ТАНДЕМ НА БОЛЬШИХ СКОРОСТЯХ

Творческий тандем Кондратов-Сокольников продолжил жизнь и на берегах Волги.

Первой нашей с Володей совместной работой в Куйбышеве была довольно-таки крупная документальная повесть «Золотой мешок». В ней мы в жанре остросюжетного детектива рассказали о том, как вполне конкретные, пофамильно названные сотрудники милиции отлавливали также совершенно конкретных, тоже названных нами воров и мошенников, в чьи руки попал 10-килограммовый мешок с золотым песком, украденный на дальневосточном прииске.

До чего же интересно было работать, скажу я вам!.. Печатать «Золотой мешок» взялась «Волжская коммуна». Подвалов с повестью, публиковавшейся в областной газете, хватило аж на 13 номеров, и были они для куйбышевцев небывалой доселе сенсацией. Ну как же! Такие детективные страсти – и не где-то, а у нас в городе! «Коммуну» купить в киосках можно было либо с солидной придачей либо по блату. .

Долго мы тогда ходили в героях...

Потом мы с ним вместе сочинили фантастический роман «Десант из прошлого», имевший у любителей жанра большой успех.. Но и до него написано было кое-что. Вдохновившись успехом «Золотого мешка», мы с Володей довольно скоро накатали документальную повесть «Расплата» о криминальной молодежи исстари знаменитого своими хулиганами посёлка Запанского. Потом Сокольников увлекся работой на телевидении, и тандем наш тормознул. Правда, только на время. Пока Володя не предложил мне написать опять же вместе сценарий телефильма по мотивам нашего очерка о первых чекистах в Самаре - «Часовые революции». Очень уж интересной оказалась архивная фактура, жалко было ограничиваться газетной публикацией. А уж если телефильм, то чего мелочиться - трёхсерийный, не меньше!

Тогда только-только появлялись на «голубом экране» первые телесериалы, имели они потрясающий успех, хотя помнятся сейчас лишь два – «Принимаю огонь на себя» и «Майор Вихрь». Третий – «Операцию «Трест» - Колосов тогда еще не начинал снимать.

Однако надо было еще сочинить саму историю. Именно сочинить, потому что фактуры, почерпнутой в архивах КГБ, было, что называется, кот наплакал. Что мы узнали? Что в 1921 году чекисты за одну ночь арестовали полторы сотни заговорщиков, готовивших свержение Советской власти в Самаре. И что вроде бы связаны они были через владельцев Жигулевского пивкомбината с заграничной белогвардейщиной. Знали мы, правда, фамилии некоторых чекистов Самарского ГПУ.

Вот и всё, пожалуй…. Для очерка фактов хватило. А для сериала?..

Эх, где наша не пропадала?! Пришлось дать волю фантазии, и понесла она нас, родимая, как на крыльях. Появились и герои, и коварные враги, и смятенно мечущаяся интеллигентная барышня… Героям дали фамилии университетских приятелей. Кому какой эпизод писать, разыгрывали, как и раньше, на картах. Работали жарко, весело и, главное, плодотворно. Уж и не помню, сколько недель мы потратили на сочинительство, но когда рукопись сценария была отпечатана и отдана режиссёру, оказалось, что многое придется переделывать. Спорили мы с режиссёром Владленом Недолужко до посинения.

Лучшие актеры Куйбышевского драмтеатра охотно согласились сняться в одном из первых советских сериалов, хоть и не у всех получилось, как надо. А вот на главные мужские роли пригласили знатных варягов... Ведущий молодой актер Товстоноговского БДТ Валерий Караваев, народные артисты РСФСР, к тому времени уже знаменитые киноактеры Владимир Емельянов и Сергей Яковлев, как ни удивительно, согласились сыграть в фильме, где и режиссеру не хватало должного опыта, и оператор Володя Вовнянко был только что закончившим ВГИК новичком..

На съемки ушло полтора года… Те, кто еще жив, здоров, вспоминают его с улыбкой, с ностальгической слезинкой в голосе. Хотя на постановку фильма денег было мало и о дорогих декорациях и речь не могла идти, натура «Тревожных ночей в Самаре» необыкновенно экзотична. Старинные купеческие дома, подъезды с железными узорчатыми лестницами, крутые спуски к Волге, живописная деревянная резьба, жутковатые трущобы, интерьеры дореволюционной постройки зданий банка, дворянского собрания… Москвичи смотрели телефильм и поражались: до чего же хорошо поработал художник, какие виды, какие декорации!.. И с трудом мне верили, что всю эту красоту снимали на самарской натуре и что только сцены в кабинетах сняли в павильонах Ялтинской киностудии, куда выезжала часть группы. В Куйбышеве же искать подходящие объекты для съемок нам помогал весь город, режиссеру и художнику приходилось отбиваться от предложений типа: «вот у нас на Садовой есть такой домик» или « да не здесь бы вам лучше снимать, а там, где я вам щас покажу»… Киногеничных кварталов и зданий в городе, особенно на улице Куйбышевской, архитектурной его кунсткамере, и в самом деле предостаточно. И по сей день.

Я тоже снялся в фильме, в эпизодах. Увидеть себя в кино потом было забавно и слегка неприятно, поскольку дилетантизмом всё-таки несёт на версту.

Фильм сдали за день до наступления 1970-го года и вскоре показали на местном телеэкране, потом по второй программе Москвы. В «Правде» появилась большая рецензия «Правда образов и обстоятельств», нас очень и очень в ней хвалили. «Тревожные ночи в Самаре» центральное телевидение показывало много раз, республиканские и региональные студии и того чаще. Бывая в столицах тогда еще братских республик и в крупных городах России, я убеждался, что фильм знают и помнят всюду. Для меня он был, куда ни поедешь, визитной карточкой, словно «сезам, откройся!». Светлана Боголюбова рассказывала, что когда после съемок она поехала в Трускавец, то по дороге в санаторий её предупредили, что рассчитывать на хорошую палату ей не приходится – нужен великий блат. Но стоило актрисе войти в вестибюль санатория, как раздались восторженные возгласы: « Так это же Нюся!». Проблем с сервисом, само собой, не было.

И еще вот что замечу: в те годы уже мало кто в СССР помнил, где она, эта Самара, и потому шибко удивлялись люди, узнавая подлинное имя города Куйбышева - того, который на Волге, а не который еще есть в Сибири. А мы-то с Сокольниковым сначала назвали наш сериал банальнейше - «Часовой революции». И надо же: как это ни удивительно, переназвавшее его начальство на сей раз оказалось куда умнее и предусмотрительней творцов.

«Тревожные ночи» и сейчас иногда показывают в Самаре. Все-таки здорово это…Десятилетия мелькают, многих создателей фильма, увы, уже нет, а добрая память о них в людях живет, живет… И если уж перейти на высокий штиль, то вполне можно сказать, что стало рождение «Тревожных ночей в Самаре» для нашего города воистину знаменательной датой - и культурной, и исторической.

Почти сразу после премьеры я уехал работать собкором «Известий» в Ашхабад. А когда в 1975-м вернулся в Куйбышев, Володя был уже тяжело болен. Тяжёлая гипертония, два инсульта. До болезни он успел создать историческую пьесу «Нам здесь жить», её ставило Центральное телевидение, позже он написал под тем же названием роман. Но болезнь победить он не смог. Вышедшую с нашими именами на обложке повесть «Тревожные ночи Самары», в основу которой был положен сценарий фильма, я написал уже после Володиной смерти.

Умер он, как я уже писал выше, в день своего сорокапятилетия.

И горько мне, что практически совсем ничего не знаю я о том, как сложились послеуниверситетские судьбы других однокурсников и одногруппниц, всех тех молодых, наивных, таких прекрасных моих современников, для которых Университетская набережная до дней последних останется нетленной страницей книги нашей жизни.