Часть IV Июнь 1338 года – май 1339 года 4 страница

Через несколько ярдов охотник остановился, пытаясь разглядеть сквозь ветви низкий берег. Там, где в скалистых выступах вода текла медленнее, несколько деревенских женщин стирали белье. Стоял сырой, но не очень холодный октябрьский день. Крестьянки закатали рукава и подоткнули юбки, чтобы не замочиться.

Ральф рассматривал их по очереди. Вот Гвенда с сильными руками и икрами, привязавшая к спине своего четырехмесячного малыша. Вот жена Перкина Пег трет камнем подштанники мужа. Вот и его собственная экономка Вира, женщина лет тридцати с грубоватым лицом. Раз он шлепнул ее по попе, и она так тяжело посмотрела на него, что лорд к ней больше не притрагивался. Голос, который слышали охотники, принадлежал вдове Губертс. Старуха стояла посреди ручья и что-то кричала.

А вот и Аннет. Она стирала на камне какую-то одежду, то наклоняясь, чтобы погрузить в ручей, то выпрямляясь потереть. У девушки были длинные белые ноги, которые заманчиво исчезали под платьем. При каждом наклоне показывалась бледная грудь, похожая на запретный плод. Кончики волос намокли, а на хорошеньком личике застыло недовольство, что она вынуждена заниматься не своим делом.

Женщины здесь уже довольно долго, догадался Ральф, он, может, и не услышал бы их, если бы не громкая болтовня вдовы Губертс. Фитцджеральд встал на колени за кустом, глядя сквозь безлистые ветки. Алан присел рядом на корточки. Ральфу нравилось подсматривать за женщинами. Будучи подростком, он часто этим занимался. Они чесались, вытягивались на земле, расставляли ноги и говорили о таких вещах, что провалились бы сквозь землю, если бы знали, что их подслушивает мальчишка. Короче, вели себя точно так же, как и мужчины.

Лорд Вигли пожирал глазами ничего не подозревающих сельчанок и пытался расслышать, о чем они говорят. Смотрел на Гвенду, на маленькое сильное тело, и, вспомнив приключение в «Колоколе», задышал быстрее. Несмотря на прохладный октябрьский воздух, на лбу у него выступила испарина. Интересно, доведется ли еще спать с Гвендой, подумал он.

Женщины собрались уходить. Бросив скомканное мокрое белье в корзины или завернув в тюки, чтобы примостить на головы, двинулись по тропе вдоль ручья. Аннет заспорила с матерью. Перестирав только половину принесенного белья, она хотела остальное забрать домой так, но Пег велела закончить и для верности топнула ногой. Аннет с угрюмым видом осталась. Ральф не мог поверить в свою удачу и шепнул Алану:

– Сейчас позабавимся. Обойди вокруг, чтобы ей некуда было бежать.

Сквайр исчез. Охотник смотрел, как Аннет небрежно бросила оставшееся белье в ручей и села на берег, уныло глядя в воду. Решив, что остальные женщины уже отошли на приличное расстояние, а Фернхилл должен быть на месте, Фитцджеральд встал и вышел из-за кустов.

Девушка услышала шорох ветвей и вскинулась. Он с удовольствием наблюдал, как удивление на ее лице сменилось страхом, когда крестьянка поняла, что находится с чужим мужчиной в лесу одна. Аннет вскочила, но лорд уже подбежал к ней и не больно, но крепко схватил за руку.

– Привет, Аннет. Что ты здесь делаешь… совсем одна?

Дочь Перкина обернулась через плечо. Ральф понял: понадеялась, что спутники лорда, может, помешают ему, и пала духом, увидев лишь Барли.

– Я собираюсь домой. Мама только что ушла.

– Не торопись. Ты такая красивая с мокрыми волосами и голыми коленками.

Девушка торопливо одернула платье. Свободной рукой лорд Вигли поддел ее подбородок и заставил посмотреть себе в лицо.

– Улыбнись же. Да не бойся ты так. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я твой лорд.

Она попыталась улыбнуться:

– Я немного растерялась. Вы меня испугали. – Аннет прибегла к испытанному средству и принялась кокетничать. – Может, вы проводите меня домой? Девушке в лесу нужен защитник.

– О, конечно, я защищу тебя. Буду к тебе внимательнее, чем этот дурак Вулфрик или твой муж.

Ральф схватил ее за грудь. Все верно: маленькая и твердая. Фитцджеральд отпустил ее руку, чтобы стиснуть и вторую грудь, и Аннет рванулась прочь. Охотник рассмеялся, когда добыча забежала за деревья. Через секунду он услышал крик ужаса, и скоро Алан вывел ее к ручью, скрутив руки за спиной, так что грудь соблазнительно выдавалась. Землевладелец вытащил острый кинжал длиной в фут.

– Раздевайся.

Приспешник отпустил Аннет, но девушка не спешила.

– Прошу вас, лорд, – взмолилась она. – Я всегда относилась к вам с почтением…

– Раздевайся, или я порежу тебе щеки, и у тебя на всю жизнь останутся шрамы.

Страшная угроза для красотки. Аннет немедленно сдалась и, расплакавшись, стянула через голову простую коричневую суконную рубаху, прикрывшись ею. Алан выхватил рубаху и отбросил в сторону. Ральф пожирал крестьянку глазами. Девушка опустила глаза, из которых текли слезы.

– Ведь Вулфрик тебя никогда такой не видел, а? – спросил Фитцджеральд.

Не поднимая глаз, она лишь покачала головой.

– А там тебя трогал?

– Прошу вас, лорд, я замужняя женщина…

– Тем лучше. Девственность уже потеряла, так что нечего беспокоиться. Ложись.

Аннет попятилась, но уперлась в Алана. Тот умело подставил ей подножку, и деревенская красотка упала на спину. Фитцджеральд схватил ее за щиколотки, чтобы она не встала, но женщина отчаянно брыкалась.

– Держи ее, – велел он Алану.

Тот встал коленями на руки Аннет и придавил плечи. Девушка начала кричать, но ее никто не слышал.

К счастью, одной из первых после случившегося Аннет увидела Гвенда. Они с Пег принесли белье домой и развесили сушиться вокруг очага на кухне в доме Перкина. Гвенда еще батрачила на несостоявшегося тестя Вулфрика и теперь, когда работы в поле стало меньше, помогала Пег по хозяйству. Закончив с бельем, обе принялись готовить обед для мужчин. Через час Пег спросила:

– А куда запропастилась Аннет?

– Пойду посмотрю.

Но сперва Гвенда подошла к сыну. Сэмми лежал в приспособленной под люльку корзине, завернутый в кусок от старого коричневого одеяла. Темными глазами он внимательно смотрел на пар от очага, собиравшийся клубами под потолком. Молодая мать поцеловала его в лобик и отправилась искать Аннет.

Пошла той же дорогой, по ветреному полю. Мимов сторону деревни проскакали лорд Ральф и Алан Фернхилл – очевидно, охота у них не задалась. Гвенда вошла в лес и двинулась по короткой тропинке, которая вела к тому месту, где женщины стирали. Не доходя до ручья, встретила Аннет.

– Ты где застряла? Мать волнуется.

– Все нормально.

Но по ее лицу Гвенда безошибочно поняла, что случилась беда.

– В чем дело?

– Ни в чем. – Аннет отвела глаза. – Ни в чем, отстань.

Батрачка загородила ей дорогу и осмотрела с ног до головы. На первый взгляд ничего не заметила, но потом увидела на рубахе темные пятна, похожие на кровь. Гвенда вспомнила, как мимо проскакали лорд и сквайр.

– Ральф?

– Пусти меня.

Аннет попыталась отпихнуть Гвенду, но та удержала ее за руку, и несчастная вскрикнула от боли, схватившись за предплечье.

– Да тебе больно!

Аннет разрыдалась. Гвенда обняла ее.

– Пойдем домой. Расскажи матери.

Красавица покачала головой:

– Я никому ничего не скажу.

Слишком поздно, подумала Гвенда. Ведя Аннет домой, перебирала в голове возможные варианты. Понятно, эту дурочку изнасиловали. К ней могли пристать один или несколько путешественников, хотя дороги поблизости не было. В таких случаях всегда первым делом на ум приходили разбойники, но в окрестностях Вигли их уже давно не видели. Нет, скорее всего это Ральф и Алан.

У Пег оказалась быстрая реакция. Она посадила дочь на табурет и спустила ворот рубахи. Оба предплечья распухли, виднелись красные кровоподтеки.

– Кто-то тебя уложил, – нахмурилась Пег.

Аннет молчала.

– Я права? Отвечай, дочка, или будет хуже. Тебя кто-то уложил?

Та кивнула.

– Сколько? Давай выкладывай.

Девушка не произнесла ни слова, но подняла два пальца. Пег побагровела от ярости.

– Кто?

Аннет покачала головой. Гвенда понимала, почему дочь хозяина не хочет отвечать. Виллану слишком опасно обвинять лорда. Ответила за нее:

– Я видела, как по полю скакали Ральф и Алан.

Пег спросила:

– Это они? Ральф и Алан?

Робкий кивок. Мать перешла почти на шепот:

– Я так полагаю, что Алан держал тебя, а Ральф…

Аннет вновь кивнула. Поняв, что добилась правды. Пег смягчилась, обняла и прижала к себе дочь:

– Бедный мой ребенок, бедное мое дитя.

Девушка заплакала. Гвенда вышла из дома. Скоро на обед придут мужчины и тут же узнают, что Ральф изнасиловал Аннет. Ее отец, брат, муж и бывший возлюбленный придут в бешенство. Перкин уже слишком стар, чтобы делать глупости, Роб послушается отца, Билли Говард скорее всего не полезет в бутылку, но Вулфрик раскалится добела и может убить лорда. Затем только виселица.

Этого нельзя допустить, она потеряет мужа. И Гвенда, не сказав никому ни слова, поспешила к господской усадьбе. Она надеялась услышать, что Ральф и Алан пообедали и опять уехали, но, к ее огорчению, оба оказались дома.

Нашла их на конюшне – охотники осматривали поврежденное копыто лошади. Обычно Гвенда терялась в присутствии Ральфа и Алана, так как не сомневалась, что, глядя на нее, оба вспоминают кровать в кингсбриджском «Колоколе». Но сегодня было не до этого. Ей нужно каким-то образом заставить обоих уехать из деревни, немедленно, пока Вулфрик ничего не узнал. Что же сказать? На секунду она замерла, затем с отчаяния выпалила:

– Лорд, к вам был гонец от графа Роланда.

Фитцджеральд удивился.

– Когда?

– С час назад.

Ральф посмотрел на грума, державшего ногу лошади. Тот покачал головой:

– Сюда никто не приходил.

Разумеется, гонец наверняка зашел в усадьбу и передал поручение слугам. Лорд спросил:

– Почему он говорил с тобой?

Ляпнула первое, что пришло в голову:

– Я встретила его, возвращаясь домой. Посланец искал лорда Ральфа, и я сказала, что вы на охоте, должны вернуться к обеду, но он ждать не стал.

Это было весьма странно. Обычно гонцы оставались перекусить и дать отдохнуть лошадям.

– Почему он так торопился?

Сочиняя на ходу, Гвенда ответила:

– Ему нужно было поспеть в Коуфорд до захода солнца… Я не посмела его расспрашивать.

Фитцджеральд что-то проворчал. Последнее как раз правдоподобно: гонец графа Роланда вряд ли станет отвечать на расспросы крестьянки.

– Почему не сказала мне раньше?

– Я пошла по полю вам навстречу, но вы не заметили меня и проскакали мимо.

– А, кажется, я действительно тебя видел. Ну да Бог с ним, так что он передал?

– Граф Роланд срочно вызывает вас в Эрлкасл. – Гвенда задержала дыхание и добавила: – Гонец просил вас не обедать, а взять свежих лошадей и выехать немедленно.

Это уж совсем невероятно, но ей нужно заставить Ральфа уехать, прежде чем появится Вулфрик.

– Правда? А сказал, для чего я так срочно понадобился графу?

– Нет.

– Гм. – Ральф задумался и какое-то время молчал.

Гвенда с тревогой спросила:

– Так вы едете?

Лорд свирепо посмотрел на нее.

– Тебе-то что?

– Просто не хочу, чтобы меня потом упрекнули – дескать, не поторопилась передать срочное известие.

– Ишь ты! Ладно, плевать, что ты там хочешь. Убирайся.

Батрачка вынуждена была уйти. В дом Перкина она зашла вместе с возвращавшимися с поля мужчинами. Сэм тихо лежал в корзине. Аннет сидела на том же месте в приспущенной на плечах рубахе и с синяками на руках. Пег набросилась на Гвенду:

– Где ты была?

Та не ответила, но старуха переключила внимание на Перкина, который еще с порога спросил:

– Что это значит? Что с Аннет?

– Наша дочь имела несчастье повстречаться в лесу с Ральфом и Аланом.

Лицо Перкина потемнело.

– Почему она была одна?

– Это я виновата. – Пег заплакала. – Но только она, как всегда, очень медленно стирала, и я велела ей остаться и достирать. Все остальные ушли, и тут-то, наверно, и появились эти животные.

– Мы видели их не так давно, они скакали по Ручейному полю, – кивнул Перкин. – Судя по всему, сразу после этого. – Крестьянин был напуган. – Как скверно. Это может нас погубить.

– Но мы же не сделали ничего плохого! – воскликнула Пег.

– Вот Ральф, чувствуя себя виноватым, и возненавидит нас за это.

Скорее всего так и будет, подумала Гвенда. Перкин умен, если забыть о его подобострастии. Вошел муж Аннет Билли Говард, вытирая грязные руки о рубашку, за ним брат Роб. Увидев у жены синяки, Билли спросил:

– Что с тобой?

За дочь ответила Пег:

– Это Ральф и Алан.

Билли вытаращил глаза:

– Что они с тобой сделали?

Аннет молча опустила взгляд.

– Я убью их обоих, – прошипел Говард, но было очевидно, что это пустая угроза: Билл мирный, тщедушный, никогда не дерется, даже спьяну.

Последним в двери вошел Вулфрик. Гвенда – слишком поздно – поняла, как хороша Аннет. Длинная шея, изящные плечи, приоткрытая грудь. Отвратительные кровоподтеки лишь подчеркивали ее красоту. Вулфрик смотрел на бывшую невесту с нескрываемым восхищением, он никогда не умел прятать свои чувства. Затем заметил синяки и нахмурился. Билли спросил:

– Они тебя изнасиловали?

Гвенда посмотрела на мужа. Когда до него дошел смысл происходящего, он ужаснулся, светлокожее лицо вспыхнуло. Билли повторил:

– Изнасиловали? Говори!

Батрачка даже пожалела Аннет, которую не любила. Почему все считают, что имеют право задавать такие чудовищные вопросы? Наконец Аннет молча кивнула. Безземельный крестьянин почернел от гнева.

– Кто? – прорычал он.

– Не твое дело, Вулфрик, – отмахнулся Билли. – Иди домой.

Перкин с дрожью в голосе простонал:

– Не нужно неприятностей. Иначе мы погибли.

Говард сердито посмотрел на тестя:

– Что вы такое говорите? Предлагаете смолчать?

– Если мы наживем врага в лице лорда Ральфа, он будет изводить нас всю оставшуюся жизнь.

– Но этот подонок изнасиловал Аннет!

Вулфрик с сомнением переспросил:

– Ральф?

– Бог накажет его. – Перкин возвел глаза к потолку.

– Это сделаю я, клянусь, – прошипел Вулфрик.

– Пожалуйста, не надо! – крикнула Гвенда.

Но он уже бросился к выходу. Гвенда – за ним, в панике схватив мужа за руку. Прошло всего несколько минут с тех пор, как она пустила лорда Вигли по ложному следу. Даже если Ральф поверил, еще неизвестно, как серьезно Фитцджеральд отнесется к тому, что граф Роланд якобы вызывает его срочно. Скорее всего он до сих пор в усадьбе.

– Не ходи туда, – умоляла батрачка. – Пожалуйста.

Тот грубо отпихнул жену:

– Отстань от меня.

– Посмотри на ребенка! – воскликнула Гвенда, указав на Сэмми в корзине. – Ты хочешь оставить его без отца?

Вулфрик убежал. Гвенда рванула следом, за ней остальные мужчины. Разъяренный крестьянин мчался по деревне, как ангел смерти, сжав кулаки, глядя прямо вперед, с лицом, искаженным от ярости. Сельчане, шедшие домой на обед, заговаривали с ним, но он не отвечал. Кто-то пошел следом, и за несколько минут, что Вулфрик бежал до усадьбы, собралась небольшая толпа. Натан Рив, выйдя из дома, спросил у Гвенды, что происходит, но девушка только крикнула:

– Пожалуйста, кто-нибудь, остановите его!

Бесполезно. Никто не мог остановить Вулфрика, даже если бы попытался. Мститель распахнул входную дверь и ворвался в усадьбу. Гвенда не отставала, за ними протиснулись и остальные.

– Могли бы и постучать! – возмущенно воскликнула экономка Вира.

– Где твой хозяин? – рявкнул Вулфрик.

Вира подняла на него глаза и испугалась.

– На конюшне. Собирается в Эрлкасл.

Батрак отпихнул ее и прошел через кухню. Когда они с Гвендой вышли из задней двери, Ральф и Алан садились на лошадей. Девушка чуть не закричала – всего несколько секунд!

Вулфрик рванулся вперед. С отчаяния верная супруга выставила ногу, подцепив мужа за щиколотку. Тот плюхнулся лицом прямо в грязь. Ральф, не видя их, пришпорил коня и выехал со двора, Алан, заметив непрошеных гостей, оценил ситуацию и, решив ее не усложнять, поскакал следом за хозяином. На дороге Фернхилл, перейдя на легкий галоп, опередил Фитцджеральда, и Гриф тоже ускорил шаг.

Вулфрик вскочил на ноги и, выругавшись, помчался за ними. Гвенда бросилась следом. Человек, разумеется, не мог догнать лошадей, но она боялась, что Ральф оглянется на шум. Однако молодые люди, получая удовольствие от резвого бега свежих лошадей, не оборачиваясь мчали во весь опор и через несколько мгновений исчезли из виду.

Преследователь опустился на колени в грязь. Гвенда подбежала к мужу и взяла за руку, чтобы помочь встать, но он так сильно оттолкнул ее, что она едва удержалась на ногах и оторопела: Вулфрик никогда не позволял себе грубостей.

– Ты подставила мне подножку, – процедил он, поднявшись самостоятельно.

– Я спасла тебе жизнь.

Вулфрик с ненавистью посмотрел на жену:

– Никогда тебе этого не прощу.

В Эрлкасле Ральф узнал, что Роланд вообще за ним не посылал, не говоря уже ни о какой срочности. Грачи на зубчатой стене издевательски смеялись. Алан предложил объяснение:

– Это из-за Аннет. Когда мы уезжали, я видел, как из задней двери усадьбы выскочил Вулфрик. Я тогда ничего такого не подумал, но, может, он хотел свести с вами счеты.

– Готов поспорить, ты прав. – Лорд Вигли потянулся к кинжалу на поясе. – Лучше бы ты мне сразу сказал. Только и жду повода воткнуть ему этот кинжал в брюхо.

– Гвенда, конечно, прекрасно это знает и, наверно, просто выдумала про гонца, чтобы услать вас подальше от разъяренного мужа.

– Наверняка. Поэтому гонца больше никто и не видел – его просто не было. Вот хитрая дрянь.

Ее бы нужно наказать, но это не так просто. Придумщица скорее всего станет говорить, будто хотела как лучше, и Ральф не сможет сказать, что крестьянка поступила дурно, помешав мужу избить лорда деревни. Хуже поднимать кутерьму вокруг обмана и привлекать внимание к тому факту, что она его перехитрила. Нет, показательного наказания не будет, хотя, может, удастся поквитаться с ней как-то иначе.

Раз уж оказался в Эрлкасле, Фитцджеральд отправился на охоту с графом и его свитой, забыв про Аннет. Он вспомнил о ней на второй день вечером, когда хозяин замка вызвал его к себе. С ним оказался еще отец Джером. Роланд не предложил Ральфу сесть.

– Пришел священник Вигли, – объявил он.

Ральф удивился:

– Отец Гаспар? В Эрлкасл?

Ширинг не потрудился отвечать на риторические вопросы.

– Он утверждает, что ты изнасиловал женщину по имени Аннет, жену Билли Говарда, одного из твоих вилланов.

У Фитцджеральда остановилось сердце. Он и подумать не мог, что крестьянам хватит духу пожаловаться графу. Виллану очень сложно предъявить обвинение лорду. Но кто-то из хитрованов деревни уговорил священника. Ральф как можно небрежнее ответил:

– Глупости. Ну да, переспал, но девчонка сама хотела. – Он по-мужски усмехнулся Роланду. – Еще как хотела.

Граф поморщился и вопросительно посмотрел на образованного энергичного отца Джерома – Фитцджеральд на дух таких не выносил, – и тот презрительно заметил:

– Девушка здесь. То есть, я хочу сказать, женщина, хотя ей всего девятнадцать лет. У нее сильные кровоподтеки на руках и платье испачкано кровью. Она утверждает, что вы встретились с ней в лесу и ваш сквайр прижимал ее к земле коленями. А мужчина по имени Вулфрик сообщает, что есть свидетели, как вы уезжали с места происшествия.

Ральф догадался, что именно этот влюбленный осел и уговорил отца Гаспара пойти в Эрлкасл.

– Это все неправда! – с деланным возмущением воскликнул он.

Джером ему не поверил:

– Зачем же ему врать?

– Может быть, кто-нибудь видел нас и сказал ее мужу. Думаю, это он избил Аннет. А она кричала, дескать, ее изнасиловали, чтобы он перестал бить. Потом испачкала платье куриной кровью – и все дела.

Роланд вздохнул:

– Как это грубо, Ральф. Ты не согласен?

Лорд Вигли недоумевал. Неужели граф полагал, что он наподобие противных монахов намерен поститься? Ширинг продолжил:

– А ведь меня предупреждали. Моя невестка не раз говорила, что с тобой хлопот не оберешься.

– Филиппа?

– Для тебя леди Филиппа.

Ральфа вдруг осенило, и он с полувопросительной интонацией проговорил:

– Так вот почему вы не жаловали меня после того, как я спас вам жизнь? Против меня была женщина? Какая же у вас будет армия, если вы позволите женщинам подбирать солдат?

– Ты прав, конечно, именно поэтому я в конечном счете и не последовал ее совету. Женщине не понять, что абсолютно беззлобный мужчина годен только для пахоты. Молокососов в бой брать нельзя. Но Филиппа оказалась права в том, что ты наделаешь глупостей. Мне еще не хватало этой тягомотины в мирное время, чтобы проклятые святоши плакались мне: жен вилланов-де насилуют. Не делай больше этого. Мне плевать, коли ты спишь с крестьянками. Если уж на то пошло, плевать, коли ты спишь и с мужчинами. Но берешь мужнюю жену – по обоюдному желанию или как-нибудь иначе, – будь любезен, каким-то образом договорись с мужем. Большинство крестьян можно купить. И прошу тебя, избавь меня от этого.

– Конечно, лорд.

– А что мне делать с Гаспаром? – спросил Джером.

– Погоди-ка, – задумчиво отозвался Роланд. – Вигли ведь с краю моих владений, недалеко от земель Уильяма, так?

– Да, – подтвердил Ральф.

– Где ты встретил эту женщину?

– В миле от границы. Мы только выехали из Вигли.

– Не важно. – Граф повернулся к Джерому. – Всем будет ясно, что это отговорка, но скажи отцу Гаспару, что все случилось на земле лорда Уильяма, поэтому я судить не могу.

– Хорошо, милорд.

Фитцджеральд спросил:

– А если они пойдут к Уильяму?

– Вряд ли. Конечно, если станут упорствовать, придется тебе как-нибудь уладить дело с Уильямом. Но не могут же они вечно жаловаться, устанут.

Ральф с облегчением кивнул. А ведь было испугался, что совершил непоправимую ошибку и за изнасилование Аннет придется расплачиваться. Но все-таки вышел сухим из воды, как и рассчитывал.

– Благодарю вас, милорд.

Фитцджеральд подумал, что сказал бы брат, и ему стало стыдно. Но Мерфин скорее всего ничего не узнает.

– Нужно идти к лорду Уильяму, – буркнул Вулфрик, когда просители вернулись в Вигли.

В церкви собралась вся деревня. Здесь были и отец Гаспар, и Натан Рив, но почему-то лидером, несмотря на молодость, стал Вулфрик. Молодой батрак вышел вперед, оставив Гвенду с младенцем среди людей.

Она истово молилась, чтобы односельчане решили ничего не делать. Крестьянка, конечно, мечтала увидеть, как Ральфа сварят заживо. Сама убила двоих только из-за того, что те посягнули на ее честь, однако вспоминала об этом с содроганием. Но только бы Вулфрик не стал вожаком. Несомненно, Гвенда злилась, что мужем двигала непогасшая страсть к Аннет, унижавшая, огорчавшая ее, но больше она боялась за него. Вражда с Ральфом уже стоила Вулфрику наследства. А что мстительный лорд придумает еще? Перкин замахал руками:

– Я отец и не хочу больше никаких жалоб. Обвинять лорда очень опасно. Он всегда найдет возможность наказать жалобщиков – справедливо или несправедливо. Оставим все.

– Слишком поздно, – упрямился Вулфрик. – Мы уже подали жалобу – точнее, наш священник. Оставив дело как есть, ничего не выиграем.

– И так зашли слишком далеко, – возражал Перкин. – Ральфу было не очень приятно стоять перед графом. Теперь он знает, что ему не все позволено.

– Наоборот, – упирался Вулфрик. – Подлец считает, что улизнул. И боюсь, будет делать это снова и снова. Ни одна женщина в деревне не может спать спокойно.

Гвенда уже пыталась втолковать мужу то, о чем сейчас Перкин, но тот после злополучной подножки почти не обращал на нее внимания. Сначала девушка решила, что супруг просто дуется, так как она вроде выставила его дураком. Гвенда была уверена, что все забудется по возвращении из Эрлкасла, но ошиблась. Вулфрик целую неделю не дотрагивался до нее ни в постели, ни вообще, редко встречался глазами, отвечал односложно или мычал. Это начинало угнетать.

Натан Рив покачал головой:

– Вам не выиграть процесс против Ральфа. Вилланам не одолеть лордов.

– Не уверен. У всех есть враги. Может быть, не мы одни мечтаем окоротить Ральфа. Даже если суд и не сочтет его виновным, доставим ему кучу неприятностей, осрамим в конце концов. Разумеется, если хотим, чтобы он в следующий раз подумал, прежде чем делать то же самое.

Некоторые закивали в знак согласия, но никто не высказался в поддержку Вулфрика, и Гвенда было понадеялась, что он проиграет. Однако муж оказался настроен крайне воинственно.

– А что вы думаете, отец Гаспар? – спросил батрак священника.

Молодой, бедный, серьезный Гаспар не боялся знати. Он не собирался становиться епископом и вливаться в ряды сильных мира сего, поэтому не видел необходимости никому угождать.

– Над Аннет учинили грубое насилие. Мир в нашей деревне преступным образом нарушили, лорд Ральф совершил мерзкий, гнусный грех, который должен исповедать и в котором должен раскаяться. Ради Аннет, ради нашего уважения к себе и чтобы спасти лорда Вигли от геенны огненной, мы должны пойти к лорду Уильяму.

По церкви прошел ропот одобрения. Вулфрик посмотрел на сидевших рядышком Билли Говарда и Аннет. В конечном счете, подумала Гвенда, решать им.

– Я не напрашиваюсь на неприятности, – проговорил Билли. – Но ради всех женщин деревни мы должны завершить начатое.

Аннет, не поднимая глаз, кивнула в знак согласия, и батрачка с грустью поняла, что Вулфрик победил.

– Что ж, ты добился своего, – буркнула она по выходе из церкви.

Муж что-то промычал в ответ, но Гвенда не отставала:

– Значит, и дальше собираешься рисковать своей жизнью ради чести жены Билли Говарда и отказываешься говорить с собственной.

Вулфрик промолчал. Сэмми, почувствовав напряжение, заплакал. Гвенда была в отчаянии. Землю носом рыла, чтобы получить любимого человека, вышла за него замуж, у них ребенок, а супруг смотрит на нее волком. Даже отец никогда так не обращался с матерью, а Джоби вряд ли можно назвать образцовым мужем. Не зная, что делать, попыталась сыграть на Сэмми. Держа его одной рукой, другой прикоснулась к супругу. Попыталась вернуть, давая понять, что неотделима от любимого им ребенка. Но Вулфрик отшатнулся от обоих. Несчастная даже пыталась соблазнить его, прижавшись ночью, но все без толку. Впрочем, о последствиях такого шага могла бы и догадаться, если бы вспомнила, как он сопротивлялся ей прошлым летом, пока Аннет не вышла за Билли. Теряя голову, Гвенда крикнула:

– Да что с тобой? Я ведь просто пыталась спасти тебе жизнь!

– Не следовало этого делать.

– Если бы ты убил Ральфа, тебя бы повесили!

– Ты не имела права!

– Какое имеет значение – имела я право или нет?

– Это ведь философия твоего отца?

Она обомлела:

– Ты о чем?

– Твоему отцу не важно, имеет он на что-нибудь право или нет. Если считает нужным, берет и делает. Например, продает тебя, чтобы прокормить семью.

– Папаша продал меня в рабыни, в проститутки! А я сделала подножку, чтобы спасти тебя от виселицы. Это совсем другое дело.

– До тех пор пока ты будешь так считать, не поймешь ни его, ни меня.

Гвенда поняла, что не вернет Вулфрика, пытаясь доказать его неправоту.

– Ну хорошо… я не понимаю.

– Ты отняла у меня возможность принять собственное решение. Обошлась со мной, как с тобой обходился отец, – будто с вещью, за которой нужен глаз да глаз, а не с человеком. Не важно, прав я или нет. Важно, что решать было мне, не тебе. Но ты этого не понимаешь, точно так же, как твой отец не понимает, что отобрал у тебя, когда продал.

Молодая женщина продолжала считать, что это совершенно разные вещи, но не спорила, поскольку начинала понимать, почему супруг так рассердился. Вулфрик страстно жаждал независимости – как и сама Гвенда, – а его лишили возможности принять решение.

– Я… Мне кажется, я поняла, – пробормотала она.

– Правда?

– Во всяком случае, больше так не поступлю.

– Хорошо.

Гвенда не считала себя виноватой, но ей очень хотелось прекратить войну:

– Прости.

– Ладно.

Всего одно слово, но она почувствовала, что муж смягчился.

– Ты знаешь, я не хочу, чтобы ты жаловался лорду Уильяму на Ральфа, но если решился, не буду тебя останавливать.

– Очень рад.

– Я даже помогу тебе.

– Правда? И как же?

Кастерем, где жили лорд Уильям и леди Филиппа, некогда был замком. Там все еще стояла круглая полуразрушенная каменная башня с зубцами, которую теперь отвели под коровник. Крепостная стена сохранилась, но ров пересох, и на едва заметном теперь дне росли овощи и фруктовые деревья. Там, где когда-то располагался подъемный мост, к воротам вел простой спуск.

Гвенда, с ребенком на руках, прошла в ворота вместе с отцом Гаспаром, Билли Говардом, Аннет и Вулфриком. Молодой воин, вероятно, страж, развалился на скамейке и, увидев сутану, не стал останавливать процессию. Мирная атмосфера обрадовала Гвенду. Она рассчитывала переговорить с леди Филиппой.

Просители вошли в дом через главный вход и очутились в традиционном большом зале с высокими, будто церковные, окнами – казалось, он занимал полдома. Рядом, похоже, находились частные покои, подчеркивавшие право знатного семейства на личную сферу и ослаблявшие обороноспособность, – веяние времени. За столом мужчина среднего возраста считал зарубки на палочке, при помощи которой велись расчеты. Он взглянул на ходоков, закончил считать, записал что-то на дощечке и поздоровался: