В ИЗУЧЕНИИ ПРОШЛОГО

§1. Исторические источники и историческая критика

Зачастую в обыденном представлении возникает вопрос - откуда мы черпаем сведения об истории? У людей, специально не занимающихся исторической наукой, а нередко и у самих историков существует представление о наличии исторического знания вообще, о неких общеизвестных положениях, принадлежащих к области внеисточникового знания. Увы, но это иллюзия.

Конечно, разрабатывая конкретную историческую тему, историки исходят уже из тех или иных общих представлений, из знаний, добытых вне данного исследования. Такие общие представления имеют эвристическое значение, они ставят перед историком определенные вопросы и задачи исследования. Но, во-первых, эти общие представления также получены другими учеными из каких-либо источников, а, во-вторых, направляя поиски фактов в ту или иную сторону, общие представления не могут, однако, служить доказательством при установлении конкретного факта. Они устанавливаются в исторической науке только эмпирическим путем, а эмпирической основой исторического знания служат источники.

К определению исторического источника часто подходят прямолинейно, не всегда учитывая различие таких категорий, как явление и сущность. Явление - это внешние свойства и признаки предмета, доступные первичному восприятию. Сущность же первоначально скрыта от нашего наблюдения, и путь источниковедческого познания - это путь от анализа явления к анализу сущности. Первоначально возможно ограничиться определением более доступных, внешних признаков исторического источника. В качестве исходного пункта можно принять следующее определение: исторический источник - это всякое явление, которое может быть использовано для целей исторического исследования, т.е. для познания прошлого. В практике повседневной работы историка таких дефиниций обычно бывает достаточно.

Если вопрос об историческом источнике как об основном элементе, содержащем информацию о прошлом человечества, давно уже привлекает ученых, то специфика исторического источника в целом и отдельных его типов и разновидностей как носителей общественной памяти остается еще мало исследованной. Неслучайно, В.О. Ключевский дал такое определение исторического источника - это или письменные, или вещественные памятники, в которых отразилась угасшая жизнь отдельных лиц и целых обществ.

Однако круг возможных источников, используемых историками в своей работе, до сих пор окончательно еще не уточнен. Имеется несколько точек зрения на этот счет, которые сводятся по существу к двум основным:

1) исторический источник является продуктом человеческой деятельности, свидетельствует об истории именно человеческого общества и непосредственно связан с деятельностью человека;

2) исторический источник - это все то, откуда черпают сведения о прошлом, т.е. не только отражение непосредственного исторического процесса, но и то, что помогает познать ход исторического процесса во всем его многообразии. Такое более широкое понимание исторического источника охватывает результаты не только человеческой деятельности, но и то, что способствует определению и объяснению человеческой деятельности - и естественно-географическую среду в самом широком понимании этого термина (включая залежи полезных ископаемых, природные бедствия-землетрясения, явления на солнце), и физико-психические свойства человека.

Очевидно, что среди исторических источников (если принимать широкое определение) необходимо особо выделять те, которые являются источниками исторического происхождения, т.е. продуктами деятельности человека. Именно их главным образом и изучают историки. Именно их исследуют, пользуясь методикой, специфической для исторической науки. Именно их обычно и называют историческими источниками. Однако вещественные и другие неписьменные источники тоже тщательно изучаются, но такими специальными дисциплинами, как археология, этнография, фольклористика и пр. Историков же в основном интересуют письменные источники, которые и являются основой исторического познания.

Научное значение письменных источников, точнее, отдельных их разновидностей было осознано не сразу. Так, например, значение акта как исторического источника понимали еще историки XVIII века. Однако относилось это преимущественно к публично-правовым актам. Частный акт как источник русского права и истории попадает в сферу исследований только с 30-х годов XIX в. На значение миниатюр лицевых рукописей как исторического источника обратил внимание еще Ф.И. Буслаев, но сравнительно широко использовать этот материал для исторических построений стали по существу лишь после выхода в свет монографии А.В. Арциховского «Древнерусские миниатюры как исторический источник» (1944 г.). И таких примеров можно привести достаточно много.

Изменения источниковой базы отражают перемены в самом процессе исторического познания, в оценке исторических явлений, в том числе и изменения пространственных и хронологических представлений об истории. Если прежде интересовались, как правило, событийной историей, то затем в повестку дня становились вопросы социально-экономического развития, жизни широких народных масс, история ментальности, социальная психология и т.д. Все это не могло не отразиться на практике источниковедческой работы историка, требуя от него развития методов и способов работы с историческим источником, т.е. совершенствования исторической критики, которая бывает двух видов:

1) внешняя критика, как первоначальная стадия источниковедческой работы. В принципе, это анализ внешних особенностей источника, т.е. бумаги, чернил, орудий письма и т.п. Так, например, бумага начинает употребляться как писчий материал не ранее середины XIV века. В первой четверти XVIII в. начинает использоваться гражданский алфавит. Металлическое перо входит в обращение только в XIX столетии;

2) внутренняя критика заключается в анализе содержания документа, его интерпретации, т.е. истолкования.

Наилучший результат будет достигнут тогда, когда обе эти стадии пойдут параллельно. Основной задачей внутренней и внешней критики является раскрытие содержания исторического источника, правильное его толкование, научно-объективная оценка тех сведений, которые данный источник содержит. В работе над историческим источником можно выделить следующие стадии:

1) установление времени возникновения источника, определение места его создания, выявление личности автора и обстоятельств появления источника;

2) изучение внешних особенностей источника (формуляра, орудий письма, средств пересылки), работа над самим текстом с точки зрения выявления ошибок автора или переписчика, выявление вставок, расшифровка зашифрованного текста и неясных мест (исправления, помарки);

3) решение вопроса о подлинности исторического источника, установление подлогов и подделок;

4) изучение языка и языковых особенностей источника;

5) интерпретация источников, истолкование и оценка их содержания, установление достоверности и научной значимости содержащейся в источнике информации.

Однако следует иметь в виду, что данная схема весьма условна. Поэтому исследователь при работе над источником следует, как правило, своими методами.

По словам известного русского ученого М.А. Дьяконова, историческая критика, прежде всего, должна устанавливать, можно ли пользоваться данным историческим памятником и в какой мере; она должна убедиться в подлинности памятника, датировать его, определить его источники. Все эти вопросы составляют область так называемой внешней исторической критики. Но задача исторической критики этим не исчерпывается. Если памятник признан подлинным, приурочен точно к определенному времени, то отсюда еще не следует, что из него без дальнейшей предосторожности можно почерпнуть все данные о тех или иных исторических явлениях. Подлинность документа ставит его в ряд бесспорных исторических источников, но это еще ничуть не предрешает вопроса о достоверности сообщаемых памятником данных. Установить достоверность сообщаемых письменными источниками данных - это задача внутренней исторической критики.

При работе над любой исторической проблемой нужно помнить о том, что важнейшей задачей источниковедческого анализа является изучение источников в их совокупности и взаимной связи. Поэтому, начиная разрабатывать какую-либо историческую проблему, необходимо выявить весь круг источников по данной теме и делать выводы лишь после изучения их всех. Работая с историческими источниками, следует, кроме того, иметь в виду, что обзор источников можно вести двумя способами:

1) он может быть простым логически-систематическим перечнем различных видов исторического материала, с указанием его главнейших изданий;

2) обзор источников может быть также построен исторически и совместит в себе перечень материала с обзором движения у нас археографических трудов.

Второй путь гораздо интереснее по ряду причин: во-первых, здесь можно наблюдать появление археографических трудов в связи с тем, как в обществе развивался интерес к рукописной старине; во-вторых, здесь можно познакомиться с теми учеными, которые собиранием материалов для родной истории составили себе важное место в нашей науке.

§2 Классификация исторических источников

Как известно, классификация – это упорядоченная система объектов какой-либо области знания. Она представляет собой совокупность делений всего объема понятия на классы и подклассы. Обычно под классом подразумевают разряд объектов (явлений), обладающих общими признаками. Классификация используется для ориентировки в многообразии объектов и выявления связи и различий между ними как классами определенной системы. Она является важным средством организации познавательной деятельности, необходимой предварительной ступенью для научного синтеза. Классификации всегда условны и подвержены изменениям, отражают процесс развития наших знаний.

В исторической науке распространены различные варианты вспомогательных или примитивных классификаций. Историк распределяет изучаемые им источники по определенным классам, и признаки, по которым производится деление, могут быть различными. При этом обычно легче классифицировать данные источников, чем сами источники.

Помимо частных классификаций источников имеются и варианты общих классификаций, которые должны удовлетворять ряду условий. Наиболее важным следует считать требование о том, что подобная классификация должна быть одновременно и устойчивой, и достаточно гибкой, т.е. допускать выявление новых классов и подклассов исторических источников и включение их в систему. Такая потребность возникает вследствие того, что «структура информационного поля исторической науки не остается неизменной».

Наиболее известной из общих классификаций является деление всего комплекса исторических источников на письменные, вещественные, лингвистические, фольклорные и этнографические. Эта классификация была в основном разработана еще на рубеже XIX-XX вв., затем заимствована и дополнена советскими учеными (например, за счет выделения такой разновидности источников как кинофонофотодокументы).

Вещественные источники: наиболее важные среди них – это археологические памятники. Большое значение имеет для историка знакомство с такими видами вещественных источников, как предметы быта, нумизматические материалы и т.п. К данной категории источников, кроме того, относятся памятники архитектуры, изучение которых дает ученым возможность судить о важных культурно-исторических явлениях.

Этнографические источники: к ним следует относить обычаи, обряды, ритуалы разных народов мира. Они значимы для понимания общественного строя различных народов, особенностей их истории, культурного, политического и экономического развития.

Лингвистические источники: на первое место следует поставить географическую номенклатуру, сохраняющую воспоминания о прошлом (например, Ветлуга-мари - река чаек, Кинешма - каменное зерно). Большое значение имеет изучение разговорного и книжного языка, содержащего много заимствований. Прослеживая историю данных заимствований, можно прийти к выводу о торговых и иных связях между народами и государствами.

Фольклорные источники (устное народное творчество): к этому виду источников необходимо отнести устный рассказ, былины, песни, пословицы, поговорки и т.п. Устная словесность является наиболее древней формой передачи исторических сведений. Записи устной словесности обычно сохраняют особенности устного народного творчества, отличаясь употреблением различного рода народных слов, особым песенным складом и, как правило, легендарностью содержания. Самый типичный и яркий пример - былины. В них сохранено множество воспоминаний о древних временах. Устная словесность проделала длинную эволюцию: первоначально она была достоянием всех общественных групп и лишь впоследствии стала неотъемлемой принадлежностью социальных низов.

Письменные источники: их следует считать фундаментом исторических исследований. Они подразделяются на рукописные и печатные. Среди рукописных источников различаются подлинники и копии. Однако количество подлинников, дошедших до нас от древнейших времен, весьма невелико (например, из актов XII в. – только одна грамота великого князя Мстислава Великого и его сына Всеволода Новгородскому Юрьеву монастырю - около 1130 г.). Большинство же древнейших письменных источников сохранилось в позднейших копиях. Официальная дата начала книгопечатания на Руси - 1 марта 1564 г., когда была издана первая книга в Московской типографии, имеющая выходной лист с указанием года напечатания. Известны и более ранние московские издания, но они выходных листов не имеют. Первая типография была создана в Москве еще в 1555 году. В ней было напечатано 6 книг, не имеющих указаний на время, место издания и имя печатника. Эту типографию называют анонимной. Около 1567 года она сгорела. В 1563 же году была создана государственная типография - Печатный двор, и 1 марта 1564 года из нее вышла первая печатная, точно датированная книга «Апостол». Впоследствии наши первопечатники Иван Федоров и Петр Мстиславец эмигрировали и обосновались в Литве, в Москве же книгопечатание продолжил их ученик Андроник Тимофеев Невежа.

Письменные источники можно в свою очередь классифицировать по содержанию (источники по социально-экономической истории, по истории культуры и т.д.), по происхождению, по типам и видам.

Тип - это большая совокупность источников, отличающихся друг от друга самим принципом хранения и кодирования информации (статистика, законодательные материалы, документы делопроизводства).

Вид - это исторически сложившийся комплекс исторических памятников, объединенных единством цели создания, т.е. назначением в историческом процессе, характером, формуляром, аналогичными приемами исторической критики, формой (внутренним содержанием, специфическими особенностями). Характерный пример вида - летописи.

Кроме упомянутых видов классификации, письменные источники принято делить на исторические остатки и исторические традиции. Под первыми понимаются остатки непосредственной деятельности людей, прямые свидетели исторических фактов (например, подлинные акты). Под исторической традицией же понимается отражение какого-либо исторического факта в источнике. Историческая традиция является результатом того впечатления, какое этот факт произвел на современников или потомков (например, описание древнего Кремля).

Условность предложенных классификаций очевидна. При обозначении объекта соответствующего класса всегда отмечается лишь существенный в данном случае признак сходства и признается несущественным опять-таки в данном случае характер их различий. Поэтому некоторые источники становится возможным отнести сразу к нескольким видовым группам. Например, письменные источники одновременно являются и вещественными. Они могли бы быть классифицированы по признакам материала, на котором написан текст, материала для письма и т.д. Эту условность дефиниций и систематизаций необходимо иметь в виду и четко оговариваться о смысле употребляемых в конкретной ситуации определений. Все дело в том, что любой объект, даже приспособленный для специальных целей, передает и побочную информацию, не связанную прямым образом с его частной функцией. Отсюда вытекает необходимость разработки сущностной классификации исторических источников, которая отражала бы диалектическое представление о проявлении единства в многообразии, о единичном, всеобщем и особенном и т.п. Однако решение этой задачи, очевидно, дело будущего.

§3. Начало собирания и изучения источников русской истории

Как научная дисциплина источниковедение возникло лишь в середине XIX века и прошло путь от прагматического использования источников и практических навыков работы с ними до выработки принципов работы с источниковым материалом. Именно в это время отдельные приемы и методы складываются в определенную систему. Но подобному отношению предшествовал длительный период, характеризующийся неоднозначным отношением к источниковедению и его предмету.

В допетровскую эпоху отношение к рукописям в грамотных слоях московского общества было самым внимательным, потому что в те годы рукопись заменяла книгу, была источником знаний и эстетического наслаждения, составляла ценный предмет обладания. Законодательство тогда было письменным, на рукописных грамотах монастыри и частные лица основывали свои льготы и различного рода права. Понятно, что весь этот материал был дорог, и отношение к нему было бережным.

В XVII веке под влиянием новых культурных вкусов, с распространением печатной книги и печатных законоположений отношение к старым рукописям изменяется в сторону снижения интереса и ухудшения заботы об их сохранности.

С начала XVIII века появляются отдельные личности, сознательно относящиеся к старине. В 1720 году Петр I приказал губернаторам пересмотреть все замечательные исторические документы и летописные книги во всех монастырях, епархиях и соборах, составить им описи и доставить их в Сенат. А в 1722 году Святейшему Синоду было приказано по этим описям отобрать исторические рукописи и сделать с них списки. Но привести план в исполнение не удалось, т.к. большинство епархиальных начальств отвечало, что у них таких рукописей нет. Всего в Синоде было собрано около 80 рукописей, из них только 8 собственно исторических, остальные же духовного содержания. После смерти Петра I изучение и печатание рукописей на официальном уровне было приостановлено. Так в 1734 году Синод писал о древних манускриптах: «в оных книгах написаны лжи явственные, отчего и в народе может произойти не без соблазна».

Поэтому историческая наука родилась у нас уже позже Петра, а научная обработка источников началась вместе с появлением в России ученых немцев. Огромную роль среди них сыграл Г.-Ф. Миллер (1705-1785), собравший так называемые «миллеровские портфели», заключавшие в себе около 900 номеров различных исторических бумаг. При Екатерине II он был назначен начальником Архива Коллегии Иностранных Дел и имел от императрицы поручение составить собрание дипломатических документов. Но Миллер был уже стар для этого, и работу продолжили его ученики. Рядом с Миллером действовал Татищев (1686-1750), который нашел и оценил такие выдающиеся источники отечественного прошлого, как «Русская Правда» и царский «Судебник», собрал богатейшие летописные материалы, ратовал за дальнейший поиск и публикацию источников, и создание оригинальных трудов по истории и географии России.

Известный историограф и историк источниковедения М.О. Коялович отмечал, что во второй половине XVIII века русских людей нашей науки занимали две главные задачи: одни из них сильно желали иметь хорошую прагматическую историю, другие предоставляли это дело будущим поколениям и выдвигали в качестве главной задачи требования доказательности, т.е. предлагали направить основные усилия на разработку источников русской истории. И тех, и других объединяло глубокое осознание того обстоятельства, что русское прошлое достойно изучения и обязательно для русского человека.

Особенно выделяются в этом смысле периоды царствований Елизаветы Петровны и Екатерины II. Это было время серьезных преобразований, важных административных реформ, которое породило много свободомыслящих, энергических личностей, направивших свои усилия на изучение прошедшего в двух аспектах:

1) значительная часть дворянства обратилась к изучению своей родословной. Вторая половина XVIII века - время, когда среди специальных исторических дисциплин развитие получили геральдика и генеалогия. В области литературной этот интерес выразился в появлении большого количества записок и мемуаров. Можно назвать, например, записки Натальи Долгоруковой, Андрея Болотова, Екатерины Дашковой;

2) другая часть дворянства считала, что необходимо знать прошлое своей родины. Обращение к прошлому диктовалось потребностями дня. Государственные преобразования заставили русских людей интересоваться прошлым для разрешения современных задач. Этим был обусловлен интерес к прагматической истории.

Новым явлением для русской историографии второй половины XVIII века было расширение источниковой базы исторических работ. В первую очередь это отразилось в издании источников по русской истории. В первое время она встречала большие трудности. Особый интерес среди источников русской истории вызывали летописи, и этот интерес определил их публикацию как основного источника по истории Руси. Издание летописей началось с 1767 года, когда появилась «Библиотека Российской истории». В первом томе была издана Радзивилловская (Кенигсбергская) летопись, началось печатание обширной Никоновской летописи.

Значительную роль в публикации источников по русской истории сыграл Н.И. Новиков. Он обратил внимание на такие источники, как духовные и договорные грамоты русских князей, посольские книги, синодики (списки усопших). В 1773 году Новиков начинает издавать «Древнюю Российскую Вивлиофику» - сборник старых актов, летописцев, литературных статей. За три года Новиков выпустил 10 томов «Вивлиофики». Впоследствии было осуществлено второе издание в 20 томах. Правда, с точки зрения современных источниковедческих требований оно не выдерживает критики, так как по своему содержанию было сводом случайно попавшего под руку материала, опубликованного без всякой критики. Однако заслуга Новикова очевидна. Благодаря ему в научный обиход было введено огромное количество разнообразных источников.

Во второй половине XVIII века интерес к русским источникам определил публикацию летописей, актового материала, издавались законодательные памятники, и среди них «Русская Правда». Первое издание Краткой редакции «Русской Правды» вышло в 1767 году. Оно было сделано по академическому списку, открытому В.Н. Татищевым, и подразделялось на «Правду Ярослава» и «Правду Изяслава». В 1792 году было осуществлено новое издание, в котором впервые был издан текст Пространной редакции по нескольким спискам. В 1768 году впервые опубликовали царский «Судебник» 1550 года с комментариями Татищева. В этом издании «Судебник» был разделен на 100 статей, снабжен географическим и предметным указателем к тексту. В 1774 году издается «Сводный Судебник» - юридический памятник начала XVII века, составленный из «Судебника» 1550 года с дополнительными статьями, доведенными до 1606 года. Значительная источниковедческая работа в конце XVIII века была проделана выходцем из купеческой среды историком И.И. Голиковым. Он исследовал время преобразований Петра I. Итогом титанических усилий стало издание работы «Деяния Петра Великого» в 12 томах, а позже – «Дополнения к Деяниям Петра Великого» в 18 томах. В том и другом случае Голиковым было опубликовано много документов о деятельности Петра I и его эпохе.

Источниковедческая работа второй половины XVIII века значительно обогатила русскую науку. В научный оборот было введено большое количество источников, но приемы издания были далеки от совершенства, что затрудняло работу исследователей. Тем не менее, огромная источниковедческая работа создала солидную базу источников и способствовала ускоренному и успешному развитию прагматической истории.

§4. Развитие отечественного источниковедения в XIX столетии

Одной из первых крупных работ, посвященных научному изучению источников, можно считать книгу А.-Л. Шлёцера (1735-1809) «Нестор: Русские летописи на древнеславянском языке, сличенные, переведенные и объясненные». Написанный в начале XIX века, этот труд представлял собой типичный образец исторической критики предшествующего столетия. Автор подробно разбирает тексты Повести временных лет (ПВЛ), подвергает их критическому изучению. Шлёцер видел в ПВЛ не летописный свод, а сочинение монаха Нестора. Поэтому все спорные и неясные места он старался объяснить позднейшими искажениями, стремясь восстановить «очищенного Нестора». Влияние Шлёцера проявилось в том, что в течение долгого времени издатели русских летописей «очищали», т.е. по существу искажали текст летописей произвольными поправками.

Значительно большее источниковедческое значение имели примечания к «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, в которых критически разбирались известные ему повествовательные источники русской истории вплоть до начала XVII века. Карамзин дает точные указания, откуда им заимствованы те или иные известия, а также делает краткое описание рукописей. Однако наблюдения автора носят по преимуществу описательный характер и обнаруживают отсутствие какой-либо системы.

Оживлению интереса к источниковедению способствовала так называемая «скептическая школа» во главе с М.Т. Каченовским (ее появление относят к 1830-м гг.). Школа получила название вследствие скептических приемов отношения к научным материалам. Каченовского не удовлетворяла т.н. «малая» критика, критика слов Шлёцера. Он ставит вопрос о необходимости перехода к «высшей» или исторической критике. Историк не только должен восстановить подлинный текст летописи, но и выяснить истинность сообщаемых исторических фактов, чем руководствовался автор памятника при описании событий (здравым смыслом, духом и предрассудками своего времени). Каченовский подверг сомнению общепринятое мнение о принадлежности древнейших русских памятников к XI-XII вв., поднял вопрос о баснословности некоторых фактов, о степени их вероятности и достоверности, сравнивал их со сведениями, сообщаемыми другими источниками. Он пришел к выводу, что датировать «Русскую Правду» и летописи нужно XIII-XIV вв. Исходя из положения о дикости славян и примитивности их общественного строя, скептики делали вывод о том, что высокий уровень ПВЛ и «Русской Правды» не соответствовал примитивности отношений, возможных на этом этапе развития Руси. В конечном итоге, недоверие к древнейшим памятникам привело скептиков к утверждению, что и «история наша не может быть подведена под строгую историческую истину».

С опровержением выводов скептиков выступил М.П. Погодин, представитель молодого поколения ученых. Обращаясь к первому периоду творчества Каченовского, он отмечал многие его верные замечания относительно древнейших памятников, но полемизировал с Каченовским по поводу времени написания летописи и достоверности сообщаемых в ней фактов. В 1840 г. вышла книга П.Г. Буткова «Оборона летописей русских от “навета” скептиков». Автор поставил задачу защитить достоинство нашего летописания. Основанием для возражения служили данные древних писателей, византийцев IX-XI вв., свидетельства широкого круга иностранных авторов и современных ему данных исторической науки.

Скептицизм Каченовского и его учеников расчищал путь новой науки, закладывал основы «критического направления», для которого характерен глубокий интерес к истории и стремление познать ее смысл. Взгляды Каченовского и его учеников отражали потребность времени в расширении и углублении исторического знания. Они стимулировали его развитие на базе нового отношения к прошлому.

Первым русским историком, попытавшимся историографически оценить методологию источниковедения, был С.М. Соловьев. Поэтому с 40-х гг. XIX в. источниковедение превращается в самостоятельную историческую дисциплину. Создавая капитальный труд по истории России, Соловьев опирался на изучение источников и считал, что его сочинение должно быть написано по строгим законам науки: необходимо соблюдать принцип историзма, т.е. судить о событиях и личностях в соответствии с представлениями и нравами их времени. Постоянно обращал внимание Соловьев на необходимость искать закономерную связь между отдельными событиями и целыми эпохами. Расширение хронологических рамок исторических исследований, распространившихся теперь на весь XVIII и частично на XIX в., определило исключительную обширность источниковедческой базы трудов Соловьева. Он использовал огромный документальный материал, в значительной части впервые извлеченный из архивов Москвы и Петербурга. «История России с древнейших времен» Соловьева насыщена огромным количеством выписок из документов, многие из которых ранее не публиковались. По объему источников, использованных Соловьевым, его труд представляет собой выдающееся для науки явление.

В то же время, источниковедческий подход историка страдал методологической ограниченностью, отсутствием всестороннего анализа. Документ воспроизводился, либо пересказывался при непосредственном описании того или иного явления, без дальнейших попыток раскрытия его внутреннего содержания.

Историк К.Н. Бестужев-Рюмин относил к несомненным достоинствам Соловьева то, что он «не заполнял темные места источников произвольными догадками и предположениями, а там, где их высказывал, прямо об этом говорил. В силу этих причин после Соловьева никто не будет признаваться историком, если он не основывает своих выводов на точном понимании смысла памятников». В этом отношении Бестужев-Рюмин считал себя последователем Соловьева. Но он признавал ошибочным стремление этого историка отбирать и комментировать только те источники, которые в соответствии с его гегельянским пониманием хода истории раскрывают заранее выдвинутые им идеи. Он считал неслучайным отсутствие у Соловьева работ, посвященных специальному анализу исторических источников».

Важным шагом на пути к становлению источниковедения как науки сыграли труды самого Бестужева-Рюмина, стоявшего в 60-70 годы XIX в. во главе петербургской исторической школы. Он придавал большое значение источникам как самостоятельному объекту изучения, неоднократно высказывал мысль о том, что материалом для историка служат не только исторические факты, описанные в летописях и грамотах, но и сами эти летописи и грамоты, поскольку в них выразились понятия известного времени, что каждый источник важен и по тем сведениям, какие он содержит, и сам по себе по своему внутреннему характеру, что, черпая из источников сведения, необходимо изучать и воззрения писавшего. «Источник - это первоначальное свидетельство очевидца или современника. Только на свидетельстве современников интересующему нас факту можно основать прочное суждение; только оно может быть названо источником».

Таким образом, Бестужев-Рюмин впервые четко сказал об отличии исторического источника от исторического пособия или исследования. Истинный историк, по мнению ученого, «идет не от общей мысли к факту, а от факта к общей мысли». Поэтому необходимо стремиться к установлению точных и достоверных фактов, следовательно, необходимо собирать источники и проверять материал, содержащийся в них.

Бестужев-Рюмин дал определение исторической критики, которую рассматривал как сравнительное изучение текстов, как проверку одного текста другим. Основная цель исторической критики - выяснение степени достоверности источника. Историком ставился вопрос о важности для науки не только подлинных источников, но и ложных - они ценны для изучения «внутренней истории». Поэтому следует выяснить, из каких побуждений они создавались.

Насущной потребностью в области изучения источников Бестужев-Рюмин считал задачу их первичной обработки, систематизации и приведения в известность основных видов источников по русской истории с информацией об их особенностях и содержании. В основу его классификации источников положены внутреннее содержание и форма источника.

Он всегда подчеркивал, что источники важны не сами по себе, а тем, что они несут, какую информацию и чем могут быть полезны для главной цели исторического изучения - изучения общества. Главный вывод Бестужева-Рюмина сводился к требованию всестороннего изучения источника любого вида с максимальным изучением всех других источников этой же эпохи.

Сегодня ограниченность источниковедческих подходов Бестужева-Рюмина вполне ясна, но для своего времени это было шагом вперед по пути институционализации самостоятельной исторической дисциплины, получившей развитие в последней четверти XIX - начале XX веков.

§4. Отечественное источниковедение в новейшую эпоху

Основным принципом развития источниковедения в XX веке была ориентация на изучение произведений, созданных человеком в процессе его осознанной, целенаправленной деятельности. Такой подход позволял изучить не только фактический материал, но и больше узнать о людях, создавших эти произведения и о том обществе, в котором они могли реализоваться именно таким образом.

Среди тех, кто внес значительный вклад в разработку методологии источниковедения, можно назвать академика А.С. Лаппо-Данилевского. Его основные труды - «Методология истории» и «Очерк русской дипломатики частных актов». Второй том «Методологии истории» посвящен изложению принципов методологии источниковедения.

В центре философской парадигмы Лаппо-Данилевского - целенаправленная, осознанная человеческая деятельность как главный предмет исследования. Историк отмечал один принципиально важный момент: если личное общение людей ограничено временем и пространством, то произведения, целенаправленно и осознанно созданные людьми, несут информацию о своем создателе. Произведения - это продукт человеческой созидательной деятельности, явление культуры. Система методов его познания и есть предмет методологии источниковедения как цельного и систематического учения об источниках. Именно исторический источник дает науке возможность связывать конкретные явления с целостностью социального развития и обеспечивает реальную основу объективного познания прошлого.

Под источником мыслитель понимал «реализованный продукт человеческой психики, пригодный для изучения фактов с историческим значением», однако при этом ученый считал, что не всякий след действия человека следует считать историческим источником, а лишь такой, значение которого осознается исследователем для обоснования необходимого ему факта.

Концепция методологии источниковедения находит свое завершение в новом труде Лаппо-Данилевского - «Очерк русской дипломатики частных актов». Частноправовые документы, фиксирующие договорные отношения между людьми, рассматриваются здесь, прежде всего, как исторические явления в жизни народов, как продукты их культуры. Проводя источниковедческий анализ, исследователь выясняет функции частноправового акта в данном обществе, состав документа, его формуляр, интерпретирует правовые нормы, соотносит норму и действительность.

Подход к источнику как к целостному произведению, явлению культуры своего времени, по существу, и определяет суть новой методологии источниковедения. В трудах Лаппо-Данилевского он нашел свое теоретическое обоснование, а затем конкретное применение к актовому источниковедению.

В начале XX века начинает постепенно формироваться отношение к источнику как основе объективного социального познания. Вокруг Лаппо-Данилевского формируется круг сподвижников, среди которых можно назвать имена И.М. Гревса, А.А. Кауфмана, И.И. Лапшина, А.Е. Преснякова, П.А. Сорокина, Н.Д. Кондратьева, Г.В. Вернадского и др. В семинаре Лаппо-Данилевского, посвященного изучению частноправовых актов, к рассмотрению источника подходили как к основе профессионализма. Частные акты, к которым академик привлек внимание своих учеников, отражали один из наиболее острых, существенно значимых вопросов современности - становление прав личности, имущественных прав, гарантии которых составляют необходимое условие развития гражданского общества. Однако, работа Лаппо-Данилевского не нашла широкого положительного отклика в силу того, что отличалась исключительно высоким интеллектуальным уровнем, а также и потому, что преобладала привычка относиться к источнику только как к носителю информации, а не как к целостному произведению, явлению культуры своего времени.

Октябрьская революция поставила перед учеными целый ряд практических задач: спасение государственных архивов, подготовка информационных изданий, приобщение к науке новых групп населения. Работа эта велась чрезвычайно активно, несмотря на тяжелое положение русских ученых. Многие из них - А.А. Шахматов, А.С. Лаппо-Данилевский, Б.А. Тураев, М.А. Дьяконов - погибли в расцвете своего творчества. Весной 1918 г. были открыты Архивные курсы, основная идея и цель которых - изучать и понимать архивные документы как явление культуры, как составную часть мировой культуры.

Затем для советской науки, и в частности для источниковедения, наступают времена зависимости от политических условий и идеологии, что проявлялось в отрыве от достижений западной науки, возникновению «феномена самоцензуры». В 1920-50-е гг. отечественное источниковедение, с одной стороны, жило полнокровной жизнью, изучая ранее закрытые дипломатические и иные документы царской эпохи, с другой стороны, вынуждено было подходить к анализу новых, революционных документов с методологических позиций далеких от объективного их осмысления. Возможности научной деятельности в данной области были жестко ограничены: оставались лишь частные, отдельные сюжеты, конкретные работы, очерки, в лучшем случае - публикация источников. Альтернативы для ученого не предоставлялось, и условия были приняты. Сами историки-источниковеды готовы были поддержать складывающийся образ вспомогательных исторических методов, исторической «техники» (которая, как известно, нейтральна по отношению к идеологии) и т.п. В то же время каждое конкретное исследование можно рассматривать как шаг на пути освоения еще одного социального факта. При таком подходе можно работать и воспитывать творческих работников в любых обстоятельствах.

История источниковедения и его современное состояние свидетельствуют о том, что из безвременья 1920-х-50-х гг. оно вышло способным к возрождению и динамичному развитию». Стоит отметить самоотверженную деятельность русских и советских историков, таких как: М.Н. Тихомиров, С.А. Никитин, А.И. Андреев, В.К. Яцунский, М.Н. Черноморский, Л.В. Черепнин, А.А. Зимин и др. Выходили учебники по источниковедению, проводились семинары, публиковались источники, шел поиск путей изучения документов советского времени с точки зрения научной критики. Так, в 1957 г. состоялось научное совещание в Историко-архивном институте по вопросам критики исторических источников. Основной вопрос заключался в правомерности применения к источникам советского периода всего объема методов научной критики и интерпретации, т.е., по сути, в деидеологизации источниковедческой методики. С начала 1960-х гг. стал быстро развиваться теоретико-методологический подход, появилась возможность изучения и использования достижений русских и западных ученых. Но говорить о полной открытости советской науки не приходилось.

Современное источниковедение, по удачному выражению О.М. Медушевской, развивается как поиск ответа на вопрос - если целостная история человечества есть цель исторического познания, то какова совокупность объективных источников познания (исторических источников), адекватных данной познавательной цели, и каковы пути и методы ее достижения.