ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОЙ ТЕОРИИ ИСТИНЫ

Принципы диалектико-материалистической теории познания, сложившиеся на основе определения сущности трех основных категорий философии - категории материи, категории сознания и категории практики, на основе раскрытия всеобщих законов диалектики и природы ее категорий, позволяют сформулировать и основные принципы теории истины.

Первым принципом диалектико-материалистической теории истины является принцип "объективности рассмотрения" (В. ХХ. Ленин) познаваемого объекта.

Это означает, что для отыскания истины в познании должны браться не примеры, не отступления, а вещь сама в себе. В данном принципе марксистская гносеология обретает ту "точку отсчета", которую безуспешно искала домарксовская гносеология на протяжении столетий, приходя к выводу, что такой точкой отсчета является сознание. Это довольно четко выразил Декарт в своем постулате cogito ergo sum, который до сегодняшнего дня лежит в основе всех направлений зарубежной гносеологии.

Отбрасывая этот постулат и вводя в теорию истины принцип объективности как исходный принцип, диалектический материализм показывает несостоятельность не только всех разновидностей идеализма в познании (субъективизма, интуитивизма, феноменализма, формализма), но и источник кантовских построений.

Данный принцип марксистской теории истины, требующий изучения не субъективистских переживаний по поводу вещи, а самой "вещи в себе", т. е. как независящей в своем существовании от сознания, взрывает агностицизм, показывая, что истинное мышление всегда предметное мышление.

Механизм реализации этого принципа раскрыт В. И. Лениным в трех гносеологических выводах, а именно: во-первых, вещи существуют независимо от нас; во-вторых, никакой принципиальной разницы между "вещью в себе" и явлением, порождаемым этой вещью, нет и, в-третьих, в теории познания нужно идти от знания первого порядка к знанию второго порядка, от второго - и третьему и так до постижения сущности.

Поэтому коренное отличие марксистско-ленинской гносеологии от современных многочисленных зарубежных гносеологических учений состоит в том, что марксизм признает существование объективной истины, т. е. наличие в истине такого содержания, которое не зависит ни от человека, ни от человечества. Это - неизбежный вывод из первого принципа диалектической логики. Раз материя первична, раз существует объективный мир, не зависящий от сознания, а сознание способно отражать этот мир в ощущениях, представлениях, понятиях, суждениях, значит в отражении содержится объективная истина. Такой истиной будет реальное, неискаженное воспроизведение в сознании действительных предметов, явлений, процессов, их сторон, черт, свойств.

Не случайно с вопросом об объективной истине В. И. Ленин связывал основные посылки теории познания. О том, какое значение придает диалектический материализм объективной истине, говорит следующее рассуждение В. И. Ленина: "Считать наши ощущения образами внешнего мира - признавать объективную истину - стоять на точке зрения материалистической теории познания, - это одно и то же" *.

Если та или иная школа в теории познания отрицает объективную истину или сомневается в ее существовании, то ни о каком познании, ни о какой науке или искусстве как видах познания речи быть не может. И наоборот, признание объективной истины, признание верного отражения в сознании независимых от человека явлений и процессов вооружает искусство и науку, направляет знания на правильный путь, способствует их дальнейшему развитию и превращению знания в величайшее средство освоения мира человеком.

"Господство над природой, - говорил В. И. Ленин, - проявляющее себя в практике человечества, есть результат объективно-верного отражения в голове человека явлений и процессов природы, есть доказательство того, что это отражение (в пределах того, что показывает нам практика) есть объективная, абсолютная, вечная истина" **.

* В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 48, стр. 132.

** Там же, стр. 198.

Исходный принцип "объективности рассмотрения" до конца конкретизируется последующими принципами.

Второй принцип диалектико-материалистической теории истины - принцип конкретности. Являясь отражением в сознании объективной, существующей вне человека действительности, складывающейся из определенных явлений, предметов, процессов, истина всегда конкретна, ибо конкретны объекты действительности, являющиеся ее источником.

Так, например, объективной истиной является то, что в поле тяготения Земли все, тела падают в направлении ее центра. И тем не менее летают самолеты, искусственные спутники и т. д. Спрашивается: перестала ли истина закона тяготения быть объективной? Нет, не перестала: изменились объективные условия, изменилась и объективная истина. Поэтому всякую истину мы должны рассматривать под углом зрения условий. Одно и то же положение в одних условиях является истинным, в других - ложным. И наоборот, два взаимоисключающих друг друга положения при соответствующих условиях могут оказаться оба истинными.

Например, разрабатывая теорию пролетарской революции, Маркс и Энгельс пришли к выводу, что такая революция может победить только во всех или в большинстве капиталистических стран, притом в наиболее передовых. В. И. Ленин, развивая марксизм, пришел в начале ХХ в. к выводу, что социалистическая революция может победить и в одной, отдельно взятой стране, не самой передовой в промышленном отношении. Если метафизически сравнивать эти положения, может возникнуть вопрос: кто же прав, Маркс или Ленин? Именно так и рассуждают оппортунисты. Им подавай только то или это. Либо истина у Маркса, либо истина у Ленина. В действительности же истинно и то и другое. В самом деле, в конкретных условиях середины XIX в., когда капитализм развивался еще по восходящей линии, когда противоречия между капиталистическими странами еще не получили значительного развития, пролетариат еще не имел достаточного революционного опыта, тогда о победе социалистической революции в одной стране не могло идти речи. Когда же изменились исторические условия, усилилась неравномерность развития различных капиталистических стран, когда обострились противоречия между ними, когда капитализм вступил в эпоху загнивания, а пролетариат в революционных битвах приобрел опыт борьбы, тогда истиной стало положение о возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране.

В. И. Ленин говорил: "Основное положение диалектики: абстрактной истины нет, истина всегда конкретна". И, как видим, это положение служило для самого В. И. Ленина подлинным руководством к действию.

Объективно существующая вещь, о которой идет речь в марксистской теории познания, - это не некий изолированный, аморфный, всегда остающийся тождественным самому себе объект. Напротив, именно потому, что вещь объективна, т. е. является элементом материи, она, как и материя в целом, не существует вне движения.

Становление, изменение, развитие, уничтожение объекта есть способ существования объекта. А если это так, то истинное знание мы можем получить лишь в том случае, если в процессе познания сможем уловить и выразить все изменения объекта, представить его в движении, развитии.

Естественно, что следующим принципом марксистско-ленинской теории истины является принцип движения и развития.

Это означает, что истинное мышление должно не просто учитывать движение исследуемого объекта в пространстве и времени, но вскрыть источники этого движения, источники перемещения и внутреннего изменения объекта. Вместе с тем истинное знание вещи требует анализа формы, в которой она осуществляет свое развитие, анализа направления развития и т. д.

Говоря об изменениях вещи, ее развитии, превращении в другие вещи и в свою противоположность, мы сталкиваемся с такой закономерностью, как связь данной вещи с бесчисленным множеством других вещей, с всеобщей взаимосвязью явлений.

Формулируя элементы диалектики, В. И. Ленин специально обратил внимание на то, что отношение каждой вещи (явления) не только многоразличны, но всеобщи, универсальны. Каждая вещь (явление, процесс) связана с каждой.

Данная закономерность имеет прямое отношение к познанию, к достижению объективной истины.

Без понимания всеобщей взаимосвязи, в которой находится объект познания, не может быть истинного знания. "Отдельное бытие (предмет, явление...) есть (лишь) одна сторона идеи (истины), писал В. И. Ленин. - Для истины нужны еще другие стороны действительности, которые тоже лишь кажутся самостоятельными и отдельными" *. Поэтому лишь в совокупности всех сторон и в совокупности всех отношений объекта реализуется истина. Эта особенность познания выражается в четвертом принципе, который указывает на необходимость познания вещи во всех ее связях и отношениях.

Но если познание истины связано со знанием всеобщих связей объекта, то как человек сможет охватить эту всеобщую связь: ведь он ограничен возможностями своих органов чувств, своего мозга, пределами своей жизни, возможностями конкретной эпохи? Отвечая на этот вопрос, следует указать на то, что человечеством выработан механизм для познания всеобщего, всеобщих связей и отношений. Таким механизмом выступает система категорий материалистической диалектики. Отражение всеобщего является основной функцией категорий диалектики, являющихся в своей системе моделью всеобщего.

Гносеологическая функция категорий сформулирована В. И. Лениным в следующих словах: "Перед человеком сеть явлений природы. Инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из природы. Сознательный человек выделяет, категории суть ступеньки выделения, т. е. познания мира, узловые пункты в сети, помогающие познавать ее и овладевать ею" **.

* В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 178.

** Там же, стр. 85.

Действительно, такие категории, как движение и покой, пространство и время, единичное и общее, часть и целое, форма и содержание, сущность и явление, необходимость и случайность, причина и следствие, качество, количество, тождество, различие, противоположность, - своеобразный итог познавательной деятельности человечества. Они возвышаются подобно невозмутимым горным вершинам, у далекого основания которых осталось цветущее многообразие долины. Но как у вершин мы не забываем о том, что осталось внизу, так и при восхождении к абстракциям и особенно при оперировании ими нельзя забывать о "плоти" и "крови" категорий. Только в этом случае они смогут быть подлинным средством познания объективной действительности во всем многообразии ее отношений, в ее бесконечных переходах из одного в другое, т. е. в ее движении, развитии.

В теории познания истины диалектическое единство непрерывного развития объекта и его реализующихся структурных состояний в каждый момент связано с проблемой абсолютной и относительной истин. Абсолютная истина - это исчерпывающее знание об объекте.

Она является тем пределом, к которому стремится человеческое познание. Но на каждом этапе своего развития познание воспроизводит в сознании определенные стороны и связи действительности и, таким образом, овладевает объективной истиной, которая здесь существует как относительная истина. Из этого следует, что абсолютная и объективная истина далеко не одно и то же. Объективная истина существует и развивается лишь через относительные истины, каждая из которых является ступенькой движения к абсолютной истине.

Разрабатывая теорию истины, В. И. Ленин специально обратил внимание на различение этих вопросов. Он писал: "1. существует ли объективная истина, т. е. может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества. 2. Если, да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно. Этот второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной" *.

* В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 123.

Пятым принципом диалектико-материалистической теории истины является принцип единства и взаимоотрицания истины абсолютной и истины относительной.

Чтобы лучше уяснить его, рассмотрим ряд фактов, в частности, развитие познания системы кровообращения. Об этом явлении определенное представление имели уже древнегреческие врачи. Они знали о наличии сердца и кровеносных сосудов, о наличии тока крови, пользовались кровопусканием, лечили от потери крови и т. д.

Эти знания древних представляли собой объективную истину, они в известной степени отражали действительное положение вещей. Но наряду с точно отражающим действительность знанием истина, которой владели врачи древнего мира, была полна фантастически~ домыслов, ложных представлений о сердце и его роли, о природе крови и т. д.

Совершенно очевидно, что объективная истина, которой владела медицина прошлых веков, складывалась из двух частей - некоторых абсолютных знаний, которые не поколебало и не могло поколебать дальнейшее развитие науки (знание топографии кровеносной системы или вывод о связи крови с жизнедеятельностью организма и т. д.) и огромного количества относительных истин, которые с развитием науки уточнялись, развивались (представления о роли сердца или легких в кровообращении, об источнике движения крови и т. д.).

Если проанализировать современные знания о кровообращении, то не трудно заметить, что они, как и знания древних греков, содержат в себе два указанных элемента: абсолютный и относительный.

Правда, теперь момент абсолютного значительно расширился, вместе с этим расширился и круг истин относительных, но каждая из них теперь содержит меньше субъективности, ибо опирается на расширяющийся и углубляющийся объем абсолютных знаний.

Еще пример. Ньютон, изучая природу света, выдвинул так называемую корпускулярную теорию. Источник света по этой теории, испускает световые частицы - корпускулы, которые, мчась в пространстве, образуют световой поток. Эта теория удовлетворительно отвечала на вопрос о прямолинейном распространении луча света, об отражении света и т. д. Однако эта же теория не объясняла других явлений - интерференции света, т. е. причин своеобразного исчезновения в определенной части спектра светового луча, дифракции, т. е. огибания лучом малых препятствий. Теорию Ньютона сменила волновая теория Гюйгенса, которая объяснила эти явления.

Дальнейшее развитие теория света получила у Максвелла, который представил свет в виде электромагнитных волн. После этих открытий учение о свете стало казаться окончательной истиной. Но обнаружение Столетовым и Герцем явления фотоэффекта, т. е. выбивания световым потоком электронов из верхнего слоя металлической пластинки, не согласовывалось с учением о волновой природе света.

Данное обстоятельство объяснил Планк, предложив теорию квантов (порций). Так, физика вернулась, но уже на высшем уровне, к корпускулярным представлениям. Наконец, в 20-х годах ХХ в. появилась корпускулярно-волновая теория де-Бройля, которая развила и объединила старые представления.

Как мы видим, познание развивается через выявление все новых и новых относительных истин, которые, уточняясь, превращаются в элементы абсолютного знания. Это и подчеркивал В. И. Ленин, говоря, что "человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания" *.

* В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 137.

Следует отметить, что относительность большинства знаний вытекает и из ограниченности человеческой практики на той или иной ступени развития. "Это противоречие, - отмечал Ф. Энгельс, - может быть разрешено только... в таком ряде последовательных человеческих поколений, который, для нас по крайней мере, на практике бесконечен" *.

Раскрывая принцип единства и взаимоотрицания абсолютной и относительной истины, следует обратить внимание на то, что его игнорирование или незнание не раз порождало противопоставления этих форм существования истины. Сюда прежде всего относится релятивизм ("релятивный" - по латыни означает относительный).

Релятивисты фетишизируют относительность истины и категорически отрицают ее абсолютность. Тем самым, они отрицают объективность человеческих знаний. Вместе с этим метафизики абсолютизируют знания, отрицают существование истины относительной, возможность изменения истинного знания. Это тоже в конце концов приводит к отрицанию объективности истины, поскольку всякое новое открытие, изменяющее существующее знание, они рассматривают как исчезновение истины. Примером этого может служить ситуация, сложившаяся в физике в конце XIX в. в связи с открытием делимости атома.

На протяжении всего XIX в. физики считали твердо установленным положение о том, что атом есть кирпичик мироздания, что он не делим. И вдруг удалось атом разделить. Он оказался состоящим из еще более мелких частиц. Этого великого открытия оказалось достаточно, чтобы физики, не владевшие диалектикой, заявили об исчезновении материи. В этих условиях только В. И. Ленин сумел показать истинную сущность кризиса физики. Он со всею решительностью выступил против нигилизма некоторых естествоиспытателей и подчеркнул, что слова "материя исчезает" - это значит исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальными (непроницаемость, инерция, масса и т. п.) и которые теперь обнаруживаются, как относительные, присущие только некоторым состояниям материи" **.

* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 83.

** В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 275.

Сила марксистско-ленинского учения об истине в том, что строение истины оказывается изоморфным, т. е. подобным по структуре самому развивающемуся миру, который одновременно есть и процесс развития и его результат. Это, в частности, раскрывается в принципе единства исторического и логического в познании.

Вопрос о соотношении исторического и логического имеет несколько аспектов. Мы здесь обратим внимание лишь на тот, который рассматривает историческое как движение самой действительности, как развитие самой вещи в реальности ее связей, а логическое - как отражение исторического в мышлении. Каким же должно быть логическое? Из всех принципов диалектики следует, что логическое должно совпадать с историческим. Это не значит,. что они тождественны. Наоборот, логическое не должно быть механическим слепком с исторического. Не случайно Маркс в "Капитале" отмечает, что процесс исследования и процесс развития объекта могут развертываться и в прямо противоположных направлениях. Однако это не означает произвола, ибо логическое отражение, каким бы оно ни было по форме, должно быть объективно истинным по содержанию. "Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь, - подчеркивал К. Маркс, - должен быть истинным. Исследование истины само должно быть истинно, истинное исследование это развернутая истина, разъединенные звенья которой соединяются в конечном итоге. И разве способ исследования не должен изменяться вместе с предметом?" *.

* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 7 - 8.

Отражая в мышлении историческое, создавая логическую модель объекта, необходимо учитывать особенности этого процесса.

Во-первых, явление берется как основа модели на высшей ступени его развития, ибо в таком виде оно в снятой форме включает в себя все исторически пройденные ступени. Это позволяет избавиться в теории от необходимости воспроизведения всех ступеней развития.

Во-вторых, сопоставляются исходный момент развития и результат развития явления, вследствие чего удается смоделировать общую тенденцию развития, его направленность.

В-третьих, прослеживаются существенные черты, стороны, свойства, определяющие возможность существования и изменения явления, что позволяет сформулировать основной закон развития объекта и опустить случайные моменты, которые сыграли, конечно, свою роль, но без которых и с видоизменением которых данное явление все равно возникло бы.

В-четвертых, критически исследуются уже существовавшие логические модели, причем их исследование с учетом высшей фазы позволяет дать действительную оценку этих моделей.

Завершающим марксистскую теорию истины является принцип практики как критерия истинности наших знаний.

Стремясь к познанию объективной истины, субъект должен быть уверен, что выработанные им представления, понятия, суждения являются действительной истиной, а не заблуждением. Стремление найти точный критерий, мерило истинности красной нитью проходит через всю историю человеческого познания. Одни философы, например Декарт, истиной считали то, что является ясным и очевидным. Но если-это так, то как, например, понять коперниковскую теорию движения Земли вокруг Солнца? "Ясным и очевидным" людям представляется движение Солнца вокруг Земли, не случайно поэтому они до сих пор говорят: "солнце заходит", "солнце встает".

Как представить себе истинным положение о том, что Земля круглая, если наши наблюдения ясно показывают, что вплоть до горизонта земля плоская? Как проверить ясность и очевидность суждений о микромире? Как, наконец, обнаружить с ясностью и очевидностью движущие силы общественного развития, когда человеку на протяжении веков мясным и очевидным" казалось, что судьбы народов определяются монархами и т. д.? Другие философы, в частности французские материалисты, в противовес такой неопределенности критерия истины выдвинули тезис: истина - это то, что соответствует показаниям наших органов чувств. На первый взгляд кажется, что они правы. Но в действительности это не так, ибо даже далеко не все в мире доступно органам чувств. Как, например, ощутить скорость 300 000 км/сек или как ощутить отдельный электрон? Стремился выдвинуть свой критерий и Гегель. Для него истина то, что совпадает с абсолютной идеей. А так как абсолютная идея есть в конечном счете Бог, то мистический характер этого критерия истины очевиден.

Русские махисты в качестве критерия истины выдвинули коллективно-организованный опыт людей. На первый взгляд такая постановка вопроса кажется убедительной, ибо если один человек может заблуждаться, то миллионы людей, да еще на протяжении множества поколений, заблуждаться не могут. В действительности же и этот критерий не способен отличить истины от заблуждения.

Например, миллионы верующих на протяжении веков признают ад и рай, верят, что вот-вот на землю явится Христос. В том, что религиозный опыт есть коллективный, да еще неплохо организованный церковью, сомневаться не приходится.

У прагматистов истинно то, что приносит успех. Если что-либо служит человеку для достижения благополучия и процветания, то оно должно быть истинным. "Истина, - говорит Джемс, - ...покоится на кредитной системе. Наши мысли и убеждения "имеют силу", пока никто не противоречит им, подобно тому, как имеют силу (курс) банковые билеты, пока никто не отказывает в приеме их...

Вы принимаете от меня проверку какой-нибудь вещи... я принимаю Вашу о какой-нибудь другой. Мы торгуем (!) друг с другом истинами" *.

* В. Джемс. Прагматизм, СПб., 1910, стр. 157.

И эта торгашеская философия выдается в буржуазном мире за последнее слово в теории познания. Не удивительно, что и она прямо смыкается с религией. "Если окажется, - говорит тот же Джемс, - что религиозные идеи имеют ценность для действительной жизни, то с точки зрения прагматизма они будут истинны в меру своей пригодности для этого".

По другому пути, но к тем же результатам приходит неопозитивизм с его принципом "верификации истины", ее операционального определения. Верификация должна означать опытную проверку, но все дело в том, что опыт трактуется как осмысление выдвинутого тезиса, причем как формальное осмысление согласованности этого тезиса с формальными правилами языка той области знаний, о которой идет речь в высказываниях. Субъективизм здесь неминуем. Неминуем он и тогда, когда вместо доказательства истинности предположения указывается операция по его "измерению".

Вопрос о подлинно научном критерии истины был разрешен впервые марксистской философией. Для марксизма не существует познания вне практики, которая является, как мы видели, и основой познания, и его целью.

В домарксовой философии практика и познание рассматривались как противоположные области деятельности. Только Маркс провозгласил их неразрывное единство. "Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - говорил К. Маркс в "Тезисах о Фейербахе",- вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность * своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос" **.

Поэтому "точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания" ***. Отсюда и то требование неразрывности теории и практики, которое стало душой современной науки.

* Посюсторонность означает реальность, нефантастичность, в противовес, скажем, мистическому религиозному мышлению.

** К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 1 - 2.

*** В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 145.

Если внимательно проанализировать историю эволюционного учения, то обнаружится, что именно практика выступает в роли решающего судьи истинности, нанося удары по идеализму в биологии. Еще два столетия назад господствовали взгляды преформистов, считавших неизменными виды животных и растений. "Существует столько видов, - уверял шведский естествоиспытатель К. Линней, сколько вначале произвел бог". Пока неразвитой была практическая биология, опровергнуть эти мистические взгляды было по существу невозможно. Даже Ламарк, впервые выдвинувший теорию эволюции и подорвавший веру в божественное творение извечных форм, не только не мог доказать справедливость своих воззрений, но и сам допускал толкования, которые оставляли место идеализму, религии. Так было с подхваченной психоламарксистами "жизненной силой", понимаемой как внутреннее стремление живого к определенной цели.

И только развитие практической биологии, эксперимента привело к торжеству эволюционных взглядов. Учение Дарвина, которое возникло на фундаменте биологической практики и поднято на высшую ступень в новых условиях социалистического сельского хозяйства Мичуриным, превратилось в научную теорию, не только объясняющую эволюцию мира животных и растений, но и служащую его целенаправленному преобразованию, изменению человеком.

Крылатые слова Мичурина: "Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее - наша задача" стали знаменем всей современной биологии.

И, наконец, сам марксизм-ленинизм есть органическое единство теории и практики. Законы, открытые Марксом и Энгельсом, Лениным, не потому являются объективной истиной, что они объединены в целостную, стройную, внутренне единую, непротиворечивую систему взглядов. Наоборот, марксизм-ленинизм, диалектический и исторический материализм являются целостным, стройным учением потому, что это учение есть объективная истина, то есть отражение действительных, реальных, не зависящих от сознания человека и человечества законов развития природы и общества. Истинность марксизма-ленинизма подтверждена всем ходом исторического развития на протяжении последнего столетия.

Завершая рассмотрение принципов марксистско-ленинской теории истины, следует подчеркнуть, что и в вопросе о роли практики в теории познания необходимо стоять на позициях диалектики и видеть несостоятельность попыток абсолютизации практики. "Конечно, - предупреждал В. И. Ленин, - при этом не надо забывать, что критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления. Этот критерий тоже настолько "неопределенен", чтобы не позволять знаниям человека превратиться в "абсолют", и в то же время настолько определен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма" *.

* В. И. Ленин. Полн, собр, соч., т. 18, стр. 145 - 146.

Это положение имеет исключительное значение. Ни о каком опошленном, вульгарном практицизме не может быть и речи в философии диалектического материализма. Речь идет о такой практике, которая является развивающейся. Поэтому не может быть такого положения, когда в ходе практики человек исчерпает теоретические знания о природе и обществе и тем самым раз и навсегда закончит процесс познания. Общественно-историческая практика есть сама история.

Будучи отражением действительности, познание, как и отражение вообще, органически связано с информацией. Это чрезвычайно важно для уяснения связи познания как опыта и познания как прогноза. Характерной особенностью информации является то, что ее наличие уменьшает неопределенность наступления событий.

Иными словами, накопление информации оказывает существенное влияние на ситуацию в плане выбора одного из вероятных путей развертывания событий. Это имеет исключительно большое значение для преобразующей целенаправленной деятельности человека.

Уже осознавая цель деятельности, а затем и пути ее достижения, человек всегда стоит перед выбором. Причем выбор зависит от множества факторов, включающих не только значимость цели и потребность ее достижения, но и наличные средства и субъективные факторы, которые сделали бы возможным само достижение цели. Это обстоятельство указывает на необходимость управления практикой.

Только в этом случае можно добиться ее максимальной эффективности. Закономерность этого подтверждается тем фактом, что накопление информации в системе ведет к ее упорядочению и тем самым к уменьшению энтропии системы. Понятие энтропии означает не что иное, как вырождение системы, связанное с разрушением связей в ней, с рассеянием ее энергии, с развивающейся хаотической пассивностью движения элементов системы, ведущих к замиранию жизнедеятельности системы. Накопление же информации противостоит этому. Познание, будучи органически связано с информацией, тем самым осуществляет негэнтропийную, противоэнтропийную функцию по отношению к обществу как системе, и подлинное человеческое общество, способное не только существовать, но и беспредельно развиваться, - это в высочайшей степени сплоченное, управляемое общество, а отнюдь не социум, где господствуют случайные связи, хаотические, т. е. по существу энтропийные процессы.

Таким образом, обнаруживается важнейший механизм объективного развития общества, связанный с воздействием диалектического единства практики и познания как неотрывных от информации процессов.

Конечно, теорию такого познания имел в виду В. И. Ленин, когда подчеркивал единство теории познания, логики и диалектики.

И действительно, историческое развитие познания и практики, развертывание их форм и уровней все больше и больше проявляет познание не просто как знание, но и как прямое управление природными и общественными процессами. Это-то и приводит, в единстве с социальными причинами, к возрастанию роли субъетивного фактора - не только в науке, но - главное - в историческом процессе в целом, а также к тому, что определенные способы познания сами становятся в соответствующих условиях непосредственными элементами материально-практической деятельности человечества.

Но, конечно, в теории познания марксизма-ленинизма, в отличие от гносеологических построений буржуазной идеологии, речь идет не об абстрактных механизмах связи познания и информации, но об абстрактной практике и не об абстрактном обществе. Наоборот, глубокий, научный анализ важнейших гносеологических проблем, как показывает история философии, невозможен без осознания реальной классовой структуры общества, в котором прокладывают свой путь познание и практика.

Возникновение марксизма-ленинизма, формирование диалектикоматериалистического знания о природе и обществе, ставшего благодаря своей глубине, научности, объективной истинности планом построения коммунизма и в ходе познания действительности развернувшегося через деятельность ленинской партии как управление общественно-исторической практикой человечества по революционному преобразованию мира - свидетельство торжества того принципа органического единства познания и практики, практики и познания, которое возвестил Маркс: "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его".

Огромная роль познания и его диалектико-материалистической теории в прогнозировании развития действительности и управления практикой подтверждается всей деятельностью КПСС.

Естественно, что в условиях строительства коммунистического общества проблема познания как прогнозирования и познания как 4:t ~ управления практикой, общественными процессами занимает важнейшее место в деятельности КПСС. Свидетельством этого являются декабрьский (1969 г.) Пленум ЦК КПСС и XXIV съезд КПСС.

Материалы съезда, его решения пронизывает идея дальнейшего овладения марксизмом-ленинизмом, дальнейшего углубленного познания законов развития природы и общества, а тем самым необходимости совершенствования процессов управления общественно-исторической практикой коммунистического строительства.