ВВЕДЕНИЕ. ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ ТЕОРИИ И МЕТОДОЛОГИИ ИСТОРИИ

35 Бобков, В.А., Брянский Арсенал (1783-2008гг.) исторические очерки / В.А. Бобков, Г.П. Поляков. – ьБрянск, 2008 – 116 с.

ВВЕДЕНИЕ. ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ ТЕОРИИ И МЕТОДОЛОГИИ ИСТОРИИ

Проблематика и содержание курса «Теория и методология истории» представлены следующими основными понятиями: «теория», «методология», «философия истории», «онтология», «гносеология».

Теория истории — область общих представлений об истории в целом (общеисторическая теория) либо о тех или иных процессах и явлениях (марковая теория, теория манора, норманнская теория и т.д.). В любом случае теория истории — это высший, самый развитый уровень исторического познания, а не уровень конкретно-исторических представлений о событиях [1]. В теории речь идет об общих проблемах изучения истории как реальности (онтология) и истории как познания (гносеология).

Методология истории (от греч. methodos — способ, путь познания и logos — слово) — дисциплина, раздел исторической науки о методах познания. Метод — это средство исторического исследования. С помощью методов историк получает новое знание или уточняет существующие представления о событиях. Таков изначальный смысл понятия «методология», который оно приобретало в практике исторического исследования в первой половине XIX в. Этот термин впервые был использован в трудах немецких историков для обозначения учения о методах (Methodenlehre) и как название учебной дисциплины в университетском расписании.

В настоящее время понятие «методология» употребляется не только в этом изначальном смысле, но и для обозначения теоретических основ исторического познания в целом, всей его проблематики теоретического характера. В российской историографии впервые термин «методология» появился в научных исследованиях и в практике университетского преподавания в конце XIX — начале XX в. Составной частью методологии в таком ее понимании является философия истории. Первым этот термин употребил представитель французского Просвещения Вольтер (1694—1778) [2]. Как и современные ему ученые, он подразумевал под философией истории совокупность теоретических проблем истории как действительности, хотя, конечно, и набор этих проблем и их истолкование в обоих случаях существенно разнятся.

Одним словом, методология истории является теоретическим выражением практики конкретно-исторического исследования в виде методов, принципов, научных исторических понятий и т.д. Обобщая практику исследовательской работы историка, методология дает возможность осмысленно относиться к познанию, вырабатывать и сознательно применять приемы, процедуры, способы, теоретические принципы анализа общих и частных конкретно-исторических проблем. Методология не содержит в готовом виде ответ на любую из таких проблем, но она учит их решать, является его основой.

Развитие исторического познания стало и развитием его методологических основ. В исторической науке нет какого-либо единственного варианта методологии, с изменением ее состояния происходит и изменение методологических позиций. Развитие исторического познания способствовало тому, что отношение к методологии в целом, к тем или иным ее сторонам и проблемам становилось все более осознанным и выраженным, все более развитым теоретически. Формирование школ и направлений в исторической науке различается и по методологическим позициям историков как исходным теоретическим основам их мышления и по позициям конкретно-исторического анализа. Главной движущей силой развития и смены как методологических позиций историков, как и исторического познания в целом, является развитие самой истории; без учета этого фактора невозможно понять что-либо в области методологии. Влияние жизни, общественной практики на развитие методологии неустранимо. Поэтому при развитии и смене методологических позиций историков всегда имеют место, как преемственность, так и одновременно разрыв с прежними представлениями. Это подтверждается сравнением таких столь разных направлений в историографии и соответствующих им исходных методологических позиций, как гуманистическая, просветительская, позитивистская, марксистская, неокантианская и т.д.

Таким образом, единой методологии историческая наука не знает. Теоретическая позиция историка — это в значительной мере дело его выбора или самостоятельной творческой разработки, хотя и то и другое вовсе не произвольно, а зависит от современного уровня знаний, в конечном счете, от характера окружающей его общественной среды.

Может ли почтенный возраст истории как дисциплины служить свидетельством такой же древности. На самом деле это далеко не так. Возраст методологии не идет ни в какое сравнение с возрастом самой исторической науки, колыбелью которой является Древняя Греция.

Любая наука начинается не с методологии, а с накопления фактического материала, который с развитием знания становится основой для определения методологических проблем. Зрелость науки и уровень постановки и решения методологических проблем взаимосвязаны, хотя некоторые из них, например проблема динамики исторического развития (теория цикличности), проблема объективности познания (Фукидид, ок. 460 — 400 гг. до н.э.), были определены именно на заре исторической науки. Однако методология как теоретическая и учебная дисциплина появилась лишь в XIX в. — ранее всего в Германии.

Первые шаги в этом направлении были сделаны профессором Геттингенского университета Г.Г. Гервинусом (1805—1871), который в 1837 г. издал свои лекции [3]. Ключевое значение для ученого имела идея статуса истории как науки. Г. Г. Гервинус выразил его в понятии «историческое искусство». Природа исторического познания по его способам и средствам представлялась ученому искусством. Но дело не только в близости исторического и художественного способов отображения действительности. Для Г. Г. Гервинуса ключевое значение имел вопрос о сходстве труда историка и философа. Фантазия, рассудок и способность наблюдать, по его мнению, не существуют отдельно друг от друга. Рассматривая жанр историописания как синтетический в указанном смысле, ученый выделял следующие этапы его развития: хроника как первая степень исторического предания — основа всей последующей историографии; мемуары, рассматривающие предмет с определенной точки зрения; прагматическая история, в которой автор пытается психологически объяснить события и выводить их из человеческих мотивов.

На философию истории Г. Г. Гервинус возлагал мало надежд, так как, по его мнению, даже И.Кант и И.Г.Гердер не усвоили самых простых правил историописания. Ученый считал движущими силами истории исторические идеи, а их носителями — великих личностей. Происхождение этих идей остается для него тайной, они обнаруживаются историком в событиях и являются средством, с помощью которого рассматривается весь мир событий в их взаимосвязи.

Г. Г. Гервинус требовал от историка истины, подразумевающей беспристрастие, хотя оно не тождественно безучастности. По мнению ученого, историк должен быть естественным поборником прогресса и свободы. Эти и некоторые другие теоретические представления об истории как действительности и истории как науке Г. Г. Гервинус обозначал термином Historik, который в русско-язычном издании его работы переведен как «историография».

В действительности этот термин по своему содержанию является синонимом понятия «методология» (Methodologie, Methodenlehre), которым Г. Г. Гервинус не пользовался, хотя оно уже входило в лексикон историков в качестве обозначения осознанной постановки теоретических проблем, а также в связи с включением этих проблем в университетское обучение [4]. Лекции Г. Г. Гервинуса являются одной из самых первых попыток постановки этих проблем.

Понятие Historik — «историка» — не было изъято из словаря науки и вошло в название других, более поздних курсов лекций. К ним следует отнести, прежде всего, курс лекций профессора Берлинского университета И.Г. Дройзена (1808—1884). В опубликованном варианте этот курс называется «Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории» [5]. Очевидно, что И.Г. Дройзен решил подробно изложить свои взгляды на предмет и задачи методологии истории в связи со своей преподавательской деятельностью. Его лекции — первая в исторической науке по-настоящему значительная попытка изложения методологических проблем. Они воспринимаются как аргументированный научный труд, опирающийся на различные варианты представлений о методологии (позитивизм, Гейдельбергская школа, Л. Ранке и т.д.) и отличающийся четкой позицией автора. Гносеологические проблемы являются для И.Г. Дройзена едва ли не главными, в этой области ученый опередил свое время и предвосхитил современные варианты гносеологии, суть которых состоит в перенесении внимания историка с объекта на субъект. Содержание лекций И.Г. Дройзена также включает в себя ряд методологических проблем истории как реальности: проблему движущих сил истории, ее динамики и цели; проблему исторической необходимости и законов истории, роли в ней государства и личности и др.

В конце XIX в. во французской историографии появилась работа, ставшая надолго настольной книгой по методологии для французских историков. Ее авторы, Ш.-В. Ланглуа (1863 — 1922) и Ш. Сеньобос (1854 — 1942), представили свое понимание истории как науки и ее функций и задач. Стержнем их методологических взглядов было обоснование самостоятельного научного статуса истории по сравнению с искусством, с одной стороны, и естествознанием — с другой. Научность историографии обеспечивается применением присущего только ей исторического метода, поскольку он соответствует природе изучаемых явлений. С помощью метода историк устанавливает достоверность фактов, определяет их научную значимость и проводит их классификацию.

Ш.-В. Ланглуа и Ш. Сеньобос делали свои гносеологические выводы исходя из того, что историк имеет дело не с реальностью как таковой, а с формами ее восприятия [6]. Отсюда следовало, что факты субъективны, а историческими они становятся только в силу познания их историком. И тем не менее это еще не являлось разновидностью более позднего тезиса об историке как творце фактов! «Нет основания думать, — писал Ш. Сеньобос, — что различные наблюдения (над фактами. — Н.С.), которые не имеют никакой связи с действительностью, будут схожи между собой» [7]. То, что столь кратко выразил Ш. Сеньобос, было важно в конце XIX в. и имеет фундаментальное значение сегодня: объективная историческая реальность является важнейшей предпосылкой формирования рационального варианта гносеологии. Это лишь частный случай того, как прошлое методологии дает ориентир поиска современного уровня решения методологических проблем в связи с практикой конкретно-исторического исследования и преподавания в вузе.

В последней трети XIX в. заметно возрос интерес к проблемам методологии в отечественной историографии. Одним из первых российских историков, обратившихся к их изучению, был Н.И. Кареев (1850—1931); его работы были посвящены проблемам философии истории [8]. В начале XX в. чтение методологических курсов лекций в университетах и других учебных заведениях Москвы, Петербурга, Казани и некоторых других городов становится распространенным явлением. В 1907 г. Н.И.Кареев начал читать курс лекций по общей теории исторической науки на Высших женских курсах в Петербурге. Суть его взглядов выражена в структуре курса, состоящего их двух частей: теории исторического знания и теории исторического процесса. Это различие вполне рационально, поскольку вопросы о том, как познается прошлое, и вопросы относительно того, как совершается то, что познается, — разные вещи [9]. Для обозначения проблем теории исторического знания Н. И. Кареев пользовался заимствованным у немецких ученых термином «историка», а для обозначения проблем теории исторического процесса — термином «историология».

Вот некоторые проблемы общей теории исторической науки в целом: история как наука и ее предмет, виды источников и способы их критики, обобщение и факт в науке, сравнительно-исторический метод, проблема историзма, проблема теории в исторической науке, исторический объективизм, термины и понятия в работе историка (проблемы раздела «историка»).

Теория исторического процесса, законосообразность в истории, факторы исторического процесса (географическая среда, культура, раса и т.д.), личность в истории, идея прогресса — это из области историологии [10]. Эти проблемы и сегодня являются составной частью структуры методологии истории как области исследования и учебной дисциплины.

В 1909/1910 учебном году курс лекций по методологии истории студентам Петербургского университета читал профессор А. С. Лаппо-Данилевский (1863 — 1919). Его лекции были изданы в качестве учебного пособия в двух томах. Методология истории, по мнению А. С. Лаппо-Данилевского, состоит из двух частей: теории исторического знания и методов исторического исследования. Главная задача методологии — определить теоретические основы исторической науки; производная задача — создать учение о тех методах, которыми пользуется историк в ходе конкретного анализа [11]. Под методами А. С. Лаппо-Данилевский понимал способы критического анализа содержания источников с целью постижения смысла передаваемой ими информации и выявления степени ее достоверности [12]. В этом заключается одно из отступлений ученого от сложившейся в науке традиции, согласно которой критический анализ текста источника является задачей методики исторического исследования, тогда как под методом понимаются способы, приемы объяснения тех или иных явлений.

В 1912/1913 учебном году в Казанском университете и на Казанских высших женских курсах лекции по методологии и философии истории читал профессор М.М. Хвостов (1872—1920). Курс состоял из трех частей: теории истории, методологии истории и философии истории. Под методологией истории М.М. Хвостов понимал учение о приемах исторического мышления. По его мнению, методология представляет собой часть логики. Она дает критерии для проверки научной ценности выводов историка [13]. В этом разделе курса М.М. Хвостов анализировал этапы исторического исследования, роль вспомогательных исторических дисциплин, отчасти методы познания и другие вопросы. Теоретические проблемы исторического процесса составляют в основном содержание раздела курса, посвященного теории истории.

Сюда относятся, в частности, проблемы причинно-следственных связей в истории, обобщения в познании и роли в нем общих понятий, факторов исторического процесса (природа, демография, экономика и т.д.), роли личности в истории. Раздел «Философия истории» является, в сущности, продолжением анализа изложенной проблематики. Под философией истории М. М. Хвостов понимает более узкую область мышления, в частности: исследование роли субъективного фактора в истории и динамики исторического развития (идея прогресса) и др.

Курсы лекций по методологическим проблемам исторической науки в высших учебных заведениях России начала XX в. опирались на теоретические исследования историков. Сопоставление содержания и проблематики приведенных вариантов курса методологии истории показывает как сходство, так и заметные различия в его структуре в каждом случае. То и другое дает материал для обоснования наиболее рационального варианта данной учебной дисциплины сегодня с учетом опыта ее постановки в российской историографии рассматриваемого периода.

В советской историографии сложилась отличная от дореволюционной историографии ситуация как с изучением методологических проблем, так и с их преподаванием в вузах. Выражение «методология истории» не использовалось, дисциплины под таким названием в вузовском учебном расписании не значилось, хотя какого-либо прямого запрета на них не было. Это объяснялось тем, что в советское время основой научных исследований и образования была марксистско-ленинская теория. Она служила государственной идеологией, господство которой в обществе было всеобщим и неограниченным. В этой ситуации понятие «методология истории» могло быть лишь синонимом материалистического понимания истории, следовательно, терминологически оно выглядело как ненужное, излишнее. Это, так или иначе, отдаляло историков с их потребностью в осмыслении не только конкретно-исторических, но и теоретических проблем от области методологии познания. В чисто исследовательском плане советские историки сравнительно редко обращались к частным или общим проблемам методологического характера; специалистами в этой области выступали скорее профессиональные философы, чем историки. У значительной части историков интерес к методологическим проблемам был выражен слабо. Конечно, это имело определенные отрицательные последствия для развития конкретно-исторических исследований.

Однако были и исключения. В середине 60-х гг. XX в. в Томском университете под руководством его ректора А. И.Данилова (1916 — 1980) были развернуты исследования по историографии с выходом на методологическую проблематику. В 1964 г. был издан первый выпуск сборника научных трудов «Методологические и историографические вопросы исторической науки», положивший начало серии этих изданий. А. И. Данилов занимался преподаванием ежегодных спецкурсов по методологической проблематике, что до сих пор остается компетенцией кафедры.

Отдавая дань времени, он неоднократно подчеркивал, что у советского историка может быть только одна методология — материалистическая теория. Он глубоко и искренне верил в ее научность. Однако А. И.Данилов подчеркивал не только необходимость, но и возможность развития и обогащения этой теории. По мнению историка, материалистическая теория не освобождает историков от обязанности заниматься методологией своей науки, а напротив, требует разработки ее теоретических проблем силами и средствами именно этой науки, а не философского мышления и познания. Тезис о методологии как теоретическом выражении практики конкретно-исторического исследования сохраняет свое научное значение и сегодня.

Постановка вопроса о необходимости изучения методологических проблем основывалась на представлении А. И.Данилова о том, что материалистическая теория по-разному применяется в различных науках об обществе, так как зависит от их предмета. Таким образом, под методологией он понимал теоретическое выражение практики конкретно-исторического исследования, ее нужд и проблем. В этом смысле методологическим значением, т.е. способностью выполнять познавательную функцию, быть средством получения нового исторического знания, обладают все теоретически сформированные результаты исследовательской работы историка — понятия, обобщения, принципы, теории, методы.

Что же касается конкретного содержания курса лекций А. И.Данилова по методологии, то один из первоначальных вариантов программы данного предмета включает в себя следующие разделы: I. Общая характеристика исторической науки и историографии как ее части; II. Историческое познание; III. Принцип историзма; IV. Исторический факт и исторический источник; V. Главные этапы исторического знания. Один из последних вариантов этих лекций имел такую структуру: I. Предмет и задачи методологии исторического исследования; II. История как наука; III. Объективность и партийность в историческом познании; IV. Принцип историзма; V. Исторический факт и исторический источник [14].

В 70-е гг. XX в. старший научный сотрудник Института всеобщей истории АН СССР профессор Н. А. Ерофеев читал куре лекций, посвященный характеристике истории как науки, студентам и аспирантам исторического факультета МГУ им. М. В.Ломоносова. Этот курс был издан под названием «Что такое история». Н. А. Ерофеев проследил процесс становления истории от мифа до науки об обществе. Венцом развития истории ученый считал марксистскую историографию, хотя и не утверждал, что обретение историей статуса науки связано только с марксизмом. Н. А. Ерофеев рассматривал роль различных направлений исторической мысли в формировании научной истории и связывал этот процесс с разработкой точных критических методов изучения источников. Он анализировал расширение и углубление представлений о движущих силах развития истории, ее динамике и т.д. Что же касается этапа, связанного с марксизмом, то, по мнению ученого, «...в марксистской историографии наиболее полно и последовательно осуществлены научные принципы...» [15].

Затем Н. А. Ерофеев показал развитие и накопление исторических знаний в связи с определением предмета и объекта исторической науки, дифференциации и специализации в области исторического знания и возникновением новых дисциплин — палеографии, геральдики, исторической географии, ономастики и т.д.

Далее ученый обосновал ряд особенностей исторического познания его предметом, исторической реальностью, базовым звеном которой является исторический факт. Н. А. Ерофеев рассмотрел соотношение исторического факта и обобщения (закона), специфику исторического познания по сравнению с естественнонаучным, показал связь познания прошлого с интересами и потребностями современного историку общества. Ученый подошел !к анализу одной из самых трудных проблем историка — проблеме объективности и коснулся вопроса способов (методов) достижения объективности, в том числе количественных методов. Лекционный курс Н.А. Ерофеева заканчивался анализом социальной функции исторической науки, в связи с чем кратко освещалась тема воспитания на материале прошлого. Воспитательную функцию исторического знания ученый не отделял от требования его строгой научности и отстаивал необходимость различения художественного и научного способов отображения действительности.

С середины 70-х гг. XX в. на историческом факультете МГУ им. М.В.Ломоносова курс лекций «Методологические проблемы исторического познания» читал академик И.Д. Ковальченко (1923 — 1995). Многолетняя работа ученого над методологическими проблемами и их преподаванием нашла воплощение в капитальной исследовательской работе [16], в которой дается всесторонняя характеристика исторического познания, а также общенаучных и специальных методов исторического исследования; анализируются количественные методы в работе историка.

Основой изучения совокупности рассматриваемых проблем для И. Д. Ковальченко служил тезис о решающем значении в исследованиях историка теории и методологии. По его мнению, конкретным средством, которое реализует потенциал теории и методологии, являются методы научного исследования. Теория, согласно И.Д. Ковальченко, — основа, а методология (в сочетании с логикой) — средство для выработки методов.

Одним из последних изданий советского периода по методологии истории было учебное пособие профессора Б.Г. Могильницкого (р. 1929), читавшего курс лекций по методологии истории в Томском университете [17]. Основные проблемы курса: предмет истории как науки, законы истории, объективность исторического познания, соотношение исторической науки и современной историку среды, социальные функции исторической науки — Б. Г. Могильницкий трактовал проблемы с марксистской позиции.

В 90-е гг. XX в. в содержании российского исторического образования произошли принципиальные перемены, связанные с изменением общественного строя. Прежде всего произошел отказ от марксистской парадигмы как единственной теоретической основы понимания истории и практики ее обучения, что не означало отказа от опоры на теорию и методологию. Изучение истории и ее преподавание стоят перед необходимостью разработки современных рациональных теоретических основ для реализации разнообразных исследовательских и обучающих задач. Государственные образовательные стандарты высшего исторического образования включают дисциплину теоретического характера, которая в стандарте 1994 г. называлась «Основы философии истории», а в действующем стандарте 2000 г. — «Теория и методология истории» [18]. Эта дисциплина входит в учебные планы исторических факультетов университетов.

Учебно-методическая литература, появившаяся в последнее десятилетие, ограничивается несколькими изданиями [19]. Выдержанные в духе теоретического плюрализма, т. е. имеющие различные теоретические подходы к истолкованию целого ряда проблем, эти издания преследуют двоякую цель — дать представление об истории как науке и истории как действительности.

Отстаивая научность исторического познания данных пособий, авторы выступают против взгляда на историю как синтез научного и художественного начал. Они опираются на представление об объективном характере исторической реальности в качестве предмета исторического исследования и считают одним из основных свидетельств научности историографии ее достижения в познании закономерности развития человеческого общества. Что же касается основ теоретического понимания истории, то их формирование связывается с необходимостью сочетания элементов различных теоретических подходов к ее изучению — формационного, цивилизованного и др. Аспектами теоретического мышления, по мнению авторов, также являются понятийный аппарат историка, проблемы динамики исторического развития, единства, цели и смысла истории.

В современной западной историографии в последнее время сформировались новые подходы к историческому исследованию, в том числе и к области его теоретических основ. К ним относятся постмодернизм, микроистория, история повседневности, история ментальностей, устная история, гендерная история и т.д. В той или иной степени эти подходы находят отражение в работах отечественных историков, как в исследовательском [20], так и в учебно-методическом плане [21]. Основные положения названных подходов являются предметом дискуссии в зарубежной и отечественной историографии и пока являются лишь предметом усвоения в процессе обучения. В предлагаемом пособии эти подходы используются фрагментарно и связаны с обоснованием тех или иных теоретических позиций.

Дело в том, что в целом эти подходы в современной историографии уже рассмотрены, например, в работе Н.Б. Селунской [22]. Уход в предметную область микромира не является чем-то качественно новым по сравнению с предшествующими историческими исследованиями, обращение к микромиру способствует накоплению нового фактического знания, без чего не может быть и новых обобщений, нового уровня или вида теоретического мышления. Вместе с тем уход в частности означает отказ от теории. В этом одна из причин возникшей в западной историографии ситуации — «...полной методологической неопределенности, когда возможно лишь одно согласие между историками — не соглашаться» [23].

Было бы странным культивировать нечто подобное в университетской аудитории; исследование и обучение объединяет поиск истины, однако с оговоркой, что обучение не может ограничиваться лишь изображением пути к ней, так как в той или иной мере предполагает наличие истины как результата исследования и предмета усвоения.

Постмодернизм выводит понятие «объект» как синоним исторической реальности за рамки структуры мышления, рассматривая в качестве такого объекта текст документа. Таким образом, проблема соответствия или несоответствия данных текста объективной реальности, в условиях которой он возник и которую отображает, объявляется несуществующей. Соответственно, об истине как цели исследования речь идет лишь в рамках определенного контекста, не являющегося строго обусловленной позицией историка. Привлекать подобные взгляды в процессе обучения целесообразно лишь для того, чтобы показать, каким не должно быть представление о механизме исторического познания.

В заключение следует упомянуть единственное в своем роде учебное издание, посвященное количественным методам в исторических исследованиях. Оно подготовлено коллективом ученых исторического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова [24]. В нем изложены методологические основы применения количественных методов, охарактеризованы наиболее важные и распространенные из них, а также освещены основные направления и области их применения. Материал пособия может быть основой для дальнейшего изучения познавательных возможностей количественных методов и использоваться в целях обучения в вузах страны.

Таковы основные вехи становления и развития методологии истории как учебной дисциплины. Различия в условиях развития и уровне разработки и решения методологических проблем не исключают сходства теоретических позиций историков, как в исследовательском, так и в обучающем плане. Это говорит о научности исторического познания, развитие которого не является беспорядочной, хаотической сменой взглядов, произвольно формирующихся и не связанных друг с другом. Таким образом, создается одна из основ для выявления проблематики и поисков ее решения в курсе теории и методологии истории как учебной дисциплине сегодняшнего дня. Современный уровень представлений о структуре и содержании этого курса может быть достигнут, лишь, если будут учитываться традиции преподавания в этой области, использоваться опыт и основные результаты исследования теоретико-методологических проблем в прошлом и на современном уровне их изучения и трактовки.

Связь с современностью и новизна — важное, хотя и не единственное, условие научности этой, как и любой другой, учебной дисциплины. Однако следует помнить, что новизна должна сочетаться с требованием истины.

Предлагаемое учебное пособие состоит из трех разделов. В разделе I «История как наука» дается обоснование теоретического статуса истории как одной из областей научного познания в целом и общественного познания в частности (ее предмет и объект, соотношение с естественно-научным познанием и художественным отображением действительности, местом среди других наук об обществе, социальные функции). В разделе II «Основные методологические принципы и проблемы» рассматриваются фундаментальные теоретические проблемы истории как действительности и как процесса ее изучения. В число первых входят проблемы истории как целого, природы и основных видов детерминизма, характера исторической необходимости и роли случайности, динамики исторического развития, роли личности в истории, смысла и цели в ее развитии. Ко вторым относятся, прежде всего, коренная проблема гносеологии — проблема достоверности, истины, объективности результатов познания историка, а также проблемы принципа историзма, происхождения и природы исторических понятий. Раздел III «Методы исторического исследования» посвящен анализу методов исторического исследования в связи с изучением соотношения предмета и метода, познавательных возможностей методов, рациональных условий и границ их применения. В основе содержания данного учебного пособия лежат результаты исследовательской и преподавательской работы автора в области истории, историографии и методологии истории [25].