Виктимизация сверстников в подростковом возрасте

Было выявлено несколько форм виктимизации подростков, включая травлю, сексуальные домогательства, межличностное насилие и эмоциональное насилие в отношениях на свиданиях. Исследования ограничены, но большинство подростков сталкивались с виктимизацией в той или иной степени. Могут существовать существенные различия в зависимости от пола, социально-экономического статуса, расовых и этнических групп.

Те подростки, которые жалуются на значительный уровень психологического стресса, как правило, неоднократно становились мишенью и подвергались различным формам виктимизации. Они также в меньшей степени ощущают свою принадлежность к школе. Кроме того, подростки, подвергшиеся травле, с большей вероятностью будут винить себя, чем те, кто не был клиницистом, и школьный персонал должен тщательно оценивать случаи виктимизации в нескольких областях, если подросток сообщает о какой-либо одной форме виктимизации.

Травма. Травма часто приводит к эмоциональным и поведенческим изменениям. В большинстве исследований, посвященных травмам, рассматривались дети младшего возраста, дети и подростки в совокупности или подростки, которые были травмированы в детстве. Однако подростки могут подвергаться физическому, сексуальному, эмоциональному насилию или их сочетанию. Отчасти из-за их растущей независимости и когнитивного и эмоционального развития подростки реже, чем дети, подвергаются жестокому обращению со стороны членов семьи.

Однако они чаще становятся жертвами изнасилований, нападений или грабежей, чем дети младшего возраста или взрослые. У подростков существуют некоторые гендерные различия, поскольку девочки чаще получают сексуальные травмы, в то время как мальчики чаще становятся свидетелями травм или смерти другого человека.

Также могут произойти катастрофические жизненные события, включая смерть родителя, брата или сестры или сверстника в результате болезни, несчастного случая, насилия, стихийного бедствия или терроризма. Несмотря на то, что возрастные различия в реакции на стресс привлекли внимание исследователей, полученные результаты были противоречивыми, в значительной степени из-за отсутствия нормативных данных о психологическом функционировании до травмы.

Подростки, подвергшиеся жестокому обращению, могут привлечь к себе внимание в связи с инцидентами, которые произошли совсем недавно и были раскрыты, или, возможно, произошли много лет назад. Продолжительность времени, прошедшего с момента жестокого обращения или травмы, не уменьшает тяжести симптомов или необходимости в лечении. Также неясно, приводит ли жестокое обращение или травма в более раннем или более позднем возрасте к возникновению новых проблем.

Подростки реже подвергаются жестокому обращению, чем маленькие дети. Однако многие подростки, ставшие жертвами жестокого обращения, подвергались жестокому обращению в детстве. Таким образом, подростки, подвергшиеся физическому или сексуальному насилию, могут иметь длительную историю жестокого обращения и в результате испытывать больше трудностей.

В реакции на травматический стресс участвуют многочисленные системы нейромедиаторов, а хронический стресс связан с долгосрочными изменениями в функционировании и структуре нейронов. Всестороннее исследование, проведенное Де Беллисом и соавторами, продемонстрировало изменения в биологических системах, вызывающих стресс, и неблагоприятное влияние на развитие мозга у подвергающихся жестокому обращению детей и подростков с ПТСР.

Повышенный уровень катехоламинергических нейромедиаторов и стероидных гормонов во время травматических переживаний может негативно повлиять на развитие мозга. Однако причинно-следственные связи пока не установлены, и неясно, как конкретно травматический стресс влияет на все еще развивающийся мозг подростка.

Злоупотребление. Подростки, подвергшиеся сексуальному насилию, реже, чем маленькие дети, проявляют необычное сексуальное поведение или озабоченность. Подростки, подвергшиеся сексуальному насилию, также чаще, чем дети, раскрывают информацию целенаправленно, как правило, из-за гнева по отношению к преступнику.

Подростки также чаще подтверждают свои сообщения. Однако, поскольку подростки старше, их можно обвинять в виктимизации, точно так же, как женщин, ставших жертвами домашнего насилия, часто обвиняют в том, что они не обратились за помощью или не покинули место жестокого обращения. Кроме того, подростки, подвергающиеся физическому насилию, могут быть расценены как провоцирующие родителей и тем самым заслуживающие физического наказания.

Это особенно актуально для подростков, которые ранее подвергались физической агрессии, угрозам, делинквентному поведению, неподчинению и/или неповиновению. Система ювенальной юстиции с большей вероятностью будет вовлечена в такие ситуации и может быть менее осведомлена о возможности жестокого обращения, чем службы охраны психического здоровья или защиты детей.

При оценке подростков, подвергшихся жестокому обращению, важно проявлять деликатность и предоставлять им возможность контролировать, что, когда и в каком объеме они раскрывают. Подростки часто предпочитают избегать разговоров о проблеме и минимизировать последствия, которые это оказывает на них.

Необходимо обеспечить признание и поддержку их попыток справиться с жестоким обращением в соответствии с их психологическим развитием, особенно с их потребностью быть независимыми и успешными. Кроме того, может оказаться полезным отделить проблему от их самоидентификации как личности.

Хехт и др. предложите такое утверждение, как: ‘Я разговаривал со многими людьми вашего возраста, которые подверглись сексуальному насилию. Мы говорим о том, как это повлияло на них. Все люди разные, но я хочу выяснить, беспокоит ли вас что-то из того, что беспокоит других молодых людей. Я также хотел бы узнать, что из того, что вы сделали, помогло вам больше всего’.

Также важно понять, как подросток относится к жестокому обращению. Поскольку подростки более независимы и общество возлагает на них большую ответственность за свои поступки, они могут с большей вероятностью винить себя.

Более того, подростки могут захотеть сохранить представление о том, что они могут контролировать то, что с ними происходит, в соответствии со стадией своего развития. В то же время подростки часто боятся раскрытия информации своим сверстникам, возможно, полагая, что они подвергнутся стигматизации или что сверстники возложат на них ответственность.

Тем не менее, поддержка и понимание сверстника часто очень полезны. При обследовании подростка, подвергшегося жестокому обращению, важно собрать полный анамнез, а также выявить возможные симптомы ПТСР. Кроме того, следует изучить любые проблемы, связанные с агрессией, импульсивностью, социальными навыками, концентрацией внимания, успеваемостью, депрессией, тревожностью, злоупотреблением психоактивными веществами и делинквентностью. Подростки, подвергшиеся насилию, также подвержены более высокому риску расстройств пищевого поведения, проблем со сном и самоповреждающего поведения.

Лечебные мероприятия должны быть индивидуальными, но могут включать в себя сексуальное просвещение, информацию о симптомах ПТСР и жестоком обращении и, что, возможно, наиболее важно, попытку разъяснить подростку, почему произошло жестокое обращение. Как групповые, так и индивидуальные методы лечения были успешно использованы.

Лечебные мероприятия должны учитывать потребности как родителей, так и подростка. Социальные навыки, методы решения проблем и когнитивные методы лечения были эффективны в отношении подростков, но, в частности, семейное вмешательство, по-видимому, помогает поддерживать прогресс в долгосрочной перспективе. Лечение, назначенное судом, помогает продолжать лечение от жестоких родителей.

Смерть. Подростки редко переживают смерть родителя, брата или сестры или близкого друга. Кроме того, исследования, проведенные на детях, потерявших родителей, обычно объединяют детей младшего возраста с подростками. В результате трудно выявить уникальные особенности подростковой утраты. Подростки способны абстрактно воспринимать смерть.

Это позволяет им рассматривать религиозные и философские проблемы и может привести к большей неуверенности, чем у детей младшего возраста. Подросткам, которые никогда не сталкивались со смертью, трудно приспособиться к этим изменениям. Подростки, пережившие смерть одного из родителей, подвергаются более высокому риску правонарушений, тревожных и депрессивных симптомов, соматических жалоб и симптомов ПТСР. Подростки, пережившие катастрофу, с большей вероятностью будут испытывать симптомы ПТСР, если в результате этого события они потеряли близкого человека (родителя, друга или одноклассника). Однако перемещение из дома, общины и школы также усугубляет эти проблемы.

Мальчики-подростки, потерявшие отца, подвергаются более высокому риску возникновения поведенческих и эмоциональных проблем, как и подростки раннего возраста. Очевидно, что с внезапными смертями справиться сложнее, чем со смертельными случаями, которые происходят после продолжительной болезни, поскольку у подростков есть возможность эмоционально и интеллектуально подготовиться к этому событию. Однако сильный и поддерживающий оставшийся в живых родитель может обеспечить некоторую защиту.

Опять же, подростки, которые могут довериться другому взрослому (например, родственнику, учителю или соседу), по-видимому, справляются лучше, поскольку они могут открыто говорить о своих умерших родителях. Важно помнить, что последующие события, такие как окончание школы, создание спортивной команды, знакомство или поступление на работу, могут вновь вызвать чувство горя и должны рассматриваться как дополнительные факторы стресса.

Тем не менее, большинство подростков, по-видимому, успешно справляются со смертью родителей. Смерть сверстника также является редким событием. Исследования в этой области были ограниченными и в основном касались сверстников, совершивших самоубийство. В этих случаях у подростков проявлялись симптомы депрессии, но число попыток самоубийства не увеличивалось.

Further Reading: 1. Cobb, N. (1995). Adolescence - Continuity, Conformity and Change (2nd edn.). Mountain View, CA: Mayfield.
2. Cohen, J., Mannarino, A. and Deblinger, E. (2006). Treating traumatic stress and grief in children: a clinician’s guide. New York: Guilford Press.

3. De Bellis, M., Baum, A. S., Birmaher, B., et al. (1999). Developmental traumatology. Part I Biological stress systems and Part II brain development. Biological Psychiatry 45, 1259-1284.
4. Eth, S. and Pvnoos, R. (1985). Developmental perspectives on psychic trauma in childhood. In: Figley, C. (ed.) Trauma and its wake. New York: Brunner/Mazel.
5. Haggerty, R., Sherrod, L. R., Garmezy, N., et al. (eds.) (1996). Stress, risk and resilience in children and adolescents. Cambridge: Cambridge University Press