Понятие психоневроза

Переходя к позитивной попытке решения стоящих задач, мы прежде всего останавливаемся перед задачей определения, уточнения, ограничения понятия психоневроза. Постараемся, преодолевая указанные выше дефекты, вместе с тем объеди­нить и использовать по возможности позитивный материал, имеющийся по этому вопросу.

Большая часть работ, посвященных этому заболеванию, позволяет рассматривать невроз как функциональное, психо­генное нервно-психическое заболевание, вытекающее из тяже­лых переживаний личности, неразрывно связанных с услови­ями ее жизни.

Не останавливаясь здесь на условности, нечеткости и спра­ведливой критике, которой подверглось понятие функционального нарушения, мы, естественно, должны остановиться на бесспорно специфичном для психоневроза — на психоге­нии, или на роли переживаний. Основные вопросы здесь за­ключаются в том:

1) какие переживания или какие качества переживаний являются патогенными?

2) каковы условия этих переживаний?

3) как из переживания возникает болезненное состояние?

4) какова невро-физиологическая природа психогении? Простой и, на первый взгляд, верный по первому вопросу ответ, гласящий о том, что речь идет о сильном, потрясающем переживании, как показывает клиника и литература, недоста­точен и поэтому неверен.

Во-первых, тяжелые потрясающие переживания в ряде случаев, как они ни тяжелы, как остро и глубоко ни пережива­ются личностью, не вызывают психоневроза; поэтому надо отличать сильное или потрясающее переживание от патоген­ного; во-вторых, в ряде случаев острое психическое потрясе­ние дает быстро проходящее болезненное состояние, которое следует отличать, как реакцию от психоневроза (см. ниже).

Опыт показывает, вопреки односторонним теориям, что источники патогении весьма многообразны. Попытка привес­ти их к одному знаменателю обычно искусственна. То, что не патогенно для одного, патогенно для другого, и, наоборот, то, что для первого патогенно, для второго оказывается безвред­ным.

В формулу роли переживания надо внести существенную поправку: переживание оказывается при более глубоком анали­зе производным от личности переживающего и само должно быть объяснено в связи с ее особенностями.

Здесь мы теснее всего соприкасаемся с вопросами челове­ческой психики, своеобразие которой, кратко говоря, заключа­ется в том, что человек является сознательным субъектом, т. е. выделяющим себя из окружающего, сознательно относящим­ся к различным сторонам действительности и активно воздей­ствующим на нее в соответствии со своими потребностями и вытекающими из них целями. Человек связан с действитель­ностью многообразными связями: любовь, дружба, вражда, обязанности, принципы, привычки и т. д. Некоторые из них более значимы, другие менее.

Достаточно взглянуть на любое глубокое переживание чело­века, чтобы убедиться в том, что в основе переживаний лежат взаимоотношения человека с различными сторонами окружаю­щего, что болезненные переживания являются лишь следстви­ем нарушенных взаимоотношений. Потеря места, клевета, из­мена супруга, смерть ребенка, неудача в достижении цели, уязв­ленное самолюбие и т. п. являются источником болезненного переживания лишь в том случае, если они занимают центральное или по крайней мере значимое место в системе отношений личности к действительности. Их значимость является услови­ем аффективного напряжения и аффективной реакции.

Естественно возникает вопрос о более определенной ха­рактеристике этих условий патогенности переживаний.

Ряд работ, еще задолго до Фрейда, в разной формулировке определял их то как конфликт, то как коллизию, то как несо­ответствие, то как противоречие. Однако вопрос освещался слишком обще и абстрактно. Так, говоря, например, о кон­фликте, авторы проходили мимо того, что конфликты могут быть различные, что понимание генеза заболевания требует анализа различной психологической природы этих конфлик­тов и, следовательно, выяснения вопроса о том, при каких лич­ных и социальных условиях эти конфликты оказываются ис­точником болезненного образования. Ответ на это тесно свя­зан с самыми характерными особенностями психики человека, который, вступая во взаимоотношения с окружающим как ак­тивный субъект в соответствии со своими потребностями, ста­вит себе задачи, стремится и борется за достижение своих целей. На первый взгляд, источник патогении заключается преж­де всего в том, что требования, потребности, стремления, же­лания личности не удовлетворяются теми или иными момен­тами действительности.

Однако известное несоответствие между потребностями и возможностями их непосредственного удовлетворения явля­ется существенным моментом в развитии личности: несоот­ветствие мобилизует нашу деятельность, заставляет нас на­прягаться, нас активирует. Достижение поставленной цели упражняет и развивает наши нервно-психические функции. Вчерашнее «противоречие» сегодня исчезает, достигается по­ставленная цель, в связи с психическим ростом повышается уровень потребностей, это влечет за собой новые цели и новые задачи. Таким образом, само противоречие или несоответ­ствие между потребностью и возможностью ее удовлетворе­ния, целью и возможностью ее достижения приводит к психо­неврозу только тогда, когда оно продуктивно не разрешается: цель не достигается и потребность не удовлетворяется, терпят крушение планы, разрушаются надежды, утрачиваются близ­кие люди, положение, возможности и т. п.

Однако, как показывают уже приведенные примеры, не все­гда неудачи и потрясения порождают невроз. Случаи, при кото­рых противоречие приобретает патогенный характер, различны.

Во-первых, в одних случаях патогенность противоречия имеет источником, главным образом, особенности личности, которые переполняют жизнь созданными ею самою трудностя­ми, как это бывает у лиц агрессивных, претенциозных, упрямых, взбалмошных, сенситивных и т. п., т. е. у лиц с недостатками характера жизнь оказывается полной трений и столкновений с людьми, и это приводит их к неврозу. Даже обычные житей­ские противоречия или затруднения являются, в силу агрес­сивной претенциозности или чувствительности этих лиц, по­стоянным источником тяжелых конфликтов и переживаний.

Во-вторых, для понимания патогенного противоречия не­обходимо учесть не только вопрос о потребностях, но и вопрос о средствах активного воздействия и путях достижения целей, которые могут при известных обстоятельствах быть гораздо ниже уровня потребностей или притязаний личности, а в со­здавшемся противоречии она не может найти рационального, продуктивного выхода.

В-третьих, реальность не представляет пассивного объекта воздействия. Она активно препятствует и помогает субъекту, дает ему средства и возможности и в то же время предъявляет к нему требования.

В противоположность биологистам нужно подчеркнуть, что тенденция и потребности точно так же, как и средства и возможности личности, не являются врожденными, конституциональными качествами, но представляют продукт воспита­ния, общественного опыта, общественных связей — всей исто­рии развития в определенных условиях.

В-четвертых, нельзя не учесть того, что в ряде случаев объективные условия делают противоречия неразрешимыми, потребность неудовлетворимой, цель недостижимой и т. п., когда, например, человек теряет близкого человека (жену, мужа, мать, ребенка), когда человек теряет средства достиже­ния цели (например, певец—голос) и т. п. Возникает уже во­прос не о разрешении задачи и преодолении трудностей, а о признании и подчинении реальной необходимости. Здесь опять-таки требуется известный фонд психических средств для того, чтобы понять неизбежность отказа и найти новые пути в жизни. Ряд случаев заболеваний психоневрозами пока­зывает, что эта задача для многих оказывается непосильной.

Патогенность ситуации, таким образом, заключается в не­умении рационально, иначе, продуктивно, преодолеть труд­ность или в неспособности отказа от неосуществимых стрем­лений.

Понятием патогенной ситуации широко пользуются, но часто неправильно отождествляют его с понятием внешних условий.

Патогенная ситуация, в соответствии с точным смыслом слова, представляет то положение, в котором оказывается лич­ность, с ее качествами (преимуществами и недостатками), с сочетанием условий, лиц, с которыми она взаимодействует, со стечением обстоятельств, создающих неразрешимый клу­бок внешних и внутренних трудностей. В этой ситуации воз­никает ряд субъективных переживаний противоречивого ха­рактера.

Противоречие потребности, желания, цели и их удовлетво­рения, противоречие между «хочу» и «смогу» по мере роста неудач все более выражается формулой «хочу, но не могу». Наряду с этим формулируется противоречивое переживание по схеме «не могу достигнуть, но не хочу отказаться». И то и другое представляет противоречие сознания объективной дей­ствительности — необходимо, должно, можно, нельзя, могу, не могу — и субъективных тенденций — хочу или не хочу.

Далее создается своеобразное противоречие самого аффек­тивного фона в завязке болезненного состояния. Это проти­воречие одновременных аффектов любви и ненависти, стенически-агрессивного самоутверждения и астенической неуве­ренности, гнева и страха. Неразрешимость противоречия коренится, таким образом, в соотношении объективной необ­ходимости и субъективных качеств личности, в противоречии логики и аффекта, в противоречии самого аффекта.

Приводящая к психоневрозу патогенная ситуация характе­ризуется ее индивидуальной и относительной неразрешимо­стью, т. е. неразрешимостью для данного субъекта в данной обстановке, его неспособностью или неумением найти продук­тивный, рациональный выход в данных условиях.

Такое понимание ближе к динамичности и ситуативности болезненных проявлений психоневрозов и должно быть в пер­вую очередь противопоставлено формальному, статическому и фаталистическому учению о неполноценности и о конститу­циональной слабости нервной системы. С точки зрения тако­го понимания, вопрос о качествах личности встает в плане ди­намической характеристики ситуативно уязвимых мест ее психического склада.

В условиях неразрешенного противоречия, блокады раци­онального и продуктивного пути в огромной степени нараста­ет невропсихическое напряжение, наиболее яркой и заметной стороной которого является аффективное напряжение. Оно, в свою очередь, обостряет противоречие, усиливает трудности, затрудняя рациональное решение, создавая конфликты, повы­шая неустойчивость и возбудимость человека, углубляя и бо­лезненно фиксируя переживания.

Нарастающее и неразрешающееся напряжение соответ­ствует психоневрозу в еще скрытой форме, влечет за собой в дальнейшем психическую и физиологическую дезорганиза­цию личности, которая проявляется в картине заболевания. Аффективность становится чрезмерной и фиксированной, во­левое управление дезорганизуется, целесообразное усилие, самоконтроль нарушаются и сменяются картиной безволия и судорожных односторонних и непродуктивных напряжений. На место объективного, логического мышления выступает субъективное, фантастическое, символическое, кататимное.

В аутической бредовой переработке, в одержимости «сверх­ценными» фиксированными, навязчивыми представлениями, в неспособности воспоминания так же, как и в неспособности забыть, в символически гипертрофированной выразительной эмоциональной реакции «припадка» и т. д. проявляются одно­временно и иррациональная переработка и психическая дезор­ганизация; многочисленные проявления вегетативных висце­ральных нарушений, расстройства основных функций орга­низма — сна, аппетита и т. п. — являются выражением глубоких физиологических сдвигов.

Функциональная дезорганизация личности, таким обра­зом, сказывается в нарушении как сложных, высших, психо­социальных форм поведения (психической переработки), так и в более элементарных физиологических реакциях.

Неразрешаемое противоречие повышает аффективность, нарушает рациональную переработку; это нарушение, в свою очередь, обостряет противоречие и вновь усиливает функцио­нальную дезорганизацию. Таким образом создается порочный круг, роль которого в патогенезе заболеваний хотя и отмечена рядом авторов (Гольдштейн, Адлер, Аствацатуров, Краснуш-кин, Сперанский и др.), но едва ли в полной мере оценена.

Все изложенное позволяет рассматривать психоневроз как психогенное заболевание, в основе которого лежит неудачно, нерационально и непродуктивно разрешаемое личностью проти­воречие между нею и значимыми для нее сторонами действитель­ности, вызывающее болезненно тягостные для нее переживания: неудачи в жизненной борьбе, неудовлетворение потребностей, недостигнутой цели, невознаградимой потери. Неумение найти рациональный и продуктивный выход влечет за собой психиче­скую и физиологическую дезорганизацию личности.

Таким образом, противоречие само по себе не создает невроза; необходимым условием является нерациональное и непродуктивное его разрешение, субъективный, иррациональ­ный, связанный с повышением эффективности способ перера­ботки. Аффективное напряжение, в свою очередь, не представ­ляет еще психоневроза, но тогда, когда оно дезорганизует пси­хическую и соматическую деятельность, мы имеем дело с болезнью — с психоневрозом. <...>