ФИЛОСОФИЯ ЭПОХИ ЭЛЛИНИЗМА

«Эпохой эллинизма» принято называть часть истории античности, время с 323 по 30 гг. до Р.Х., то есть от смерти Александра Македонского (в следующем году умер Аристотель) до взятия Александрии (научного центра эллинистической культуры) римскими воинами. Общественная жизнь этого периода характеризуется неустойчивостью, войнами, мятежами, образованием и распадом военно-монархических государств, сплавляющих самые различные этносы и культуры.

Философия этого времени носит эклектический и эпигонский характер: она комбинирует уже высказанные предшествующими мыслителями идеи и не создаёт принципиально новых учений. Она также приобретает преимущественно этическую и индивидуалистическую направленность: её главной задачей становится разработка искусства жизни, поиск личного совершенства, позволяющего достичь высшего возможного для человека блага в частной жизни, независимо от состояния общества и государства.

В центр ведущих философских учений становится образ мудреца, человека, в самом себе находящего абсолютно прочную точку опоры и смысл своего существования. Все школы этого периода видят совершенство человека и высшее благо человека в спокойном, невозмутимом состоянии души (атараксии).

Всю совокупность философских идей этого времени принято объединять в четыре главных направления: 1) стоицизм, 2) эпикуреизм, 3) скептицизм, 4) эклектицизм.

Стоики создают этику долга, эпикурейцы – этику счастья, скептики – этику душевного покоя, основанного на безразличии к истине. Эклектики стремятся собрать «всё лучшее» из всех философских учений прошлого и современности, не заботясь особенно о том, совместимы ли эти идеи друг с другом.

§1. Стоицизм

Основоположником стоицизма был Зенон Стоик, акмэ которого приходится примерно на 300 г. до Р.Х. Наиболее знаменитыми и влиятельными представителями стоицизма во всей последующей истории философии стал римские последователи греческого стоицизма, прежде всего Сенека (первый век после Р.Х.) и римский император Марк Аврелий (второй век после Р.Х.).

Стоики положили в основу принцип сократического кинизма: простоту, естественность, разумность жизни, пренебрежение внешними благами как чем-то несущественным. Жить нужно просто, в согласии с самим собой и природой.

Философия стоиков, однако, в отличие от киников, принимает систематическую форму, основанную на идее простоты и естественности мысли в постижении разумности мира.

Стоики одними из первых стали разделять систему философии на три части: логику, физику и этику.

Физика стоиков не имела оригинального характера: они комбинировали идеи досократиков, преимущественно Гераклита, Анаксагора, Эмпедокла. Главное материальное начало всего существующего – огонь. Этому мировому огню они приписывали активность и разум. Огонь – не только телесная стихия мира, но и мировая душа, мировой разум, разлитый во всех вещах Бог. Бог, или мировой огонь, мировая огненная душа есть и Юпитер, и Судьба, и Провидение, и Необходимость.

Поэтому весь мир божествен, всё в нём разумно, разум господствует во всём, везде и всюду действуют разумные божественные законы. Поэтому и познание природы важно: нужно знать эти законы, чтобы жить в сознательном согласии с ними. Того, кто этих законов не знает, судьба тащит против его воли, такой человек слеп, он – раб. Того, кто эти вечные законы знает, судьба ведёт за собой, он – мудр и свободен. Свобода – познанная, осознанная необходимость. Стоики отождествляют добродетель с необходимостью и закономерностью. В любой деятельности человека то, что необходимо, что закономерно - то и добродетельно. Таким образом, знать физику нужно, и знание физики – добродетель, ведь нельзя жить согласно природе, не зная её.

Стоицизм – одна из форм пантеизма, ранний, натуралистический, языческий, наивный пантеизм.

Стоики занимались теорией познания, внесли заметный вклад в развитие логики. Мудрец должен быть силён в диалектике, чтобы его не сбили с истинного пути. Зенон очень просто, доходчиво и наглядно объяснял связь основных форм и ступеней познания: ощущение – раскрытая ладонь, осознанное чувственное восприятие – согнутые пальцы, понимание – сжатый кулак («схватывание»), наука – кулак, схваченный другой рукой. Чувственное восприятие в познании необходимо, но главное – мышление. Стоик во всём прежде всего ориентируется на разум, а не на чувство. Но разум нужен не для познания какой-то вечной абстрактной истины, бытия: истина для стоиков – добродетельная жизнь, а не наука.

Главная часть философии стоицизма, несомненно, этика, которая и сделала эту школу всемирно знаменитой.

Назначение человека состоит в том, чтобы жить в согласии с природой и, в то же время, согласно разуму. Это возможно, поскольку природа в сущности божественна и разумна. Как сущность природы, божественное в ней – разум, так и сущность человека, божественное в нём – разум. Все души людей имеют огненную природу, все они – части единой мировой души, «искра Бога». Поэтому высшее благо для человека – сохранять и развивать в себе разумное начало и жить согласно всеобщему, мировому разуму. Стоицизм очень энергично подчёркивает всеобщее в благе. Стоик подчиняет единичное и особенное в себе (чувственность, склонность) – всеобщему, разумному.

Стоицизм очень энергично и красноречиво проповедует добродетель, волю, силу характера, верность принципам в противодействии чувственным случайным побуждениям.

Внешнее и несущественное благо – это удовольствие, счастье. Существенное, внутреннее благо – это добродетель, нравственность.

Как соотносятся между собой счастье и добродетель? Этот старый моральный вопрос и был поднят со всей ясностью и остротой именно в это время, стоиками и эпикурейцами.

Согласно стоикам, счастье и добродетель, как правило, взаимно исключают друг друга, их соединение – редчайшее исключение, дело случая. Дело в том, что удовольствие и счастье касаются чувственного, единичного и особенного в человеке, а добродетель и мораль – разумного, всеобщего. Если я стремлюсь и к тому, и к другому, хочу быть и хорошим, и счастливым, то моё мыслящее «я» вступает в противоречие с моим чувствующим, телесным «я». Стремление быть счастливым во что бы то ни стало разрушает мораль. Человек, как говорится, пускается во все тяжкие…

Все прекрасно знают, что «хороший человек» и «счастливый человек» - не одно и то же. Наоборот, стало расхожим местом, что хорошим людям живётся плохо, трудно, а «хорошо живут», довольны и счастливы люди порочные, для которых мораль и добродетель – пустые слова. Это «хорошо живут», однако, касается внешних благ и обстоятельств, которые в общем и целом оказываются делом судьбы и случая.

Поэтому в поиске прочного блага, всегда находящегося в нашей воле, стоики вслед за киниками приходят к выводу, что всё внешнее, связанное с удовольствием, богатством, властью, славой и т.д., - несущественно. Высшее благо – сама добродетель, она – сама себе награда, самодостаточна. Личность, разумность, самообладание как таковые – абсолютная ценность, превыше всего. Всё остальное – от нас не зависит, а потому – безразлично.

Несущественно и страдание, несчастье. Даже физическая боль не есть «зло» в собственном смысле слова. Страдание не есть зло потому, что его противоположность, удовольствие, не есть благо, не составляет морально значимую цель человека. Хороший человек не раскаивается, не чувствует угрызений совести из-за того, что упустил какое-нибудь возможное удовольствие. Это и значит, что удовольствие не имеет моральной ценности: я не сознаю себя обязанным наслаждаться. Никто не обязан быть счастливым. Но если удовольствие не есть добро (хорошее), то его противоположность (страдание) не есть зло (дурное).

Следует искать лишь добродетель, а не счастье: ищите прежде царствия Божьего, остальное приложится вам…; если счастье приложится, стоик возражать не будет, но особенно и не обрадуется, если не приложится, не расстроится. Высшее счастье мы найдём не ища его, ибо добродетель (разумность, согласие с самим собой и Богом) и есть высшее блаженство человека. Настоящее удовольствие – презрение к удовольствиям. Заботиться о сносном существовании, о самосохранении, конечно, нужно, но это не моральная цель, не суть жизни, не самое важное.

Стоик заботится о сути дела, а не об удовольствиях. Он довольствуется сознанием своей самостоятельности, внутренней независимости от всего внешнего, от искуса, от собственных склонностей и желаний, от притяжения приятного и отталкивания неприятного. Стоики прославились силой характера, силой воли, непоколебимостью нравственных убеждений, твёрдостью принципов, которые не могут быть сломлены никакими внешними обстоятельствами, никакими превратностями личной судьбы.

Можно было бы сказать, что стоицизм – этика свободы (внутренней), автономии, самоопределения, независимости, но необходимо помнить, что они отрицали эпикурейскую свободу воли, противопоставляя ей идею всеобщей необходимости, вечной божественно-природной закономерности, неотвратимой судьбы. «Мы не можем изменить мировых отношений. Мы можем лишь одно: обрести высокое мужество, достойное добродетельного человека, и с его помощью стойко переносить всё, что приносит нам судьба, и отдаться воле законов природы» (Сенека). Если же ты слаб – убей себя: лучше умереть, чем жить недостойно.

Стоицизм, скорее, этика долга. Долг – то, что велит разум, то, что необходимо делать, что не зависит от всех личных особенностей, чувств, желаний человека. Долг человека – самосовершенствование, добродетель, жизнь согласно разуму.

Стоицизм оказал существенное влияние на формирование и развитие христианской этики.

§2. Эпикуреизм

Основатель – греческий философ Эпикур (342-271 гг. до Р.Х.), наиболее известный писатель античного эпикуреизма – римский поэт Лукреций Кар (99-55 гг. до Р.Х.).

Философия, по Эпикуру, нужна для того, чтобы указать человеку верный путь к счастью. К счастью стремятся все, но лишь философ знает, как его достичь. Без философии стать истинно счастливым невозможно. Эпикуреизм – этика счастья, эвдемонистическая этика. Принцип киренаиков развёртывается в систему.

Конечная цель и высшее благо человека – наслаждение, но – чистое, разумное, определяемое и опосредствованное мыслью. Принцип эпикуреизма – удовольствие, но как всеобщее, следовательно, проникнутое мышлением. Зло – неудовольствие, страдание, беспокойство. Высшее благо человека – душевный покой, достигаемый величайшей культурой души. Жить надо легко, свободно, спокойно, без душевного беспокойства. Хорошо и добродетельно всё, что ведёт к такому покою, освобождает душу от суеты и страха.

Всё, чему учит философия – лишь средство для достижения счастья, поэтому физика, учение о природе, и теория познания (логика) –лишь пропедевтика к этике.

«Мой способ объяснения, - писал Эпикур, - имеет целью невозмутимость самосознания, а не познание природы само по себе». Нельзя освободить душу от страхов, не зная природы Вселенной, природы вещей. Философия должна уничтожать страх пред непонятным. Поэтому Эпикур избрал в качестве основы эвдемонистической этики - материалистическую атомистику, которая позволяет естественным образом объяснить всё, что происходит в мире, изгоняя всевозможные суеверия и страхи. Эпикур написал множество сочинений о природе и был одним из крупнейших просветителей античности. Вместе с тем научное значение его работ едва ли было велико (они не сохранились), так как он не стремился к научной истине и однозначному объяснению природных явлений. Но общий принцип его физики, лежащий в основе объяснения конкретных явлений природы – тот же самый, что лежит и в основе физики XVII-XX вв.: атомы, их движение, соединение и разделение.

Всё, что было сказано об атомистике Демокрита, справедливо и относительно эпикуреизма, за одним существенным исключением: Эпикур не признаёт последовательный демокритовский детерминизм (всеобщую необходимость), утверждая возможность «спонтанного отклонения атома». Без признания такого отклонения невозможно признать и свободу воли человека, а свобода – основа основ этики. Эту проблему мы обсудили ранее в теме 5.

Эпикурейская этика на протяжении многих веков пользовалась дурной славой, особенно во времена господства христианства, с его аскетической этикой, направленной на сверхъестественное и «потустороннее», существование которого Эпикур решительно отрицал. В эпоху Возрождения она была, однако, реабилитирована и получила с тех пор всемирное распространение. Этика – главная и лучшая часть эпикурейской философии.

При всех различиях эпикурейцев объединяет со стоиками принцип индивидуализма, единичности самосознания, невозмутимости духа, самодовления мудреца, наслаждения самим собой. Сенека писал, что нравственные правила Эпикура «предписывают святое и правильное».

Как же так? Ведь принцип удовольствия как таковой разрушает мораль. Если моё удовольствие, моё влечение превыше всего, если оно и есть высший критерий добра, права, справедливости, - то всякая обязанность, всякий долг, всё общее и общезначимое уничтожается. Поэтому Эпикур и оговаривается: высшее благо есть удовольствие, но как следствие философии, то есть зрелого размышления, духовной зрелости, культуры души. Единичное ощущение должно быть взято в связи с целым. Поэтому круг эпикурейских удовольствий оказывается весьма небольшим: с точки зрения «крутых» прожигателей жизни они слишком слабы и немногочисленны. Эпикур учитывает историю этической мысли: высшее благо есть счастье, но оно должно быть во власти самого человека и не должно зависеть от внешнего, случайного. Эпикурейцы, как и стоики, стремились освободиться от всего связывающего человека, от внешней зависимости, от излишних забот, от особенных уз, и прежде всего – от уз суеверий, предрассудков и невежества.

Чтобы жить легко, свободно и счастливо, без душевных тревог, надо не связывать себя с тем, что можешь потерять, что не в твоей власти, а в нашей власти немногое. Чтобы жизнь в целом была приятной, от многих удовольствий надо отказываться. Образ жизни эпикурейца очень скромен и по существу не отличается от образа жизни стоика. Разве что эпикуреец выше ценит удовольствие, а для стоика оно (в принципе) безразлично.

Высшее удовольствие для Эпикура – отсутствие страдания и душевной тревоги. Главная душевная тревога – страх. Главная причина страха – невежество. Больше всего беспокоит людей страх перед «сверхъестественным», прежде всего – богами (духи, демоны, нечистая сила и т.п.) и «загробной» жизнью. Поэтому наука – величайшее благо для человека. Лишь она одна может расеять суеверный страх и привести человека к прочному душевному спокойствию, мудрой невозмутимости.

Богов надо чтить, но не из страха, а из уважения к их совершенству. Безбожник – не тот, кто отрицает богов толпы, а тот, кто приписывает богам то, что думает о них толпа. Боги – скопления тончайших огненных атомов, подобных атомам человеческой души, то есть «чистые души», без более грубой телесной оболочки (как у человека), но – телесные существа. Боги – блаженные существа, обитающие в межмировых пространствах, где на них ничто не действует (они не испытывают поэтому никаких страданий) и не вмешивающиеся в человеческие дела. Почитание без страха – первый элемент и блаженной жизни человека.

Люди также боятся смерти. Философия избавляет человека от страха смерти, а тому, кто смерти не боится, уже ничто не страшно. Смерть не есть зло, потому что всё плохое и хорошее – свойства жизни, а смерть – её отсутствие, следовательно смерть ни хороша, ни плоха. Страх доставляет ожидание прихода смерти, но пока мы есть, смерти нет, а когда смерть есть, тогда нас нет, следовательно, мы с ней никогда не встретимся. Не смешно ли бояться встречи с тем, что мы никогда не встретим?

Желания человека Эпикур делит на естественные и суетные (искусственные, извращённые). Естественные желания – либо необходимые, либо не необходимые. Желания необходимы либо для тела, либо для счастья, либо для жизни вообще. Надо следовать лишь естественным и необходимым желаниям, избегая всего остального. То, что естественно, даётся легко, а то, что трудно приобрести – суетно и по существу человеку не нужно.

Поэтому счастье или блаженную жизнь доставляет нам одно лишь трезвое разумение, изгоняющее ложные мнения и суетные желания. Помни об этом всегда, говорит Эпикур, и ты будешь жить как бог среди людей. «Началом всех вещей и величайшим благом является разумность (фронэсис), которая поэтому ещё превосходнее, чем философия; из неё рождаются все прочие добродетели. Ибо она учит, что нельзя жить счастливо, не живя рассудительно, прекрасно и справедливо, равно как нельзя жить рассудительно, прекрасно и справедливо, не живя приятно»[51].