на создание и участие в деятельности профсоюзов, ЕСПЧ также делает упор на тех моментах, которые связаны с началами плюрализма и демократии. Поэтому для Суда свобода объ-
единения в профсоюзы заключается в свободе присоединения к любому из имеющихся профсоюзов по своему собственному ныбору и без какого бы то ни было прямого или косвенного принуждения, а отказ от участия в профсоюзах не должен влечь для лиц, принявших соответствующее решение, отрицательных последствий. В решении по делу «Янг, Джеймс и Уэбстер против Соединенного Королевства», объясняя сформулированные им выводы о недопустимости увольнения лиц лишь на том основании, что они не состоят в профсоюзе, вне зависимости от того, как эти вопросы регулируются национальным законодательством и сложившейся практикой, ЕСПЧ напоминает: «Демократия не сводится к постоянному господству мнения большинства; она предполагает сбалансированность, которая обеспечивает меньшинству справедливое обращение и позволяет избегать любых злоупотреблений господствующим положением».
Взаимосвязь между правами человека, с одной стороны, и началами демократии, плюрализма, господства права и эффективности закона — с другой, помогает понять, каким образом ЕСПЧ объединяет разрозненные и обособленные права человека в единое целое и благодаря системному, целостному подходу наделяет их во многом новым качеством. Именно таким образом эта взаимосвязь используется в практике ЕСПЧ. По каждому поступившему заявлению, признанному приемлемым, он выясняет, допустило ли государство вмешательство в отправление индивидуального права на законных основаниях, и если да, то было ли это необходимо в демократическом обществе. Даже в тех случаях, когда вмешательство было вполне законным, но не отвечало императивам демократического общества, ЕСПЧ констатирует нарушение прав человека.
Выявляя взаимосвязь между правами человека и началами демократии раз за разом применительно к конкретным ситуациям, Европейский Суд по правам человека получает дополнительные аргументы в пользу расширительного и телеологического толкования прав человека, признаваемых ЕКПЧ. Расширительное и телеологическое толкование позволяет ему добиваться все более полной и последовательной защиты прав человека, развития и совершенствования их системы, а в конечном счете — более полного и последовательного их соблюдения на национальном уровне.
Часть III. Правовое обеспечение защиты прав человека |
Глава 18. Общие вопросы |
Дата добавления: 2015-07-18; просмотров: 1314;