Уроки античной истории для России 2 страница

А. Иванов. Явление Христа народу. Куда идешь, Россия?

Одним из наиболее известных мест знаменитой Аппиевой дороги в Риме стало «Quo vadis?» («Куда идешь?»). Согласно легенде, тут апостолу Петру и явилось видение Христа. В эпоху Нерона после пожара Рима усилились преследования христиан, и друзья посоветовали Петру временно оставить Рим. Тот согласился, но, выйдя за Аппиевы ворота, встретил путника, в котором узнал Христа, уже вознесшегося на небо. «Повелитель, куда ты идешь?» – прошептал он. А тот ему ответил: «Я иду в Рим, чтобы быть во второй раз распятым!» Видение исчезло, а отпечатки божественных ступней Христа остались на камнях Аппиевой дороги.

Quo vadis, Россия? В основе ядра любой культуры лежат собственные понятия, представления, ценности и образы. Каждый народ видит мир и себя по‑своему. Мы отдаем себе отчет, что видения эти различны в разных культурных группах, слоях и странах. Но в то же время все народы (вольно или невольно) выступают учениками. Они в той или иной мере наследуют идеи, образы, законы, порядки, структуры, художественные типы и наименования великих предков. «История – это философия в примерах», – заметил грек Фукидид. Хотя эпоха Рима осталась далеко позади, но «римские проблемы» не исчезли. Пожалуй, книга писалась в обстановке, некоторым образом напоминающей время Августина, когда им был создан «Град Божий» (De civitate Dei). Напомним, писал он сей труд 13 лет (с 413 по 426 гг.), когда Рим подвергался нашествию и осадам войск варваров, как и ныне первопрестольная подвергается нашествиям бандитов и террористов.

Двуликий Янус – старинная римская монета

Античность подобна двуликому Янусу… Внимательно вглядываясь в прошлое, можно увидеть черты настоящего и даже предугадать будущее… Итак, какие же выводы должны сделать, подводя итоги эпохе, анализируя ход развития Древней Греции и Древнего Рима? Что дает, чему учит нас Античность, если обратиться к ее истории, людям, нравам? Поняв это, возможно, как писал Полибий, уясним лучше суть наших событий, поймем смысл явлений. «Какие законы действуют в человеческой жизни и управляют ею? Возможно ли, зная все эти законы из истории, не только понять прошлое, но и предугадать будущее?» (Ростовцев). Разумеется, мы не античный герой Линкей, обладавший таким острым зрением, что, говорят, проникал своим взором во внутренность Земли! К тому же гораздо труднее проникнуть взором в будущее. Иные считают, что это невозможно даже и в принципе, ибо будущее сокрыто завесой времени… Академик И. Т. Фролов, создатель Центра наук о человеке, Института человека, потрясенный распадом СССР, заявил: «Я теперь вообще не верю в способность человека предвидеть будущее». Полагаем, что дверь в будущее не только можно, но и нужно пусть хотя бы приоткрыть. И это тем более необходимо, что сегодня мы находимся, вероятно, в преддверии грандиозных катаклизмов и революционных перемен. Им будут сопутствовать битвы, конфликты, потрясения умов, переселения народов, восстания масс.

Вечный Рим. Вилла д`Эсте

Во‑первых, античные Греция и Рим удивительно современны. В. Г. Белинский в письме к В. Б. Боткину (1840) скажет: «На почве Греции и Рима выросло новейшее человечество». И в самом деле, разве это не «великий Рим» создал ту систему международных отношений, при которой главную роль играет не право закона, но сила и право денег? Это стало основой, стержнем, которым держится «цивилизация». К ней привязаны все политические, экономические, правовые и этические системы современного мира. Вот и мы веками впитывали мудрость римских уроков. Иван Солоневич писал в «Народной монархии»: «В гимназиях и университетах мы изучали историю Римской Империи. На образцах Сцевол, Сципионов, Цицеронов и Цезарей воспитывались целые поколения современного культурного человечества. Мы привыкли думать, что римская империя была великим братом, – и эта мысль была правильной мыслью. Потом – более или менее на наших глазах стала строиться Британская Империя и мы, при всяких там подозрениях по адресу «коварного Альбиона», относились весьма почтительно, чтобы не сказать сочувственно к государственной мудрости британцев…» Видимо, это происходило потому, что если не по типу империи, то по масштабам имперских задач мы в чем‑то были близки древнему Риму, пережив, как и Рим, эпоху крушения республики. Нельзя не согласиться со словами Макиавелли («История Флоренции»). Он писал о трагедии древнего Рима, всей Италии: «Если поразмыслить о том, сколько ущерба наносит любой республике или королевству перемена государя или основ управления, даже когда они вызваны не внешними потрясениями, а хотя бы только гражданскими раздорами, если иметь в виду, что такие пусть и незначительные перемены могут погубить даже самую могущественную республику или королевство, – легко можно представить себе, какие страдания выпали на долю Италии и других римских провинций, где менялись не только государи или правительства, но законы, обычаи, самый образ жизни, религия, язык, одежда, имена. Ведь даже не всех этих бедствий, а каждого в отдельности достаточно, чтобы ужаснуть воображение самого сильного духом человека. Что же происходит, когда приходится видеть их и переживать!» Но нечто подобное пришлось пережить и моему поколению, воспитанному Республикой Советов.

Юлий Цезарь

Слом старой культуры и порядка в СССР подвигнул нас к осмыслению былого. Была разрушена страна, в десятки раз превышающая масштабами великий Рим, страна, чья система рухнула не под давлением полчищ варваров, а в силу ряда внутренних причин, дополненных изменой и мощным давлением противника. Вторжение варваров псевдодемократии на землю России, едва не приведшее к гибели страну, вынудило нас взяться за исторические параллели земного Града. И мы, подобно Н. Г. Чернышевскому, автору статьи «О причинах падения Рима» (1861), в сердцах готовы сегодня сказать о крахе СССР почти теми же словами: «Никакой внутренней необходимости в смерти не было. Напротив, жизнь была свежа, прогресс безостановочен. Погибель Римской империи – такая же геологическая катастрофа, как погибель Геркулана и Помпеи…» Чернышевский в чем‑то был, видимо, прав, утверждая, что нет никакого смысла толковать «о разумности, о благотворности этих катастроф». В результате, к власти пришли настоящие варвары, в итоге чего «каждый человек из племени завоевателей разбойничает, грабит и режет кого ему вздумается, …пока кто‑нибудь зарежет его, а вождь между тем рубит головы у всех, кто попадется ему в лапы». И «никакой другой особенности мы не видим в порядке, заведенном варварами».

Триумфальная арка в Москве

Сколько трагедий, отчаяния, горя, смертной тоски пережил наш народ за это смутное время… Казалось, если мы и наследуем что‑то из прошлого, то дурные уроки: на дворе нынче не столько век Траянов и Аврелиев, сколь век Калигулы и Нерона, в политической атмосфере носятся атомы Цезаря, Октавиана, Нерона, Сенеки, Коммода. Хотя завершилась полоса внешних войн, началась еще более жестокая гражданская война, – власти с народом. Внешняя свобода не должна нас вводить в заблуждение. Пусть каждый имел возможность делать и говорить все, что вздумается. Но что из того! Сказана была уйма красивых и пустых слов. Смена одной партии на другую, как и смена правительств, ничего не дала ни народу, ни интеллигенции. Народ, «всюду искавший демократию, к удивлению своему, не находил её нигде». В итоге, он вынужден будет после потрясений вернуться к тому, что было. За кратким периодом распада и деградации начался период подъема России. Мы просто вступаем в очередной цикл развития. О том в статье «Идее прогресса и ее историческое обоснование» некогда писал М. И. Ростовцев: «Для меня античная идея циклов, волны истории, поднимающейся и опускающейся, есть идея не менее, если не более великая, чем современная вера в нескончаемый прогресс. В ней меньше утопии и она может быть основана на большом количестве исторических фактов». Идея циклов, как кондратьевских волн, полагаю, находит полнейшее подтверждение и на примерах из истории России. За эрой капитализма пришла эра псевдосоциализма, затем возвращение в мрак капиталистического «средневековья». И вот – со сменой власти в Кремле – видим первые робкие лучи зари будущего дня – «интеллектуальной Спарты».

Карта Московии. 1562 г.

Кажется, впору вспомнить слова Парацельса. Возможно, он был прав, говоря: «Есть один народ, который Геродот называл гипербореями, нынешнее название этого народа – Московия. Нельзя доверять их страшному упадку, который будет длиться много веков. Гипербореи познают и сильный упадок, и огромный расцвет… Знамя креста будет водружено на одной из горных вершин этой страны… В той самой стране гипербореев, о которой (никто и) никогда не думал, как о стране, где может произойти нечто великое, над униженными и отверженными воссияет великий крест… Воссияет божественный свет с горы страны гипербореев, и его увидят все жители Земли». Божественный свет мысли и разума должен воссиять на земле России! Однако скажу откровенно и без иллюзий: сие «начало воскресения» современного государства и общества в России произойдет тогда, когда Разум, а не Деньги будут поставлены во главе культурных процессов развития. Русская идея раскрывается не в капитализме, рынке, не в религиозности, даже не в силе воинства, – в силе русской культуры, духа, мысли. Россия должна стать одной из первых стран в области духа и ума.

Во‑вторых, при схожести наблюдаемых в прошлом и нынешнем ситуаций, судеб, явлений, людских поступков, нельзя не видеть существенных различий в типах производства, идеологии, религии, морали, культуре, в складе характеров. Не всегда они говорят в пользу современного человека, западной культуры. Это уже иной вопрос. С помощью систематики социальных наук, куда принадлежит и история, мы включим в описываемую нами картину мира многие важнейшие элементы – культуру, технику, философию, политику, физиологию, биологию, психику. Надо помнить, отмечал П. Сорокин, что группы могут иметь сходную степень сложности и характер организации власти – и тем не менее во всех остальных отношениях резко различаться друг от друга. И древние Афины, и современная Франция, Швейцария – республики, но они различны по строению и индивидуальности. Ведь и Англия и Италия – конституционно‑парламентские государства, но из этого не следует, что они однородны в других отношениях. Сложные государства мы находим в античном мире, в Средние века и в наше время. Но было бы нелепостью на основании этого сходного признака относить их к одной группе и «считать тождественными по составу и строению». Однако нельзя бросаться и в другую крайность: расчленять мир, общество, культуру и историю на сотни или тысячи отрядов, подотрядов, видов, групп, – словно перед нами живой труп. Это удел живодеров истории. Если бы ученый исследовал социальную или историко‑культурную жизнь народов лишь с точки зрения 2512 вопросов «Этнографического сборника вопросов для исследования социальной жизни народов», такая работа напоминала бы сизифов труд… Наша цель иная – представить связную картину мира, какой она была в прошлом, какой ее видит современник и что нас ждет, если мы соизволили задуматься над своим будущим.

Демократия по‑римски. Фрагмент барельефа на саркофаге Людовизи. III в.

В‑третьих, мы говорили о том, что Греция и Рим стали чуть ли не идеальным воплощением свобод, донеся бессмертные образцы демократии. Ими в создании гражданского общества, мол, и руководствуется Запад Но даже авторитетам, будь то Гомер, Сенека, Геродот, не всегда можно верить. Последний восхвалял доблесть эллинов, утверждая, что «доблестью Эллада спасается от бедности и тирании». Но вы прекрасно видели, что доблесть не спасла ее ни от бедности, ни от тирании. Рим вкусив цинизм и подлость псевдодемократии, уже более не хотел свободы. «Когда Сулла захотел возвратить Риму свободу, Рим уже не мог принять ее. Он сохранил лишь слабый след прежней добродетели, и так как в дальнейшем добродетель продолжала угасать, Рим вместо того, чтобы пробудиться после Цезаря, Тиберия, Кая, Клавдия, Нерона, Домициана, все более погрязал в рабстве; все удары падали на тиранов, и ни один – на тиранию».

Надо помнить и то, к чему привели Грецию, Рим порядки и законы, которыми порой неумеренно восторгаются… Греки, раздробленные на множество слабых городских республик, хотя и развили в себе художественное творчество и философское мышление «с непревзойденной силой», но ведь так и не смогли на практике воспользоваться плодами и достижениями своих умнейших мужей. Но и римляне, основавшие «небывалую военную империю из завоеванного ими мира», давшие этому миру «удивительное гражданское право», так и не сумели построить правовое государство – и пали под ударами некогда покоренных ими народов. В. О. Ключевский писал, что римляне – «посредственные художники‑подражатели». Но и классическая Греция, воспевавшая на словах идеи красоты и истины, на деле оказалась посредственным «цивилизатором». Мы видели, как вели себя греки по отношению к соотечественникам, героям и мудрецам – хуже последнего наидичайшего варвара. Они убивали их, выталкивали из полисов, преследовали, не уставая фарисейски восхищаться, рукоплескать после смерти.

О. Бове. Триумфальная арка в честь победы над Наполеоном

Некогда патриарх русского анархизма П. А. Кропоткин, говоря о цивилизации, сказал в очерке «Государство, его роль в истории» (1904): «Через всю историю нашей цивилизации проходят два течения, две враждебные традиции: римская и народная; императорская и федералистская; традиция власти и традиция свободы. И теперь, накануне великой социальной революции, эти две традиции опять стоят лицом к лицу. Которое нам выбрать из этих двух борющихся в человечестве течений – течение народное или течение правительственного меньшинства, стремящегося к политическому и религиозному господству, – сомнения быть не может. Наш выбор сделан. Мы пристаем к тому течению, которое еще в двенадцатом веке приводило людей к организации, основанной на свободном соглашении, на свободном почине личности, на вольной федерации тех, кто нуждается в ней. Пусть другие стараются, если хотят, удержаться за традицией канонического и императорского Рима!» Оставаясь в государственном смысле наследником великих русских империй прошлого, мы должны стать истинно народной демократией, а не охлократией и плутократической бюрократией.

А. Т. Марков. Фортуна и нищий. 1836. Русский музей

Рим и Греция дают нам непреходящие образцы как героических, так и плуто‑кратических культурно‑исторических типов. Иные плутократы и олигархи России ведут себя точно так же, как вели себя богатеи Рима и Греции две с половиной тысячи лет тому назад. Пусть читатель хотя бы на миг перенесется в ту эпоху, послушав речь Андокида «О мистериях» (399 г. до н. э.). Сутью конфликта двух богатых людей, Андокида и Каллия, являются по сути дела прибыль и конкурентная борьба. Андокид с группой откупщиков взял на откуп сбор двухпроцентной пошлины, при этом обошел конкурентов и, разумеется, вызвал их зависть и ненависть. Группа конкурентов обратилась к афинскому царю‑архонту, подав жалобу. Начался процесс. Защищаясь, Андокид говорит: «Как же так? Я исполнял литургии, был казначеем священных имуществ в городе. А вот теперь я – нечестивец и преступник…» Далее он обрушился на конкурента: «Он взял эту пошлину на откуп за тридцать талантов, а с ним в долю вошли все эти люди, которые собрались тогда… вы знаете, что это за народ! Они, мне кажется, пришли туда потому, что преследовали двойную цель: заработать деньги на том, что не придется набивать цену на торгах, и получить долю в доходах от сбора пошлины, отданной на откуп за бесценок. Заработав в общем шесть талантов и сообразив, какое это выгодное дело, они составили компанию и, дав другим отступного, снова стали торговать эту пошлину на тридцать талантов. И вот, в то время как все другие отказались от соперничества с ними, я выступил перед Советом и стал набавлять цену до тех пор, пока, наконец, не получил эту пошлину за тридцать шесть талантов. Устранив этих людей и представив вам поручителей, я взыскал деньги и выплатил городу положенную сумму, причем я сам не потерпел никакого убытка; напротив, все мы, и я и мои компаньоны, даже получили небольшую прибыль. Зато благодаря мне этим людям не удалось разделить между собой шесть талантов, которые справедливо принадлежали вам. Узнав об этом, они сказали себе: «Этот человек ни сам не возьмет общественных денег, ни нам не позволит. Он будет охранять их и воспрепятствует любому дележу общественного достояния. Более того, всякого из нас, кого он уличит в преступлении, он приведет на суд афинского народа и погубит. Поэтому нам надо освободиться от него любым путем, справедливым или несправедливым».

П. Брейгель. «Кухня тучных» и «Кухня тощих». 1563 г.

Напомним народу России слова одного анонимного трактата – «О государстве афинян» (424 г. до н. э.). Формулируя задачи олигархического клана в борьбе с народом, афинский богач говорил его сторонникам: «Немало нужно для того, чтобы покончить с афинским народовластием!» Он усиленно доказывал своим клевретам: «Не надейтесь на реформы! Не ожидайте ничего от компромиссов! То, что вам покажется случайной неудачей, недостатком или временной порчей, всё это проявления одного губительного государственного принципа (то есть в данном случае – демократической власти народа). С этим связано благополучие (народной) массы, которая потому и будет всегда руководствоваться им. Не нужно половинчатости и поспешности! Прежде всего, не надо несвоевременных выступлений с недостаточными силами! Если нанести удар, то он должен быть решительным, он должен сразу и навсегда (sic!) покончить с верховенством «проклятого демоса» (выражаясь языком того времени. – В. М. ). Вы должны быть хорошо вооружены и исполнены решимости, у вас не должно быть также недостатка в союзниках». Потрясающее по цинизму и откровенности заявление олигарха. Иные наши богачи в 1990–2005 гг. так и сделали в России, отняв власть и деньги у всех тех, кого они зачастую откровенно называли «проклятым демосом». Так почему же народ должен быть глупее, мягче олигархов?! Бейкер об эпохе римского императора Тиберия (месте олигархов в той системе) писал: «Политическая опасность для олигархии настала лишь тогда, когда она не смогла предложить равных ценностей, конец ее настал тогда, когда она не сумела предложить никаких ценностей вообще, кроме слов о «правах». Поэт Ювенал с иронией говорил в адрес карфагенского полководца: «Взвесь прах Ганнибала: сколько фунтов в величайшем полководце?» А сколько капиталов у российских крупнейших олигархов? И почему они не служат народу? Глядя на безумное накопление капиталов для собственной мошны и утробы, на произвол чиновников, я невольно вспоминаю стих выдающегося александрийского эпика, Аполлония Родосского, жившего еще в III в. до н. э. Описывая приключения аргонавтов в своей поэме, он, в частности, привел забавный эпизод игры Эрота и Ганимеда («Аргонавты»):

Играли они в золотые бабки,

Как то подобает мальчишкам,

сходным по нраву.

Бабок полную горсть, к груди

ее крепко прижавши,

Левой рукою держал Эрот

ненасытный…

Согласно легенде во время поездки Пифагора в Лакедемон ему во сне как‑то ночью явился Геракл. Он приказал передать спартанцам, чтобы те не ценили ни золота, ни серебра. Этой же ночью он объявился и царям, повелев им слушаться Пифагора. Утром Пифагор сообщил о предвидении Геракла, сказав, чтобы они не ценили ни золота, ни серебра, иначе их доблесть исчезнет, а держава рухнет. Спартанцы вняли его словам и долгое время одолевали врагов. Но потом они стали уповать больше на власть золота (на «золотовалютный запас») – и погибли. Так и мы встали на путь роста богатств, копя в подвалах злато, а главное сокровище нации – таланты и воины – брошены на произвол.

Мы вовсе не требуем от наших богачей и правителей немыслимых жертв… Но почему они с такой яростью и ненавистью поедают свой народ, словно Сатурн, глотающий своих же детей? Почему цепляются за богатства, не принадлежащие им? Или хотят оказаться в положении тех помпеянцев, которых при извержении Везувия погубила болезненная страсть к богатству и ценным вещам? Владельцы дома Фавна вместо того, чтобы спасать жизнь, стали терять время на упаковку драгоценностей, золотых кубков и блюд – когда опомнились, было поздно: весь дом был покрыт пеплом и залит грязью. На вилле Диомеда обнаружили скелеты прямо у куч золота. Публий Корнелий Тегет не желавший расстаться с любимой бронзовой статуей эфеба, был вместе с ней засыпан пеплом. Погибли и жрецы храма Исиды, спасая мешки с драгоценной утварью. Народ во гневе бунта страшнее Везувия.

Кого мы обманывали? Народ? Почему Демосфен, которого никак не назовешь «революционером», считал для себя вправе требовать решения о конфискации имущества некоего прохвоста Мидия, а мы – нет? Демосфен так формулировал позицию: «Так как это богатство дает ему возможность причинять нам обиды, то было бы неблагоразумно оставлять его ему; отнять у него это богатство – значит отнять у него орудие преступлений». Далее он прибавляет: «Мидию не на что будет (даже и) жаловаться, когда его имущество будет равно имуществу большинства из нас, которых он оскорбляет теперь и с которыми обращается как с нищими, и когда у него будут отняты те богатства, излишек которых внушает ему такую преступную гордость». Но как только Рим и Греция ушли от такого в целом взвешенного и разумного строя, – они погибли… Великолепный довод, который до сих пор не реализовал ни один российский политик, хотя из кубышек нынешних нуворишей не то что сочится, а сплошным потоком хлещет кровь миллионов тружеников. Власть же говорит: «Никаких пересмотров итогов приватизации!» А если среди них те, на которых и пробы негде ставить? У тех, кто не платит зарплату труженикам, забирать собственность и сажать в тюрьмы.

Римский богач Гай Тримальхион, о котором писал Петроний в «Сатириконе», пусть и не слушал философов, по крайней мере, хотя бы щедро сыпал деньги на благотворительность. Вроде у нас «ротшильдов и рокфеллеров» достаточно, но морозовых, мамонтовых, алексеевых, рябушинских среди нуворишей не видать.

Прочитав эти строки, конечно, вы представили себе иные аукционы, где так же судьбы миллиардных сделок решались за кулисами. Судьи часто подкуплены, а народ, разумеется, был лишен голоса в решении вопросов его собственности. Но богачам не удалось обмануть Россию. Ведь многие из них, подобно Сенеке, второму лицу в Риме, нажили за годы их власти чудовищные состояния, что превышают «всякую меру для частного лица» (Тацит). Как же нашим «сенекам» удалось этого добиться? Ведь богатства достались им не по наследству. Откуда у бывших премьеров, губернаторов и чиновников такие бешеные деньги?!

Библейское наказание. Неправедные богатства летят в пропасть

В историческом экскурсе к «Заговору Катилины» историк Саллюстий рисует потрясающую картину захвата власти в стране римским нобилитетом. В руках олигархов сосредотачивается реальная власть в стране (почти как в России). Причем эта власть захвачена была ими незаконно. Внутри их клана развиваются страшные пороки. Они сосредоточили в руках все должности, все комитеты, все управление провинциями, все, что только можно. Саллюстий переходит к описанию тех безумных трат и роскоши, того преклонения перед богатством, что пышно расцвели в Риме. Он, конечно, подразумевает безнравственную, насквозь продажную среду нобилитета и знати. Такая знать всюду порождает чудовищ.

Персей с головой Медузы

Впрочем, дадим слово самому Саллюстию, чтобы читатель сам сравнил Рим и нашу Россию (порой почти уж совсем «римскую»). Он привел фразу, которая, видимо, найдет отклик в иных честных и благородных русских сердцах: «Таким образом, все влияние, вся власть, честь, богатство – у них или у тех, кому они уделят; нам (же) они оставили (одни) опасности, неудачи на выборах, судебные преследования, нужду. Доколе же согласны вы (это) терпеть, храбрые мои друзья? Разве не лучше умереть с доблестью, нежели потерять с позором жалкую и бесчестную жизнь, игрушку чужого высокомерия? Впрочем, нет, клянусь верностью небесною и земною, победа в наших руках, мы молоды, мы крепки духом; у них же, напротив, все обветшало от старости и богатства! Нужно только начать, остальное придет само собой! Они утопают в богатствах, проматывают их, застраивая моря и срывая горы, а нам недостает на самое необходимое – кто из смертных, если только у него мужское сердце, может это сносить? Они возводят себе по два дома и больше, один за другим, а мы вообще бездомны! Они скупают картины, статуи, чеканку, сносят новые здания, строят другие (в которых нам, беднякам, конечно же, уже нет места. – В. М .), коротко говоря – всячески расточают деньги и швыряют их на ветер, но и самыми безумными прихотями одолеть свои сокровища не могут. А у нас дома нищета, за стенами дома – долги, настоящее – худо, будущее – еще намного суровее: что осталось нам, в самом деле, кроме убогого существования? Так почему же вы не пробуждаетесь? Глядите, вот она, вот она перед вами – свобода, о которой вы мечтаете так часто, и в придачу – богатства, почести, слава; все это судьба назначила в награду победитедям… А меня возьмите либо в начальники, либо в солдаты: я буду с вами душою и телом». Такова была речь Катилины, в которой он пообещал народу скорую отмену долгов, проскрипцию богачей и знати, государственные и жреческие должности и многое остальное. Чтобы пресечь возможность «заговора Катилины», нужна иная, здравая народная политика.

Пророк Илия вызывает огонь с неба

Как изменились нравы в отечестве. Если помните, в раннем Риме Торкват убил сына лишь за то, что тот посмел нарушить воинскую дисциплину. Но его сын был мужественным воином. А какой славой, какими деяниями во славу Родины покрыли себя многие вчерашние (да и некоторые нынешние) государственные мужи!? Разве что они прославились тем, что осыпали себя и своих детей сказочными богатствами? Разве они не получили свои миллиарды за 4–5 лет, за‑хватывая имущество, банкротя, скупая за гроши наши заводы, фабрики, флоты и земли? Разве их особняки не превзошли безумной роскошью виллы римских цезарей, а их ненасытные жены и дети не носят ныне в ушах, на руках, в ноздрях, на пупке, подобно жене Сенеки, целые поместья? Античный поэт писал, высмеивая неумеренную роскошь нуворишей:

Разрушит скоро роскошь стены

римские,

Павлин пасется в клетке для пиров

твоих,

Весь в золоченой вавилонской

вышивке,

А с ним – каплун и куры

нумидийские.

И цапля – гостья редкая, заморская,

Благочестиво‑стройная танцовщица,

Знак знойных дней и злой зимы

изгнанница –

В котле обжоры ныне вьет гнездо свое.

Ужель вам дорог жемчуг, бисер Индии?

Чтобы жена в жемчужном ожерелии

К чужому ложу шла распутной

поступью?

К чему смарагд зеленый, дорогой

хрусталь

Или угольями горящие карбункулы?

К чему сребро и злато иноземные?

При этом хотят, чтобы народ не издавал при грабеже ни звука, как и те юноши Спарты, которых, призывая к жертве, секли на алтарях. Из их ран лилась кровь, но они не смели обнаруживать даже признаков боли, иные даже молча умирали. Словно в древнем Риме, народ обрекли на публичную казнь, требуя, чтобы сей Геракл или сжег себя на костре, или, подобно Икару, упал с высоты и разбился. Народ распяли на кресте приватизации, и он корчится от боли, гнева и ярости…

Вся история Рима, точной «модели западного мира», полна экспроприациями (у них проскрипциями), которые, как правило, горячо и бурно поддерживал весь римский народ (получая долю в виде вознаграждений или массовых раздач), в принципе ничто не мешает и России последовать этим урокам Запада. Даже в Афинах две с половиной тысячи лет тому назад государство и архонты могли, не выходя за рамки законности, брать на нужды народа значительную часть имущества и богатств у богачей – чтобы в той или иной форме использовать на общенациональные цели. Рим частенько прибегал к конфискации имущества и земель богатых землевладельцев и царей там, где устанавливалась его власть. И делалось это на вполне законном основании. Вы почти не найдете императора, что не следовал бы этому «золотому правилу» Рима. У римлян в порядке вещей, как писал Аппиан, было еще и другое правило – «оставлять трупы тиранов без погребения за пределами отечества», распродавать «их имущество», а также предавать бесчестию память о них. Народы России не потерпят столь неправедливого распределения богатств. Об этом следует помнить и нашим вождям.