Различия естественнонаучных и гуманитарных методов познания

Противопоставление двух культур имеет корни в реально существующих различиях методов познания мира в научной и гуманитарно-художественной практике.

Конечная цель и ученого и художника одна — понять мир и место человека в мире; средства ее достижения могут быть различными. В чем же состоят эти различия?

Естественнонаучное знание объективно, гуманитарное — субъективно.

Естествоиспытатель имеет дело только с материальными явлениями, обусловленными объективнымизаконами. Объяснение же социальных или культурных событий включает как анализ объективныхпричин, приведших к их возможности или даже необходимости, так и субъективныхмотивов, мыслей и переживаний тех, кто их совершает. Но чужая мысль не дана исследователю непосредственно, поэтому процесс реконструкции принципиально не может быть освобожден от влияния личности исследователя. Вследствие этого гуманитарный метод допускает отсутствие однозначных, общеобязательных выводов, что для знания естественнонаучного было бы недопустимо.

Гуманитарное знание исторично, естественнонаучное — не обязательно.

Состояние общества или культуры в данный момент нельзя понять, не обращаясь к прошлому, к истории возникновения этого состояния. В естественных же науках предыстория системы зачастую несущественна: все определяется ее состоянием в настоящий момент. Так, химику для анализа состава образца не обязательно знать, откуда его принесли. Вероятность распада радиоактивного ядра в следующую секунду не зависит от возраста ядра.

Предмет гуманитарно-художественного познания индивидуален,
предмет естественнонаучного познания типичен.

В естественных исследованиях ученый не интересуется индивидуальными, неповторимыми особенностями изучаемых объектов, старается отвлечься от них. Но для филолога «Пре­ступ­ление и наказание» — не только типичный образец русской литературы XIX века, но и уникальное произведение, ценное именно своей неповторимостью. Ученые-естественники прикладывают массу усилий, чтобы обеспечить себя измерительными приборами, как можно более близкими к эталону. Они выводят линии специальных, генетически почти идентичных друг другу лабораторных животных, стараются работать с как можно более чистыми (а, значит, одинаковыми) образцами веществ. Гуманитарии же собирают в музеях реликвии, ценные именно своей уникальностью, невоспроизводимостью.

Гуманитарный метод, в отличие от естественнонаучного, создает не только знание, но и мнение, оценку познаваемого предмета.

Гуманитарное познание, кроме описания и объяснения явлений окружающей реальности, еще и оценивает их (хо­ро­шо — плохо, красиво — безобразно, справедливо — несправедливо). Здесь знание обязательно сопровождается мнением, выражающим отношение исследователя к предмету. Явления же, изучаемые естествознанием, не добры и не злы, сами по себе они не имеют ценности. Дело в том, что морально-этические оценки возможны лишь при наличии свободы выбора. Человек может выбирать, подчиняться или нет закону, запрещающему красть, но он не волен подчиняться или не подчиняться закону всемирного тяготения. Можно спорить о том, благо или зло развитие ядерной энергетики (которое зависит от нас), но цепная реакция деления ядер как физическое явление не хороша и не плоха — она просто существует.

Гуманитарий неизбежно участвует в исследуемом процессе,
естествоиспытатель стремится быть сторонним наблюдателем.

Обязательной составляющей научного метода является эксперимент (п 1.7.1). В ходе эксперимента искусственно создаются условия, ограничивающие влияние всех факторов, кроме изучаемого. Особое внимание уделяется тому, чтобы в максимально возможной степени исключить воздействие на ход событий со стороны исследователя и его измерительных приборов.

В социокультурном познании все совершенно иначе. Во-первых, сама возможность создания искусственных условий сильно ограничена как недостатком материальных ресурсов, так и соображениями этического характера. Попробуйте представить, с какими проблемами пришлось бы столкнуться, пожелай вы провести исторический или юридический эксперимент! Во-вторых, гуманитарий, как правило, изменяет то, что хочет познать. Какое бы объективное и беспристрастное исследование ни провел социолог, его результаты, влияя на выбор политики, изменяют социальную реальность. Недаром во многих странах в последние дни перед выборами запрещена публикация результатов зондирования общественного мнения. Художник, стараясь постичь законы красоты, создает картины — и тем самым формирует новые представления о прекрасном и безобразном. Естественно, при этом не может быть речи о воспроизводимости результатов: любой деятель искусства хорошо знает, что настоящий шедевр неповторим.

Гуманитарная культура опирается на язык образов,
естественнонаучная — на язык терминов и чисел.

Естественные науки используют четкий формализованный язык терминов, значения которых пони­маются однозначно любым ученым. Идеалом, восходящим к Галилею, который сказал: «Великая книга природы написана на языке математики», здесь является математическая модель (п. 1.7.3) природного явления, оперирующая с точно измеримыми величинами по раз и навсегда заданным правилам.

Достижения же гуманитарной культуры могут быть вообще не выразимы словами, а только образами (картины, статуи, музыкальные произведения). Если же говорить о гуманитарных науках, то они не могут ограничиться только специальной терминологией и вынуждены обращаться к возможностям естественного языка — нестрогого, многозначного и образного. Причина тут, во-первых, в чрезвычайной текучести, подвижности социально-культурных явлений, которую трудно описать жесткими терминами с фиксированными, застывшими значениями. Во-вторых, предмет исследования здесь доступен не только специалистам, и потому люди дают ему название, не дожидаясь пока это сделает ученая комиссия по терминам. В-третьих, дело еще и в том, что почти никакие характеристики людей, предметов искусства, общественных отношений не поддаются точному измерению или определению. Попробуйте объяснить, что такое «добрый»! А в каких единицах измерить талант художника или прогрессивность общественной реформы?