ПРИМЕНЕНИЕ АНЕСТЕЗИИ В АМБУЛАТОРНЫХ УСЛОВИЯХ

(субстрат - субстанция - объективная реальность )

1. Античные парадигмы понимания «материи»

В рамках материалистической традиции материя как "ПервоНАЧАЛО всего" (или как "Все" до "всего" и "во всем" ) мыслилась долгое время субстратно. Материя есть вечное бескачественное первоВЕЩЕСТВО,абсолютно изначальный МАТЕРИАЛ и носитель свойств", на основе которого и в процессе саморазвития которого возникает и существует "все остальное", т.е, все "отдельное", "единичное" и "конкретное". Материя несотворима и неуничтожима. Она способна существовать ( "бытийствовать") и "сама по себе», не нуждаясь в "отдельном", как условии своего осуществления.

Данное видение материи было мировоззренчески реализовано в нескольких вариантах:

А/ Через уподобление материи как "Всеобщего"с некими, возведенными в статус всеобщего, конкретными материальными "веществами" /водой, возду­хом, огнем и т.п/.

Так, Фалес утверждал, что "все состоит из воды". На этом примере наглядно просматриваются ключевые мировоззренческие парадоксы субстратного понимания материи. Очевидно, что оно носит "полуфилософский" характер, ибо в нем некритически и эклектично совмещены философские представления о материи как о «первом ВСЕ» и в тоже время материя рассмат­ривается в контексте естественнонаучных представлений о «составе всего существующего". На вопрос же о том, "из чего сос-тоит" вода как одна из ве­щественных сред физического мира, наука уже давно ответила. Суть же философского подхода к материи принципиально иная. Философию интересует не просто "вода", а_"вода всего". На такого рода вопрос, а точнее вопрошание, наука не в силах ответить, ведь это уже область "предель­ного" и "изначального".

Далее. Трактовка материи как «строительного материала» для конкретных, предметно оформленных воплощений, дает веские основания к идеалистическим интерпретациям материи как "аморфной восприемнице всего", являющейся одновременно и "условием возможности всего существую­щего многообразия», и «поглощающей трясиной» (Платон ), и источником зла и несовершенства ( неоплатонизм ), по причине ее "безидейности" и пассивного сопротивления преображающим воздействиям «мира идей», наделяющих материю "формами" и "смыслами".

Б/ через отождествление «материи как таковой» с совокупностью "первостихий" и "первокачеств".

В частности, по мнению Аристотеля, в "природе" наличествуют четыре противоположных качества: "холодное и теплое", "сухое и влажное". Они характеризуют собой первичные свойства "материи". Она же является носителем этих качеств, которые соединяются попарно, но так, что соединение прямо противоположных из них не допускается. В конечном итоге, оказываются возможны четыре комбинации, посредством которых образуются «четыре первостихии бытия": сочетание сухости и тепла порождает "мате-рию огня"; тепло и влажность создают "материю воздуха"; влажность и холод – образуют "материю воды", а холод и сухость дают начало "материи земли". Из соединения "перво-стихий" или "начал" порождаются все "тела" природы и различные бытийные состояния:

В/ вариант «множественного первоначала». Атомистическая гипотеза.

Согласно представлениям Левкиппа, Демокрита и Эпикура "все состоит из атомов и пустоты". Атомы символизируют собой "неделимые и непроницаемые первокирпичики мироздания» и выражают идею прерывности материи. Пустота же характеризует непрерывность пространства и возможность изменения, движения и развития.

Итак, "начало Вселенной - атомы и пустота, все же остальное «существует лишь во мнении» (Демокрит). Атомы различаются по форме, по положению и по тяжести (идея Эпикура). Благодаря сочетанию атомов образуются тела и телесно-вещественные состояния, в том числе галактичес­кие скопления и разнообразные «миры». Благодаря пустоте создаются некие бытийные "места", позволяющие размещаться «телам» и «мирам». Пустота - синоним небытия, в ней нет ни «верха, ни низа, ни того, что впереди, ни того, что позади». Бытийная миссия пустоты состоит в том, чтобы способствовать взаимодействи­ям и сцеплениям атомов друг с другом. Следует различать атомы и тела. Первые бескачественны, вторые – качественны. Атом - абсолютно неделим и беспустотен. Тела же, состоящие из атомов, лишь "уплотняют пустоту", но все-таки дробимы и разлагаемы.

В атомистике было впервые постулировано представление о материи не только как о субстрате («материале», «подкладке», «лоне»), но и как о СУБСТАНЦИИ, т.е. п о д в и ж н о й «ПЕРВОСУЩНОСТИ всего», наделенной внутренней активностью "причинять себе" собственные состояния, способной к САМОДВИЖЕНИЮ.

Категория "субстанции" в ее полном смысловом объеме бесконечного самодвижущегося и саморазвивающегося Начала, применима, прежде всего, к "миру в целом". Понятие же "субстрата", напротив, можно "прикладыватъ" к каждому отде­льному материальному образованию. Субстанциональное понимание материи мировоззренчески глубжее. Оно включает в себя два основополагающих момента: идею "материального носителя" и представление о "самообусловленности" развития материи в качестве «Причины самой себя».

Однако субстанциональная трактовка материи очень часто подменялась в материалистической традиции "онаученным атомизмом", толковавшем материю как механическое сочетание неделимых, непроницаемых и обладающих неизменной «массой» атомов. Это было во многом обусловлено стремлением значительной части философов доказать "научность" философского знания, в силу чего и происходила подмена философского (мировоззренчески «предельного», "всеобщего" и "изначального") понятия материи ее естественнонаучными «двойниками», с их тяготением мыслить мир «вещно», а не философски "запредельно" и умозрительно.

Г/ Материя как объективная реальность.

На рубеже Х1Х-ХХ столетий в физике были сделаны ряд открытий, которые радикально изменили прежние механистичные («научные») представления о материи. Были открыты рентгеновские лучи, доказано наличие электрона в атоме, сформулирован в рамках специ-альной теории отно­сительности закон соотношения массы и энергии / е=мс/, вследствии

которых выяснилось, что атом делим, проницаем и не обладает "массой покоя" при разгоне его до скоростей близких к скорости света. Тем самым было опровер­гнуто представление о том, что атом является базовым строительным материалом мироздания, а механическая масса, не-проницаемость и неделимость есть абсолютные свойства материи. Обнаружив ограничен-ность прежних воззрений на материю, многие ученые и, примкнувшие к ним философы, сделали из этого катастрофический мировоззренческий вывод об "исчезновении материи и материализма".

Но был предложен и диаметрально иной путь выхода из данного кризиса. В частности, В. И Ленин дал новое определение материи, основав его на мировоззренчес-ких коллизиях основного вопроса философии о соотношении бытия и мыш-ления, субъективного и объективного, материального и идеального. Это позво-лило методологически корректно разграничить собственно философские и естественнона-учные концепции материи, развести между собой ПРОБЛЕМУ СУБСТАНЦИОНАЛЬНОЙ «ПЕРВО-ПРИЧИНЫ» ВСЕГО СУЩЕСТВУЮЩЕГО и ВОПРОС О СУБСТРАТНЫХ ПЕРВО-ОСНОВАНИЯХ ЕДИНСТВА ФИЗИЧЕСКОГО МИРА.

Ленинское определение материи звучит следующим образом:

"МАТЕРИЯ – это ф и л о с о ф с к а я категория, для обозначения объективной реаль-ности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них".

Присмотримся к мировоззренческим и методологическим особенностям данного взгляда на материю.

Прежде всего, симптоматично то, что Ленин аттестует "материю " как «философскую категорию», тем самым призывая не смешивать "материю философов" и пред-ставления о материи /"материальном составе"/ в сферах научного познания. Далее. Единственное «свойство», с которым Ленин связывает свое определение материи , есть характеристика ее как "объективной реальности». Ленин принципиально при этом не уточняет, какие конкретно свой­ства «свойственны» материи в качестве Субстанциональной Первопричины всего существующего.

Являясь обьективной реальностью, она бытийствует "до", "вне" и "независимо" от сознания, в любых его философских разновидностях /будь-то "индивидуальное", "общественное" или «божественное» сознание /. Это обстоятельство, во-первых, воспроиз-водит философско-мировоззренческую альтерна­тиву "материализма" и "идеализма", решая ее в пользу первого из названных умонастроений, а, во-вторых, делает ленинское определе-ние философски неуязвимым для последующих корректировок, со стороны научного Разума, ибо, чтобы ни было впредь открыто учеными в объективной действительности ( новые ми-крочастицы, поля или астро-физико-биохимические "состояния" ), все это будет лишь допо-лнять и конкретизировать ("физикализировать" ) исходную категорию "объективной реа-льности". Иначе говоря, ленинское определение предостерегает ученых от "мета-физических" попыток искать абсолютные и неизменные "субстратные перво-сущности" бытия, ориенти­рует на осмысление факта качественной и количественной неисчерпаемости мира и его познания.

Еще одним фундаментальным аспектом ленинской интерпретации материи как объек-тивной реальности, является мировоззренческая актуализация проблемы"реальности "и бытийных вариантов ее осуществления. Выясняется, что наряду с «Объектив-ной», существующей «ДО Сознания» и «материальной» по своей природе реальностью, можно выделить также «Субъективную реальность», идеально полагаемых сознанием ценностно-смысловых измерений бытия и «Субъективно-Объективную онтологию культурных предметностей», которые представляют собой социально-историческое и предметно-практическое «воплощение» Идеального в Материальном, форму опредмеченного существования субъективных замыслов и проектов в «материале» природных и социальных закономерностей. Реальность «КУЛЬТУРЫ» свидетельствует о «человекоразмерности»

Бытия, его антропологической компоненте (вспомним, к примеру, протагоровскую мысль о человеке как «мере всех вещей», или марксистский тезис о способности человека творить "воображаемые духовные миры" по "меркам" любого вида ). Кстати, в рамках культурно-исторического анализа реальности, жесткая мировоззренческая дихотомия материализма и идеализма, по мысли Ленина, утрачивает свой абсолютный характер и становится относи-тельной, т.к. в этой области становится проблематично само деление чего бы то ни было на "первичное", (т.е. "абсолютно изначальное") и "вто­ричное" (производное и несамостоя-тельное). В конечном счете, понятие "реальности" оказывается р о д о в ы м по отношению к категориям "объективная" и "субъективная" реальности. И "материальное" и "идеаль-ное", с точки зрения их культурно-исторического осмысления, в общем-то, одинаково реаль-ны.

И последнее. Ленинское понимание материи как объективной реальности и первоначала бытия, трактует ее не в качестве "Сущности" предшествующей своему "существованию (что было, главным образом, характерно для идеалистических и философско-религиозных представлений о трансцендентных "ВСЕЕДИНОМ" и "ПЕРВОСУЩЕМ", как "потусторонних" началах бытия, не "нуждающихся" в осуществлении себя через нечто "д р у г о е" ).

Материя мыслится существующей не "сама по себе", а в «отдельном» и посредством "отдельного", что подчеркивает бытийную взаимосвязь «общего», «особенного» и «единичного» в диалектическом самообнаружении материей своих внутренних потенций.

- 5 -

Б/ Представления о движении в истории философии.

В истории философии понятие "движения" претерпело известную смысловую эволюцию, в процессе которой были мировоззренчески опробованы весьма разно­образные подходы к его истолкованию. Можно выделить некоторые "сквозные" для философского мышления взгляды на движение, как на характеристику бытия.

1. Субстанциональное и атрибутивное понимания движения

Ряд мыслителей идеалистической ориентации рассматривали движение как некую само-стоятельную "сущность", существующую в виде "дематериализованной энергии" и порож-дающую различные бытийные состоянии в качестве собственных "флуктуационных возму-щений".

Более традиционной версией идеалистической интерпретации движения было увязы-вание его с определенной "первосущностью", способом самореализации кото-рой движение и обьявлялось. При этом сама Абсолютная Первосущность мыслилась или как некий "перводвигатель" (Аристотель и деис­тические представления о Боге как "первотолчке", однократно "причиняющем" инерционное движение мира); или как «чис-тый акт творческой активности вечного первоначала, характеризующий его как "актуаль-ную бесконеч­ность" бесконечной активности и бытийной полноты осуществления всех сво-их абсолютных возможностей ( в этом случае первоначало рассматривается в виде исходно динамической "сущности" или, своего рода, "начинания как такового", Творца, подтверж-дающего себя в качестве Творца, посредством непрекращающегося творения ).

В контексте материалистических представлений движение рассматривалось как "способ существования материи", ее неотъемлемое, коренное, фундаменталь-ное С В О Й С Т В О ("атрибут"). В этой связи движение также наделялось характеристи-ками вечности, несотворимости и неуничтожимости. Провозглашая мировоззренческий тезис о том, что «Первым и самым важным из прирожденных свойств материи является движение" (марксизм), материалисты факти­чески субстанционализировали движение, превратив его в фактор, обусловливающий внутреннюю самоактивность /"жизненность" / материи. "Сказать ли: мир есть материальное движение, или: мир есть движущаяся мате-рия, от этого дело не изменится" /В.И.Ленин/. Материя предстает в качестве вечного стано-вления и качественных пере­воплощении объектов, событий, вещей и явлений, бытийно "завязанных" между собой посредством «материального единства мира».

Таким образом, движение либо рассматривалось как механизм самоосуществления тем или иным Абсолютным Первоначалом /"материей", "Богом", "Мировым Разумом”, «чис-тым сознанием», «мировой Волей»и т.п.) своих внутренних возмо­жностей к «самоопреде-лению через существование» в Другом (своем Ином), либо мыслилось как «субстанция» всего.

2. Движение и покой.

Проблема источника /само/движения и ее экзистенциальные следствия».

Диалектической противоположностью "движения" в большинстве философских пост-роений объявлялся "покой". Движение и покой сопоставлялись при этом в ценностно-целевой перспективе вопрошания о том, какое из данных состояний бытия «первично во времени и приоритетно для Вечности».

Предлагались следующие решения данной проблемы:

а/ Покой абсолютен, а движение относительно.

Покой есть "сущность" самого Абсолютного Первоначала, его "исходное" и "конечное" существование-в-себе-и-для-себя, ценностная доминанта его " бытийного бес-покойства" на этапах существования во "временности" Другого ("материи", "сотворенного мира", природного инобытия Мирового Разума и т.п.). Покой, таким образом, синони-мичен Вечности сущностного единства и постоянства Абсолютного Перво-Начала . Он свидетельство того, что 'Единое едино" как само по себе, так и "во многом", а "многое", напротив, находится в движении, преходяще и конечно во времени. «Движение» же лишь кажется «абсолютным» при взгляде на него "из временности", из суеты бытийных "видимостей", со стороны человеческой "заброшенности в существование" ( элеаты, нео-платоники, частично Гегель, религиозные философские концепции)/. Высшей целью и смы-слом бытия всего существующего является воссоединение с извечной полнотой изначального первосущностного Покоя.

б/ Движение абсолютно, а покой относителен.

Движению принадлежит первенство не только "во времени", но и "в Веч-ности", ибо все новое порождается /"воз-обновляется"/ в результате "вечной активности" как самого "абсолютно активного первоначала", так и активирующих факторов противо-речий мироздания и многообразных "практик человеческих инициатив"( реформ, революций, освободительных движений, научно-технического прогресса и т.д.). Покой же только фиксирует и закреп­ляет результаты самодвижения. Он есть условие "качественной определенности" и «временной» ( или "временной") самотождественности всего существую-щего в его извечных диалектических устремлениях к саморазвитию ( перипетии "чистого "Я" Фихте, экзистенциалистские версии человеческого" бытия «к-свободе», гуссерлевская трансцендирующая "интенциональность", материалистическое понимание мира и Истории в марксизме и др./. Покой диалектически "сохраняет", но не "консервирует" сози-даемое движением.

В вопросе об "источнике" движения также были мировоззренчески реализованы две аль-тернативных стратегии обоснования "движущих сил" движения:

В ряде философских концепций движение рассматривалось д и ал е к т и ч е с - к и, т.е. как с а м о д в и ж е н и е в с е г о, обусловленное «внутренними противоречиями» и их «извечными»или конкретно-историческими р а з р е ш е н и я м и. Фактически, п р о т и в о р е ч и я оказывались «Первопричиной в Первопричи-не», субстанцией самоосуществления тем или иным Абсолютным Первоначалом ( "матери-ей.", "Богом, "чистым сознанием", мировой Волей") своих собственных потенций к "само-определению через существование в Другом как «своем Ином».

Мировоззренческим следствием подобного понимания движения, применительно к сфере человеческого бытия, становилось неизбежное провозглашение человеческой свободы воли

( и"своеволия")в качестве способа исполнения человеком своей, бытийно предзаданной ему, возможности личностного выбора и ответ­ственности за него (немецкая классическая фило-софия и марксизм ).

Вместе с тем в истории философии было немало попыток представить движение как нечто "случайное", неатрибутивное," формально возможное", а «источник движения» ( активности ) выводить из "внешних причин" ( божественного "соизволения", жизненных обстоятельств, капризов Судьбы" и т.п.). Тем самым и само движение и его "источник" окутывались мистическим тума­ном, иррационализировались. Отсюда ведут свою философскую родословную идеи "неподвижного Абсолюта" и абсолютной предопределенности (или мета­физически коррелятивной ей предельной случайно-сти ) "всего" в наличном бытии. Итогом же этих мировоззренческих аксиом становилось признание свободы лишь "видимостью", "покрывалом Майи", обманчивой иллюзией чело­веческого самомнения, возомнившего себя "автором" собственном биографии и Судьбы. Но в этом смысловом контексте и свобода самого Абсолютного Первоначала оказывалась сомнительной, т.к. «выхождение им из самого себя» в /ф/акте "сотворения Иного", предста-вало необъяснимым произволом, где именно «произвол» ( т.е. "темное", "злое" начало, нега-тивная свобода ) и оказывался "Первоначалом Первоначала"

3/ Концепция "форм движения" мира.

В свое время Ф.Энгельс определил движение как "изменение вообще". Конкретизируя его, он сформулировал концепцию «форм движения материи». К их числу Ф.Энгельс отнес не только "механическую" ( она была постулирована задолго до него в рамках естественно-научных философствований о мире как процессе ), но и "физическую", "химическую", "био-логическую" и "социа­льную».

В качестве к р и т е р и е в выделения названных форм движения материи, Энгельс сформулировал следующие условия:

- наличие у каждой из "форм движения" соответствующего ей "материального носите-ля" ( или, в более широком мировоззренческом плане, "субстрат­ного основания). Всякое движение есть всегда движение "чего-то", или "кого-то" и потому не может быть интерпре-тировано безотносительно к некоему "субъекту" реализации самоактивности Сущего ( "су-ществующего").

Ф.Энгельс также полагал, что на основе выделенных им форм движения материи, можно методологически воссоздать параллельную им "классификацию научных дисциплин", преи-мущественно соориентированных на изучение той или иной из форм движения и исходного для нее субстратного основания. Так, механика исследует закономерности механического перемещения в пространстве и времени "массивных" / "макроскопических" / тел различ-ной природы. Физика нацелена на изучение молекулярных феноменов. Химию интересуют атомные метаморфозы вещества. Для биологии значимы взаимодействия белковых образо-ваний, наследственные, мутационные, популяционные и макроэволюционные изменения в органическом мире. Наконец, социальные науки сконцентрированы на комплексном, аксио-логически окрашенном, постижении "самостных" аспектов развития человеческой личнос-ти в предметно-практической, духовно-практической и теоретической ипостасях, а также на исследованиях культурно-исторической эволюции «человечности» (проблемы взаимосвязи социального, технического и нравственного прогресса и смысла Истории ).

-

качественное своеобразие "законов движения" различных бытийных областей, задаю-щих их "относительную отграниченность" друг от друга и позволяющих изучать эти регио-ны действительности как нечто достаточно автономное.

Согласно данному критерию, недопустимо абсолютное растворение тех или иных форм движения материи в качественно иных группах бытийных изменений. Это требование неяв-но содержит в себе мировоззренческую и методологическую «этики» толерантности к сущно-стной «инаковости» «Другого», признание «естественности» бытийного разнообразия, как условия полноценного развития «всего» во взаимодействии «со всем остальным».

диалектическое единство и взаимопереход «высших» и «низших» форм движения материи. По мнению Ф.Энгельса, физика есть «механика молекул», химия – «физика атомов», биология – «химия белков».

Вышеназванный критерий содержит в себе ряд мировоззренчески обязывающих следствий:

Во-первых, высшие формы движения «преобразованно со-вмещают в себе» низшие, но будучи качественно своеобразны, не сводятся к ним без остатка . Всякое же отождествление

Высшего с низшим «уничижительно» для «высшего», т.к. не только снижает эволюционный статус высшего, неправомерно уравнивая его с его же «субстратной основой», но и, фактически. превращают «низшее» в «первоисточник» («первоначало») высшего. Например, известно, что человек биологичен по своему «природному» происхождению (есть разновидность животного). Вместе с тем, тот же самый человек социально-историчен по своей человеческой «сути» и потому, он – «животное», преобразившее и диалектически отрицающее свою животность. Как писал М.Твен, «человек – это единственное животное, которое способно краснеть…». И в тоже время нельзя не согласиться с Р.Тагором, утверждавшим, что «человек хуже зверя, когда он зверь»…

Во-вторых, если «низшее» и выступает субстратной основой и эволюционной предысторией «высшего», то это совсем не означает, что высшее «выводимо» и «объяснимо» посредством низшего. Парадокс как раз и состоит в том, что Высшее, в свою очередь, оказывается «субстанциональной основой» низшего(см. напр., Маркс:«анатомия человека есть ключ к анатомии обезьяны»), т.е. чем-то таким, благодаря чему низшее «высвечивает» как свою бытийную «природу», так и «эволюционную будущность», обретает перспективу встраивания в цепочки причинно-следственных взаимозависимостей и саморазвития всего существующего. Иначе говоря, высшее «субстанционально» («первосущностно») по отношению к низшему еще и в том смысле, что, начиная с человека, возлагает на себя (или обязано возложить) абсолютную ответственность за саму возможность дальнейшего существования мира. Низшее отвечает за «действительность» Высшего, а Высшее – за «действительность Всего».

Таким образом, «форма движения» может быть определена как совокупность бытийных процессов или «групп изменений», связанных между собой общностью субстратного основания, специфическим характером закономерностей протекания и единством диалектических импульсов к саморазвитию (набором изначальных противоречий).

Помимо охарактеризованных Ф.Энгельсом форм движения материи, в современной «философии науки» рядом исследователей выделяются также «геологическая» (процессы образования планетных систем как возможных «резерваций» Жизни и Разума), «ядерно-физическая»(корпускулярно-волновые дуализмы микрочастиц, эффекты порождения «сверхбольшого» из «сверхмалого», сверхсветовые скорости., негеоцентрическая геометродинамика) и «кибернетическая» (пространства информационных потоков систем различной природы, виртуалистика «компъютерных миров» и технологии замещения человека, самопрограммирующимися «солярисами»).

3. Пространство и время как формы существования бытия.

Представления о пространстве и времени возникли у человека на самых ранних стадиях развития социальной практики и человеческого сознания.

Выделившись из природы, и вступив с ней в определенные отношения, человек осознал как отдельность, относительную самостоятельность, обособленность вещей, так и их внепо-ложенность и местоположение. Так наметились первые интуиции п р о с т р а н с т в а.

Познавая же и з м е н е н и я, происходившие в предметах и результатах воздействий на

них орудий труда, человек отражал выделял и фиксировал длительность этих изменений, а также последовательность появления либо исчезновения тех или иных качественных сос-тояний. Так сформировались первичные интуиции в р е м е н и.

По мере исторической эволюции человеческого общества, появления философии, науки и иных способов теоретического и духовно-практического освоения действительности, исход-ные представления о простран­стве и времени подвергаются строгому понятийному анализу и мировоззренческой конкретизации. При этом отмечается, что пространство и время лишь в абстракции, лишь в определенных исследовательских контекстах, допустимо рассматри-вать в отрыве друг от друга

А/ Пространство в науке, культуре и философии.

Научные представления о пространстве.

С позиций физико-механико-астрономического взгляда на пространство оно может быть

определено как отношение между сосуществующими во времени объ­ектами, порядок их ря-допололоженности и протяженности.

Пространство в рамках подобного подхода:

- Трехмерно (т,е. характеризу­ется тремя измерениями: высотой, длиной и шириной). Правда, сама "трехмерность" пространства до сего времени постулируется исходя из мак-роскопичности человеческого «тела».

Вместе с тем в высокоматематезированных областях физического познания, говорят и оперируют "многомерными" пространствами .

- Однородно ( все "места" в пространстве как "системе мест" онтологически равноцен-ны и тождественны, в нем нет привилегированных "систем отсчета");

- Изотропно ( в нем отсутствуют доминантные направления, в силу чего понятия "верх", "низ", "правое", "левое, "вперед, "назад" во многим условны и антропологичны);

- Бесконечно и безгранично ( оно есть своеобразная физико-астрономическая "всеобъем-лемость", отсутствие "внешних" пределов, "Место всех мест», лишенное собственного мес-та")

Однако, т.к. бытие представляет собой многообразие сущего и форм его движения следу-ет предположить, что каждая из них имеет "свои" специфические» формы пространствен-ной организации, отличающиеся от физико-астрономических характеристик пространства.

Действительно, в науках биохимического профиля показано, что «пространство Живого и Жизни» неоднородно (ибо в нем существуют «дискомфортные» для биологического само-чувствия и выживания «геопатогенные зоны», разнообразные климатические пояса, «мес-та» водопоев, ночевок, охот, брачных игр), и неизотропно ( по причине того, что сама возмо-жность появления жизни связана с биологической асимметрией «правого» и «левого», мута-ционными сдвигами наследственных цепочек).

Наконец, «социальное пространство» культурно-исторически многомерно и неоднородно, формируется в результате взаимоналожения и пересечения различных информационных, технических, символических и иных контекстов человеческого существования (выделяют, например, «мифологическое», «экономическое» пространства; политики всерьез используют понятия «сфер жизненных интересов» и «кризисных зон»; искусствоведы говорят о «прост-ранствах художественного произведения».

Философские концепции пространства:

А) Субстанциональная : Пространство мыслится как нечто абсолютно всеобъемлющее и неизменное.Оно существует в качестве «первичной Сущности», выступает безразмерным «вместилищем» всего существующего, порождает объекты и тела как свои «геометродина-мические напряжения», является «Местом» безотносительно к тому, задано ли оно чьим-ни-будь «присутствием в нем» или, напротив, лишено его.

Б) Реляционная: Как и материя, формой существования которой оно является, простран-ство вечно, несотворимо и неуничтожимо. Пространственные характеристики мира есть одновременно и условие и следствие взаимодействий объектов и процессов. Пространство да-но только в этих взаимодействиях, оно есть «системное» выражение отношений «между» всем сосуществующим в мире.

Время в науке, культуре и философии.

Время может быть определено как бытийное отношение между сменяющими друг друга событиями, характеристика их последовательности и длительности.

Научные представления о времени:

С физико-механических позиций время:

«одномерно» (описывается единственной координатой)

«анизотропно» (т.е. однонаправленно «течет» из «прошлого» через «настоящее» в «будущее»;

«необратимо ( прошлое неподвластно физическому «пересмотру» из настоящего и будущего)

«однородно» (все «мгновения-кванты» времени абсолютно физически тождественны); "бесконечно и безгранично» (т.е. «изначально» и «навсегда» в е ч н о ).

Время, как и пространство, меняет свои свойства на каждом новом эволюционном уровне самоорганизации мира, в границах той или иной из форм движения.

В частности, время качественно усложняется в органическом мире. Здесь важнейщим элементом временных отношений оказывается «ритмичность» и «циклическая повторя-емость» обменных процессов в биологических «субъектах» и экосистемах. В силу этого, для биологического времени характерна известная обратимость и неоднородность биологичес-ких состояний, проистекающие из различной психофизиологической, эмоциональной и адап-тационной значимости отдельных временных периодов и эпох в борьбе всего живого за вы-живание. Налицо, уже проанализированная ранее, диалектика высших и низших форм дви-жения, правда, теперь наложенная на «тему времени» и свидетельствующая о том, что «суб-страты физического времени» (мгновения, секунды, часы, сутки, годы и т.п.) субстанциона-льно преобразуются биологическими контекстами «эволюционной ценности», превращаясь в «особые» фрагменты биологического существования.

Социокультурные размерности времени:

Социальное время включает в себя:

А/ время индивидуального развития человека (аспекты биографии и Судьбы);

Б/ время поколенческих эстафет, исторических эпох, цивилизационных разломов, смен общественно-экономических формаций, религиозных реформаций и революционных катак-лизмов (аспекты метаистории и «философии истории»).

Эти составляющие социального времени, накладываясь друг на друга, создают причудли-вые конфигурации личностных и исторических «уникальностей», сложные культурно-исто-рические сочленения индивидуальных, классовых, национально-этнических, эсхатологиче-ских и символических начал.

В этом плане, мерилом социального времени, его качественной полноты, выступает «событийная наполненность и смысловая насыщенность» человеческой жизни «судьбонос-ными» открытиями и откровениями, драматическими коллизиями и трагическими развяз-ками, практическими свершениями и экзистенциальными вопрошаниями. Из этого также следует, что человеческое существование «во времени» лишь тогда есть нечто самоценное и значимое, когда оно воплощает собой личностное самоосуществление человека, реализацию им своей индивидуальной бытийной «миссии», живое творческое единство Временного и Вечного.

В дополнение к биологической перестройке субстратов физического времени, акцентиру-ющей неоднородность и многовекторность временных потоков, социальное время, в свою очередь, субстанционализирует уже «время живого», наделяя его символикой исторично-сти инравственного долженствования (например, «идеалы» как своеобразные культурно-исторические формы бытия того, что «еще не…» в том, что «уже теперь…» ).

Философия времени и философские концепции времени.

Обобщая естественнонаучные и социокультурные парадигмы рассмотрения времени, философия мировоззренчески просматривает и концептуализирует (доводит «до Понятия») следующие варианты анализа времени:

1. Субстанциональная концепция времени, рассматривающая его как особого рода«безобъектную Сущность», существующую безотносительно к своему возможному «наполне-нию» предметами, телами, процессами, состояниями или событиями, независимо от «мате-рии», «движения» и «пространства». Скорее, следует считать, что именно Время оказывает порождающее влияние на «все существующее», придавая «всему» индивидуальность, учреж-дая порядок следования друг за другом и длительность существования («возраст») всякой единичной временности. Являясь субстанцией всего и «отпуская себя во временность», Вре-мя, тем не менее, не растворяется в «дурной бесконечности» бесчисленных временностей. ВРЕМЯ ПЕРВИЧНО по отношению к миру в целом, жизни и смерти всего наличного, в час-тности. ВРЕМЯ АБСОЛЮТНО ИЗВЕЧНО, временность – относительна и смертна (обрече-на на «конечность»), ВРЕМЯ НЕПРЕРЫВНО (континуально, безразрывно, «сплошно»). ВРЕМЕННОСТЬ – изначально прерывна, атомистична, монадна, существует в «проме-жутке», «между», «от и до».

2. Реляционная концепция времени трактует Время как «атрибут» взаимодействия сущего, как систему отношений между событиями, телами, состояниями и процессами, как их «условие», «следствие» и «форму существования», ВРЕМЯ – ЭТО ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ВРЕМЕННОСТЕЙ. Оно бытийствует только «в них и через них», а сами временности оказы-ваются «носителями Времени», субстратными основаниями его существования. В свою оче-редь, Время выступает «содержимым временностей», онтологическим и символическим «яб-локом раздора» в бытийных столкновениях разнообразных временностей «за» свою преиму-щественную «долговременность».

3. Статическая концепция времени исходит из реального («одновременного») сосу-ществования во Времени «прошлого», «настоящего» и «будущего». В бытии ничего не про-исходит. В нем все «раз и навсегда», просто дано и предзадано, т.е. «всегда уже есть» - тако-во мировоззренческое кредо этой концепции. Она постулирует необходимость смотреть на время не «из Времени», а с позиций «божественного наблюдателя»: ИЗ ВЕЧНОСТИ, где про-шлое, настоящее и будущее только «кажутся» разновременными, качественно своеобразны-ми, самостоятельными образованиями. Однако это не так. Мир подобен киноленте, каждый кадр которой фиксирует нечто «уже существующее еще до того, как» увеличенным и искусственно выхваченным оно попадет на «экран» человеческого сознания и будет «прово-зглашено» в качестве чего «действительного», наделено характеристиками «ранее», «теперь» или «потом». Все существующее существует не во временном «сейчас», а в «Да Будет!» ВЕЧНОСТИ. , т.е. в «ВЕЧНОМ НАСТОЯЩЕМ»

4. Динамическая концепция времени утверждает, что бытие есть становление, непрерывное обновление (и воз-обновление) всего и вся, и потому единственно реальным временем, «временем как таковым» («нуль-временем») оказывается тот «миг-мгновение-момент» Встречи прошлого, настоящего и будущего, в котором они «точечно» сходятся, со-впадают и сливаются до неразличимости. События Прошлого, в рамках данного воззрения, «уже не существуют», а события Будущего «еще не существуют», хотя и те и другие оказыва-ют безусловное «возмущающее» воздействие на каждое бытийное «сейчас и теперь», неуст-ранимы из них. Время извечно слагается из перетекающих друг в друга (феномен «размытых границ»), из наползающих друг на друга «квантов настоящего», подвижных «сейчасностей». Вопрос лишь в том, какова бытийная «длительность» этих уникальных «свиданий». В этой связи, в отдельных философских ответвлениях динамической концепции времени, вводится понятие «ВОЗРАСТА СЕЙЧАС», который «исчисляется» не на основе физико-механической «календарности», а через призму представлений о «качественной самотождественности» того или иного объекта, события или процесса «своему Понятию» в череде бытийных изменений. «СЕЙЧАС» - это не «временность во вневременном», а скорее – «вневременность качественной «самостности» во временности однотипных количествований», «подвижный покой».

Таким образом, если для субстанциональной и статической концепций все существующее существует «ВО ВРЕМЕНИ ВЕЧНОСТИ», которая их сущностно объемлет и характеризует как «одновременные и совечные», «не становящиеся, но ставшие», то для реляционной и ди-намической концепций, время есть ВЕЧНАЯ ПРОИЗВОДНАЯ «сейчасных», качественно определенных, временных (и временных) единичностей, производная их становления, взаимодействия и саморазвития, феномен постоянного «переХОДА» из возможности

в действительность, «место» этого перехода. И вместе с тем, разбитые на условные пары, философские концепции времени мировоззренчески взаимодополнительны. Субстанциональная и статическая концепции акцентируют внимание на «идеальном», абстрактно возможном, времени, а реляционная и динамическая концепции говорят о «реальном», действительном времени.

ПРИМЕНЕНИЕ АНЕСТЕЗИИ В АМБУЛАТОРНЫХ УСЛОВИЯХ

Применение общей анестезии при амбулаторном удалении зубов (экзодонтия) в Англии и Уэльсе посто­янно снижается: с более 2 млн в год в середине 50-х годов примерно до 1,2 млн в год в 70-е годы; за 1990 г. оно сократилось приблизительно до 200000. Такое стабильное снижение отражает ряд факторов, в том числе общее повышение уровня гигиены зубов, уменьшение количества сто­матологических учреждений, приме­няющих общую анестезию, и расши­рение использования методов мест­ной анестезии и седатации. В Анг­лии общая анестезия при удалении зубов применяется гораздо чаще, чем в других странах Европы или в Северной Америке. В последние несколько лет в ряде центров отме­чается рост числа амбулаторных па­циентов, получающих лечение при общей анестезии. Вероятно, это от­ражает происходящие в стоматоло­гической практике изменения, когда все больше практикующих дантис­тов предпочитают избегать проведе­ния анестезии, направляя нуждаю­щихся в ней пациентов в централь­ные учреждения. Выполнение реко­мендаций вышеупомянутого докла­да, вероятно, закрепит наблюдае­мую тенденцию.