ОСНОВНЫЕ СОБЫТИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Для рассмотрения хода гражданской войны целесообразно выделить четыре основных этапа с точки зрения проведения военных действий:

- май-октябрь 1918 г.;

- ноябрь 1918 - весна 1919 г.;

- весна 1919 - весна 1920 г.;

- апрель-ноябрь 1920 г.

25 мая 1918 г. началось восстание Чехословацкого корпуса (50 тыс.) - пленных солдат австро-венгерской армии, которых по согласованию с Антантой Советское правительство перебрасывало во Владивосток для последующей отправки во Францию. В январе 1918 г. корпус был официально включен в состав французской армии для борьбы с Германией и принят на содержание Антантой. Эшелоны с солдатами растянулись по всей длине Сибирской магистрали. Этой же одноколейной магистралью следовали эшелоны с немецкими военнопленными, которым отдавался приоритет. Возникали конфликты. Для обсуждения сложившегося положения в середине мая в Челябинске был созван съезд представителей чехословацкого корпуса, на котором было принято решение оружия не сдавать и в случае необходимости пробиваться на Восток силой. Офицеры корпуса использовали перехваченную телеграмму Троцкого, в которой он выдвигал невыполнимое требование: «Все Советы под страхом ответственности обязаны немедленно разоружить чехословаков. Каждый чехословак, который будет найден вооруженным по линии железной дороги, должен быть расстрелян на месте». Начался мятеж.

26 мая 1918 г. части чехословацкого корпуса заняли Челябинск и Ново-Николаевск, 29 мая - Пензу, 7 июня - Омск. Совместно с силами контрреволюции они захватили жизненно важные центры Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока.

В качестве предлога для развязывания интервенции некоторые историки указывают также на прибытие в Мурманск и Архангельск в марте 1918 г. английских, французских и американских войск под предлогом охраны от немцев военных грузов, поставленных России союзниками в 1916-1917 гг.

Гражданская война развивается по своим законам. Октябрь поставил вопрос не только о перераспределении власти или собственности, а о самом физическом существовании целых слоев общества. Гражданского мира достичь тогда не удалось. Через четыре г. в результате потерь на фронтах, террора, голода и болезней страна недосчиталась более 13 млн. человек.

В настоящее время появилось значительное количество публикаций о «красном» терроре в годы гражданской войны. Это объясняется тем, что в советской исторической науке до недавнего прошлого освещался и осуждался лишь террор белогвардейцев и интервентов, а о «красном» терроре упоминалось лишь вскользь.

Рассмотрение террора с позиций «красных» и «белых» создает одностороннее представление об этом явлении. Прежде всего актуален вопрос о том, кто и когда начал террор. Общеизвестно, что октябрьский переворот был совершен фактически бескровно, и до лета 1918 г. террор как политическое явление со стороны советской власти фактически отсутствовал. Более того, в статье «Как буржуазия использует ренегатов» Ленин, критикуя книгу К. Каутского «Терроризм и коммунизм», разъясняет свои взгляды на проблемы террора вообще и революционного насилия в частности. Отвечая на обвинение в том, что раньше большевики были противниками смертной казни, а теперь применяют массовые расстрелы, Ленин писал: «Во-первых, это прямая ложь, что большевики были противниками смертной казни до революции... Ни одно революционное правительство без смертной казни не обойдется, и что весь вопрос только в том, против какого класса направляется данным правительством оружие смертной казни». Ленин, как теоретик и политик, однозначно выступал за возможность мирного развития революции, отмечал, что в идеале марксистов нет места насилию над людьми, что рабочий класс предпочел бы, конечно, мирно взять в свои руки власть. Кто же тогда и когда начал террор?

Однозначно на этот вопрос ответить сегодня невозможно. Историки гражданской войны, современники этих событий называют разные даты и обвиняют в инициативе «первого выстрела» и ту, и другую стороны. Назовем основные точки зрения на эту проблему.

1. Сам факт захвата большевиками власти насильственным путем 24-25 октября 1917 г. явился началом эпохи террора. Это была первая незаконная политическая акция, которая повлекла за собой все остальные.

2. Разгон Учредительного собрания 5 января 1918 г. положил начало откровенной диктатуре партии большевиков и политике террора, направленного против их оппонентов.

3. Брестский мир и дискуссия вокруг его заключения поляризовали политические силы России. Все последующие акции сторонников и противников большевиков перешли из области споров в область открытой борьбы с применением террора.

4. Широкомасштабный террор был развязан «левыми» эсерами 6 июля 1918 г., когда в Москве, Ярославле и Рыбинске начались вооруженные антибольшевистские выступления. Целью этих выступлений было «восстановление повсеместно в губернии органов власти и должностных лиц, существовавших по действующим законам до октябрьского переворота 1917 г., то есть до захвата центральной власти Советом Народных Комиссаров...».

5. «Красный террор» стал ответом большевиков на покушение контрреволюционеров на вождей революции (убийство Урицкого, покушение на Ленина 30 августа 1918 г. и т.д.).

Перечень версий, дат и виновников широкомасштабного террора можно продолжать и дальше. Однако это вряд ли внесет ясность в суть проблемы. Вероятно, истину следует искать исходя из иной постановки вопроса - неизбежен ли был террор в период гражданской войны или это ответная реакция на чей-то необдуманный шаг, провокацию? Вполне очевидно, что террор - дитя революции в любой стране. Вспомним Великую Французскую революцию, историю Англии, Нидерландов, Германии и т.д. Знаменательно и то, что чем масштабнее и глубиннее были изменения в результате революций, тем шире и кровавее был террор с обеих сторон. Глубина социально-полити-ческих, экономических преобразований, начавшихся в октябре 1917 г. в России, очевидна и не требует доказательств. Следовательно, политический, государственный террор был неизбежен и закономерен. В этом случае вопрос о том, кто и когда его начал, отступает на второй план, тем более, что о наличии террора с обеих сторон сами противоборствующие силы говорили как о неотвратимой жестокой реальности и необходимости. А.И. Деникин в своих «Очерках русской смуты» признавал, что добровольческие войска оставляли «грязную муть в образе насилий, грабежей и еврейских погромов». А что касается неприятельских (советских) складов, магазинов, обозов или имущества красноармейцев, то они «разбирались беспорядочно, без системы» (читай - грабеж). Факты свидетельствуют о том, что почти сразу после октября 1917 г. международная реакция перешла от политических, экономических, идеологических методов борьбы непосредственно к военным, т.е. к открытому террору извне. Наряду с активной поддержкой контрреволюционных генералов интервенты сами развернули массовый террор, создав «лагеря смерти» Мудьюг и Иоканьга.

Аналогичные широкомасштабные акты террора были свойственны и колчаковцам, и чехословакам. В ноябре 1919 г. белочехи в своем меморандуме писали: «Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы (имеются в виду колчаковские) позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан..., расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности составляют обычное явление». В огне братоубийственной войны исчезали, становились чуждыми многие привычные понятия: вместо милосердия и сострадания - обоюдное озверение, вместо спокойного течения жизни - состояние хаоса и страха.

Большевики, придя к власти, провозгласили коренную перестройку российского общества. Идеалистические представления о мирной модернизации России разрушились не сразу. Первые шаги новой власти были вполне демократичны: отмена смертной казни, амнистии, взятие честного слова с политических противников о дальнейшем неучастии в борьбе с советской властью и т.д.

По мере сужения социальной базы большевиков, появления многочисленных антибольшевистских очагов борьбы, экономического кризиса, массового недовольства внутренней (комбеды, продразверстка) и внешней политикой (Брестский мир) обстоятельства толкали большевиков к спасительному террору как инструменту защиты власти.

Красный террор был направлен на искоренение целых общественных групп населения (помещиков, капиталистов, чиновников, священников, кулаков, кадетов, меньшевиков, эсеров), препятствующих тому, что коммунисты называли социализмом. Искусственно углубляя раскол внутри общества, коммунисты действовали по принципу «разделяй и властвуй!». Крестьяне оказались разделенными на кулаков, середняков, бедняков. Рабочие подразделялись на потомственных, сознательных, наемников буржуазии. Главным отличием кулаков, мелкобуржуазных рабочих являлась их независимость, которую большевики позволить не могли. Все силы и слои российского общества, способные отстаивать свою самостоятельность и обособленность от государства, коммунисты систематически уничтожали. Ликвидировались не только все учреждения гражданского общества (независимые суды, парламентаризм, независимая пресса, политические партии, местное самоуправление, независимые профсоюзы, крестьянские кооперативы и т.д.), но и все, кто так или иначе был связан с этими атрибутами гражданского общества. Большевики строили новое однородное общество масс, в котором они могли бы беспрепятственно проводить свою политику.

Широкомасштабный «красный» террор на государственном уровне Советская власть и ее карательные органы открыто провозгласили после левоэсеровского мятежа в июле 1918 г. и покушения на лидеров большевиков (Урицкого, Володарского) и самого Ленина. 26 июля 1918 г. Ленин писал Зиновьеву: «Только сегодня мы услышали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором, и что вы... удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это не-воз-мож-но! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров...».

В воззвании ВЦИК от 30 августа 1918 г. о покушении на Ленина говорилось: «На покушение, направленное против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов революции».

Очевидно, в терроре повинны обе стороны, все те, кто принял революцию и кто ее не принял. Общество было расколото, а лидеры «белых» и «красных» жаждали победы во имя «спасения России». И те, и другие видели в терроре жестокую необходимость, инструмент достижения цели. Отсюда варварский произвол «белых», беспощадность ВЧК, беззаконие, утрата моральных устоев и норм.

Следует иметь в виду, что гражданская война изменила саму природу главных ее участников. Белое движение началось с объединения русских офицеров против большевистской диктатуры. Являясь поначалу добровольным, оно выступило с благородной целью - спасение России от большевистского ига и разрушения. Однако в ходе войны белое движение стало гораздо более нетерпимым, чем в начале. Как и большевики, белые любому оппоненту навешивали ярлык «коммуниста» или «комиссара», на которых не распространялись никакие законы и права.

Слабость белого движения заключалась в том, что оно не смогло стать объединяющей национальной силой, а так и осталось практически движением офицеров, лишенным широкой социальной базы. Оно не сумело наладить сотрудничество с либеральной интеллигенцией, а в политическом отношении - с кадетами, эсерами и меньшевиками. Белые не доверяли рабочим, подозрительно, а порой мстительно относились к крестьянам. Белому движению не удалось (в отличие от красных) сформировать дисциплинированную армию, не говоря уже о государственной администрации. Недооценивая организационный момент, белые не сумели создать государственный аппарат, администрацию, полицию, банки, деньги. Неумение проводить мобилизации и агитацию они восполняли жестокостью и террором при насаждении своих порядков.

Колчаковское правительство было эфемерным образованием. Декларируя свою власть над всей Сибирью, оно выдавало желаемое за действительное, так как огромная территория при Колчаке являлась конгломератом военных княжеств, лишь номинально подчиненных Верховному правителю. Колчаковских генералов больше заботило не управление подвластными территориями, а извлечение оттуда всего, что требовалось для поддержки своей военной самостоятельности.

Деникинская армия была более дисциплинированной и централизованной. Однако сам Деникин признавал свое бессилие в сдерживании офицеров от еврейских погромов, массового террора против населения. Неспособность генералов подчинить себе армию говорила о невозможности руководства обществом в целом, которое так и осталось вне пределов их власти. Те, кто приветствовал и поддерживал белое движение изначально, отшатнулись от него из-за погромов, беззаконий, коррупции и произвола командующих.

Трагична была судьба и всех оппозиционных партий в постреволюционный период. Социалисты-революционеры (эсеры) - крупнейшая в России единственно массовая партия, опиравшаяся на истинно российскую народническую идеологию, несмотря на успех в свободных выборах в Учредительное собрание и в Советы, не стала единой и сплоченной. Трагедия этой партии состояла в том, что она в решающие моменты драматических событий в истории России раскалывалась на соперничающие фракции, которые нейтрализовали друг друга, проводя противоположную политику. Так, в октябре 1917 г. левые эсеры помогли большевикам захватить власть, тем самым расколов социалистов-революционеров и крестьянское движение в целом. Левоцентристская группировка В.М. Чернова не доверяла офицерам, правое крыло во главе с Н.Д. Авксентьевым делало ставку на консервативные силы. Враждующие фракции опирались на различные слои крестьянства, что ослабляло партию. Не раз в ходе гражданской войны эсеры были близки к успеху - завоеванию политической власти. После победы эсеров на выборах в Учредительное собрание большевики увидели, кто главный претендент на власть, поэтому демократический путь созидания нового общества ими был отвергнут, а Учредительное собрание разогнано. В 1918 г. эсерам почти удалось создать социалистическую альтернативу коммунистической власти, но они не выдержали одновременного натиска Красной Армии и белого движения. Сказались крестьянская апатия и внутрипартийные раздоры.

Партия эсеров могла возглавить крестьянское повстанческое движение в 1919 г., но сочла несвоевременным свержение большевиков, рассматривая их как меньшее зло, нежели белых. В 1920-1921 гг. началась крупномасштабная крестьянская война против большевиков под эсеровскими лозунгами, но опрокинуть коммунистический режим все же не удалось. Партия эсеров была ближе всех к крестьянству, но ей не доставало организационного единства, ясности целей и направленности действий в борьбе с большевиками.

Конституционные демократы (кадеты) стремились возглавить белое движение, поскольку в сравнении с другими партиями располагали административными и организационными навыками. Партия профессоров, адвокатов, предпринимателей имела определенную поддержку в обществе (на выборах в Учредительное собрание кадеты получили 25% голосов в городах), но от русского мужика она была крайне далека. Кадеты рассматривали постреволюционные события как хаос и бунт темной народной массы, пытались восстановить в стране порядок и законность путем насилия.

Объективно кадеты выражали суть и цель белого движения: противостоять варварской политике разрушения великой державы со стороны большевиков, восстановить порядок и законность в пределах Российской империи. Узкая социальная база кадетов явилась главной слабостью партии народной свободы. Защищая святую Русь, население страны от произвола и анархии, кадеты не получили реальной поддержки не только какой-либо определенной социальной группы, но и самого разношерстного белого движения и скатились на позиции черносотенцев.

Меньшевики, выступая как партия рабочего класса, не смогли стать пролетарской партией на деле ввиду фактического исчезновения пролетариата в годы гражданской войны. Сузившаяся социальная база и постоянная идейная борьба социал-демократического руководства значительно ослабили позиции меньшевиков в обществе. Во время эсеровского восстания в июле 1918 г. правое крыло меньшевиков примкнуло к эсерам, а левые заняли нейтральную позицию. В дальнейшем раскол в партии углубился: левые, признавая действия большевиков недемократичными, все же считали, что коммунисты стратегически действуют во благо победы социализма; правые считали большевиков узурпаторами власти, а ленинскую политику - несовместимой с теорией Маркса. Интеллектуальный спор отрицательно сказался на организационном устройстве партии, которая к 1921 г. фактически потеряла политическое влияние в массах. Меньшевизм трансформировался в умеренное социал-демократическое течение, допускавшее в теории демократию и смешанную экономику при социализме, частную собственность, общегражданские права при демократических гарантиях всем слоям населения.

Почему же, проводя антинародную политику в 1918-1920 гг., большевики сумели нейтрализовать крестьянство - подавляющее большинство населения страны? Являясь самым многочисленным, действительно народным, охватившим миллионы крестьянское движение оказало огромное влияние на ход гражданской войны и будущее России. Борьба зеленых по своим масштабам и продолжительности превзошла борьбу белых и красных. Благодаря крестьянским восстаниям в 1919 г. в тылу большевиков белые продвинулись в наступлении как никогда далеко.

Являясь третьей силой гражданской войны, движение зеленых так и не стало самостоятельным, претендующим на власть более чем в региональном масштабе. Сказалась специфика мышления крестьян. Они вели оборонительную борьбу против красных и белых в своих деревнях и уездах и не стремились овладеть государством. Крестьяне были далеки от понимания истинной демократии и хотели «земли» и «воли» - т.е. свободы от государства и от хозяина.

Ни одна партия так и не смогла повести за собой крестьянскую массу. Даже эсеры, считавшиеся крестьянской партией, являясь интеллигентами, говорили с русским мужиком на разных языках. Понятия об интернационализме, социализме, коммунизме не могли глубоко проникнуть в крестьянскую среду, ввиду узкого кругозора масс, чуждых представлениям о гражданственности, праве, законе. Как и цели, их методы борьбы остались старыми - бунты и восстания, что не вписывалось в социалистическую теорию и было неприемлемым для вождей интеллигенции, начиная от кадетов и кончая большевиками.