Только один препарат

Одним из самых фундаментальных принципов гомеопатии является принцип назначения только одного препарата за один раз. Это настолько очевидный принцип, что он применим к каждому методу лечения.

Если назначить более одного препарата (или терапевтиче­ского метода), то может получиться так, что будет невозможно точно оценить никакие благоприятные или неблагоприятные эффекты. Может не оказаться никакого способа решить, какая из составляющих комбинации подействовала. Кроме того, никто не сможет предсказать взаимодействия, которые могут про­изойти между составляющими комбинации терапевтических воздействий препаратов. Если какое-то лекарство действует определённым образом, когда его дают отдельно, то кто может сказать, какие непредсказуемые изменения произойдут в орга­низме под влиянием комбинации препаратов, что это лекарство может сделать после его изменения в комбинации препаратов?

Предположим, что пациенту дали комбинацию из шести раз­ных гомеопатических препаратов, и наступило явное ухудшение. Что происходит? Происходит какое-то комплексное ухудшение? Или один препарат вызвал целебный кризис, в то время как дру­гой антидотирует весь предыдущий прогресс, который мог насту­пить? Или один препарат проявляет себя через несколько дней, а другой - через неделю? Обладает ли пациент необычной чув­ствительностью к одному конкретному веществу? А если так, то к какому? Если ухудшение оценено как по-настоящему серьёзное, то как найти следующий препарат, который спасёт пациента?

И наоборот, предположим, что пациенту дали комбинацию из шести препаратов, и спустя три месяца наступило явное улучшение. Какое лекарство вызвало это улучшение? Если улучшение окажется лишь временным, то как можно выбрать соответствующий следующий препарат? Предположим, что действующий препарат был дан в потенции, которая слишком

низка для стабильного излечения. Как тогда решить, какой препарат дать в более высокой потенции?

Есть и ещё вопросы. Если препараты испытывались в кон­тексте индивидуальных, тщательно организованных испытаний, то что случится, если их комбинировать? Будет ли результирую­щее действие просто смесью отдельных испытаний, «суммой ча­стей»? Или результатом будет резко отличающаяся картина симптомов? Никогда не проводилось никаких испытаний на ком­бинированных препаратах, так что как можно предсказать, какой набор симптомов могут излечить такие комбинации?

Практика назначения комбинаций препаратов с очевидностью нарушает все фундаментальные законы гомеопатии и противоре­чит здраюму смыслу. Тем не менее, она распространена в некоторых частях мира. Некоторые гомеопаты собирают анамнез, не могут уви­деть лекарства, охватывающего совокупность симптомов, и потому создают комбинацию лекарств, каждое из которых (по их оценке) охватывает какой-нибудь фрагмент случая. Хуже того, в таких кру­гах распространена практика смешивания и уровней потенции, и даже назначение некоторых препаратов в одно время дня и других — в другое время дня. Как теперь очень хорошо знает читатель этой книги, процесс гомеопатии заключается в том, чтобы найти препа­рат с вибрационной частотой, ближе всего соответствующей резо­нансной частоте защитного механизма пациента. Назначение комбинаций аналогично в этом контексте попытке создать гармо­нию путём настройки шести разных радиоприёмников на разные станции одновременно в надежде создать симфонию.

Такая практика может только создать полный хаос, и дей­ствительно — некоторые из достойных самого большого сожаления случаев в гомеопатической практике — это те, в которых годами применялось такое хаотическое лечение. Защитный механизм этих пациентов настолько нарушен, что часто совершенно невоз­можно восстановить их здоровье даже до уровня, который у них был до таких назначений, не говоря уже об излечении.

Аккуратный и знающий гомеопат может лишь категориче­ски и громко осуждать назначение комбинаций. Недостаточно даже отношения: «Ну, у нас свои способы, а у них - свои», -потому что такие хаотические назначения могут лишь способ­ствовать разрушению репутации гомеопатии. Если кто-то ак­куратно пытается использовать терапию, основанную на энергиях, лежащих за пределами обычного восприятия, то он должен очень строго следовать конкретным и тонким законам, регулирующим использование таких энергий.

ГЛАВА 15. повторный приём

При назначении гомеопатических препаратов типично сос­редоточивать внимание почти исключительно на исходном ком­плексе симптомов и поиске первого препарата. Хотя самым важным назначением в любом случае действительно является первое, следует понять, что в равной степени важно уметь пра­вильно интерпретировать реакцию пациента на первый препарат. Кажется, что гомеопату легче подходить к повторному приёму как просто к определению того, среагировал или нет пациент на пер­вое назначение. Если пациент выражает удовлетворение, то врач издаёт вздох облегчения и уверенно рекомендует самое распро­странённое изо всех гомеопатических назначений — «ждать». С другой стороны, если пациент не выглядит удовлетворённым и кажется, что произошло незначительное изменение состояния, то гомеопат пытается определить лучшее назначение.

На самом деле, ситуация гораздо сложнее, и во время по­вторного приёма нельзя принимать решения так упрощённо или небрежно. Хотя первое назначение — самое главное решение, которое принимается в гомеопатии, повторное назначение вполне может оказаться самым трудным назначением. Во время первого приёма цель относительно проста - проанализировать случай так, чтобы найти правильный препарат. Однако повтор­ные приёмы требуют гораздо более сложных суждений. Дей­ствительно ли пациенту лучше? Вызывает ли препарат нужную реакцию или нет, или он дал лишь частичный эффект? Теперь, когда известна реакция на первое назначение, каков истинный прогноз для пациента? Следует ли в этот момент дать какой-ни­будь препарат или следует ли изменить потенцию? Или следует ждать дальнейшего развития состояния? Возможно, ясно, что пациент не среагировал на первый препарат должным образом. Тогда достаточно ли ясен образ текущего препарата, чтобы сде­лать другое назначение? Или следует ещё подождать, чтобы дать сформироваться новому образу?

Это лишь несколько дилемм, с которыми сталкивается го­меопат во время повторных приёмов. Можно сказать, что по­вторный приём даже в большей степени, чем первый, требует от гомеопата больших знаний, большей чуткости и большей спо-

собности к суждению. Именно во время повторного приёма всту­пает в игру весь диапазон гомеопатических знаний. Принципы, на основе которых принимаются решения во время этих приёмов, допускают проверку и научны в самом истинном смысле, однако их применение в каждом отдельном случае опять настолько сложно, что его можно рассматривать только как искусство.

У врачей-гомеопатов существует естественная тенденция сосредоточивать свое внимание, главным образом, на поиске препарата. На конференциях, семинарах и консультациях с дру­гими гомеопатами главной темой обычно является вопрос о том, тот или этот препарат следует назначить. Это совершенно нор­мально для первого назначения, но во время повторного приёма более важным является вопрос о том, что в действительности происходит. Для ответа на этот вопрос требуется глубокое знание гомеопатической теории, и во многих случаях на него совсем не легко ответить. Только после получения адекватного ответа на этот вопрос гомеопат может решить, ждать или дать другой пре­парат. Если кажется, что требуется дополнительное лечение, то следует решить, должен это быть тот же препарат или другой и следует ли менять потенцию.

Пациент также сталкивается с проблемами во- время по­вторного приёма. Обычно на первичном приёме на пациента производит впечатление невероятное количество деталей, ко­торые нужны гомеопату Это может вызвать тенденцию сосре­доточиваться на деталях вместо общей картины изменений. Есть сильное желание точно сообщить нужную информацию, но есть и сильная надежда на то, что препарат действительно действует. Разные пациенты реагируют на эти воздействия по-разному. Эмоционально «закрытый» пациент, который при­держивается строго рационального взгляда на события и раскрывает информацию только тогда когда она носит резко определённый характер, обычно чрезмерно осторожен, и может ввести гомеопата в заблуждение, так что последний решит, что препарат не подействовал. Эмоционально «откры­тый» пациент может поддаться желанию сообщить хорошее известие и дать чрезмерно оптимистичную информацию. Па­циент, склонный к ипохондрии, всегда желает произвести впе­чатление на врача важностью своих проблем, и может подчёркивать незначительные детали, пренебрегать симпто­мами, которые ослабли, и преувеличивать серьёзность новых симптомов. Сверхчувствительные пациенты могут испытать резкую перемену после приёма первой дозы, но в результате

просто начинают уделять неадекватное внимание более дол­госрочным изменениям.

Таким образом, невозможно преувеличить важность того, чтобы пациенты представляли как можно точные и объектив­ные отчёты. Пациенты, склонные забывать картину изменений, могут вести записи, но пациент, ориентированные на детали, ко­торые могут потерять общую картину, такие записи вести не должны. В то же время гомеопат должен с гораздо большей осто­рожностью относиться к реакции, которую описывают паци­енты во время повторного приёма. Как говорилось выше, есть особые проблемы, связанные со сбором анамнеза во время пер­вого приёма. Это тем более верно для повторных приёмов, но проблемы совершенно другие. Для того чтобы определить истинную картину происходящих изменений, надо всегда очень подробно расспрашивать пациента. Это следует делать очень тщательно, всегда помня, что неправильный препарат или пре­парат, данный не вовремя, может нанести серьёзный вред. Мно­гие врачи-гомеопаты вполне способны подобрать правильный препарат во время первого приёма, но большой процент их впо­следствии разрушает начальный успех, вмешиваясь в неверный момент времени или неправильными препаратами.

Возьмём, например, пациента с относительно «закрытым» характером, который получил правильный конституциональ­ный препарат, но на повторном приёме ещё не уверен, подей­ствовал ли этот препарат. Он не хочет говорить слишком оптимистично, а потому сообщает, что не заметил никаких определённых изменений. Тогда гомеопат соберёт анамнез по­вторно, отметит лишь небольшое число изменений, которые легко объясняются воздействием окружающей среды, и решит, что следует дать новый препарат, потому что не произошло ни­каких значительных изменений. После повторного изучения случая первоначальный препарат всё ещё выглядит вполне приемлемым, но из-за того, что показалось будто он не подей­ствовал, назначается второй препарат. Во время следующего приёма по-прежнему кажется, что прогресс очень мал, так что назначается ещё один препарат. Спустя пять месяцев назначе­ний пациент, наконец, комментирует: «Знаете, из всех препа­ратов, которые Вы мне давали, первый, кажется, подействовал лучше всех. Сейчас я вспоминаю некоторые определённые из­менения». Такая ситуация больше всего выводит из себя го­меопата, потому что после столь многих лекарств может оказаться, что просто невозможно повторить первый препарат,

— случай мог настолько разрушиться, что первое лекарство больше не показано, но он может и так запутаться, что даже те­кущий образ трудно различить.

Опасность неправильной оценки реакции во время второго приёма может быть столь серьёзной, что я иногда прибегаю к не­сколько резким мерам. Если я подозреваю, что такой «закры­тый» пациент утаивает настоящую историю, я могу сказать: «Хорошо, поскольку никакого прогресса, по-видимому, нет, я вынужден сделать другое назначение. Будем надеяться, что оно не уничтожит никакого благоприятного влияния, которое, воз­можно, оказал первый препарат». Когда пациент осознаёт от этой угрозы, что последующие назначения могут серьёзно по­мешать действию первого препарата, он с гораздо большей ве­роятностью постарается лучше описать настоящую ситуацию. Именно в такие моменты всплывает реальная картина.

Есть множество примеров, которые можно процитировать, чтобы продемонстрировать ловушки, в которые могут попа­сться гомеопаты и пациенты. В этой главе я попытаюсь опи­сать те, которые чаще всего встречались в моей практике. Невозможно тщательно описать все возможные реакции на препараты в различных ситуациях. Такие знания можно при­обрести только из опыта. Тем не менее, приведённые в этой главе примеры представляют собой попытку описать самые ха­рактерные реакции, их интерпретацию и надлежащие терапев­тические действия.

Для начала мы должны дать чёткое определение второго на­значения. «Второе назначение» — это назначение после подей­ствовавшего препарата. Это не обязательно просто второе назначение. Если до третьего назначения не подействовал ни один препарат, то «вторым назначением» будет четвёртый препарат. Не­правильный препарат, который далёк от резонансной частоты ор­ганизма, не оказывает никакого действия. Таким образом, он не учитывается при рассмотрении повторных назначений. Если, од­нако, какое-то назначение оказало хотя бы минимальное воздей­ствие на пациента, то оно считается «первым назначением», и его действие необходимо очень тщательно оценить.

Этот момент становится важным фактором для так назы­ваемых «враждебных» препаратов. Например, в гомеопатиче­ской практике можно встретить случаи, когда Phosphorus и Causticum могут вызвать неблагоприятные реакции, если на­значить их один за другим. Однако это наблюдение относится только к тем случаям, в которых пациент отреагировал на одно

или два лекарства. Если был принят Causticum, и в результате не произошло абсолютно никаких изменений, то можно не бо­яться давать в качестве следующего назначения Phosphorus. С другой стороны, если же показалось, что Causticum оказал какое-то действие, то гомеопат должен избегать после него на­значения Phosphorus.