Государственное образовательное учреждение 2 страница

И напоследок – маленький справочник по родам войск сорняковой армии.

ЧУТЬ-ЧУТЬ БОТАНИКИ

Ей богу, смешно учить вас прополке. Но классификация сорняков из «Энциклопедии Русскаго Сельскаго Хозяйства» показалась мне весьма практичной. Привожу её, в вольном выражении, для самых известных сорняков. Прояснить их названия, если они вам незнакомы, очень прошу самостоятельно: справочники есть в любой библиотеке, а уж в итернете и подавно.

ЛЕТНИКИ С НЕГЛУБОКИМИ КОРНЯМИ: мокрица (звёздчатка), ярутка полевая, пастушья сумка, сурепка и дикая редька, аистник, ромашка, яснотка пурпурная, марь мелкосемянная, спорыш (горец птичий), портулак огородный, мак-самосейка. Злаки: щетинник (мышей), ежовник (петушье просо), мятлик.
Сурепка со товарищи, между прочим, дают до 2000 семян с куста.
Аистник – брат диких гераней, листья перистые, плодики – типичные гераниевые «клювы аиста», цветки мелкие, ярко-розовые. Ужасно нахальный, цепкий, кустик быстро распускает «щупальца», семена всходят в ту же осень.
Яснотка пурпурная – мелкая «глухая крапива», первоцвет. Образует коврики, цветущие розовыми «губастиками». На Кубани обсеменяется уже к середине мая.
Марь мелкосемянная – «лебеда» с небольшими овальными листиками, и под каждым листиком – клубок цветков. 100 000 семян для неё – плёвое дело.
Мак-самосейка сам сеет до 50 000 семян с куста.
Петушье просо даёт столько же. Это ж сколько раз петуху надо клюнуть!
Портулак, или «толстянка» - прекрасный витаминный овощ, и мы не едим его только ввиду общей ненависти. На юге появляется летом, во втором эшелоне. Как и мокрица, не вредит, пока не зацвёл, а даже наоборот, укрывает почву от засухи.
Перечисленные сорнячки давят массой, но в прополке наиболее безобидны: не особо мешают растениям, легко сбриваются полольниками и плоскорезами, довольно послушно выдёргиваются из влажной почвы, хорошо глушатся толстой мульчой. Самая эффективная борьба – не давать им обсеменяться. Летние и осенние прополки – самые важные. Выдернутые с цветками и брошенные целиком, успевают завязать часть семян даже в ясную погоду, а в дождь просто продолжают расти. Разрешил им зацвести – опоздал. Самое умное и удобное в прополке – брить их как можно раньше, пока не окрепли. Сплошные ковры и куртины можно полоть и раундапом.
ЛЕТНИКИ С РАЗВИТЫМИ КОРНЯМИ: паслён чёрный, щирица запрокинутая, чертополох, лебеда садовая, марь белая, амброзия, осот огородный, вика (однолетние виды).
Пожалуй, в эту же команду можно записать и двулетний донник жёлтый.
Лебеда и марь белая очень похожи, и дают примерно одинаково семян: штук по 100 000.
Амброзия, если и отстаёт, но ненамного.
Щирица, если не косить и не ломать, даст и 200 000.
Осот однолетний отличается от своего многолетнего дядюшки в основном тем, что не даёт корневищ. Зато семян – до 20 000.
Из ягод чёрного паслёна пекутся вкуснейшие пироги и ватрушки.
Всё это – однолетняя часть «бурьянов». Кусты по пояс, шириной в метр. Растут очень быстро. Нижняя часть стебля мгновенно деревенеет. Взрослый куст выдернуть весьма трудно, а перерубить почти невозможно: 1000-ваттный триммер, срубающий сливовую поросль, на старых марях и щирицах уверенно дохнет.
До цветения корневая шейка ломкая, и при дёргании куст, пожертвовав вершком, остаётся в почве. Пень тут же отрастает снопом новых побегов. Выдерживают по три-четыре подкоса, при этом стелятся по земле нижними ветками, на которых и обсеменяются весьма успешно; основание куста при этом становится таким, что можно только спилить, срубить топором или выкопать целиком.

МНОГОЛЕТНИКИ С ВЕРТИКАЛЬНЫМ КОРНЕМ: клевер красный, одуванчик, щавель конский, борщевик. К ним же вполне уместно причислить двулетники: дикий пастернак, дикую морковь, лопух, козлобородник.
Эти «стержневики» хороши тем, что под землёй не ветвятся. Главный их способ размножения – семена. Зато хватка – что надо. Ростки уже через две недели выдернуть трудно. Рубить кусты бесполезно: корень даёт до десятка новых побегов. Для них и придуманы упомянутые двузубые заступы.
Если уж полоть, то сразу, как только вылупились. Месячные кустики ещё можно выковырять узкой копалкой. Но лучше всего тихо брызнуть молодёжь раундапом: дохнет и корень. Взрослый куст погибает только со второго раза.
ПОДЗЕМНЫЕ МНОГОЛЕТНИКИ: бодяк полевой (татарник, осот розовый), осот полевой, хвощ.
Бодяк и осот полевой – братаны-мафиози. У бодяка корзинки лиловые, у осота – жёлтые. На поверхности оба – нежные «салатики» до метра высотой, с млечным соком. Но это только причёска: вся жуть под землёй. Вертикальные корни на метровой глубине ветвятся на корневища, сплошь покрытые почками. Прямо оттуда побеги и прорастают – и мгновенно становятся цветущими кустами. Почками унизан вообще каждый корешок, и любой кусочек тут же прорастает, как семечко.
Хвощ – верный признак кислой почвы – так же обитает на метровой глубине в виде корневищ. Корешки не прорастают, зато есть клубеньки.
Механический метод истощения – постоянное срезание всех новых побегов – пожалуй, только для особо аккуратных. Или если сорняка не много. А если много – раундап. После первой обработки прорастут корневища. Со второго раза умрут и они.

МНОГОЛЕТНИКИ КОРНЕВИЩНЫЕ И ПОЛЗУЧИЕ: полынь, пижма, тысячелистник, мята, яснотка белая (глухая крапива), сныть, мать-и-мачеха, крапива жгучая, топинамбур (земляная груша – подсолнечник клубненосный), папоротник орляк, вьюнок полевой (берёзка), лютик ползучий, клевер ползучий, будра. Злаки: гумай (сорго дикое), свинорой, костёр безостый. Кустарники и лианы: куманика, ожина и другие виды ежевики, бузина, хмель, ломонос (дикий клематис), тёрн, шиповник.
Полынь и пижма дают скорее поросль. В стороны не расползаются, но зато семян – до 100 000.
Тысячелистник, крапива, мята, яснотка, мать-и-мачеха и костёр дают многочисленные, но не очень длинные корневища, и за лето успевают оккупировать не больше квадратного метра, образуя густые куртины. Посему семян дают очень много. Топинамбур даёт ещё и массу клубеньков, самые мелкие из которых остаются в почве – выбрать их все почти невозможно.
Будра плющелистная, лютик ползучий, клевер ползучий, кислица вишнёвая (декоративнейшая травка с коричневыми листьями – жуткий сорняк альпийских горок!) и прочие «ползуны» неприятны тем, что просачиваются в любую щель и дырку, и укореняются на всём пути, разрастаясь быстро, как мыши.
Сныть, вьюнок, орляк, пырей ползучий, свинорой пальчатый, гумай – истинные агрессоры. Корневища нарастают до двух метров за лето, и суперкуст быстро захватывает территорию, образуя заросли. Семян дают не так много, зато в почве – полные хозяева!
Не могу не упомянуть о самом страшном суперсорняке – тладианте. Сначала многие фирмы ввели её в моду: «красный огурец»! А затем сделали ещё больше денег, продавая рецепты, как от неё избавиться. Ясное дело, я увлёкся одним из первых... Этой дальневосточной лианочке нипочём даже самая плотная почва. Начавшись с одного симпатичного клубенька, тладианта даёт за лето больше десятка тонких горизонтальных корневищ. Углубившись до 15 см, они тихо ползут по заданному курсу, не обращая внимания на дёрн и дорожки. К осени в двух-трёх метрах вокруг куста оказываются полтора десятка таких же клубеньков. Вы узнаете это только весной, с удивлением узрев новые побеги. Через год – полторы сотни клубеньков, ещё через год – две тысячи. Только три обработки раундапом могут остановить это чудо, но и после этого вы будете обнаруживать её то там, то тут. Настоящее биологическое оружие! Компетентно рекомендую от вредных соседей.
Лучшая помощь корневищным агрессорам – рыхлая вскопанная почва. Хорошая приманка для них – мульча. Радостно распускают корневища под соломой, шелухой, рубероидом и картоном. Потянул – и вытащил целиком!
Полоть их есть смысл только в стадии сеянцев. Сбривание вершков взрослого куста только злит его. Выбирать все корневища могут позволить себе только счастливые обладатели рыхлых почв. На тяжёлых, суглинистых почвах это – обычное самоубийство. Да и семена при этом всё равно заделываются. Самое надёжное – опять раундап. Свежая молодёжь, в конце весны, дохнет вся. Старые кусты, потеряв обработанные побеги, замирают на месяц-полтора, но потом дают новую поросль. Дайте ей немного распушиться и повторите. Ежевика, хмель и кустарники могут возрождаться по два-три раза. К сведению: в конце лета отток из листвы в корневища максимален, и обработка наиболее убийственна.

Сорняков – тьма, но не стоит пугаться их разнообразия: из 30-40 видов, обитающих на вашем участке, всего 2-3 летника и столько же многолетников – сверхдоминанты, всерьёз покушающиеся на ваши грядки. У меня это пырей да вьюнок, ежовник и яснотка с мокрицей. Первых всё меньше, вторые элементарно плоскорезятся. Марь и щирица – только по собственному неряшеству, а ежевику, борщевики да щавель я уже тихой сапой вытравил. Но главное, я укрыл соломой весь огород – и грядки, и дорожки. Теперь сорняки будут только украшать мульчу, дополняя ландшафт одинокими зелеными кустиками.

О других «противостоящих расах» – насекомых и микробах – читайте в самой книге. Для сайта это слишком большой объём.

СКАЗКИ О ХИЩНИКАХ И ПАРАЗИТАХ

(комическая опера или оперетта с балетом)

На самом деле, сия глава – уже из второго тома о защите, «Мир вместо защиты». Но она уже готова, и хочется показать её для настроения.

Внимание! Эта глава – весьма специфическое чтиво. Задача скромного автора нелегка: с достаточной детальностью показать мир вредителей и труд хищников, кровожадно пожирающих сих несчастных, пробудив симпатию читателя как к тем, так и к другим, и не забыв при этом о научной стороне вопроса. Посему заранее сообщаю о возможных трудностях.
Трудность первая: текст очень однообразен. Одни сплошные насекомые! Но полнота картины поможет нам лучше прочувствовать, что такое защита и что мы в ней творим.
Трудность вторая: говоря о хищниках, я вынужден называть и кучу вредителей. Их описание – отдельный толстый справочник. Но главное: наш предмет – здоровье, а не болезнь. Наша тема – не враги, а защитники. Если они есть, они защищают от всего и всех, в целом и без разбора. Факт: на каждого вредителя охотятся минимум 40-50 видов хищников, а у тлей и клопов их больше сотни! Посему все вредители в нашем контексте усредняются и означают одно: «противник».
И самое противное: обычными русскими словами тут не обойтись. Все эти твари имеют названия, и в основном латинские. Сплошная непонятность! Учёные обожают давать заковыристые имена. Особенно ботаники. Прочтёшь по слогам что-нибудь типа «ложновасилистник скрытнотычиночковый», и ясно: автор был в творческом экстазе. Выход тут один: не заморачиваться. Делайте, как я: воспринимайте все имена просто как музыку. Латынь – музыка и есть. Теленомус, афелинус, эфедрус – это звучит гордо! Лизифлебус, офидиус, диглифус… Поэзия жизни! В ней-то и прелесть нашей темы.
А чтобы оживить воображение, смотрите фотографии. Кладези отличных фото нашлись на сайтах:
http://macroclub.ru/ – клуб любителей макрофотографии;
www.floranimal.ru – сайт популяризации знаний о природе;
http://zooex.baikal.ru/ - «Зоологические экскурсии по Байкалу».
www.agriento.hut2.ru - «Насекомые в агроценозах».
Милости прошу туда: там тьма картинок и подробностей о жизни разных насекомых. В справочники при желании тоже, пожалуйста, сами загляните. Наша тема – защита, и насекомые нас интересуют именно с этой точки зрения.

НЕМНОГО ФАБРА

«Он ел одну лишь травку!
Мамой клянусь, век воли не видать!!!»

Жан Анри Фабр – один из тех великих увлечённых, без которых мы так и не поняли бы, что природа столь же духовна, как и мы сами. Свой двухтомник он издал больше ста лет назад, и до сих пор никто не превзошёл этого шедевра. Искуснейший исследователь и великий знаток, блестящий ироничный рассказчик и удивлённая детская душа в одном человеке – вот секрет таланта Фабра и Брэма, Даррелла и Херриота, Златковского и Смирнова. Они умудряются видеть глазами животных и растений – и попадают в настоящий, реальный мир – мудрый и весёлый. Фабр – истинный «Мольер» и «Шекспир» шестиногого общества. От души рекомендую вам его «Нравы насекомых». Здесь же могу ограничиться лишь кратеньким пересказом некоторых фактов из этой блестящей книги.

Оказывается, самые многочисленные и отъявленные убийцы насекомых – осы и наездники.
Осы – это намного больше, чем те полосатые бестии, что лепят гнёзда на чердаках и больно кусаются. Только у нас в стране обитает больше 10 000 видов ос. И подавляющее большинство из них – искусные, расчётливые и умные охотники. Их самки кормят своих личинок «мясом травоядных». Живут они в основном по одиночке, и кусаться почти не умеют. Стилет хищной осы – скальпель хирурга, а не копьё для обороны!
Наездники - близкие родичи ос. Их больше 30 000 видов. Это изящные «осочки» с тонком стебельком вместо талии, в основном очень небольшие – некоторые меньше миллиметра. Вместо жала у них тонкий яйцеклад – «шприц», приспособленный для протыкания жертвы, а то и для просверливания её гнёзд. Их метод – убийство яйцом. Самки просто впрыскивают яйца в личинок, куколок или в яйца своих жертв. И личинка живёт внутри хозяина, как мышонок Джерри в головке сыра.

Самые крупные осы – сколии. Некоторые – больше четырёх сантиметров от челюстей до жала! Трудно даже вообразить, что они почти не способны ужалить. Охотятся на личинок разных жуков-хрущей: майского, олёнку, бронзовок, хлебного жука, для чего могут рыть ходы в почве. А кого не поймают сколии, тех изловят и утащат более мелкие и тёмные осы – тифии.
Врождённое качество всех хищников и паразитов - отменное знание анатомии жертв. Жука надо обездвижить, но не убить! Оса делает мгновенный точный укол в нужный нервный узел – и «мясо» готово. Парализованный жук затаскивается в норку, украшается яйцом – и вход заделывается. Личинка – дипломированный патологоанатом с рождения. Постепенно подъедает полуживого жука, обходя важные органы: пока жук жив, «мясо» не испортится! Тут, в шкурке жука, личинка и окукливается.
Осы церцерисы запасают жуков пачками. Один вид всегда кладёт рядышком трёх златок – и своё яйцо с краю. Личинка скушает всех по порядку. Ещё восемь видов натаскивают в гнездо по нескольку долгоносиков (слоников). Не остаются без внимания и личинки слоников – их собирают осы одинеры. Натаскивают целыми корзинками – по 20-30 штук на одно дитё. Не отказываются и от личинок разных листоедов. Живут сии санитары в полых сухих стеблях, которые мы обычно жжём целыми кучами с чувством глубокого удовлетворения.
Осы эвмены кормят детишек разными гусеницами, которых складывают в норке рядами. Парализуют их частично – гусеницы могут слегка ворочаться. Это может повредить яйцу, и мудрые эвменихи подвешивают его к потолку на ниточке.
Оса аммофила придумала лучше: точным уколом в брюхо она сворачивает гусениц в спиральку, укладывает «бублики» в аккуратный штабель и венчает яйцом. Красота! Охотится на пядениц и совок; озимую совку ищет под кустами злаков, а найдя, свирепо выгоняет наружу.
Осы-полисты, что лепят гнёзда на чердаках, тоже весьма активны. Гнездо из десятка рабочих ос съедает за сутки три десятка гусениц. Найдя выводок американской белой бабочки, выедают до 200 гусениц за три дня.
Сфексы и тахиты добывают крупную дичь.
Желтокрылый сфекс парализует сверчков, кузнечиков и кобылок. Выбирает исключительно самок с яйцами. Парализует жертву тремя точными ударами в двигательные нервные узлы. На время кладки сфексы образуют колонии: роют норки рядом, в одном холмике. Потомки обычно прилетают на место родителей. Фабр мешал некоторым осам затаскивать в норку сверчка, и вскоре «надрессировал» их прятать его сразу, без предварительных манипуляций. Через год вся колония умела это делать!
Тахиты также ловят кобылок и кузнечиков. Тахит анафемский (ну и имя!) охотится даже на молодых медведок, ползая по их ходам. Не чураются тахиты и бандитизма: часто захватывают набитые «мясом» жилища сфексов и невозмутимо устраивают своё потомство за чужой счёт.
Осы бембексы ведут птичий образ жизни: постоянно таскают своим детишкам свежих мух и слепней. За время кормёжки натаскивают по 60-70 штук.
Осы астаты охотятся на травоядных клопов. Пелопей, агении и пампилы ловят пауков – не наши люди. Филанты охотятся на пчёл – тоже не наши. А вот мушки тахины и хризиды поступают вполне по-советски: пока оса летит за очередной дичью, они успевают юркнуть в гнездо и отложить свои яйца. Личинки мух выходят первыми, расправляются сначала с личинкой осы, а потом и с её провиантом. Природа справедлива: и на хищников есть свои хищники!
Наездников мы рассмотрим позже. Фабр упоминает трёх самых героических их них. Наездник рисса – микроскопический сверлильный станок. Самка ползает по дереву, простукивает древесину и на звук определяет, где сидит личинка дровосека или короеда. Запеленговав её и отметив точку внедрения, она вцепляется лапками в опору, загибает брюшко вниз и вертикально вонзает в древесину свой сантиметровый яйцеклад. На конце орудия - сверлильная головка. За полчаса-час сверло проходит полсантиметра древесины, находит личинку и впрыскивает яйцо.
Точно так же сверлят гнёзда диких пчёл левкописы и монодонтомеры (сам Фабр чертыхается по поводу последнего имени!). Яйцеклады этих наездников – натуральные буры: сверлят черепичные гнёзда пчёл-строителей. Пчёлы лепят их из глины, песка и своей «цементной» слюны.

Внимательно в траву гляжу:
Был тут зеленый кузнечик, похожий на плод огурца.
Ай да лягушка.
Японская народная танка

С особым трепетом Фабр описывает свои опыты с крупными хищниками: жуками, кузнечиками и богомолами. Пересмотрев тысячи драк, поединков и сцен пожирания в своих банках и садках, он осознал: «жестокость» хищника – всего лишь игра процветающей природы. Но равнодушно смотреть на это не мог.
Первые актёры для фильма ужасов – богомолы. Как у истинного монаха-инквизитора, молитвенно сложенные «руки» богомола – боевая стойка для броска на жертву. Ест он всё, что шевелится. Схватив насекомое, с точностью анатома выкусывает шейные нервные узлы, и дальше уже обедает не спеша.
Учебники зоологии – кто их помнит?.. То ли дело – песня! Вот выдали Шаинский с Носовым свой гениальный хит про зелёного кузнечика, и с тех пор мы точно знаем: «он ел одну лишь травку, не трогал и козявку». Щщаз! Не трогал, как же!
Кузнечики – истинные тираннозавры лугов и пустошей. К тому же всеядные, как павианы. «Кузнечики – большие обжоры, они удивляют меня своей прожорливостью. Всякое свежее мясо со вкусом саранчи или кузнечика хорошо для моих хищников – лишь бы жертвы подходили по размеру. Но ещё более кузнечики удивляют своими лёгкими переходами от мясной пищи к растительной». Типический образ – кузнечик бородавочный. Он с удовольствием грызёт недозрелые семена злаков и других трав, а закусывает их своим братом – разными саранчами, кузнечиками и кобылками. В день убивает по 5-6 штук, причём съедает почти без остатка. Таков же и бледнолобый кузнечик.
А зелёный кузнечик – ну совсем как огуречек – в три горла трескает цикад, хрущей, саранчей и кобылок больше себя величиной! А закусывает спелыми фруктами и ягодами. А если нет фруктов, согласен и на салат. «Всякая цикада, встреченная сим кузнецом во время его ночного дозора, погибает самым жалким образом. …Я пробую давать кузнечикам куски груш, ягоды винограда, кусочки дыни. Всё оценено по достоинству и найдено восхитительным. Я даю им хруща – и жук принимается без колебаний: от него остаются лишь голова, надкрылья и ноги. Зелёный кузнечик подобен англичанину: он безумно любит кровавый бифштекс, приправленный вареньем».
Наконец жужелицы. Мы их тоже ещё коснёмся. Тут же достаточно нескольких эпитетов Фабра. «Жужелицы – исступлённые убийцы, и больше ничего, никаких талантов… Своими крепкими, как клешни, челюстями они рвут слизняка на части и растаскивают по кускам… Я даю небольшой золотистой жужелице жука-носорога – непобедимого, казалось бы, великана. …При помощи повторных нападений жужелице удаётся приподнять носорогу надкрылья и пролезть туда головой. С той секунды, как её челюсти вонзились в нежную кожу, носорог погиб. …Кто пожелал бы видеть ещё более страшную битву, пусть обратится к красотелу – царю жужелиц и палачу гусениц. Его схватку с огромной гусеницей павлиньего глаза можно посмотреть лишь раз, настолько это ужасно. …Но предложите ему на другой день кузнечика, потом хруща и носорога, и опять всё кончится убийством новых жертв: этот жук – ненасытный кровопийца». Остаётся добавить: личинки жужелиц – такие же хищники, хотя их дичь существенно поменьше: личинки, гусенички, слизняки ясельного возраста.
Подводя итог своим наблюдениям, Фабр изящно озвучивает мысль о разумности не индивидов, но популяций и колоний: «У насекомых нет сравнительной логики. Они повинуются высшей логике природы – как вещества, располагающие свои атомы в кристаллы изящнейших форм».

САМЫЕ АКТИВНЫЕ ШЕСТИНОГИЕ ЗАЩИТНИКИ

Самые активные – это настолько продуктивные хищники, что биометод изучает и использует их на практике. Сейчас изучают всех хищников и паразитов, которых можно обнаружить. Сколько же их уже найдено? По прикидкам учёных, примерно десятая часть того, что есть. Хищники изучены намного хуже, чем вредители.
Вредители бывают узкими специалистами, как яблонная плодожорка, а бывают всеядными, как американская белая бабочка. Хищники – тоже. Вредители бывают перелётные или весьма оседлые, и хищники – тоже. И те, и другие по-разному реагируют на погоду. В итоге взаимодействуют они всегда по-разному, и многие хищники во многих случаях не срабатывают.
Что же такое эффективный хищник или паразит?
Прежде всего, это очень подвижное существо с тонким нюхом. Главный его талант – борзость: быстро бегать и умело находить жертв, даже если их мало. Чем меньше их доживёт до весны, тем лучше! Второй важный плюс – специализация и тонкое знание своей жертвы. Отражая, копируя и предвосхищая, спец достигает максимального эффекта. Правда, если жертва почему-то массово окочурилась, спец вымирает тоже. Но можно развести его искусственно, чтобы всегда иметь про запас. Третий важный плюс – способность быстро плодиться. Плодясь вдвое-втрое быстрее жертвы, хищник к концу лета может просто задавить вредителя своей численностью, создав себе хороший задел на весну. И четвёртое: хороший хищник работает везде, где может жить жертва. Увы, далеко не все так неприхотливы. Многие привязаны к своим растениям, климату или ценозу.
Итак, нам нужны твари с собачим нюхом и сумасшедшей подвижностью, знающие жертву от и до, способные давать шесть поколений за лето и работать везде – был бы объект.
Прежде всего, таковы наездники. Их так и называют: «биопестициды». Хищные осы и жуки рядом с ними – медведи среди мышей. Наездники могут выкашивать вредителей так же, как те выкашивают листву – почти под ноль. Данные беру из подробного и дельного учебника «Биологическая защита растений» М.В. Штерншис и коллектива авторов (М., «Колос», 2004). А детали практики – из бесед с учёными. Всё, что я привожу ниже – лишь пример могущества жизненного разнообразия, расшифровка одной из «ландшафтных сил», с акцентом на то, как ей помочь усилиться.

НАЕЗДНИКИ – это несколько крупных семейств. Нам же достаточно различать яйцеедов и личиночных паразитов.
Яйцееды используют чужие яйца в качестве инкубаторов для своих. Они особо полезны: вредитель просто не рождается. Яйца отложила какая-нибудь совка, а вылетают из них маленькие наездники. Такие вот фокусы.
Личинко- и куклоеды используют гусениц и прочих личинок в качестве откормочных, а часто и зимовочных жилищ. Пока живы, те успевают чего-то поесть – но это они уже паразита кормят. Хрумкает гусеница, старается, а из её куколки – наездник вместо бабочки. Такая вот жизнь!
ЯЙЦЕЕДЫ – самые крохотные наездники – делают половину всей защитной работы. И яйцеед номер один – трихограмма. Её плюсы – весьма широкие аппетиты и большинство самок в потомстве. Сама кроха меньше миллиметра. Кладёт по нескольку яиц в яйцо хозяина, там развивается, там и окукливается. За одно поколение хозяина успевает наплодить внуков, а часто и правнуков. Каждая самочка заражает несколько десятков яиц. Зимует прямо внутри хозяйских яиц осеннего поколения, в растительных остатках. Большинство видов трихограммы предпочитает бабочек. На 40-70% выедают совок на капусте и других овощах, хлопковую совку на хлопчатнике и томатах, кукурузного мотылька, плодожорок, листовёрток, тлей, и даже корневую тлю. Другие виды бьют минирующих мух на овощах и деревьях, пилильщиков в садах, жуков-листоедов и долгоносиков.
Яйца яблонной плодожорки и листовёрток курируют два вида трихограммы. Они хорошо летают и равномерно заселяют кроны. Вылетают рано, и если нет нектара раноцветущих трав, алычи, тёрна и боярышника, массово гибнут. Но летом навёрстывают: каждые две недели – новое поколение! И если кроме плодожорки есть и другие бабочки, к середине августа могут так окрепнуть, что выедают до 85% плодожорок. Но нам этого мало, и мы льём яды, от которых плодожорка только чихает, а наездники гибнут.
Ускана, «сестра» трихограммы, бьёт яйца разных бобовых жучков-зерновок. Первое поколение усканы вылетает раньше, чем зацветёт горох, и развивается на самой ранней зерновке – эспарцетовой. И если рядом нет эспарцета, люпина или люцерны, яйцеед массово гибнет. А их, как правило, нет. Если же они есть, гороховые зерновки могут выедаться на 60-70%. Летом паразит накапливается, и на поздних посевах гороха может выедать до 85% зерновок – отличный задел на весну! Но тут появляемся мы и запахиваем почти все заражённые яйца, в которых ускана зимует.
Два десятка видов трихограммы контролируют практически всё, от крон деревьев до овощных полей. Минус один: трихограмма не нацелена на конкретного вредителя. Но если выпускать её в нужный момент и в достаточной дозе, эффект отличный. Поэтому её разводят искусственно. Наша трихограммная индустрия пережила пик в середине 80-х. Треть наших овощей и половина хлопка защищались от хлопковой совки биологически. Трихограмму разводили практически все районные биолаборатории. С перестройкой эта система рухнула, а сейчас фактически аннулирована.
А вот индусы времени не теряли: построили огромные биофабрики и укрепили сопровождающую науку. Сейчас Индия – один из главных мировых поставщиков породистых трихограмм. Их там отгружают целыми самолётами, десятками тонн. «Действующее вещество» - яйца какой-нибудь зерновой моли с куколками паразита, который готов вылететь через пару дней. Их помещают в бумажные капсулы и вносят с самолётов, разбрасывателями и даже с помощью опрыскивателей. Похоже, скоро мы будем покупать трихограмму в Индии!
Столь же свирепа компания теленомусов. Например, клопов обслуживают полтора десятка видов. За лето дают 4-8 поколений. Самки заражают по 100-120 клопиных яиц, выкашивая половину, а в удачный год – до 90% популяции. Зимуют в растительных остатках, под кустарниками и в трещинках коры. Весной вылетают рано и питаются на цветущих травах.
Другие теленомусы, а с ними и триссолькус, делают яичницу из яиц шелкопрядов. Выедают до 80-90%. Для весеннего питания нужны зонтичные и розоцветные – боярышник с тёрном, а на юге алыча и персики.
Ещё несколько теленомусов и их родич ценокрепис – спецы по яйцам долгоносиков. Вот кто умнее долгоносика! Зимуют личинки прямо в яйцах слоников, в мульче и поверхностном слое почвы. Вспашка сильно уменьшает популяцию.В культуре без оборота пласта может выедать до 90% свекловичного долгоносика.
Над яйцами колорадского жука издевается эдовум, он же «яйцеед Паттлера» – порода, выведенная в Колумбии. Отличается изощрённой жестокостью: заражает только самые свежие яйца жука, а все остальные прокалывает, чтобы откушать капельку сока. Убил – выпил, убил – выпил! Истинный колумбийский мафиози. На круг умерщвляет до 95% бедных колораков. И не вызывает никакой устойчивости: против лома нет приёма!
Итого: нет такого яйца размером хотя бы в полмиллиметра, на которое не зарились бы десять-двадцать видов яйцеедов. Главное: почти все они зимуют в растительной мульче, дёрне и коре; почти всем для питания и полового созревания нужны нектар и пыльца разных цветков, особенно зонтичных и розоцветных.

Одно быстрое движение – и ты уже не бабочка…

ПОЕДАТЕЛИ ЛИЧИНОК И КУКОЛОК – огромная армия разных наездников. Опишу для примера лишь самых заметных.
Славный род ихневмонов – беда гусениц. Исключительный нюх, проворство и плодовитость – вот их девиз. За месяц жизни самочки кладут по 250-500 яиц, осчастливливая своими личинками больше сотни гусениц. Почуяв на спине пришельца, гусенички дико нервничают, дёргаются, извиваются – но на то он и наездник! Мгновенный укол – и ты уже не гусеница…
Разные виды ихневмонов шприцуют практически всех совок, белянок и молей, а так же личинок пилильщиков, долгоносиков и листоедов. Выедают 50-80% хозяев. Обычно они милостиво позволяют хозяйской личинке дожить до окукливания и сплести кокон: в нём, да ещё в шкурке гусеницы, зимовать гораздо безопаснее! Но иные хозяева на зиму не окукливаются – зимует личинка. Тогда и наездник ждёт – зимует прямо в ней, и убивает уже весной. И лишь немногие доедают гусениц сразу. Например, экзестатес, эксперт по капустным бабочкам. Заражённые им гусеницы на глазах вянут, бледнеют и безвольно ползут вниз, чтобы паразит мог окуклиться в почве.
Практически все взрослые ихневмоны питаются на цветках зонтичных, астровых и луков. Если цветков достаточно, плодовитость и срок жизни самок растут почти втрое! Почти все зимуют в поверхностном слое почвы – там же, где и хозяин.
Столь же страшно для гусениц семейство браконов. Особой борзостью и нюхом выделяется габробракон. Заражая взрослых гусениц хлопковой совки, он попутно парализует и капустных совок – просто так, для интереса. Такой талант нам нужен! Габробракона разводят искусственно.
Его братья апантелесы давят гусениц числом: резерв самок – до 2000 яиц за месяц! В одну несчастную белянку натыкивают до полусотни яиц. И при этом личинки умудряются дорастить гусеницу почти до куколки – вот коллективное знание анатомии! А потом эта гусеница превращается в продолговатую кучку маленьких коконов… Не брезгуют браконы и гусеницами боярышницы, пядениц, листовёрток. Если апантелес работает в паре с габробраконом, не надо химии: 85-90% гусениц бабочками уже не станут.
Минирующих мух на свёкле и яблонях бьют опиусы, члены того же семейства. Личинки сих мушек выедают себе ходы внутри листа – мины. Опиус в эти мины яйца и кладёт: его личинка сама добирается до жертвы. Осенью в саду до 80% куколок мух в минах – уже не мухи. Если, конечно, каждую неделю яды не лить.
Все браконы питаются нектаром и пыльцой, почти все зимуют в палой листве и мульче.
Упоминания достоин и рекордсмен по плодовитости – платигастер. Это спец гессенской злаковой мухи. Самка заражает и яйца, и юных личинок, откладывая за свою жизнь до 3000 яиц!
Агениаспис – тоже оригинал. Он заражает яйцо яблонной моли. Но его яичко долго не развивается – мирно ждёт, пока подрастёт гусеничка. И вот тут яйцо взрывается целой толпой однояйцевых близнецов. Из съеденной гусеницы вылетает по 150-200 паразитов!
А триблиографа чем хуже? Ловит личинок капустных мух и в почве, и в стеблях, не щадя живота своего – и действительно, часто гибнет, не в силах выбраться наружу…
Особо надо сказать о сосущих: тлях, щитовках, червецах и медяницах. Их лопают больше двухсот видов хищников, и почти все – живьём. Ещё бы! Представьте себе каплю сладкого сиропа, обёрнутую в нежный мясной белок. Тля – пирожное буквальном смысле! Фабр досконально подметил: «Куст, населённый тлями, это целый мир, заключающий в себе одновременно коровник, зверинец, бойню, сахарный завод и мастерскую консервов».
Сосущими занята тьма наездников, в основном из семьи афелинов. Многие из них эмигрировали из Америки – вслед за хозяевами. Они разные, но работают схоже: в каждую тлю (червеца, медяницу) тыкают одно яичко. Тля разбухает, темнеет и превращается в мумию. Обычно наездники ищут небольшие колонии тлей, которые мумифицируют почти начисто. Взрослые паразитки питаются сладкими выделениями тлей – падью. Таковы афелинусы. Все помнят рисунок из учебника биологии: «наездник афелинус и кровяная тля».
Спец по калифорнийской щитовке – проспальтелла – умудряется засунуть яйцо под щиток. А под щитком – самка с яйцами, а то и личинки. В общем, все умирают… Но особо популярна специалистка по тепличной белокрылке – энкарзия. Она очень прожорлива, вынослива к скачкам температуры и влажности. Разводят её практически все тепличные агрофирмы. Выпуск энкарзии и хищного клопа по огурцам снимает 85% вреда и прибавляет 2 кг/м2 , тогда как пестициды едва сохраняют прежний урожай.
Итого: главное для наездников – нектар, пыльца и растительные остатки. Ставропольцы обсевали картофельные поля укропом, петрушкой и фацелией, заделывали в почву солому и рапс, ввели в севооборот два года люцерны и использовали биопестициды. Их опыты дают наглядную картину.
На цветках активно кормятся мухи-сирфиды, коровки и наездники. На укропе всегда в 8-10 раз больше наездников, чем на поле: до 15 особей на квадратном метре. А на фацелии – ещё больше. Оказалось: эффект наездников – прямое следствие цветочного корма, особенно у яйцеедов. Без нектара и пыльцы они гибнут за неделю, часто не дожидаются выхода хозяев и не дают эффекта. А с кормом живут всё лето и постоянно плодятся! Без нектара самки рождают только самцов, а подкрепившись углеводами – массу самок. На цветках рапса питалось столько наездников, что они заразили половину рапсового цветоеда, чем сгладили его мощную вспышку.